Восточный Вал (Глава 6)

Смоленская область, Бывшая Российская Федерация. Зона отчуждения «Восточный Вал».

Снег здесь был не белым, а серым — от пепла и пыли руин. Ветер гулял по пустым улицам пригородов, завывая в разбитые окна многоэтажек. Это была земля, которую «Пророк» когда-то считал своим оплотом, а после его падения «Совет Пяти» превратил в неприступный бастион, оплот идеологии «Проповедника» и личную вотчину «Призрака».

Капитан французского спецназа Жюльен «Лупин» Марсо прижался к ржавому каркасу боевой машины, стараясь не дышать. Воздух был морозным и прозрачным, и каждый выдох превращался в облако пара, выдающее позицию. Его отряд, двенадцать человек из подразделения «Анен-Ден», был авангардом сил ЕС, пытавшихся вскрыть эту гниющую рану.

— «Призрак», повторяю, «Призрак» здесь, — шипел в его наушник голос лейтенанта Делакруа, его снайпера, занявшего позицию на колокольне полуразрушенной церкви. — Вижу его людей. Не наемников. Фанатиков. Одинаковая форма, одинаковое оружие.

Марсо рискнул выглянуть. Вдалеке, у входа в то, что когда-то было подземным бункером, он увидел их. Десятки фигур в одинаковых серых плащах, с автоматами на груди. Их лица были скрыты масками с нарисованным символом. Личная гвардия «Проповедника». Они не просто охраняли объект. Они его освящали.

— Задача не меняется, — тихо сказал Марсо своему отряду. — Проникнуть внутрь, найти серверные, уничтожить. Разведка говорит, «Проповедник» использует старую сеть «Пророка» для вещания своей пропаганды. Он обращает целые регионы. Мы должны вырвать у него этот микрофон.

Они двинулись, используя воронки от снарядов и руины как укрытие. «Анен-Ден» славились своей скоростью и бесшумностью. Они были тенью в тени. Но здесь, на Восточном Валу, тень была их врагом.

Первый боец пропал без звука. Один момент он был там, крался за развалинами гаража. Следующий — его уже не было. Ни крика, ни выстрела.

— «Призрак»… — прошептал кто-то.

— Молчать! — отрезал Марсо, чувствуя ледяную полосу по спине.

Они достигли вентиляционной шахты, отмеченной на карте. Лейтенант Риво, сапер, уже возился с решеткой. И именно в этот момент из динамиков, разбросанных по руинам, грянул голос. Он был низким, бархатным, гипнотизирующим. Голос «Проповедника».

«… И они пришли к вам с чужими знаменами, дети мои! Они несут хаос и раздор, тогда как мы несем порядок и чистоту! Они говорят о свободе, но их свобода — это свобода гнить в собственных пороках! Наша свобода — это свобода от сомнений, от страданий!»

Голос заполнил все пространство в руинах. И он действовал. Из подвалов, из-за углов начали появляться люди. Не солдаты. Местные. Оборванные, изможденные, с горящими фанатичным огнем глазами. В их руках были охотничьи ружья, топоры, дубинки. Они шли на французский отряд с тихим, нечеловеческим упорством.

— Черт, они зомбировали их! — крикнул один из бойцов.

— Не стрелять в гражданских! — скомандовал Марсо, но было поздно.

Толпа, ведомая голосом из динамиков, ринулась на них. Это была не атака. Это было самоубийственное наваждение. Пришлось стрелять. Чтобы выжить. Звуки выстрелов смешались с рычанием толпы и бархатным голосом «Проповедника», читавшего свою проповедь.

В этот хаос беззвучно вписалась настоящая атака. Серые плащи «Проповедника» ударили с флангов, пока отряд был скован «обращенными». Они стреляли метко, хладнокровно. Еще двое бойцов «Анен-Ден» упали.

— Отход! — закричал Марсо, отстреливаясь. — Отход!

Их миссия провалилась. Они даже не близко подобрались к бункеру. «Проповедник» и «Призрак» не просто защищались. Они демонстрировали свою силу. Они показывали, что их крепость — это не стены, а люди. Обращенные, преданные, готовые умереть.

Отступая под огнем, капитан Марсо видел, как на крыше одного из уцелевших зданий на мгновение появилась высокая, худая фигура в сером плаще, без маски. Его лицо было бледным и аскетичным, а глаза… даже на расстоянии в них читалась бездонная, спокойная убежденность. «Проповедник». Он наблюдал. Как пастух за стадом овец.

Французы откатились, оставив на заснеженной земле мертвых. Они не смогли пробить Восточный Вал.

