Не жизнь - ерунда. (Глава 15)

— Хамит, стервец! – Раджа стучал большими пальцами по рулевому колесу своего неприметного универсала, который был нужен для негласных встреч. Рядом, на пассажирском сидении находился Арчи, задумчиво смотрящий в сторону. На нем была черная куртка армейского образца, на голове аналогичная кепка. Раджа, как всегда, был изыскан в своем наряде. Автомобиль стоял на парковке около крупного торгового центра, где мужчины договорились встретиться заранее.
— Хорошо, что про меня не сказал, — промолвил, наконец, Арчи. — Кстати, мне тут один человечек шепнул, что он с Духом работает.
— Ну бессмертный, че, — ухмыльнулся Раджа. — Насколько я помню, когда были неприятности из-за строительства нового микрорайона, Витя нам всем обещал хребет вырвать.
— Не вырвал же. Но то, что у него конфликт с Санычем остался — это факт, — сказал Арчик.
— Да там не уже давно не конфликт, — Каримов махнул рукой, глядя в зеркало заднего вида. — Все разрешилось. Просто при встрече они особо не раскланиваются.
Орчибинов молча кивнул. Затем несколько секунд помолчал и повернулся к своему собеседнику.
— Слушай, Радик, ты про моих что-нибудь слыхал?
— Ну так, кое-что.
— Например?
— А тебе Наташка вообще не писала? – удивился Раджа.
— После развода – нет, — спокойно сказал Арчи.
— Насколько я слышал, твои куда-то за Урал уехали. Не знаю точно. – Каримов взглянул на Орчибинова. — Но можно узнать.
— Не хочу. – Арчи слегка мотнул головой.
— Обиделся? – с долей иронии спросил Раджа.
— Нет. Просто не надо. Это ее выбор. Да и нафига ей такой как я нужен, со статьей за пазухой и непонятно как собирающийся жить. Жаль, что пацан без отца вырастет. Но может быть хоть не таким как мы будет. А? Как ты думаешь?
— Ты себя плохим человеком считаешь? – поинтересовался Каримов, с некоторой долей недовольства выгнув левую бровь.
— Ну не ангелом точно, — уверенно произнес Арчи.
— Да перестань. – Раджа не очень любил выслушивать подобные фразы, особенно от человека, который никогда не отличался сентиментальностью, философией и самобичеванием. Не того Арчика помнил Каримов.
— Саныч-то в городе? – спросил Орчибинов. — Хотел повидаться.
— А я не в курсах. Вообще, должен был быть в Москве. Потом в Германию собирался.
— Зачем?
— А я знаю? Он, знаешь ли, не отчитывается.
— Понятно. Ладно. Я пошел.
— Может тебя подвезти? – спросил Каримов.
— Нет, спасибо. Я лучше прогуляюсь.
— Ну тогда бывай!
Мужчины обменялись рукопожатиями. Арчи выбрался из машины, еще раз помахал Каримову рукой и направился через парковку на противоположную сторону улицы. Он прошел мимо иномарки светлого цвета, в которой сидели два молодых спортивных парня с очень короткими стрижками. Они пристально смотрели на Арчи, провожая его глазами, тот, в свою очередь, искоса взглянул на них и прошел дальше. Ребята показались странными. Мужчина, повернув голову в сторону машины, аккуратно продолжил следить за ними, замедлив свой шаг.
Раджа запустил двигатель и тронулся с места. Иномарка с парнями медленно направилась следом. Арчи, заметив это, достал телефон и набирал номер Каримова:
— За тобой двое в белой камрюхе.
— Уже срисовал. – Голос в трубке был спокоен. – Спасибо.
Раджа отключился и бросил трубку на пассажирское сидение. Он вырулил с парковки на проезжую часть и увеличил скорость. Иномарка старалась не отставать.
Универсал Каримова направился в самую оживленную часть города, чтобы побыстрее сбросить хвост. Раджа периодически поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы видеть преследующий его автомобиль. Машина не отставала. Мужчина пытался разглядеть тех, кто его пасет, однако расстояние было велико, да и разве можно что-то хорошо увидеть в зеркала заднего вида?
