2015 - Часть меня

Свернула молния. Улицу ненадолго озарил яркий свет, но все вскоре встало на свои места — улицы стали вновь темные и холодные, лил дождь, а я отражался в этом проклятом окне, и пол лица занимала серая и унылая гримаса. И осталось ли что светлого в этом отражении?
Не знаю, что меня так влечёт к ночи. Ее величие, неизвестность в дали, или же тихая пустота? Фактом остается то, что куда приятней находиться в пустоте, нежели ходить среди этого стада, при свете общества. Система, одна из духовных проблем дневного общества. Они слабы к противостоянию моды, тенденциям, и возможности обогатить себя для увеличения материального статуса, глупо… Всегда удивляло сколько мыслей приходит после заката.
А тем временем, медленно приближалась зима, даже не могу выбрать в каком времени года мне хуже всего. Я жду зиму, хоть до нее и чуть менее двух месяцев. Зима еще один повод восхищаться ночным небом. А что касается нового года… То это праздник для всех — я исключение. Да, бывает и такое, что не один год подряд, я «праздную» его в одиночестве.
Ночь быстро заменило утро, и наступил новый и бессмысленный день. И приходиться садиться за стол, брать в руки ручку, подаренную ею и писать… Но не обязательно это может быть дома. Порой, где-нибудь в самом неожиданном месте у меня проявляются писательские приступы. И печально становится, когда не успеваешь их записать. Дело даже доходит до того, что неожиданно, в порыве вдохновения пишешь прямо на окне или зеркале, но хорошо когда это дома. И бывает же что и в маршрутке, и в метро. И люди так странно на тебя косятся, словно на сумасшедшего… Но я привык.
Я люблю говорить на разные темы, и порой они переходят то плавно, то резко, и иногда теряет смысл первая мысль со второй, но это не важно… главное это вовремя записать…
Вот Дьявол, еще одна бессонная ночь. Когда это все закончится…
Стало холоднее на улице, и, следовательно, в квартире, что заставило меня потеплее одеться. Но это не останавливало меня, я бродил по квартете, скитался от комнаты к комнате, и все представлял ее, как бы мы жили с ней. Я представлял ее лицо, взгляд, улыбку. И, почему-то всегда в эти моменты мне становится одиноко. Почему? Может потому что мне не довелось ее увидеть. Да не может быть, встретишь еще ту самую, наверняка скажет кто-то… Как же меня тошнит от этих слов.
Приятно осознавать, что ты кому-то нужен… Но почему-то у меня такого чувства нету. Ты просто живешь. Совершаешь точно такие же действие, как и любой повседневный человек. Может у меня и есть какая та цель в этой жизни, но все что бы я не делал, я делаю это один. Не люблю общество… Я не социофоб, но оно мне противно. Мне хочется поскорее уйти от него. Уйти в музыку, в книгу, уйти настолько долго, насколько это возможно. Застать себя, наконец, за своим любимым делом, и быть с Ней
Странное это чувство — писать все эти слова, признания, описывать чувства человеку, которого не увидишь, которого и в помине не существует. Зачем писать эту тонную томную неразбериху своих чувств?
Осенью часто идут дожди…
Сегодня дул сильный ветер, срывая в распространяя сухие опавшие листья. Что-то было в этом. Было довольно холодно, но я оделся легко, тем самым, прогуливаясь по улицам и наслаждаясь все этой красотой, я быстро замерз, но не пошел домой, а продолжил свой путь. Я не знаю, что тогда меня больше всего волновало и беспокоило: написание нового сюжета или перекрытие между этими мирами. Как же мне хочется разорвать все эти цепи, сломать все преграды, лишь бы побыть с ней хоть мгновенье. Услышать ее голос, посмотреть в глаза. Ну, что ж прощай хорошее настроение…
Как всегда по пути я забрел в забытый людьми парк. Тут тихо спокойно, а главное нет людей. Я мог часами, а то и по целый день ходить по нему. Думать о своем, мечтать, фантазировать. Люблю я это делать — жить в мире ином, в мире без людей, без этого гнилого общества, где ты сам вершишь свою судьбу, но зачастую мы сами же становимся ее заложниками.
