Не жизнь - ерунда. (Глава 14)

Анатолий решил назначить встречу с Бородиным где-нибудь на нейтральной территории, без посторонних глаз. Идеально подошел старый скверик, расположенный неподалеку одного из спортивных комплексов. Народу там почти не бывало, лишь редкие прохожие, которые совершенно не обращали внимания на происходящее вокруг.
Игорь пришел вовремя. Парни обменялись рукопожатиями.
— Я понимаю, что это может показаться странным, но мы с коллегами решили помочь тебе с продвижением, — сразу приступил к делу Анатолий. – Мы внимательно следили за твоими успехами. И поверь – очень впечатлены ими. Ты видел, сколько сегодня просмотров набрал последний видос?
— Не видел, — ответил Игорь. – Мне сегодня некогда с утра было. А сколько там сейчас?
— Четыреста тысяч. С копейками. И это за пару дней! – воскликнул Толик. – Я вчера с коллегами разговаривал насчет тебя, и мы коллегиально приняли решение инвестироваться в твой канал.
— Очень интересно. – Бородин посмотрел на собеседника. — Каким образом?
Анатолий полез в свой дипломат, извлек оттуда увесистый бумажный пакет и протянул его Игорю.
— Здесь сто тысяч рублей. Сумма не большая, но для начала подойдет?
— А зачем мне деньги? – Игорь с недоумением уставился на пакет, затем инстинктивно отпрянул назад от свертка. — Вы меня купить пытаетесь?
— Разве я давал повод так думать? – Анатолий вопросительно посмотрел на парня.
— Нет, в принципе.
— Пойми, то, что ты делаешь — это здорово, — продолжил Толик, стараясь обосновать Бородину свое решение. — У тебя огромный потенциал, чего нельзя сказать о нашей инициативной группе. Мы больше сыскари, помешанные на журналистских расследованиях.
— Я это понимаю, — согласился Игорь. — Просто я не понимаю того, что вы мне даете вот просто так денег.
Анатолий улыбнулся, несколько секунд помолчал, затем огляделся по сторонам и снова повернулся к парню.
— Не просто так. Лично я хочу, чтобы ты развивался дальше, а без денег это практически невозможно в наше-то время. И если я, или мои коллеги, могу просто так взять и помочь, я бы, на твоем месте, не стал отказываться от такой возможности. Ты же не дома ролики снимаешь? Сейчас сможешь более качественно это делать, допустим, с нескольких камер, графика к примеру.
— Можно было бы… — Игорь призадумался, прокручивая в голове все возможности и риски. И кое-что пришло ему в голову. — Все равно мне как-то странно…
— Перестань! – Анатолий махнул рукой. — Мы же цивилизованные люди. А такие граждане бескорыстно могут помогать, особенно, когда видят в человеке талант и потенциал. Мне в свое время, когда я только начинал работать журналистом, тоже помогли. И научили вести себя точно так же. Я этот урок усвоил. Держи.
Анатолий передал конверт Игорю. Тот нехотя взял его, покрутил в руках и положил рядом с собой на лавочку.
— Бери, не стесняйся. И не думай, что кто-то тебя купить хочет. Да, кстати, совсем забыл. — Анатолий снова полез в свой дипломат и извлек оттуда несколько листов бумаги с текстом. — Тут вообще бомба! Решай сам, что будешь делать с этой информацией. Может быть так, что кое-кто из высоких чинов потребует изъять видео из обращения, судом припугнет, но ты не переживай. Сразу звони и говори. У нас хорошие юристы, махом рот закроют.
— Очень прикольно. – Игорь без энтузиазма отозвался на эту новость, искоса глядя на Толика. — Меня засудить могут?
— Задолбаются пыль глотать, — засмеялся Анатолий, хлопнув Игоря по плечу. — Опять же — решай сам. Если возьмешь информацию — круто, нет — я пойму. То денег дают, то убойный материал, за который в суд подать могут. Понимаю твои тревоги. Я, на твоем месте, также бы среагировал.
— Мне надо подумать насчет этого. – Бородин продолжал сомневаться в правильности этих действий. Но одного у Анатолия не отнять, он абсолютно прав, что за деньги можно сделать очень и очень неплохой видеоряд. Игорь даже знал, где он будет делать эту самую интересную картинку.
