Не жизнь - ерунда. (Глава 23)

В сопровождении двух молодых людей, Аня Масинская подошла к большому белому внедорожнику крупного американского автоконцерна. Один из сопровождающих, услужливо, открыл перед девушкой дверь.
В салоне автомобиля находился мужчина, который активно манипулировал пальцами по айпаду, даже не обращая внимания на девушку. Масинская, наконец, смогла рассмотреть вживую человека, от имени которого у некоторых жителей города случался острый приступ диареи или тахикардия. Ничего особенного. Среднестатический мужик. Короткая стрижка. Гладко выбрит. Одет просто, неброско, но видно, что дорого. На руке механические часы. Как ни странно, но отечественного производства. Кажется, еще времен СССР.
Мужчина слегка приподнял бровь на прибывшую девушку, чуть приподнял указательный палец вверх, этим жестом прося немного подождать. Аня осмотрела салон, затем положила сумку с вещами, которую передал один из сопровождавших ее парней, себе на колени. Наконец, Евгений Александрович отложил планшет в сторону и широко улыбнулся.
— Здравствуйте, Аня. Наконец мы с вами смогли познакомиться вживую, — его голос был низким, с легким бархатистым звучанием. Совершенно нетипично для людей такого контингента.
— И мне очень приятно, Евгений Александрович, — ответила Аня, улыбнувшись в ответ. — Правда, я тороплюсь, насколько вы смогли заметить. Так понимаю, что дело достаточно срочное, раз вы нашли меня в аэропорту.
— Совершенно верно, — кивнул Саныч, скрестив руки на груди. — Я сразу хочу расставить все точки над «и», чтобы наш разговор пошел в правильном русле. Вам не стоит меня бояться. Я человек не злопамятный, и прошлое ворошить не хочу. Да и кто из нас не ошибается? Вы ошиблись в источнике, выполняя свою работу. Я и сам не раз ошибался в начале своего трудового пути. Иисус сказал: «Кто безгрешен — пусть первый бросит в меня камень». Как вы считаете?
— Определенная доля смысла в этих словах есть, — согласилась девушка.
— И я так думаю. – Евгений Александрович засмеялся раскатистым басом, от которого, как показалось Ане, затряслась вся тяжелая машина. Тем не менее, время потихоньку сжирало свои секунды.
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— Я уверен, что вы уже догадались. Речь пойдет о той информации, которая у вас есть.
— Вы очень осведомленный человек.
— Издержки профессии. С другой стороны, Никола Макиавелли писал в своих трудах, что человек владеющий информацией, владеет всем миром.
— А вы хотите управлять миром? – спросила Аня.
— Это не входит в сферу моих интересов, — усмехнулся Хантомаров. — Мне вполне достаточно того, что у меня есть.
— Так что вас интересует конкретно?
— Я попытаюсь рассказать, а вы меня поправите, если я где-то ошибусь. Договорились? – Саныч посмотрел на Масинскую вопросительно.
— Договорились.
— Приступим, — Евгений Александрович размял руки. — Информацию вы получили от своего коллеги. Который трудится штатным корреспондентом на телеканале, вещающим за рубежом. Затем с ней пошли к руководителю отдела по связям с общественностью при администрации Родиону Каримову.
— Да, так и есть, — кивнула Аня.
— Я правильно понимаю, что Каримов посоветовал вам что-либо с ней делать, предложил разрабатывать ее своими силами? Я имею ввиду его аппарат.
— Да.
— Вот сукин сын! – воскликнул Хантомаров — Простите меня, вырвалось в эмоциях.
— Да ничего страшного.
— Дальше он, наверняка, постарался сделать так, чтобы вся информация не просочилась в СМИ, а постарался решить вопрос с Золотаревым старыми методами?
— Что-то подобное было. Но я здесь вряд ли вам чем-то помогу. Вообще, после убийств Сиплого и Вити Духа, я решила закончить свою деятельность в этом городе, как видите. Если честно, мне кажется, что история на этом пока не закончилась.
— Между нами, — Саныч наклонился ближе к девушке. — Не для прессы. И Дух и Сиплый были звеньями одной цепи, и их гибель в свете этой истории закономерна.
— В каком смысле? – не поняла Аня.
— Я так думаю, что они были ликвидированы той силой, которая стоит за всеми этими организациями. Обоснований, к сожалению, нет.
— Какой силой?
— Вы же понимаете, дорогая Анюта, что за подобными действиями всегда стоят силы, которые более осведомлены, более финансированы, более укомплектованы. И более решительны.
— Ну, исходя из вашей логики, они и меня должны ликвидировать, — умозаключила Масинская, скрестив руки на груди. Вывод ей не нравился, но напрашивался сам собой.