Час за часом. День за днем. И ничего воодушевляющего. Настроение, как и приходящие вдохновение, как смыло волной. Целыми днями лишь пустые мысли, и ни к чему не приводящие мышление. Я с нетерпением жду эту зиму, в надежде, что хоть что-то придет. А ведь меня не раз посещала эта мысль… Бросить все к чертям, жить обычной жизнью. Но нет же. Я так не могу. Я Хочу, и я должен писать… Это мое утешение.
Как то рад в одном из словарей я нашел один очень увлекательный интересный термин: «Липофрения — чувство печали без видимой на то причины» И тут я задумался. То ли это? Этим ли я страдал все это время, да и можно ли назвать это «страданием»? Наверное, у меня вошло в привычку быть хмурым на этот мир.
Удивительно, не правда ли. Всегда когда люди жалуются на свою жизнь, нам все равно и мы попросту не обращаем внимания, но стоит столкнуться с этим лицом к лицу, мы почему то, вытаращенными глазами спрашиваем, мол почему меня никто не слушает, помогите же мне.
То, что происходит с тобой, происходит только с тобой. Никому и никогда не удастся взглянуть на мир твоими глазами, увидеть то, что видишь ты, и понять это так, как понимаешь ты. Возможно, это и есть ответ на вопрос о человеческой эгоистичности.
Комната. Темная одинокая комната. Совершенно пустое пространство наполненное тишиной. Некоторые полагают, что людей может раздражать шум, но кто бы мог подумать, что абсолютная тишина сводит с ума не меньше.
Посередине комнаты зеркало. Странное и довольно загадочное явление это — отражение. Точно ли это наше отражение, точно ли это мы? Может это окно в другой мир? Может это каждый раз немая встреча с человеком из параллельного мира. Зеркального мира. Ты поднимаешь руку — он поднимает руку, ты поворачиваешь голову — он, ты отворачиваешься, а он… А он? Отворачивается ли он, или остается на месте и наблюдает за нам?
Кому? Кому за мной наблюдать? Кому я нужен?
Что будет со мной, когда я умрет?
Что станет с моим телом это понятно — оно станет разлагаться. А душа, вернее то, что мы называем душой, существование которой еще ставится под сомнение, что будет с ней?
Когда мы закрываем глаза, мы видим черно плоское пространство. Но до поры до времени это остается так, пока мы не начинаем о чем-нибудь думать, тем самым воспроизводя фрагменты воспоминания. Мы видим эти картинки, и видим их цветными, и даже порой может это почувствовать, но не так точно.
А что будет после смерти? Мы будем видеть эти картинки? А у вас никогда не было такого желания. Узнать, что будет с человеком после смерти. А как? Ну, ясное дело, ни у кого это не узнаешь…
И есть ли душа у человека? Что это? Сгусток материи? Некоторые говорят, что душа — это состояние человека, его отношение к миру, людям, и самому себе, насколько он чувствителен. Но может это все есть многогранные возможности нашего мозга?
В человеческом мозгу еще столько всего не разгаданного.
Что? Опять? Нет… Опять еще одна бессонная ночь… Ну, по крайней мере, часа два-три я поспал.
***
Первый снег как-то странно даже. В середине ноября. Но хуже от этого не становится, наоборот. В то время, как он пошел, а это было двадцать первого ноября в двадцать два сорок шесть, не знаю почему я так запомнил эту дату, я сидел на кухни, включив при этом маленькую лампочку, заварил себе чай, уселся по ближе к холодному окну, и стал писать. Много писать. Какое-то необъяснимое явление взбрело мне в голову. Я писал, и писал очень много. Всю ночь я писал. А в это время снег плавно ложился на черную землю.
К утру я закончил, и позволил себе вздремнуть… До часиков шести… вечера, пожалуй, да я это, думаю, заслужил. Настолько хотелось спать, что проснулся я аж в час дня, час серого снежного и холодного дня. Я всегда не любил просыпаться с лучами солнца, особенно зимой. Не люблю солнечную зиму. Она чудовищна, ослепительна в прямом смысле, и это во все не комплимент.
Я томно, не спеша подошел к окну, отодвинул легонько рукой занавеску, и слабым взглядом осмотрел двор: люди, несколько людей, что-то там делают, куда-то идут, от куда-то приходят. Мир живет, и неплохо живет, и я ему не нужен. Я ему ничего нового не дам. И кажется, где-то там, вдалеке просачивается солнышко… Но не у меня…
На меня напала необычайная безысходность. Не хотелось абсолютно ничего делать, хотелось зарыться куда подальше, уйти от всех… хотя… В прочем, я и так от всех ушел, глупо пожалуй, но это так.