Наконец, Радже удалось сделать маневр, при котором он успел проскочить на мигающий желтый сигнал светофора, а его преследователи были вынуждены остановиться уже на красный. Автомобиль свернул на небольшую улицу, затем скрылся во дворах.
В иномарке, которая осталась стоять на светофоре, один из парней, находившихся в салоне, достал телефон и набрал номер:
— Алле! Босой! Мы его потеряли. Встречайте у дома.
— Понял, — раздался ответ. – Встретим. Отбой.
Раджа еще с полчаса покатался по дворам, затем заехал в свой автосервис, забрал основной автомобиль, припаркованный там на время, и направился домой. Никаких хвостов, на этот раз, не было. Каримов спокойно доехал до своего дома, поставил машину на свое место, расположенное в подземной парковке, и направился ко лифту, ведущему в жилое здание.
Бойцов он увидел не сразу. Сперва мелькнула пара теней, и только подойдя ближе к лифту, Раджа смог рассмотреть пару крепких парней, одетых в синие джинсы и черные военные куртки-бомберы.
— Э! Фраерок! Тормозни-ка, — грубо сказал один из этих ребят.
Каримов внимательно посмотрел на них, оценивая угрозу. Пацанчики крепкие. Много времени в качалке проводят. И в этом их проблема.
— Ребята, вы, наверное, меня с кем-то перепутали, — с улыбкой начал было Раджа, но в этот самый момент один из парней выхватил из-под полы что-то похожее на биту и сделал замах. Каримов резко развернулся, сбрасывая с себя один рукав пальто, затем стремительно набросил его на руку нападавшего, не давая возможности продолжить удар. Второй парнишка, увидев происходящее, подбежал следом, но получил мощный прямой удар ногой в грудь от Раджи и, отойдя по инерции несколько шагов, плюхнулся на задницу. В этот момент, Каримов, развернув первого нападавшего к себе лицом, схватил его за затылок и с силой опустил на свое правое колено, и услышал хруст ломающихся носовых перегородок. Тело обмякло, издав слабый стон.
Второй парень, поднявшись, уже несся на Раджу. Тот быстро оценил ситуацию, скользнул глазами по сторонам и, увидев рядом с собой бетонный столб, чуть отошел в сторону и, когда «взбешенный кабан» подбегал, левой рукой перехватил того за шею и направил движение прямо в столб. Бум! Страстное слияние человеческого тела и искусственного камня гулко отразилось эхом по подземному гаражу. Никто еще не выдерживал встречи с железобетонной опорой. Парнишка, как подкошенный, рухнул на пол. Раджа сплюнул и посмотрел на первого нападавшего. Тот начинал потихоньку подниматься, вытирая окровавленное лицо. Родион Сулимович, не дожидаясь продолжения веселья, подошел к нему и со всего размаха пнул носом своего дорогого брендового ботинка прямо в лицо. Парень рухнул на грязный бетонный пол и затих.
Каримов, отдышавшись, поднял свое пальто, отряхнул с него пыль, затем внимательно рассмотрел нападавших. Они были в глубоком ауте. Сердце бешено колотилось, в голове мысли носились со скоростью броуновского движения молекул. Да, подумал Родион Сулимович, староваты вы для такой физкультуры. Но опыт не пропьешь. Секунд сорок? Это рекорд!
— А я за охрану тут нормальные такие бабки плачу, — усмехнулся Раджа, оглядывая помещение парковки в поисках камер видеонаблюдения. – У кого-то завтра пердак порвется полюбому.
Он развернулся, подошел к своей машине, сел в нее и выехал с парковки. Оставаться дома было опасно. Уже в салоне авто, Каримов попытался проанализировать возникшую ситуацию. Кто это был? Судя по специфическому внешнему виду, бойцы эти точно от Духа, именно его организация чуть ли не в открытую крышует бритоголовых. То, что это были именно они, у Раджи не было сомнений. Раз их подослали, значит ноги от Нокса растут. Больше не откуда. По-другому мы с тобой поговорим, Павлик, по-другому. Да, славные денечки возвращаются.

