Не жизнь - ерунда (Глава 35)

Небольшой дачный поселок под называнием «Колокольчики» расположился на холмах недалеко от въезда в Усть-Оку. Домики были старые, некоторые из них покосились настолько сильно, что готовы были в любой момент оторваться от фундамента и скатиться вниз, самостоятельно разбирая себя на отдельные части, а также и посевы, устроенные местными садоводами-любителями ниже по склону.
Время подходило к обеденному. Кирсан вышел на крыльцо, потянулся и направился к большому баку, в котором плескалась колодезная вода. Но, не дойдя до него буквально пару метров, мужчина остановился. Его привлек звук затормозившего за забором автомобиля. Не ожидавший гостей, Кирсан насторожился, и стал медленно подходить к забору, чтобы первым успеть увидеть тех, кто нарушил спокойную идиллию дачи.
За невысоким забором припарковалась белая иномарка. Не свежих годов, но и старой машину назвать было нельзя. Из салона выбралось двое: парень и девушка. Кирсан внимательно осмотрел каждого из них на предмет потенциальной угрозы. Молодой человек был одет по молодежному, даже вычурно, как показалось мужчине, а вот в одеяниях миловидной особы чувствовалась серьезность. Они осматривали улицу, пытаясь сравнить номера домов с тем, что было написано на небольшом клочке бумаги, который сжимала в руках девушка. Наконец, определившись, девушка подошла к калитке, где неподалеку притаился Кирсан, и постучала. Мужчина выпрямился и подошел. Таковы правила. Обязан открыть и поинтересоваться, каким нелегким ветром занесло эту парочку в столь неприметное место.
— Что надо? – спросил он, оказавшись рядом с калиткой, вновь оглядев прибивших изучающим взглядом.
— Здравствуйте! – ответила девушка. – Меня Аня зовут. Скажите, а Игорь дома?
— Какой Игорь? – не понял Кирсан, слегка высушившись за забор и осмотрев улицу.
— Арчи, — уверенно ответила Масинская, посмотрев на своего спутника.
— Кто спрашивает? – Мужчина сразу же понял, о каком Игоре идет речь.
— Анна Масинская.
— Одну минуту, — Кирсан хмыкнул, после чего развернулся и направился в дом. Оставшись на улице, Масинская и Бородин переглянулись.
— Это что за перец? – спросил у девушки блогер, кивнув в сторону уходящего Кирсана.
— Хрен его знает. Может мажордом?
— Кто?
— Ну что-то типа дворецкого.
— В этой халупе? Смешно.
— Да хрен этих бандюков проссышь. Там своя жизнь.
Ждать им пришлось не долго. Скоро по деревянным помостам, выполняющим роль тротуара, послышались шаги и перед калиткой появился Орчибинов, одетый в простой спортивный костюм, со следами трёхнедельной щетины на лице. Он внимательно посмотрел на прибывших, не проронив ни слова.
— Здравствуйте, Игорь Витальевич, — сказала Аня, улыбнувшись.
— Здравствуйте, — повторил Бородин, посмотрев на Масинскую и понял, что нужно бы повторить ее приветствие.
— Как адрес мой нашла? – без приветствия спросил наконец Арчи, продолжая разглядывать гостей.
— Добрые люди подсказали.
— Какие люди?
— Витя.
— Вить в нашем городе как грязи. Кто именно?
— Виктор Велтистов.
— Неужели? – удивился Орчибинов, удивленно вскинув брови. – Это неожиданно. Даже не буду спрашивать, откуда ты, Анюта, его знаешь. Ладно. Не суть. Зачем ты здесь? И кто этот пацаненок?
— Надо поговорить, — ответила Масинская, ступив на шаг вперед по направлению к калитке.
— О чем?
— Мы будем здесь на улице разговаривать?
— Да, — Арчи почесал небритый подбородок. – Действительно. Заходите.
Он дернул щеколдой, открывая калитку и пропуская молодых людей на участок. После чего высунулся на улицу, осмотрелся, закрыл за собой хлипкую дверцу и направился в дом.
— У нас не прибрано, — сказал Арчи, показывая направление движения ребятам. – Поговорим в беседке. Сейчас Кирсан чай сообразит и на зуб. Вы, наверняка, устали с дороги.
— От чая мы точно не откажемся, — согласилась девушка.
Беседка оказалась очень удобной и без назойливых насекомых. Сделана она была восьмиугольником, посередине стоял стол, накрытый клеенкой, оставшейся здесь, скорее всего, со стародавних времен. В центре стола находилась прозрачная хлебница, выполненная в форме летающей тарелки, в которой лежали печенье и бублики. Не хватало только самовара для довершения картины.
— Присаживайтесь, — сказал Арчи. – Аня, так ты представишь мне своего молодого человека? А то я и не знаю, как мне с ним разговаривать.