— Пожалуйста. – Анатолий, вставая с лавочки. — Если скажешь, что тебе этого не надо, все нормально. А денежку оставь себе. Это подарок от чистого сердца. Ну я полетел, мне еще надо на одно совещание успеть.
Парни пожали руки и Толик зашагал прочь. Игорь некоторое время смотрел ему вслед, затем перевел свой взгляд на сверток. Любопытство взяло верх, Бородин снова взял пакет в руки и раскрыл его. Внутри лежала пухлая пачка тысячерублевых купюр, улыбаясь молодому человеку своими бирюзовыми красками. Игорь закрыл пакет и, озираясь по сторонам, быстро убрал его в свой рюкзак. Затем встал и спешно зашагал в направлении своего дома, периодически осматриваясь.
Уже дома парень еще раз посмотрел содержимое пакета. Деньги находились на месте. Такого не бывает, подумал Игорь, рыская в ящике своего письменного стола в поисках ультрафиолетового фонарика. Отыскав его, Бородин аккуратно, стараясь не прикасаться руками к банкнотам, вывалил содержимое на пол, затем просветил все купюры фонарем. Никаких посторонних надписей на деньгах не оказалось.
— А ты думал, что там будет написано «взятка»? – вслух сам у себя спросил парень и рассмеялся. Но смех этот был нервным. Что поделать? Деньги получены, новые данные для очередного, а может быть и нескольких выпусков, тоже имеются.
Игорь пролистал несколько страниц полученной от Анатолия распечатки. Это действительно была бомба. Которая могла своим взрывом смести многое. Хотя то, что там было написано, могло походить на качественную дезу, придумать такое мог только человек с крайне больной фантазией. Да и, ко всему прочему, Игорь знал, что подобные слухи уже давно ходили по региону. Пора было приниматься за работу.
Парень собрал купюры и убрал их в ящик стола. Затем достал свой ноутбук, поднял крышку, нажал на иконку текстового редактора, создал новый документ, в котором, быстрым движением пальцев, вывел: «Всем привет! Меня зовут Игорь, а значит с вами очередной выпуск моего блога».

***
Дом, где жил Сиплый, располагался на выезде из города N, в небольшом частном поселке, где помимо пожилого вора в законе, проживали крупные бизнесмены, представители власти и правоохранительных органов. Сам поселок был возведен относительно недавно, всего четыре года назад, буквально за сезон, на пустом месте. Там, где раньше росли высокие сосны, резвились белки и какали собаки, теперь стояли большие коттеджи, выстроенные по североамериканскому образцу. Кстати, идея постройки данного элитного поселка принадлежала небезызвестному авторитетному предпринимателю господину Вавилову, который был костью в горле Саныча. А данный сектор стали называть в городе по фамилии его создателя: вавиловским. Именно по этой причине Евгений Александрович проигнорировал приобретение здесь недвижимости, а решил строить собственный поселок с блэк-джеком и дорогими фазендами в самом живописном месте на берегу водохранилища, где, собственно, и обосновался со своей семьей.
Территория вавиловского поселка не была охраняемой. А зачем? Никто бы не полез сюда в поисках легкой наживы. Это было бессмысленно. Во-первых, каждый из домов был огорожен высоким забором с видеонаблюдением по периметру и сворой охранников на местах; во-вторых, даже если бы кому-то взбрело в голову поживиться местными богатствами, семь кругов ада показались бы ему отдыхом в санатории.
Коттедж Сиплого не был исключением. Красивый трехметровый забор опоясывал участок по периметру, на каждом углу стояли самые современные средства видеонаблюдения, а саму территорию патрулировало несколько амбалов с автоматическим оружием, которое бойцы искусно прятали под своими пиджаками.
Сиплый сидел в небольшой комнате за столом, на котором стояла шахматная доска с выставленной игровой партией. Помимо него в комнате был еще один мужчина по прозвищу Кирсан, который являлся помощником Леонида Матвеевича в разнообразных делах. Его внешний вид никак не вязался с тем, что мог этот простачек в очках.