***
На следующее утро после описанных событий, Родион Сулимович, находясь в своем кабинете, обдумывал случившееся. Он был свеж и бодр, отдых в номере элитной гостиницы, после вечернего происшествия, пошел ему на пользу, поэтому Каримов без эмоционально просчитывал все возможности для ответки. Собрать парней и сделать встречный накат? Банально. И приведет к ненужному вниманию со стороны всех. Как же поступить? Только правильно?
Раджа встал и вышел в приемную, где сидела его секретарша.
— Оксана, ты можешь мне найти список некоммерческих организаций, работающих в сфере права в нашем городе? Свеженьких?
— Да, конечно, Родион Сулимович, — ответила Оксана, приятная женщина тел тридцати пяти на вид. – Кстати, буквально вчера пришел запрос от одного фонда, который несколько дней назад открылся представительство в нашем городе.
— Какое интересное совпадение! – удивился Каримов. – Что за запрос?
— Письмо о сотрудничестве, — сказала женщина. – Я подготовила распечатку.
Она протянула Каримову несколько распечатанных листов. Тот взял их, быстро пробежался глазами по буквам.
— В любом случае, Оксаночка, пожалуйста подготовьте все, что я просил.
— Хорошо, Родион Сулимович. Сергей Семенович сегодня спрашивал о пресс-релизах для телекомпаний и газет.
— Они готовы. Ребята скинули тексты в сеть, я их уже проверил. Можно рассылать. По поводу больницы я лично встречусь с Сергеем Семеновичем, там есть нюансы, которые лучше обсудить непосредственно с мэром. – Каримов слегка наклонился к своей секретарше. – А то опять какую-нибудь ерунду сморозит, а мы потом как савраски будем бегать и исправлять все косяки этого олуха.
Оксана прыснулся и отвернулась, прикрывая ладонью свой смех. Раджа, довольный своей шуткой, вернулся в кабинет и продолжил чтение бумаг, переданных секретарем.
Удивительно. Намерение о сотрудничестве. Фонд «Открытая Сибирь». Штаб-квартира в городе-герое Москва. Отделения региональных штабов в Томске, Новосибирске, Красноярске, Иркутске, Чите, Улан-Удэ, Хабаровске, Владивостоке, Биробиджане, Комсомольске-на-Амуре. Последние четыре какое отношение к Сибирскому федеральному округу имеют? Никакого.
Местное отделение города N. Расположен там-то сям-то, офис номер пофиг. Ага! Руководитель Золотарев Павел Евгеньевич! Блин, да ты совсем страх потерял! В открытую лезешь! Интересно, а Саныч-то в курсе, все-таки, или же ни сном ни духом? Хотя у того сейчас Совет Федерации на носу, ему вообще до бензопилы на все эти инсинуации.
Раджа почесал подбородок, затем резко зачесался затылок. А не наведаться ли к мальчику, поговорить? Поводов хватает. Заехать. Каримов достал свое пальто из шкафа, подхватил кейс для бумаг и вышел в приемную.
— Оксана, я отъехал. После обеда аппаратка, свое присутствие подтверждаю.
— Хорошо, Родион Сулимович.

***
Этим же утром Александр Фомин постучал в дверь кабинета полковника Апраксина, который накануне вечером, по телефону, попросил того зайти до планерки на разговор.
— Вызывали, товарищ полковник?
— Заходи. – Апраксин был серьезен. Сегодня он был одет по-простому, без костюма, в простом джемпере и брюках. — Дверь за собой плотнее закрой.
Саша закрыл дверь и прошел к столу. Сел.
— Тебе знакома такая Марина Александровна Полозова? – сурово спросил полковник, глядя на Сашу.
— Допустим. – Фомин кивнул головой, не совсем понимая, почему вдруг Апраксин заинтересовался его старой знакомой.
— Откуда ты ее знаешь? При каких обстоятельствах вы познакомились? – продолжил вопрошать тесть.