Отступление «Анен-Ден» было больше похоже на бегство. Они откатывались на запад, к условной нейтральной полосе, преследуемые призрачными отрядами «Проповедника» и терзаемые внутренними демонами. Капитан Марсо чувствовал вкус поражения на губах — горький и металлический, как кровь.

Именно тогда их нашли.

Не с выстрелами, а с белым флагом, привязанным к штык-ножу, воткнутому в мерзлую землю прямо на их пути. Из-за сугробов и развалин поднялись фигуры. Они не были похожи ни на фанатиков «Проповедника», ни на солдат ЕС. Это были люди в лоскутной, многослойной форме, без единых знаков различия, но с выправкой, выдававшей бывалых вояк. Их возглавляла женщина с обветренным лицом, коротко стриженными волосами и спокойными глазами.

— Капитан Марсо? — ее французский был с акцентом, но четким. — Меня зовут Мария Воронова. Командир 1-го партизанского полка «Вольная Русь». Слышали, у вас были неприятности с нашими общими друзьями в серых плащах.

Марсо медленно опустил оружие, жестом приказав своим людям сделать то же самое.
—«Вольная Русь»… Мы слышали. Думали, вы — миф.

— Мифы иногда полезнее дивизий, — усмехнулась она. — Особенно когда воюешь с призраками. Вы хотели вскрыть их бункер. Глупый план. Лобовой. Они ждали именно этого.

— А у вас есть умный? — спросил Марсо, чувствуя, как в его голосе проскальзывает горечь.

— У нас есть кое-что получше. Доступ. — она сделала жест, и один из ее людей подкатил небольшой генератор и портативный терминал. — Мы долго охотились за «Призраком». Он был мастером маскировки, его сила была в невидимости. Но две недели назад мы вычислили одного из его курьеров. И нашли кое-что интересное.

На экране терминала замигали схемы — не архитектурные планы, а сетевые. Карта цифровых следов.

— «Призрак» отвечал не только за безопасность, но и за связь. Он был пауком в центре паутины. И мы нашли его главную нить. — женщина вывела на экран сложный алгоритмический ключ. — Это — его личный протокол. Его цифровая подпись. Тот, что открывает все двери.

Марсо смотрел, не веря своим глазам.
—Вы его… убили?

На её лице появилось что-то похожее на удовлетворение, но без радости.
—«Призрак» мертв. Мы стерли его с лица земли и из всех баз данных. «Совет Пяти» теперь слеп на одно око. Но «Проповедник» все еще силен. Его сила — в умах. И чтобы выбить его из бункера, нужен не штурм, а… приглашение.

Объединенный отряд — измученные французы и закаленные в боях партизаны — расположился в подвале разрушенного завода. Карты висели на стенах рядом с царскими портретами и современными схемами. Это был странный союз, рожденный необходимостью и общей ненавистью.

План был гениален в своей простоте. Используя цифровую подпись «Призрака», они должны были послать «Проповеднику» и его гвардии идеальную, безупречную дезинформацию. Сообщение о том, что силы ЕС и «Вольной Руси» понесли сокрушительное поражение и отступают, оставляя раненых и технику. Приманка.

— Он не устоит, — говорила она, обводя пальцем карту. — Его идеология построена на демонстрации силы и божественной воли «Совета». Он выйдет, чтобы лично возглавить «окончательную зачистку». Чтобы его люди увидели триумф. Чтобы обратить в свою веру еще больше потерянных душ.

— И тогда мы берем его в клещи, — Марсо смотрел на карту, и в его глазах снова зажегся огонь. — Ваши люди атакуют с востока, мои — перекрывают пути отхода на севева. Мы заманим его в открытое поле и раздавим.

Две армии, вчерашние незнакомцы, теперь были братьями по оружию, связанные общей целью и кровью, пролитой общим врагом. Они готовились выманить пророка из его крепости и показать ему, что даже самая сильная вера бессильна против холодной стали и горячей ярости тех, за кого он решил, что вправе распоряжаться.

Холодное утро над Восточным Валом выдалось неестественно тихим. Ветер стих, и серое небо нависло низко, словно саваном. Капитан Марсо, затаившись в окопе на северной окраине условного «котла», проверял прицел своей снайперской винтовки. Рядом, за пулеметом, сидел русский партизан с перекошенным от старых шрамов лицом — «Молот». Они не говорили друг с другом. Не нужно было. Язык предстоящей бойни был универсален.

План «Волчицы», так прозвал её Марсо, сработал безупречно. Цифровой призрак убитого «Призрака» передал в бункер безупречные данные: панические переговоры ЕС, координаты отступающих колонн, запросы на срочную эвакуацию раненых. Уловка была рассчитана на манию величия «Проповедника», и он клюнул.