— Для развития мозга игра в шахматы крайне полезна, — излагал свои мысли Сиплый, глядя на расставленные резные деревянные фигуры. — Позволяет просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед. Правда, этому надо очень долго учиться и не у каждого получится.
— Но ты же умеешь, — сказал Кирсан, рассматривая пешку, которую несколько минут назад срубил Леонид Матвеевич.
— Я не умею. – Сиплый снял свои очки, протер их лежащим рядом платком. — Я всего лишь любитель. Хотя играю лет тридцать, наверное. И знаешь, Кирсан, что я понял в этой игре?
— Что?
— Кем нужно правильно пожертвовать, чтобы объявить мат. Это же военная игра. На войне без потерь не бывает. Однако они бывают разумные и безрассудные.
— Не одупляю что-то, — задумчиво сказал Кирсан, уставившись на доску.
— Это я вижу, — усмехнулся Сиплый, взглянув на своего подручного. — Безрассудные — это когда ты глупо теряешь фигуры на доске. Без расчета, без стратегии. Конечно, есть вероятность, что партия закончится в твою пользу, но это будет Пиррова победа. Это и есть безрассудство. С другой стороны, можно пожертвовать всего одну фигуру и выиграть партию.
— Разве так можно? – Такие умозаключения давались Кирсану сложно. Сказывалось плохое образование последнего.
— Можно, — протянул Леонид Матвеевич. — Так делали. Ботвинник, Карпов, Каспаров, Фишер, Крамник, Алехин. Талантливые ребята.
— Что за пацаны?
— Пацаны?! Шахматисты! Одни из величайших спортсменов.
— Тоже мне спорт!
— Не скажи, — покачал головой пожилой вор. — Там мозги надо иметь как компьютер. Хотя некоторым нашим коллегам по цеху они несколько уступают.
— Ты это сейчас о ком? – не понял Кирсан.
— Вспомнил тут еще одного любителя шахмат. Санычем кличут. Гроссмейстер прям.
— Знаю такого. Только пока ничего не понимаю.
— А тебе и не надо. – Сиплый посмотрел на Кирсана. — Не твоего ума дело.
— Да пожалуйста, — помощник пожал плечами и откинулся на спинку кресла, на котором сидел.
Леонид Матвеевич тоже оторвался от шахматной доски, вновь снял очки, потер переносицу. Хмыкнув себе под нос, мужчина достал сигарету из пачки, которая лежала на столе рядом с шахматной доской. Кирсан достал из кармана спортивных штанов зажигалку, встал, подошел к Сиплому и чиркнул ею. Леонид Матвеевич глубоко затянулся и выпустил струю голубоватого дыма в потолок.
— А ведь красавец! – промолвил он, делая очередную затяжку. — Очень грамотно все просчитал. Специально устроил провокацию. Несмотря, что очко горело, избавился от конкурентов. Затем вывернул все в свою пользу, подставив своего ферзя… А вот коняжка его стоит на стреме. И как только возникнет необходимость, он сделает свой ход как надо.
Сиплый снова посмотрел на расставленные фигуры, несколько секунд подумал и потянулся к фигуре коня.
— Я даже пытаться понимать твой высокий слог не буду, — усмехнулся Кирсан, глядя на телодвижения своего начальника. Тот взял в руку фигуру, еще немного подумал и поставил ее на другую клетку, прямо напротив фигуры короля.
— Шах и мат, — задумчиво сказал Сиплый, не отводя взгляда от игрового поля.
— Как так? – подскочил Кирсан, изумленно глядя на стол. – Как ты это сделал? В три хода? Я не понял!
— А я, кажется, теперь все понял, — с той же задумчивостью в голосе протянул Леонид Матвеевич и встал из-за стола. – Собери-ка Касю, Махну и Дядю, разговор намечается. Пусть все бросают и едут сюда.
Спустя полтора часа к коттеджу Сиплого подъехало три автомобиля представительского класса. Из них, поочередно, вышли три мужчины в деловых костюмах и в сопровождении охранников проследовали в дом. В гостиной их уже ждал накрытый стол, на котором стояли бутылки с дорогим алкоголем, разнообразная закуска и тарелки для первых блюд.