Хантомаров внимательно посмотрел на девушку и глубоко вздохнул. Все-таки с бабами трудно. Лишняя паника, какие-то домыслы. И все безо всякого основания.
— Хочу вас заверить, Аня, что вашей жизни ничего не угрожает, — Саныч был убедителен. – Мне это известно достоверно. Не хочу вас обидеть, но вы — птица не того полета.
— В данном случае вы меня не обидели, но успокоили мало. Откуда у вас такая информация?
— Не у вас одной есть друзья в Соединенных штатах Америки, которые могут поделиться такими убойными данными. А мне, как государственному служащему, как патриоту своей страны, просто стыдно отсиживаться в стороне. Вопрос крайне серьезный.
— Я уже успела заметить. – Аня вздохнула, взглянув в окно автомобиля. — Хотя до сих пор верится с трудом.
— Отчего же? – удивился Хантомаров. — Достаточно прецедентов было. Думаю вам, как компетентному журналисту, должны быть известны некоторые исторические аспекты данного вопроса.
— Я историей мало интересуюсь, — качнула головой девушка, переводя взгляд на своего собеседника. — Меня интересуют только те события, которые происходят здесь и сейчас.
— В это проблема современной журналистики, — посетовал Евгений Александрович. — В погоне за сенсацией, очень многие ваши коллеги, да и вы сами, забывают, что все новое — это хорошо забытое старое.
— Это вы к чему? – удивилась Аня.
— Мысли вслух, — отмахнулся Саныч, подсаживаясь еще ближе, но держа расстояние между собой и журналисткой. — Я вот что хочу с вами обсудить. Нет, не правильно выразился. Предложить.
— Слушаю.
— Я предлагаю вам продолжить ваше расследование. С моей стороны гарантирую всяческое содействие, взаимодействие с властью, органами госбезопасности и всеми людьми, помощь которых вам потребуется.
— Зачем вам это? – спросила Аня, совершенно не удивившись предложению. Несколько недель назад она слышала очень похожие слова от Каримова.
— Об этом я говорил минуту назад. Естественно, право первой публикации будет у вас. На вашем сайте.
— Допустим. И, я так понимаю, вы хотите быть в курсе моей работы?
— Абсолютно нет. – Саныч откинулся на сидение. — Поверьте, я достаточно осведомлен, поэтому ничего нового вы мне не сообщите. Ну, может быть пару тройку интересных моментов. Да и времени у меня на это просто нет. Я заинтересован лишь в том, чтобы проблема была освещена. Освещена независимыми журналистами. Насколько вы понимаете, работа подобных организаций ведется не только в нашем регионе.
— Догадываюсь. – На самом деле, Аня знала, что ведется.
— Вот и отлично, — улыбнулся Хантомаров. — И бежать вам из страны никуда не надо.
Аня с удивлением посмотрела на собеседника. Откуда он мог знать, если буквально вчера эта идея всплыла в разговоре с Ваней. И пока билет куплен только до златоглавой.
— Да, госпожа Масинская, и об этом я тоже знаю, — широко улыбаясь, сказал Саныч. — Можете смело работать. А деньги на потраченный авиабилет вам возместят сегодня же.
— Ваша разведка хорошо работает. – Девушка не могла не удивиться. Все-таки откуда он все знает?
— Старается, — хмыкнул в ответ Евгений Александрович.
Журналистка еще раз взглянула в окно, пробежавшись глазами по зданию аэропорта. Отказаться и не отказаться? Что-то подсказывает, что отрицательный ответ повлечет за собой не самые приятные события. А пути назад уже и нет.
— Хорошо, — согласилась Аня. — Убедили. Но только, как вы и говорили, я буду работать самостоятельно. И никому не отчитываюсь. Вообще. И смогу вам звонить по любому вопросу.
— Конечно. – Саныч выставил ладони вперед в знак согласия. — Я это и имел ввиду.
— Тогда договорились. Я пошла? – Масинская потянулась к ручке, открывающей дверь автомобиля.
— Не смею больше вас задерживать. – Евгений Александрович мило улыбнулся. Аня улыбнулась ему в ответ, затем открыла дверь автомобиля и, подхватив свою сумку, выбиралась наружу. Хантомаров посмотрел ей вслед, потом хмыкнул и снова взял в руки планшет.
Двигаясь к автобусной остановке, Масинская размышляла. Первый вопрос, который ее мучал, почему Саныч объявился только сейчас? Второе. Неужели он, кроме нецензурного высказывания, больше никак не отреагирует на действия Раджи? Третье. Американцы. У него тоже есть выход к той инфе, которую скинул ей Верещагин? Очень много вопросов, но нет никаких ответов. С другой стороны, сам Евгений Александрович Хантомаров развязал ей руки. И срать на этого Нокса. И на Каримова. Да и на Саныча тоже насрать. Эти ребята уже давно заигрались. Хватит. В душе девушки закипала ярость, но такая, которая придает сил. Аня все придумала и приняла решение.