— Это Игорь, — ответила Масинская, слегка смутившись от того, что забыла ответить на вопрос Орчибинова еще у калитки. – Только мы не пара, а, если можно так выразиться, коллеги по несчастью.
— Игорь? – Арчи посмотрел на парня. – Тезки, значит. Ладно. Рассказывайте.
— В общем, я сразу хочу сказать, что вы были правы, — начала Аня, усаживаясь поудобнее.
— В чем именно? – поинтересовался мужчина, не глядя на Масинскую.
— В том, что бумаги, которые я вам показывала при нашей прошлой встрече, могут создать больших неприятностей.
Орчибинов многозначительно кивнул. Для начала, он надеялся эту особу больше никогда не видеть. Откровенно говоря, с самого начала, когда Аня тогда, на стадионе, сунула ему распечатки о фондах и цветных революциях, мужчина понимал, что вся эта история хорошо ударит по девушке. Ибо политика, подковерные игры и прочая муть, сути которой даже улавливать не стоит. А сейчас эта мамзель снова здесь. Не без причин.
— Я так понимаю, что уже создали?
— Мне кажется, что вы более чем понимаете, — Аня внимательно посмотрела на Арчи. Тот, поднял глаза, смерил ими девушку.
— Что ты имеешь ввиду?
— Нокс, Раджа.
— Не в курсе, о чем ты, — Орчибинов внимательно осмотрел молодых людей. – Ты об этом хотела поговорить?
— Нет, не об этом. – Масинская устроилась поудобнее. – Мне кое-что удалось накопать, поэтому мы с Игорем под большим колпаком оказались. Намек уже сделали, теперь осталось дело за малым.
— Какой намек и кто сделал?
— У меня в квартире шмон был. С подачи Саныча.
— Саныча? – переспросил Арчи. В данном случае надо было заметить, что его удивление было искренним. Силовые методы решения вопросов не могли заставить испытать это чувство Орчибинова, но если в прошлый раз эта журналистка так легко отделалась без подобных мероприятий, то почему сейчас старый друг решил вспомнить девяностые? Это вызывало вопросы.
— Все из-за того, что я смогла найти, — ответила Аня.
Она постаралась максимально подробно рассказать всю историю с момента их последней встречи. Орчибинов молча слушал, не перебивал, лишь изредка поглядывал в разные стороны. Кирсан принес небольшой фарфоровый чайник с заваренным напитком, а также четыре чашки. Под монолог Анны, он разлил бодрящий напиток каждому из присутствующих, и сел рядом. В данном случае он мог себе это позволить, ведь это была не сходка воров, а обычная беседа, пусть бывшего, авторитета и его гостей.
Надо сказать, что сейчас этот человек находился вместе с Арчи по указанию воровского коллектива. Кася постановил, что Орчибинов рассчитался с обществом, застрелив того, кто устроил покушение на Сиплого. Но несмотря на то, что, по обыкновению, подобные субъекты сразу идут в расход, люди постановили, что Арчи им нужен, чтобы создать определенный буфер между провластными бандитами и черной мастью. Хрупкий баланс между «зрелыми» и «пиковыми» готов был вот-вот нарушиться, а это сулило большими разборами, реками крови и потерей денег. Последнее, в нынешнее время, было крайне нежелательно. Хотя именно данный факт и мог развязать войну. Плюс этот вездесущий Саныч. А Орчибинов был нужен. Покойный Сиплый не просто так поддерживал последнего на зоне, даже коллективную маляву отослал, чтобы человека-первохода не заморщили, как беспредельщика. А могли. Шлейф тянулся за Орчибиновым еще с начала нулевых.
После выполненной работы Кирсан отвез Арчика в Усть-Оку на дачу, оставшись около него типа камердинера. К слову: они виделись всего один раз, когда помощник Гузелькина относил Орчибинову маляву домой. Игорь помнил об этом, поэтому не особо напрягался такому соседству, хотя и понимал, что Кирсан с ним находится по указанию Каси, Махны и Дяди. Люди, имеющие отношение к этому миру и не имеющие статуса, не могут себе позволить вольностей.
Наконец, Аня замолчала, Арчи воздохнул, достал сигарету, подкурился, после чего посмотрел на Бородина, который также сидел молча.
— Ну, а ты, тезка, что расскажешь?
— А я блогер, — ответил парень. – Так получилось, что я начал работать с фондом, который возглавлял ваш двоюродный брат. Только не напрямую, а через Анатолия, его помощника. Он сейчас в Новосибирске находится.
— Я правильно понимаю, что ты делал видеоролики об отделении Сибири?
— Да, это так.
— Нда, — Арчи откинулся на спину, шумно выдохнув сигаретный дым, после чего посмотрел на Кирсана. — Вот что мне делать с людьми, хера не нюхавшими?
— Решай сам, — ответил тот, слегка улыбнувшись. Он еще не совсем привык к словооборотам своего нового патрона.