Я включил музыку, лишил себя света, погрузил себя настолько глубоко, насколько это возможно. И почему то в самый пик своих размышлений, когда уже был понятен смысл жизни, вспомнился мой старый дневник, куда я вписывал свои мысли. Мне казалось, что он отличается от всех, ибо я не общался с ним, а просто записывал свои мысли, потому что мне это нравится, а потом все это перечитывать, правда, я уже не знаю где он. Я лишь помню то стихотворение, написанное мною когда-то:
Одинокий старик:
Ни детей, ни жены.
Ему жить лишь пару минут осталось.
Но у него есть эти…

Безликие дети,
Из дерева сотканы.
На нитках висят-
Изображают веселье.

Что не драма- то комедия.
Что не басня- то роман.
Они лишь заставляют биться его сердце-
Шепот маленьких ребят.

Он вложил в них душу,
Заменив при этом дочь…
Сына, и свою жену.
Ту самую, что покупала нитки,
Для этих маленьких сердец.
Он одинокий кукловод
В безмолвном цирке…

Есть еще и остальные, но имеет ли смысл говорить о них? Ну да ладно… Сейчас не об этом. Нужно отдохнуть. Скоро декабрь. Еще один месяц уходящего и бессмысленного года. Что будет дальше?
Надо же было мне так влюбиться, а. До сих пор не могу это забыть… Это было настолько глупо. Что для людей вообще любовь? Кто-нибудь может внятно объяснить? Для каждого это слово воспринимается по-разному, но я, я его не вижу вовсе. Это, наверное, все из-за той, которая меня бросила? Нет… Да и не бросила она меня. Все куда прозаичнее. Это как влюбиться… в героя книги или фильма… Да, книги… Что может быть хуже.
Я уже потерялся во времени, ни то утро, ни то день, или ночь. К моей черной комнате добавилась вся квартира. Ни один луч света не проникал в этот обитель, лишь изредка зажжённые свечи были источником света, к которому я тяготел. Я лишил себя света, лишил себя общества, любой контакт с внешним миром. Не сказать, что мне это нравится…
Мое тело, даже в блеклом свету свечи, стало значительнее бледнее.

***
Вот Дьявол, кто бы мог подумать, уже прошло больше месяца… Месяц точно есть. А как я его прожил? Да никак… Скоро новый год. Думаю в этот день можно и расслабиться. Одному, но расслабиться.
Раздвинув шторы, комнату озарил холодный лунный свет. Моя депрессия понемногу стихала, и даже первые лучи света не испортили настроение, но и не подняли.
Я чаще стал выходить на улицу, стал не посредственно ближе к людям, к обществу. Поначалу было не привычно, и мне поскорее хотелось уйти от них. Но все же, вскоре я стал привыкать к ним и их привычкам, к их странному, порой поведению. Я шёл по едва освещённой улице. В душе образовалась пустота, которая пожирала меня изнутри. Смотря вверх, на небо, на звёзды находящиеся где-то там далеко-далеко становилось не много легче, не знаю почему. Мне, наверное, уже стало привычно скитаться в этом сером городе.
Я даже не пытался облегчить себе жизнь. Завести новые отношения, хотя и старых толком-то и не было. И неоднократно посещало чувство ненужности перед обществом, ты попросту становишься не замечаемым, и быстро привыкаешь к этому. Моя жизнь наполнена взаимным непониманием среди людей. Не могу объяснить почему, но мне трудно наладить контакт с людьми, словно я из другой планеты. Этот мир наполнен безумием, который они называют радостью жизни. Насколько все-таки у нас разные взгляды.
Вдруг мое движение остановил один маленький человек, одиноко стоящий рядом с фонарем, который был единственный рабочим в окрестности. Я… честно говоря, долго не решался сделать какие либо шаги, и не знаю даже, что меня останавливало. В горле тут же пересохло, сердце почему-то стало биться сильнее. Но мне все же удалось сделать пару шагов. Хотя и было довольно темно, но удалось разглядит его, точнее, как я уже понял это — она. Это девушка. От этого стало еще… Не сказать страшнее было бы, наверное, ошибкой. Она явно никого не ждала. Но от этого не становилось лучше.