Леонид Матвеевич поприветствовал каждого из вошедших рукопожатием и предложил отужинать. Справа от него расположился Махна, невысокий крепкий мужчина с большой залысиной. Слева – здоровый молодой детина по прозвищу Дядя, который внимательно смотрел на всех присутствующих исподлобья. Напротив сел Кася, старый друг и подельник Сиплого, щуплый дед, руки которого были усеяны выцветшими тюремными наколками, которые не могли скрыть даже длинные рукава пиджака.
Отужинав, Сиплый взял слово.
— Я попросил приехать ко мне в гости не только, чтобы разделить с вами ужин, но и поговорить.
— Мы догадались, — сказал Махна, оглядывая присутствующих. – Есть проблемы?
— Я не назвал бы сложившуюся ситуацию проблемой, но она может стать таковой, если я не смогу в ней разобраться. У меня уже есть мнение на этот счет, но мнение без фактов остается мнением, — ответил Леонид Матвеевич. Он отставил рюмку в сторону и внимательно посмотрел на всех присутствующих. – Вы наверняка в курсе, что несколько дней назад откинулся наш общий знакомый. Молодой. Откликается на Арчика.
— Да, знаем, — каждый из мужчин кивнул в ответ.
— Так вот сейчас возникла тема, при которой он пришел ко мне за советом. Суть этой заморочки в том, что снова нашлись гаврики, которые хотят сделать что-то вроде революции, но у нас в регионе.
— Прости, Леня, — подал голос Кася. – Но ты сейчас за политику начинаешь. А для нас это неприемлемо.
— Не за политику, — ответил Сиплый. – Арчи сказал, что там в центровых его братишка двоюродный, Нокс который.
— Нокс? Этот папуас еще жив? – удивился Дядя. Он лично знал Золотарева и прекрасно помнил о делах пятилетней давности, так как та история косвенно коснулась и его.
— Да, как ни странно, — протянул Махна. – Он сейчас с Витей Духом начал работать. Не знаю, в чем там дело, но как ты, Сиплый, раскидываешь, я начинаю понимать этот замут.
— Я помню, ты же мне вот недавно звонил по этому поводу, — кивнул Леонид Матвеевич.
— Так что там за непонятка-то? – спросил Кася. – Арчик чего хотел?
— Этот вопрос мы с ним порешали, дальше он сам пусть думает, чай не мальчик. – Сиплый развел руками. – Я не об этих пацанах хотел перетереть. Я хочу понять, что тогда произошло, и почему мы сейчас имеет то, что получилось. Лично мне вся эта ситуевина совсем не понятна, чую, что больших разборов не избежать, если во всем не разобраться загодя.
— Я знаю, — сказал Дядя, накладывая несколько кусков красной рыбы себе в тарелку. – Я там краями был, но темой владею.
— Рассказывай. – Сиплый внимательно посмотрел на мужчину. Дядя положил кусок рыбы в рот, прожевал, затем вытер рот салфеткой.
— Короче вот как было. У Саныча возникли разногласия с Яшей Якушем, если помните такого. Они не поделили какие-то тендеры на строительство, я точно не могу сказать, не особо в теме. Но суть в том, что при всех этих делах полилась кровушка. Сначала завалили Шурепу, потом Якуша грохнули.
— Вспомнил! – воскликнул Махна. – Менты тогда сильно возбудились на Саныча. А Тяпа уже преставился, подсуетиться некому было.
Тяпой в этих кругах называли отца Евгения Александровича, Александра Рамильевича Хантомарова. Такое прозвище он заслужил, так как в далеких семидесятых, в своем родном городе, по молодости был участником одной известной молодежной группировки «Теплоконтроль», в миру «Тяп-Ляп». Оттуда и пошла эта кличка.
— Там же у них тоже кого-то мочканули? – продолжая спросил Махна.
— Сашу Боцмана в парке пером определили, — кивнул Дядя. — Мы, кстати, с одного с ним поселка были.
— И из-за этого Нокс начал стучать журналистам? – не понял Сиплый, пытаясь провести аналогию с описанными событиями. – Это все как связано?