— А к чему такие расспросы?
— Есть причины. Ты рассказывай, не юли. Только честно.
— Понятно. – Саша недовольно покачал головой, глядя себе под ноги, затем перевел взгляд на полковника. — Опять Юлины заскоки?
— К этому мы еще вернемся, — парировал Апраксин. – Ну? Я слушаю.
— Ну а чего там слушать? – вздохнул Фомин. — С Маринкой, виноват, гражданкой Полозовой я знаком около двадцати лет, мы выросли в одном дворе, учились в параллелях.
— Присутствовал элемент романтических отношений? – Апраксин не сводил взгляда с Александра.
— Было дело. До армии.
— Почему расстались?
— Да как-то все само собой получилось. Просто, видимо, повзрослели.
Апраксин скептически усмехнулся, откинулся в кресле и положил ногу на ногу. Несколько секунд молча смотрел на Сашу, тот, в свою очередь, продолжал изучать свою обувь.
— Понятно, — продолжил, наконец, полковник. — Я так понимаю, что контакт ты с ней до сих пор поддерживаешь?
— Анатолий Александрович, я не знаю, что вам моя супруга напела… — возмутился было Саша, но Апраксин резко и очень громко оборвал его.
— Отвечать на вопрос четко и ясно!
— Бывает, — после непродолжительной паузы ответил Фомин. — Пересечемся иногда, поговорим о том о сем, иногда я звоню, иногда она.
— Зачем? – с нескрываемым интересом и раздражением спросил Апраксин.
— Совета спросить, — ответил Саша.
— Совета! – усмехнулся полковник, доставая сигарету и закуривая. Он шумно выпустил дым из ноздрей, затем достал из ящика стола пепельницу, стряхнул в нее пепел и сделал еще одну затяжку, как бы успокаивая сам себя. Апраксин посмотрел в окно, обдумывая дальнейшие действия, после чего медленно повернулся к Саше.
— Я тебе сейчас историю расскажу, — медленно произнес полковник. — Но все это должно остаться между нами навсегда… Потому что это очень важно.
— Могила, — сказал Фомин.
— Верю. – Апраксин кивнул в ответ. — Так вот. Насколько ты помнишь, свадьба с Юлиной матерью — это не первый мой брак… До этого у меня уже была жена, но она разбилась на машине, об этом повторяться не буду. Глупо скрывать, что после нее у меня были женщины… Сам понимаешь, я тогда был еще молодой, тоже и погулять хотелось, несмотря на горе, ну и потом, когда все стерпелось.
Апраксин помолчал, стряхнул пепел в пепельницу, сделал еще одну глубокую затяжку и, выдохнув дым, затушил окурок.
— Была у меня подруга одна. Хорошая девочка. Мы с ней где-то года два повстречались. Потом меня отправили на Северный Кавказ в командировку, она ждать не стала. Сошлась с одним мужиком и так далее… Дочь у них родилась… И вот как-то раз, а Юльке уже, наверное, года полтора было, встречаю я ее на улице совершенно случайно. С девочкой маленькой, лет четырех. То ли с магазина они шли, то ли в магазин – сейчас уже не помню. Говорю, «привет, Галя»! А она от меня как-то шуганулась по началу, потом вроде нормально. Поговорили. О том, о сем. А уже уходя, она мне выдает — познакомься со своей дочкой. Я даже опешил. Говорю, ты ничего не перепутала? Каким образом? А Галька девка простая была, говорит мне: «похожим на свечку». Гордая была. Ничего мне тогда не сказала, когда я в командировку уехал, не сообщила.
— И? – Саша смотрел на полковника, а тот как-то сник. Таким Апраксина Фомин никогда не видел.
— Я думаю, что ты уже догадался, что девочку ту Мариной звали, — продолжил Анатолий Александрович. — Правда, записана она была на отчима, Сашку Полозова. Естественно, я начал помогать по мере возможности, но так, чтобы жена и дочь ничего не знали. До сих пор стыдно. Но по-другому не мог.
Апраксин вздохнул и потянулся за следующей сигаретой.
