Опять проигрыш (Глава 15)

Они были как два призрака, скользящие по хрустящей настели, их белые халаты сливались с бескрайней белизной. Резков впереди, Зеф — в двух шагах сзади.

До лесистого склона на другом краю равнины оставалось не больше пятисот метров. Казалось, самый опасный участок пройден.

Именно тогда из-за дальнего снежного холма с ревом вынырнул патрульный снегоход. Не один. Два.

Они мчались строем, и даже на таком расстоянии было видно, как один из патрульных поднял бинокль. И остановил его на их фигурах.

— Контакт! — коротко крикнул Резков, меняя траекторию и припадая к земле.

Но было поздно. Резкий, отрывистый звук выстрела пронесся над равниной. Пуля с визгом рикошетила от ледяной корки в метре от Зефа.

Снегоходы, рыча моторами, развернулись и понеслись прямо на них.

— Беги к лесу! — закричал Резков, уже вскидывая автомат. Очередь короткая, прицельная. Один из водителей снегохода дернулся и кубарем слетел с машины. Его транспорт развернуло и выбросило в сугроб.

Но второй снегоход, уворачиваясь, продолжал движение, из его турели строчил пулемет. Пули поднимали фонтаны снега, неумолимо приближаясь.

Укрыться было негде. Только абсолютная плоскость.

Расчет был простым и безжалостным: они не успеют добежать. Оба.

И тогда Зеф принял решение. Не раздумывая. Не геройствуя. Просто как единственно возможный ход в их смертельной партии.

— Резков! Вперед! — заревел он, заглушая вой мотора. — Выполняй задачу!

И прежде чем старый солдат успел что-то понять или возразить, Зеф резко оттолкнул его в сторону, в более глубокий снег, а сам рванул в другую сторону — навстречу несущемуся снегоходу.

Он бежал, не пригибаясь, ведя беспорядочный огонь из автомата. Он не целился в людей — он целился в снегоход, в лобовое стекло, в пулемет. Он был мишенью. Яркой, кричащей, отвлекающей мишенью.

— Я здесь, ублюдки! — орал он, и его голос терялся в реве мотора и стрельбе. — Глядите сюда!

План сработал. Весь огонь патруля сосредоточился на нем. Пули свистели вокруг, впивались в снег у его ног. Осколки лобового стекла и льда летели ему в лицо.

Он видел краем глаза, как фигура Резкова, низко пригнувшись, почти невидимая в снежной дымке, продолжает свой путь к лесу. Он был почти у цели.

Какой-то невероятной силой Зефу удалось не упасть. Он прыгнул в сторону, в неглубокую промоину, и с разворота выпустил всю оставшуюся очередь по снегоходу. Пулемет замолк. Одна из пуль, должно быть, попала в бензобак.

Снегоход резко дернулся и заглох.

Наступила оглушительная тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра и тяжелым дыханием Зефа. Он лежал в снегу, вжимаясь в него, стараясь стать невидимым. Он слышал, как патрульные кричат друг другу, как осторожно приближаются, щелкают затворы.

Он был ранен. Горячая кровь сочилась из его плеча, окрашивая снег в ярко-алый цвет. Он почти не чувствовал боли — только леденящий холод и странное, горькое удовлетворение.

Резков был жив. Задача была еще жива.

Силы оставили его. Сознание поплыло. Последнее, что он увидел, прежде чем его накрыла тьма, — это силуэты в камуфляже, склонившиеся над ним, и бескрайнее, холодное небо Воркуты над головой.