Не жизнь - ерунда. (Глава 13)

В обеденное время Юля Фомина и ее отец, полковник ФСБ Анатолий Александрович Апраксин, встретились в небольшом уютном кафе, неподалеку от местного городского университета. Заведение было хорошо оформлено, кухня отличалась постоянством и качеством, что крайне редко для подобных забегаловок. Полковник был не молод, поэтому предпочитал простую и здоровую пищу, без изысков; здесь было все то, что ему требовалось. Дочь же, наоборот, предпочитала кушать в специализированных спортивных харчевнях, поэтому уговорить девушку составить компанию папе именно в этом кафе было сложно. Но не невозможно.
Апраксин кушал легкий грибной суп-пюре, рядом с ним уже томилась тарелка с самой обычной картофельной пюрешкой и двумя котлетками на пару. Чашка чая без сахара. Гренки. Обед же его дочери составлял лишь чашку кофе и легкий овощной салат. Но встретились они не только для того, чтобы вместе пообедать, сколько для того, чтобы Юля выговорилась. Ей это нужно было регулярно, что иногда доставало Анатолия Александровича. Но уж лучше он послушает, чем его супруга. Тогда можно готовиться к полномасштабным боевым действиям, жена Апраксина женщина суровая, слона на скаку остановит и хобот ему оторвет. И второй тоже.
— Меня это все уже достало. – Юля глотнула кофе, затем подцепила вилкой салат и отправила его в рот, нервно и быстро жуя. — Мало того, что он совсем перестал уделять мне внимание, так еще и бабы эти его.
— Человек работает, — спокойно, без каких-либо эмоций, сказал Апраксин. — Я тебе говорю. А что за бабы? С чего ты это взяла?
— Да бывшая его. – Фомина недовольно поморщилась. — Видимо из головы выкинуть не может.
— Ты уверена? – Анатолий Александрович взглянул на дочь, жующую салат, затем перевел взгляд на котлетки. Сур-пюре почти закончился, а следующее блюдо вызывало обильное слюноотделение.
— Да! – жестко ответила Юля, откладывая вилку в сторону. — Недавно ходили с ним на обед в тот ресторан, который недалеко от твоей конторы. Там эта лярва сидела с каким-то чуркой. Так Сашка глаз от нее оторвать не мог. Надулся, как мышь на крупу, будто я ничего не видела, ага.
— Что за слова?! – удивился словарному запасу своей дочери Апраксин. — Юль, мне кажется, что ты сильно нагнетаешь ситуацию.
— Вот только не надо его выгораживать! – Девушка была не совсем рада этой фразе. Она раздраженно посмотрела в окно.
— Я и не выгораживаю, — спокойно сказал полковник, отодвигая тарелку с супом и пододвигая к себе поближе вожделенные котлетки.
— А эта шалава, между прочим, явно занимается какими-то темными делишками! – продолжила девушка, глядя на отца.
— Это уже перебор. Как ты можешь говорить о человеке, которого даже не знаешь? – Апраксин сурово посмотрел на дочь. – Вешать ярлыки на людей, к которым ты испытываешь неприязнь, плохая политика.
— Саша сказал, что это чурбек по его части, — пожала плечами Фомина.
— Очень интересно!
— Я даже их фотку сделала, пока он не видел, — вдруг вспомнила Юля и полезла в свою сумку в поисках смартфона. Апраксин улыбнулся и покачал головой.
— Да! – протянул он, отламывая вилкой кусок котлеты. — Вся в отца! Только так делать не хорошо.
— С ней надо что-то сделать. – Юля пропустила замечание отца мимо ушей, продолжая рыться в своей сумке. Наконец она достала аппарат, и стала выискивать фотографию.
— В каком смысле? – не понял Апраксин.
— Вот! Нашла! Смотри! – с победой в голосе воскликнула девушка, протягивая отцу телефон, на дисплее которого отображалась фотография из ресторана, где просматривалась молодая женщина с каким-то субъектом.