— Когда Галя умерла, Сашка запил… Хотя и до этого трезвостью не отличался. Маришка была совсем без присмотра. Сама по себе. Компания соответствующая. Ну и пошло-поехало… И получается, что ты, тогда как раз в армии был, когда ее в первый раз замели. По очень тяжелой. По сто пятой.
— Да ладно! – воскликнул Саша. – Я этого не знал.
— Вот тебе и ладно, — усмехнулся Апраксин, закуривая вновь. — Я ее тогда конкретно отмазал, дело изъял, пришлось все рассказать, что я за такой добрый дяденька.
— Как она это восприняла?
— Достаточно предсказуемо.
Апраксин прекрасно помнил тот день, когда приехал к воротам СИЗО, чтобы встретить Марину. Он сидел в своей машине и ждал, когда откроются ворота. Была ранняя осень, желтая листва еще не покинула ветки деревьев, хотя трава и асфальт уже покрывал оранжево-бордовый ковер, хрустящий под ногами.
Ворота мерзко заскрипели, слегка приоткрыв створки, и на улице показалась Марина. Она была одета в темные спортивные штаны, сверху была накинута женская кожаная куртка. Полозова выглядела уставшей, но спокойной. Несколько дней в общей женской камере не могли не оставить следа на ее лице. Апраксин вышел из машины.
— Марина! – окликнул он девушку. Полозова обернулась.
— Ты кто? – спросила она мужчину, которого, как ей показалось, она уже где-то видела.
— Меня зовут Анатолий Александрович, — представился ей Апраксин.
— И что тебе надо, дяденька Анатолий Александрович? – поинтересовалась Марина, оглядываясь по сторонам, глазами выискивая кого-то или что-то.
— Я хотел бы с тобой… Поговорить, если ты не возражаешь.
— О чем? – Марина явно была обескуражена. Ей не очень хотелось разговаривать с человеком, которого она знать не знала, прямо у ворот следственного изолятора.
— Это я тебя вытащил, — сказал Апраксин.
— Ого! – удивилась Полозова. – Ну, спасибо, тебе, добрый дяденька Анатолий Александрович. Только зачем так напрягаться? Я тебе кто? Или ты решил, что я в барабаны запишусь? То, что ты мусор, это на твоей фотокарточке нарисовано. А я не шпилевая и краснить не собираюсь. Так что зря старался, дядя.
— Я должен был, — начал Апраксин, стараясь правильно подобрать слова.
— Не поняла? – Марина с интересом посмотрела на мужчину. – Кому?
— Тебе и себе, — ответил Анатолий Александрович. – Я твой папа, Марина. Настоящий папа.
Такая новость слегка ошарашила Полозову. Она сделала удивленное лицо, слегка скривив губы в недоверии. То, что ее папа Саша был ее отчимом, она прекрасно знала и прочувствовала это на своей шкуре. Кажется, мама как-то обмолвилась ей, что ее настоящий папа – сотрудник каких-то там секретных спецслужб. Но Марине и в голову не могло прийти то, что это может быть правдой. Все же знают, что у детей папы летчики, моряки, солдаты или космонавты, которые работают далеко и вернутся не скоро, хотя сильно скучают. А вот папа Саша был рядом, иногда даже чересчур близко.
— Допустим, — Марина улыбнулась, продолжая испытывать чувство недоверия к мужчине. – И что тебе надо, папа?
— Я понимаю, что ты сейчас мне не веришь, но это правда, — начал Апраксин. – Я очень хочу тебе помочь. Начать новую жизнь.
В этот момент со стороны города послышалось шуршание шин и урчание мощных двигателей. Марина обернулась, Апраксин также посмотрел в сторону издаваемого звука. К воротам изолятора подъезжало несколько больших внедорожников. Полозова улыбнулась. Не забыли. Она обернулась к Апраксину.
— Знаешь, папа, — сказала девушка. – Была рада познакомиться. Спасибо, что выдернул отсюда, если, конечно, это правда, но мне пора. За мной близкие приехали. Поболтала бы еще, но… не хочу. Давай, удачи.