Что случилось дальше, мне даже стыдно с одной стороны вспоминать. Она резко повернулась ко мне, ее взгляд явно был устремлен на меня, от этого в груди сдавило, в голову отдал маленький всплеск боли. Панический страх покинул мою голову, и мне поскорее захотелось покинуть это место, что я собственно и сделал. Я все это время не до конца осознавал что, собственно происходит, лишь придя домой, спрятавшись от всех, я опять остался наедине с собой. Но на этот раз я был не одинок. Один лишь ее неизвестный силуэт влек меня к ней. В первые за столько лет меня поистине что-то заинтересовало… Да здравствует бессонные ночи!
Но нет. Все не так уж плохо, как казалось. Я довольно неплохо спал. Почему-то опять ждал вечера, что бы выйти на улицу. Это уже принципы — не выходить при свете.
День прошел быстро, мне, почему-то захотелось что-нибудь сделать по дому. Хех, даже удивительно.
Вскоре, выйдя на улицу, я не спеша направился к тому месту. Почему-то мне казалось, что она будет там. Мне хотелось подойти. Не знаю… Я не к кому так не тянулся. Но все же я боялся. Боялся чего-то не известного.
Придя на то самое место, напротив фонаря, я никого не наблюдал. Но ничего, она скоро будет… Вот-вот… Еще немного подождать… Она придет… Наверное… Скорее всего… Возможно… Да кого я обманываю! Она не придет…
Настроение тут же поникло. Наступили опять серые будни. Ну что ж… Ничего не поделать значит. Может она все-таки кого-то ждала? Решил не думать об этом, и подошел к этому фонарю. И все же, как приятно хрустит снег.
Прикоснувшись к столбу, стало как-то легче, но в голове происходили странные, но спокойные колебания. Словно чье-то сердце бьётся у меня в голове. Я повернулся у видел ее… Она стояла прямо за мной, и смотрела, задрав немного голову. Она просто стояла, смотрела и улыбалась. Меня немного дернуло от неожиданности. Сделав шаг назад, я уперся в столб, тот пошатнулся, комки снега посыпались и упали на меня. Девушка засмеялась. Отскочив, и махая руками, я пытался отряхнуться.
-Давай помогу. — Вдруг, неожиданно сказала девушка. Я замер. Меня поразил ее голос. Такой чистый, ясный голос.
Она медленно подошла ко мне. Стала отряхивать. Я стоял и пытался поймать этот момент. Где-то в глубине души было приятно осознавать, что до кого-то тебе есть дело.
-Ты смешной, — улыбнувшись, сказала она. Не отрываясь от очистки моего пальто…
-Что? — аккуратно спросил я, слегка дрожащим голосом.
-Убежал вчера зачем-то, глупенький.
-Что? — я слегка отодвинулся от нее, — Убежал? Я?
-Ну не я же, — в ее глазах была такая искренность, что… Это даже описанию не представляется.
Я как-то задумчиво посмотрел куда-то в сторону.
-Что ты здесь делаешь? — спросила она, повторяя свой милый, до глубины души голос.
Посмотрев на нее, я не знал что сказать, В голове был абсолютный штиль мыслей. Пытаясь подобрать слова, В голове происходила полная неразбериха, от чего я стал волноваться еще больше.
-Я… не знаю… мимо проходил, — волнуясь, слегка дрожащим и тихим голосом я сказал это.
-Мимо? Ну-ну, — с насмешкой сказала она, и что-то было в этом, словно она знает то, чего не знаю я.
Я долго стоял и разглядывал ее. Что-то меня в ней привлекало. Она выглядела так невинно и мило, она определенно мне кого-то напоминала.
-Давай пройдемся? Или ты боишься? — с каким-то подозрением спросила она.
-Пройтись? Почему бы и нет.
-Ну, вот и отлично. Пойдем, — она не переставала улыбаться, взяв меня за руку она повела меня.
-Что ты делаешь? — спокойно спросил я,- Зачем ты взяла меня за руку?
-Тебе это не нравится? — я кивнул, мол, ничего против не имею, — Ну, вот и отлично.
Она остановилась, — у тебя холодные руки. Почему ты не носишь перчатки?
Голос ее изменились. Этот голос был другим. Она посмотрела на мою руку, которую она держала, взяла вторую. Посмотрела на меня.