— Я думаю, что там все началось после того, как Боцмана порезали. – сказал Дядя.
— Почему? – спросил Сиплый.
— Сейчас поясню. – Дядя употребил еще один кусочек рыбы. – Сашу завалила деваха с Перфильевска. Погоняло Бестия. Так как эта макрощелка была не местной и разрешения на такое движение залетным никто не давал (ты же, дядь Леня, в Соликамске отдыхал), поэтому начали пробивать, кто в этом городе такой отмороженный нарисовался. Встретились, задали вопросы. Там старшие ровные оказались, мы перетерли непонятку, ребята и цинканули, что заказ ставил кто-то от Хантомарова. А Бестию эту, вот еще что, через неделю у нас в карьере нашли с ножевым прямо в мотор.
— Так получается, что Саныч убрал своего же, потом и исполнителя? – удивился Сиплый. – А зачем?
— Черт его знает, — пожал плечами Дядя. – Этот мажор иногда такие движения делает, что никому вообще ничего не понятно, а тот всегда в козырях остается.
— Саныч не дурак, я это ответственно заявляю, — подал голос Кася. – Конечно то, что Боцман был убит, сыграло на руку этому пацанчику, но… Такой расклад не был ему выгоден, потому что, по любому, косяк падает на Саныча. Здесь он словил гешефт в закрытии дел Якуша и Шурепы. Его близкие за такие дела могли ему предъяву кинуть.
— Братва ни слова не сказала, – заметил Дядя.
— Но, я так думаю, что один маклауд все-таки нашелся, кому тема показалась странной, — заметил Сиплый. – А потом вопросы начал задавать второй.
— Если ты за Арчика так говоришь, то он за Нокса лямку тянул, — вставил Махна.
— Я в курсе. Но почему? – спросил Леонид Матвеевич. – Какой резон? Резона-то нет. Чтобы после статеек списать свои грехи на другого? Так куда тогда менты смотрели?
— А им какая разница как палку срубить? – засмеялся Кася. – Они думать не особо умеют. План сделал и гуляй спокойно.
— Тоже верно, — согласились остальные.
— Короче говоря, — резюмировал Сиплый, — Понятно, что ничего не понятно. В одном мои догадки вы подтвердили. Арчика тогда слили специально. Но у меня интерес вот еще в чем. Почему Нокс вернулся сюда. Кто за ним стоит. Витя Дух в этом движении только на правах быка. Вот это очень хочется выяснить. Дядя. Давай точно узнаем, кто был в Перфильевске. Надо.
— Для чего это тебе? – вновь поинтересовался Кася. – Я же уже говорил, что политика не наша тема.
— Так себя вести нельзя, — сказал Сиплый. – Все это дерьмо может вылиться в еще один беспредел. А такой расклад никому не нужен. Вам нужна война? Мне – нет. Это мешает нашему общему делу. Вы можете представить, что начнется, если эти полуполитики развернут тут боевые действия? Из тихо станет громко. Сюда полезут федералы. И гайки закрутят абсолютно всем. Они, как ты, Кася, правильно заметил, думать не умеют от рождения, а вот давить честных людей за раз-два. Мы с вами это на своих хребтах хорошо ощутили в свое время.
— Ты за Арчи решил вписаться? – спросил Махна, глядя на Леонида Матвеевича.
— Нет. Я и Арчику об этом сказал, что наше общество в том движении не проявит заинтересованности. Но понимать суть нужно. Чтобы потом грамотно среагировать. Ну что? Решим?
— Хорошо, — кивнул в знак согласия Кася. – Давай аккуратно пощупаем.
— Подписываюсь, — сказал Дядя. – Мне бы тоже хотелось разобраться, кто же моего земелю заказал.
— Есть у меня одна мыслишка, — протянул Махна. – Я об этом заикнулся, братишки, прошу помнить. Но обосную ее только тогда, когда все пробью основательно. Чтобы не запускать порожняка. Не возражаете?
— Твое слово, — сказал Сиплый. – Будем ждать. Значит, на том и порешали. Ну что? Еще по рюмашке? А потом предлагаю баньку. Кирсан хорошую баньку замутил, кости погреем.