Марина направилась к притормозившим автомобилям, из которых начали выходить молодые люди, держа в руках букеты с цветами. Апраксин узнал почти всех. Хантомаров, поодаль стоят Арчи со своим братом, Боцман, Психарь со своими бойцами, Самурай. Вся банда приехала встречать. Анатолий Александрович грустно вздохнул, продолжая наблюдать как Полозова обнимается со всеми этими недомерками.
— Марина! – не выдержал Апраксин. Девушка обернулась на окрик, ребята сурово посмотрели на мужчину.
— Проблемы? – спросил у Полозовой Саныч.
— Нет, Жень, сейчас разберусь, — Марина слегка поморщилась, передала букеты цветов стоящему рядом Боцману и, развернувшись, подошла к Апраксину.
— Чего тебе надо?!
— Марина, мы не договорили… — начал было Апраксин, но Марина его очень грубо прервала.
— Так, слушай сюда внимательно, папочка. Может быть ты и прав. Но где ты раньше был? Где ты был двадцать пять, сука, лет. Где ты был, когда нам жрать нечего было? Где ты был, когда мама сильно болела и в лёжку лежала? А когда ее не стало? Где ты был?! Где ты был, когда меня в школе морщили?! Где ты был, когда отчим меня, малолетку, попытался силой взять?! Ответ нигде тебя устроит?! Все сама. Помочь хочешь? Не поздновато-ли спохватился, папа? Мне не нужна новая жизнь, у меня есть своя собственная. Выстраданная. А вот и семья моя, кстати. И ближе них у меня больше никого нет.
— Я знаю, кто это, лучше, чем ты себе можешь представить, — сухо сказал Апраксин.
— Да что ты знаешь? – Марина недовольно поморщилась. – Не тебе судить. Какие бы они не были, все равно эти люди лучше всех вас вместе взятых. А тебе этого не понять. И на будущее, чтобы не возвращаться к ненужному разговору. Больше не лезь ко мне. Ты знаешь, что может произойти. Надеюсь, я тебе доходчиво все пояснила.
Полозова развернулась и быстро направилась обратно к машинам. Апраксин смотрел ей вслед, на душе был очень неприятный осадок. Братва внимательно следила за мужчиной, пока Марина не забралась в салон внедорожника, затем парни тоже погрузились в машины.
— Я ее в этом не виню, сам виноват. – Полковник прервал свои воспоминания. — И указывать я ей не имел право, только хотел направить в правильное русло. Но ты же сам знаешь, с кем она выросла и с кем работала.
— Знаю, — сказал Саша.
— Ну вот как-то так. – Апраксин затушил сигарету. — А тебе бы, на моем месте, рожу начистить надо, за то, что обоих моих дочек облапал…
Фомин удивленно посмотрел на полковника, тот смотрел на него.
— Юлька не знает ничего об этом, — продолжил Апраксин. — Она меня просила на Марину накопать что-нибудь и дело завести. Она, конечно, не подарок, я понимаю, тоже виноват, что избаловали мы ее с матерью, но тут даже я подохренел.
— И что вы будете с этим делать? – спросил Саша, даже не удивляясь словам начальника. Фомин знал, что его супруга способна и не на такие шаги.
— Ничего, — ответил полковник. — Марина тоже моя дочь. А вот тебе я настоятельно рекомендую жить с одной бабой, пусть даже она и стерва такая. Так всем будет лучше.
— Понял, — Саша встал из-за стола и направился к выходу. Потом вспомнив мысль, повернулся к Апраксину.
— А за что Маринке сто пятую-то пришили? За отчима?
Апраксин поднял глаза на Александра. Он прекрасно знал, за что именно, однако решил, что зятю такие подробности совсем не обязательно знать. Пусть он сначала в своей жизни разберется, потом в чужие дела лезет.
— Нет, Полозов жив, — сухо сказал полковник. — Если можно так сказать. Ты его наверняка на центральном рынке видел. Бомж безногий с отбитой башкой милостыню просит.