Сначала на разбитую дорогу, ведущую из зоны бункера, выкатились бронетранспортеры с серыми плащами. За ними, строем, вышла пехота — те самые фанатики, что чуть не разорвали «Анен-Ден» в клочья. Их было много. Над колонной реяло знамя с Улиткой в терновом венце.

И тогда, в центре этого стального муравейника, показался он. Высокий и худой, в простом сером плаще без знаков отличия. Его лицо, бледное и аскетичное, было обращено к небу, словно он внимал небесным указаниям. «Проповедник». Он шел в середине своего войска, живой символ своей веры, готовый пожинать плоды мнимой победы.

Марсо прильнул к прицелу. Перекрестие легло на высокий лоб идеолога. Палец лежал на спуске.
—«Волчица», цель в зоне видимости. Жду команды, — его голос был ровным, но внутри все сжалось.

— Ждем, капитан, — послышался в наушнике спокойный голос русской командирши. — Пусть войдут глубже. Пусть поверят, что они уже выиграли.

Колонна двигалась вперед, уверенная в себе. Они прошли первую линию бывших французских позиций, которые те «бросили» в панике. Они уже почти вошли в зону, где дорогу с двух сторон сжимали заснеженные холмы, поросшие чахлым лесом. Идеальное место для засады.

И вот, когда авангард фанатиков поравнялся с позицией «Молота», тишину разорвал его голос, грубый и громкий, разносящийся по всему полю:
—Ну что, божьи черви? Насытились?! А теперь ПОЛУЧАЙТЕ!

Он вдавил гашетку пулемета. Огненная коса ударила по голове колонны. В тот же миг из-за холмов на востоке, с диким, яростным ревом, поднялись партизаны «Вольной Руси». Они шли в штыковую, без строя, с одной лишь яростью в глазах, выплескивая годы боли и ненависти.

Западня захлопнулась.

Начался ад. Колонна «Проповедника», попав в перекрестный огонь, смешалась. Бронетранспортеры, лишенные маневра, стали легкими мишенями для гранатометчиков «Анен-Ден». Серые плащи, еще минуту назад шедшие как на параде, теперь метались под шквальным огнем с двух сторон.

Марсо не спускал глаз с «Проповедника». Тот стоял, не двигаясь, словно каменный идол, пока вокруг него гибли его последователи. Его лицо было искажено не страхом, а… гневом. Гневом оскверненного жреца.

И тогда он поднял руки к небу и закричал. Его голос, усиленный микрофоном, заглушил на секунду грохот боя:
«ВОТ ОНА, ЦЕНА МАЛОВЕРИЯ! ВОТ ЧТО НЕСЕТ МИРУ ИХ ЛЖИВАЯ СВОБОДА! НО ДАЖЕ В СМЕРТИ МЫ СТАНЕМ СЕМЕНЕМ НОВОГО МИРА!»

Это был сигнал. Оставшиеся в живых фанатики, вместо того чтобы отступать, с дикими воплями ринулись в самоубийственные атаки. Они шли прямо на пулеметы, на штыки, подрывая себя гранатами рядом с техникой.

— Безумцы! Все они безумцы! — крикнул кто-то из французов.

Марсо видел, как «Проповедник», пользуясь хаосом, начал отходить к одному из уцелевших БТРов под прикрытием кольца телохранителей.

— Нет, ты не уйдешь, — прошептал капитан. Он выдохнул и плавно нажал на спуск.

Выстрел прозвучал сухо и профессионально. Пуля ударила «Проповедника» в плечо, сбив его с ног. Не смертельно, но достаточно, чтобы остановить. Телохранители попытались прикрыть его, но были скошены очередью с фланга.

Бой стих так же быстро, как и начался. На поле лежали десятки тел в серых плащах. Немногие уцелевшие, потеряв своего идола, в панике бросали оружие.

«Волчица» подошла к месту, где лежал раненый «Проповедник». Она смотрела на него без ненависти, с холодным любопытством энтомолога, рассматривающего редкий, ядовитый экземпляр.

— Ваш бог умер, — сказала она тихо. — Ваш «Совет» рассыпается.

«Проповедник», истекая кровью, усмехнулся.
—Вы ничего не понимаете… Идею… не убить пулей… Она ждет… в тишине…

Его голос ослаб. Но его глаза, полые и горящие, все еще смотрели в серое небо, словки видя там иное будущее, иной приговор человечеству.

Восточный Вал пал. Один из столпов «Совета» был сломлен. Но в своей предсмертной агонии «Проповедник» оставил им пророчество. И самое страшное было в том, что он, возможно, был прав

Транспортный самолет с опознавательными знаками ВВС Франции несся в ночном небе над Европой. Внутри царила не тишина победы, а гнетущая усталость. Бойцы «Анен-Ден» спали, прислонившись к бортам, их лица, отмытые от копоти и краски, были бледными и исхудавшими. Они выжили. Но цена… цена висела в воздухе, как запах пороха, который уже не выветрить.