— Не знаю. Куда-нибудь деть ее надолго. Можно навсегда, я даже ни капельки не расстроюсь.
Апраксин взял в руки телефон, отложил столовые приборы в сторону и начал рассматривать изображение. Он сразу узнал Шумбаева, руководителя одной преступной группы, которая специализировалась на вымогательствах. Женщина? Если бы Юля хоть на секунду обратила внимание на своего отца, она сразу бы увидела, как изменилось его лицо. Оно стало очень серьезным, но не суровым. В глазах была грусть. Едва уловимая, лишь на кончиках век, но заметная. Он узнал Марину Полозову. Поэтому не расслышал слов, которые произнесла его дочка.
— Что ты говоришь? – переспросил полковник, не отрывая взгляда от фотографии.
— Я хочу, чтобы эта женщина исчезла из нашей жизни. – Юля была тверда как никогда. — Навсегда. Иначе ничем хорошим это дело не кончится. У нас с Сашкой и так все через жопу. Если эта сучка будет постоянно мелькать на горизонте, я не знаю, что я с ней сделаю.
— Юля, выбирай выражения, — сказал Апраксин, отдавая дочери телефон. — Это первое. Второе. С чего ты взяла, что я буду что-то делать подобное? О чем ты говоришь? Я тебе не гопник с улицы и не урка.
Полковник лукавил. Делал подобное и не раз. Иногда за хорошее вознаграждение. Но это был его маленький секрет, о котором близким знать совсем не обязательно. Но не в этом случае. Тут категоричное нет. И дело не в том, что подобные вещи предлагает его родная дочь…
— Тогда урку я найду. Или сама ей все волосы повыдергиваю, — Юля забрала телефон, положила его рядом с собой и вздохнула. Кушать ей совершенно перехотелось.
В какой-то момент Апраксину захотелось дать своей дочери хорошего подзатыльника. Нет, в свое время не стоило ее сильно баловать, сейчас вот до таких разговоров дожили. И это его дочь, дочь полковника ФСБ.
— Попридержи-ка язык свой, — отрезал Анатолий Александрович грубо. — Ишь чего надумала? Кино насмотрелась или книжек начиталась? У тебя мозги есть?
— Ты чего так завелся? – удивилась Юля, заметив перемену в настроении отца.
— Потому что.
— Объясни!
— Я уже доходчиво объяснил, — серьезно сказал Апраксин. — Первый момент. Теперь другой. Я не знаю, что там между тобой и этой дамой произошло, и что там у Саши с ней было. Да мне и не интересно, если честно. Это не мои проблемы. Вы — взрослые люди, и должны сами разбираться в подобной ситуации…
— Спасибо, папа! – всплеснула руками Юля, искоса глядя на отца.
— Пожалуйста! – в том же тоне ответил ей мужчина. — И не перебивай. Теперь важное. Я знаю, кто это. И этого человека, я имею ввиду эту девушку, трогать нельзя.
Юля в пол-уха слушала отца, смотря в окно и играясь телефоном. Как он ласково эту стерву назвал!
— Девушку… Так, стоп! Что? – тут она уставилась на родителя.
— Что слышала. – Апраксин повторил по слогам. — Нель-зя!
— Интересно, почему это? – Такой поворот событий совсем сбил Юлию с толку.
— По кочану да по капусте. Я вот сейчас взял и начал выдавать своей, пускай единственной и любимой, дочери государственные тайны.
— Эта мышь?!… — взвилась Фомина, совершенно не обращая внимания на посетителей кафе, которые от ее резкого голоса даже, скорее всего, подпрыгнули на месте. Апраксин с укором посмотрел на девушку, недовольно качнул головой, искоса скользнув взглядом по залу. Гости заведения поглядывали в сторону Фоминой и Апраксина. В основном, в сторону Юли, естественно. Кто тут цирк разводит? Надо не забыть купить ей пустырника после работы, пусть курс пропьет, может поспокойнее станет.