-Ты такой хороший… И такой несчастный, — ее веселое настроение спало. Она все сильнее сжимала к себе мои руки.
-Эй, что случилось… Посмотри на меня, прошу, — подняв ее взгляд, я заметил как слезятся ее глаза.
-Прости…
-Ну, ты чего? Посмотри на меня. Все хорошо… наверное, хотя…
Я опустил ее руки, посмотрел на нее, посмотрел на свои руки. Они покраснели от тепла. Она согрела мои руки… Но почему она плачет? Мне стало жалко ее. Не знаю почему. Я не хотел ее оставлять такую, и я сделал то, что обычно не делаю, по видимым причинам… Я подошел к ней почти вплотную, и медленно обнял. Она прижалась ко мне, обняв в ответ. Тело еще больше наполнялось ее теплом.
-Спасибо тебе… — прошептала она.
-Нет… Это тебе спасибо… — я слегка отодвинул ее, что бы лишь видеть ее глаза. — Знала бы ты в каком состоянии я был. И теперь спустя столько времени я чувствую тепло, такое искреннее. Кто бы мог подумать, что незнакомый мне человек, будет настолько близок ко мне.
Посмотрев в ее глаза еще раз, я уже не наблюдал тех слез. Этот взгляд был таким легким и безмятежным.
-Поздно уже. Может, я могу проводить тебя?
-Да, конечно, — улыбнувшись, девушка вытерла глаза.
Она взяла своей нежной рукой мою, и улыбаясь повела за собой. Настроение поднялось. И не хотело никуда спешить. Хотелось остаться в этом времени навсегда. Оставить воспоминания у себя в голове навечно. Она была такой простой. Ничего лишнего. Мне хочется быть с ней всегда, я хочу видеть ее улыбку.
Но все когда-то заканчивается. Мы остановилась. И стала как-то странно, и не привычно для меня кокетничать. Она кинула в меня снежок. Я робко сопротивлялся, не знал как вести себя. Но что-то внутри щёлкнуло, собрав комок, я тоже кинул в нее. Она приятно удивилась. Мы стали перекидываться все быстрее и быстрее, подходя к друг другу. В конце концов, она прыгнула на меня, повалила на сугроб. Мы смеялись с ней. Мне было так приятно.
Мы лежали с ней в месте и смотря, то на небо, то на друг друга. Она пододвинулась поближе и легла мне под плечо. Мне никогда не было так приятно с человеком. Ни с одним, особенно не зная даже имени.
***
Солнечный свет впервые осветил мою комнату. Открыв глаза, я еще долго лежал, перевернувшись на спину. В голову шли какие-то пустые мысли. И только спустя минут пять я стал осознавать, что вообще происходило. Резко встав, сбросив одеяло, что-то одев на себя, почему-то стал быстро ходить по квартире, что-то искав. Так и не найдя даже не зная чего, не раздумывая, и неосознанно, решил пойти на улицу.
В глаза опять бил яркий солнечный свет, что достаточно сильно меня напрягало. Сколько бы я не оглядывался, сколько бы я не ходил в этот день, ее все не было.
Я проходил так весь день, нервно держась под тусклыми, уже лучами солнца. Но вот появилась луна, и я погрузился в привычную ночную среду. Дойдя да того самого столба, я никого уже не наблюдал. Один лишь светлый островок, и вокруг тьма, покрывающаяся снегом. Черным, как уголь снегом.
Что я чувствовал тогда? Словно все что в меня за многие годы накачивали, вся эта серая масса мгновенно исчезла. Пустота, абсолютная пустота организма. Ничего. Ни радости, ни грусти… Я стоял и смотрел на столб, разглядывал его, и думал: «Она же еще придет. Да, точно! Нужно подождать!»
Но… она не пришла…
Как я оказался дома я не помню, как в прочем и первый раз. Но оказавшись дома, нашел аккуратно лежавшее письмо.
«Дорогой мой Пьер. Одна лишь встреча с тобой была праздником для меня. Это мгновение я вечно буду хранить в своем сердце. Мечты, фантазии — знаю, ты лишь и жил ими, за что и прошу я прощения. Твоя душа открылась, задолго за столько лет. Мне известна твоя печаль и грусть. Но знай, ты не был одинок… Я всегда была с тобой. И буду.
Искренни, твоя любящая Жизель.»