***
Капитан Меленчук, оперуполномоченный уголовного розыска, сидел в кабинете за своим рабочим столом, подперев голову рукой и безучастно глядя на муху, которая, нарушив все нормы приличия, нагло ползала по папке с делом. Пришибить гадину? Лень. Меленчук продолжал следить глазами за насекомым.
В кабинет, слегка покачиваясь, зашел сослуживец капитана, громко захлопнув за собой дверь. Муха улетела.
— Какого хрена развалился? – поинтересовался вошедший.
— Иди на хер, ты мне муху согнал, — безэмоционально ответил Меленчук.
— У тебя дежурство закончилось час назад. Вали домой. Завтра работы еще непочатый край, будем на похоронах Сиплого работать.
— Знаю.
— Там СОБР подключили, будем народ по двести десятой принимать.
— И что? – Меленчук так и не проявил никаких эмоций.
— Так, иди-ка ты, товарищ капитан, домой спать. – Вошедший был явно не доволен инертным отношением капитана к предстоящим событиям.
Меленчук, нехотя, встал из-за стола, стянул куртку со спинки стула и, не попрощавшись, вышел из кабинета. Уже в коридоре, закурив сигарету, он прошел мимо дежурки, машинально махнув сидящим там полицейским, и вышел на улицу.
Капитан устал. Несмотря на молодой возраст. Не физически. Морально. Для человека важно видеть смысл в его работе, а этого смысла не было. Если не брать в расчет бытовухи, мелкий гоп-стоп и прочую ерунду, настоящие преступления, с многомилионной маржой, расследовать никто и близко не позволял. А все потому, что «скованные одной цепью». И менты, и политики, и бандиты. Сейчас даже и не разберешь, кто есть кто. Вот это и угнетало капитана Меленчука. Он, конечно, и сам не идеален, грехов за собой знал предостаточно, но это мелочи по сравнению с тем, что творили более старшие чины. В свое время все надеялись на закон о полиции, что органы почистят от оборотней в погонах, а эти самые оборотни быстрее всех сдали экзамены и стали во главе многих отделов. Парадокс. Но ожидаемый.
Рапорт на увольнение по собственному лежал в верхнем ящике стола. Подписанный. Только не была указана дата. Меленчук рассчитывал подать его к концу месяца, сдать дела и отправиться на вольных хлеба. Может даже в бизнес. Кое-какой капитал имелся.
Телефонный звонок прервал размышления капитана. Он сунул руку в карман, извлек смартфон.
— Меленчук.
— Привет, капитан. Фомин беспокоит, из ФСБ.
— Да, узнал. Внимательно.
— Мы завтра с вами работаем по наружке на похоронах Гузелькина.
— Да неужели?
— Как ни странно. У меня просьба есть одна личная. СОБР задержания где будет проводить?
— Не на кладбище. – Меленчук немного подумал. – На поминках. Братва небольшой ресторан арендовала, на Урицкого, напротив нового бизнес-центра.
— Хорошо. Слушай. Когда всех повяжут, помнишь, вы кекса одного принимали? Орчибинова?
— Конечно, это же вот недавно было.
— Его пусть тоже пакуют, но потом надо его к нам переводить.
— С какой радости? – удивился капитан. – Этого типочка нам бы покрутить. Есть за ним пара интересных деталей.
— Там не пара, можешь не сомневаться, — засмеялся в трубку Фомин. – Только сейчас мы его по двести пятой крутить начнем. А это уже наша юрисдикция.
— Ого!
— Ого. Ну что? Договорились?
Меленчук недовольно поморщился. Ему и в прошлый раз не понравилось, что задержанного отпустили после разговора с эти фэсбовским капитаном, теперь тот просит поделить шкуру еще не убитого медведя. А где гарантии, что Орчибинов вообще будет на похоронах или на поминках?
— Если он там будет, то договорились. Но я не знаю, может задержанных сразу в ИВС определят, в наш аквариум-то никого не запихаешь.
— Хорошо, тогда по ситуации. Ладно, спасибо. – Короткие гудки.
Меленчук убрал телефон назад в карман брюк. Какая двести пятая? Арчик что – моджахед? Так. Бычара недобитая. С другой стороны, пусть забирают этот геморрой сами. Хотя писанины не огребешься. Капитан сплюнул в сторону и быстрым шагом направился домой. Завтрашний день обещал быть не скучным.