— Разговор на эту тему закончен раз и навсегда. И настоятельно рекомендую тебе взять себя в руки. Успокоиться. С Сашкой я поговорю, так и быть. – Апраксин вновь взял в свои руки столовые приборы, нанизал котлетку на вилку и сунул ее в рот. Затем, продолжил с набитым ртом. — А с чего ты взяла, что это его бывшая?
— Да потому что я это знаю! – отрезала Юля, взяла в руки полупустую чашку кофе и сделала пару глотков.
Полковник молча прожевал кусок, затем сделал глоток чая и негромко кашлянул. Он внимательно посмотрел на свою дочь, та продолжила ковырять вилкой в своем овощном салате, периодически поглядывая то на отца, то в зал, то в окно. Да, баб понять невозможно, умозаключил мужчина.
— Почему у вас, женщин, все не как у людей? – наконец промолвил он. — Какие-то подозрения постоянно. Догадки. Мама твоя тоже мне вечно что-то навязывает. Какие-то бабы на стороне, хотя она знает, что у меня до нее был брак. И ты туда же.
— А чего мне еще думать?! – резонно предположила Юля. — Дома почти каждый день скандалы, он меня уже даже обнять не хочет, не говоря уже…
— Давай тут не будем лукавить, что орать ты всегда первая начинаешь! – Апраксин с легкой усмешкой хитро посмотрел на свою дочь. И это чистая правда. Начинает. Даже сейчас.
— Папа! Ты вообще на чьей стороне?!
— На твоей, — продолжал улыбаться Апраксин. — И всегда буду. Кто тебе, кроме отца, расскажет, как надо себя вести с мужем правильно? Он же тоже человек. Конечно, со своими закидонами. Уметь договариваться надо, уважать чужие интересы.
— Вообще-то муж должен… — надменным голосом начала Юля, но полковник ее перебил.
— Не должен. И ты не должна. И никто никому никогда ничего не должен. А вот уважать друг друга — надо. Вообще, знаешь, семейная жизнь — очень интересная штука. Любовь-то проходит через год-два, но потом остается нечто большее. Так вот именно это большее и надо ценить. А теперь дай мне поесть.
— Ладно. – Юля тоже слегка улыбнулась.
Обед закончился на более позитивной ноте. К вопросам семейных взаимоотношений отец и дочь больше не касались. Обсудили выходные, дела насущные. Но, несмотря на это, Апраксин продолжал думать о фото, которое он увидел.

***
Паша Золотарев находился в прекрасном настроении. Ему было чему радоваться: новый офис, слаженная команда, которая активно начала свою работу, да и на счета фонда наконец стали поступать средства от высокопоставленных спонсоров. Значит, можно спокойно продолжать работу. Что Нокс и делал в данный момент, изучая документы по мониторингу общественного мнения.
Первое, чем начали заниматься его сотрудники, так это проводить опросы на улицах городов региона. И по первым результатам уже было понятно, что идея самоопределения не просто летает в воздухе городов региона. Она сконцентрирована, сформирована в самородок, который нужно только взять в руки и придать тому нужную огранку.
Золотарев имел сомнения в том, что работа его группы сможет довести до логического завершения первую фазу проекта без привлечения ненужного внимания к их деятельности, но встреча с руководителем ФСБ полковником Апраксиным развеяла все его опасения. Нужные бумаги, звонки, а также круглые цифры в условных единицах способны на многое. О полиции Нокс даже не задумывался. Высокопоставленные чины из МВД являлись партнерами фонда, поэтому любой ненужный интерес со стороны правоохранительных органов моментально был бы погашен. Со стороны теневых структур фонд Золотарева на местах прикрывал Солдатов.