Капитан Марсо не спал. Он смотрел в затемненный иллюминатор, но видел не проплывающие внизу огни городов, а лицо «Волчицы» в момент их прощания на взлетной полосе заброшенного аэродрома.

Она стояла, засунув руки в карманы своего потертого бушлата, под ледяным ветром, гулявшим по бетонке.
—Возвращайся живым, француз, — сказала она, и в ее глазах, таких же холодных и цепких, как у волчицы, на миг мелькнуло что-то теплое, человеческое. — Миру еще пригодятся такие солдаты. И такие союзники.

— Мы еще поднимем бокал, Мария, — ответил он, и это прозвучало глупее, чем он хотел. Но это было все, что он смог найти.

— За победу, — кивнула она, резко развернулась и ушла в сумерки, к своим людям, к своей войне.

Теперь, в гулкой тишине самолета, это прощание отзывалось в нем странной болью. Не романтической — война выжигала такие глупости на корню. А болью от разрыва. Они понимали друг друга с полуслова, они были выкованы в одном аду. А теперь он возвращался в свой мир — мир полированных полов в штабах, бюрократии и, как он теперь подозревал, предательства.

Мысль, как осколок, засела в его мозгу еще во время планирования последней операции. Как «Проповедник» так точно знал их слабые места? Как он так легко предугадал их первоначальный, провальный план штурма? Кто-то предупредил его. Кто-то на их стороне.

И этот кто-то был высоко. Очень высоко.

Самолет приземлился на закрытой военной базе в Эльзасе. Их встретили медики, психологи, офицеры с планшетами. Стандартная процедура после миссии. Марсо отдал рапорт, отбрил психолога односложными ответами и, наконец, остался один в своей казенной комнате в казарме.

Он включил свой защищенный ноутбук, прошел несколько уровней аутентификации и открыл файлы по делу «Совета Пяти». Доступ к ним имел очень ограниченный круг лиц. Он начал с самого начала. С падения Цитадели. С операций Зефа, Резкова и Волкова. С провала на Кубе. С их собственного провала под Смоленском.

И везде он видел один и тот же почерк. Враг всегда был на шаг впереди. Он знал их планы, их возможности, их слабости. Как будто смотрел на них через их же собственные камеры наблюдения.

Он вышел на связь с Мейсоном. Хакер из норвежского «Фьорда» выглядел на видеосвязи еще более изможденным, чем обычно.

— Марсо? Слушай, если ты о той девчонке-партизанке, я рад за тебя, но у меня тут… — начал Мейсон.

— Не о том, — оборвал его Марсо. — Я о «Совете». Об утечках. Ты проверял наши внутренние каналы? Наши серверы?

Мейсон помрачнел.
—Постоянно. Как зубной фея. Но эти ребята… они не ломятся взломом. Они используют «черные ходы». Легальные учетные записи с высочайшим уровнем доступа. Я видел логи. Кто-то с правами генерала Кэмбербэтча лазил в файлах по Уругваю за день до вашего провала на Кубе. Но это не мог быть он, он был в это время на совещании в Брюсселе.

— Значит, кто-то украл его доступ, — сказал Марсо.

— Или он кому-то его делегировал, — мрачно парировал Мейсон. — Слушай, Марсо, это скользкая тема. Очень высоко. Ты копаешь — готовься к тому, что земля обвалится тебе на голову.

— Она уже обвалилась на нас всех под Смоленском, — холодно ответил Марсо и разорвал связь.

Он сидел в тишине, глядя на экран. На нем была фотография «Банкира» — размытый кадр с камеры наблюдения, единственное, что у них было. Человек, который финансировал весь этот ад. Человек, который, по логике, должен был иметь безупречные связи в правительствах и финансовых кругах.

И тогда его осенило. Что, если «Банкир» — это не просто спонсор? Что, если он — один из них? Один из высших командиров? Тот, кто сидит в самом сердце их системы и направляет их действия, прикрываясь легальностью и статусом?

Капитан Марсо встал и подошел к окну. Где-то там, в уютных кабинетах Брюсселя, Лондона, Парижа, сидел человек, который раздавал прикаses, подписывал наградные листы… и одновременно обрекал солдат на смерть. Предатель в генеральских погонах.

Он повернулся и начал собирать свой тактический рюкзак. Он не мог доверять никому. Ни своему командованию, ни союзникам. Только тем, кто прошел через тот же ад. Зефу. Резкову. Волкову. И «Волчице» с ее партизанами.