Блогер Игорь, который так удачно был найден усердным Анатолием. Ведь его ролики стали смотреть еще больше. А после слива первой партии информации, аудитория Бородина начала расти в арифметической прогрессии. Хотелось бы в геометрической, но этого ждать осталось не долго. Нужно начинать окучивать ту целевую аудиторию, которая не сидит в интернете. А это, желательно, бесплатные газеты, листовки, проспекты либо брошюры. И деньги. Паша помнил о московской встрече и понимал, что в ближайшее время результаты заинтересуют тех серьезных мужчин, и тогда проблем с финансированием не станет окончательно. Пока дела идут хорошо и опережают график.
Мысли Золотарева прервал звонок селектора. Паша, не отрывая взгляда от бумаг, нажал кнопку вызова.
— Павел Евгеньевич, вам звонок, — раздался голос его секретарши Маши.
— Представились? – спросил Павел, откладывая бумаги.
— Да, господин Каримов Родион Сулимович. Руководитель отдела по связям с общественностью администрации города.
— Надо же! – удивился Нокс. Вот это уже интересно. Хотя, для таких людей ничего необычного. — Хорошо, сейчас отвечу.
Золотарев переключил кнопку на телефоне и, улыбнувшись, пододвинулся ближе к телефону.
— Алло!
— И тебе не хворать, Павлик, — раздался в динамике знакомый голос, который Паша давно не слышал. — Как продвигаются дела по смене конституционного строя?
— Рад слышать тебя, Раджа. – Золотарев кивнул головой. — Слышал, ты сейчас чиновник.
— Трудимся на благо отечества. А тебе все так же спокойно не живется?
— Не понимаю, о чем ты, — Паша наивно улыбался, смотря на потолок своего кабинета и раскачиваясь в своем, не дешевом кстати, кресле.
— Да неужели?! — голос Каримова звучал наигранно удивленно.
— Ты чего позвонил, а, Раджа? С какой целью? – поинтересовался Золотарев. Он не думал, что звонок был личной инициативой Раджика, хотя все возможно.
— Ты не с того начал. И не с теми. Мне кажется, что тебе нужно, в первую очередь, решить вопрос по твоим старым долгам, которых у тебя не мало. У меня лично к тебе претензий нет, но у Евгения Александровича они есть, понимаешь?
Ну конечно, подумал Паша, куда же без вездесущего и всемогущего Саныча. А Раджа как был банальным принеси-подай, так им и остался.
— Да мне как-то плевать на твоего Евгения Александровича, — Золотарев наклонился еще ближе к телефону. — В том, что случилось — сам у него спроси, как что было. Я тут, может быть и при делах, но, знаешь — как Иуда Искариот. Это к вопросу о Библии, если ты такое чтиво осилишь. Так что, извини, старина, но мне это не интересно. В мои дела лезть тоже не надо. А то, что ты туда свой татарский нос пихаешь — я в курсах уже. У меня разведка тоже отлично работает.
— Плохо работает. К тебе никто не лезет. Пока. – Раджа намеренно поставил акцент на последнем слове.
— У меня другая информация. Не суйся туда, куда не надо.
— А то что? – поинтересовался Каримов.
— Потом узнаешь. – Золотарев пожал плечами. В этом городе, по ходу дела, никогда современность не наступит. Все меряются своими девяностыми.
— Я тебя услышал, — после недолгого молчания протянул Раджа. — Значит, по-хорошему не получится.
— Как скажешь. Всего хорошего. Береги себя. – Золотарев нажал на сброс. Такое настроение испортил, гад, подумал Паша. И ведь номер офиса нашел! Хотя это не сложно, фонд зарегистрирован официально, их представительство уже заявлено. В добавок ко всему, Каримов, как ни крути, руководитель отдела по связям с общественностью. А фонду нужны выходы в администрацию города, а потом и в администрацию области. Кто не с нами, тот против нас. Что ж! Пора дяде Вите отрабатывать бабки, которые ему платят. Для начала приструнить, а там посмотрим, как вести себя дальше.
Золотарев достал сотовый телефон, немного повертел его в руках, словно раздумывая, затем набрал номер.