— Аня, что ты от меня хочешь? – перевел Арчи взгляд на девушку.
— Помощь нужна.
— В чем? В сохранении страны? А мне не все ли равно? Что для меня эта самая страна сделала? Только урода? Нет, я понимаю, что многие мои действия достойны порицания, но не люди себя такими делают, а социум, окружающая обстановка. И тотальная несправедливость, которую я прохавал сначала в детстве, потом в юности и уже сейчас. Вы думаете, что я плохой? Тогда рекомендую посмотреть на себя в зеркало.
— Не понял? – Бородин вытянул бровь. – В каком смысле?
— Сейчас объясню, — Арчи стряхнул пепел в пепельницу. – Вы сами, по собственной инициативе, залезли туда, куда залазить не надо было. Ладно с Масинской. Там все понятно. Работа такая. А тебя за язык кто тянул?
— Никто. Я так думаю.
— Думать никому не запрещается, но лучше свои мысли держать при себе.
— Почему?
— А ты до сих пор не понял? Так это не я к вам приехал, а вы ко мне!
— Это понятно. Херню спороли, — кивнул блогер. – Но хочется же все исправить.
— Как? – Арчи с интересом посмотрел на парня, пытаясь понять, каким образом этот юноша будет выбираться из сложившейся ситуации.
— Донести до тех людей, кто еще не погряз в коррупции, — после минутной паузы сказал Бородин, оглядев всех присутствующих.
После этих слов Орчибинов залился громким смехом. Он гоготал так громко, что не только Аня с Игорем удивленно смотрели на мужчину, но и Кирсан, до этого скромно улыбавшийся и молчавший, не принимая участия в беседе с ребятами. Наконец успокоившись и вытерев выступившие слезы, Арчи достал новую сигарету. Закурив, он еще пару раз усмехнулся.
— Неужели вы и правда думаете, что кому-то есть дело?
— Почему нет? – спросила Анна, глядя на авторитета.
Простота хуже воровства. Именно об этом подумал Игорь Витальевич, переваривая слова, сказанные Масинской и Бородиным. Над головами дамоклов меч висит, а они еще верят в закон и порядок. Какой закон? Какой порядок? Их нет давно, если главные абзацы пишут под себя такие люди, типа Евгения Александровича Хантомарова. О чем эти недоросли думают? Пионеры-герои. Хотя, в данном случае, сравнение совершенно не подходящие, но, если брать Павлика Морозова? Тоже мимо.
— Знаете, ребят, — начал говорить Арчи. — Честно. Была одна тема, очень давно, до нашего с вами рождения. В начале семидесятых, кажется. Мне об этом Леонид Матвеевич рассказывал, царствие ему небесное…
— Это Сиплый? – уточнила Масинская, перебивая.
— Да, — Орчибинов кивнул, недовольно поморщившись. — Так вот. Что было? Был сходняк. Серьезный. Воры наколотили стрелку высшему генералитету МВД и КГБ… Знаете, о чем там речь была?
— Нет, — молодые люди отрицательно помотали головами.
— А суть была в том, что воры, да, те самые, которые по форточкам лазали, карманы щипали и ювелирку работали, поставили на вид ментам и чекистам, что в стране происходит откровенный бардак, который приведет к развалу страны. И что тем надо бы начать работать, чтобы крушения не произошло.
— Да ладно! – воскликнул Бородин.
— Прохладно, — парировал Арчи. – То есть, вы уловили суть проблемы? Жулики озаботились. А знаете, что эта вся шобла в погонах сделала?
— Что?
— Ничего. А потом появился сначала Горбачев, а потом уже и Ельцин. Дальше рассказывать? Или знаете?
— Не стоит, — Масинская качнула головой.
— А вы говорите – достучаться. Я не удивлюсь, что все эти господа в первых рядах стоят, чтобы разбазарить родину подешевле. Получить свои наделы и душ по двести на рыло. Но это сложно вам объяснить, тут надо жизнь, подобно моей, прожить, чтобы понимать, почему я так уверенно говорю.
Масинская немного помолчала, обдумывая слова Арчи. Да, он, определенно прав. И, судя по тем данным, которые она смогла накопать, действительно бессмысленно искать черную кошку в черной комнате. Особенно, когда ее там нет. А ведь о чем-то подобном она начала задумываться после беседы с Воронцовым.
Но что имел ввиду Орчибинов? Скорее всего, таким тонким намеком он дает понять, что ничего делать не станет. Не полезет в этот омут. С другой стороны, Анна знала ответ мужчины заранее.
— Я так понимаю, что вы не станете нам помогать?
— Нет, — Арчи посмотрел на девушку.
— А что же тогда нам делать? – спросил Бородин.
— Вам бы на дно залечь, — наконец подал голос Кирсан, искоса взглянув на Орчибинова. – На пару месяцев, пока все не уляжется.
— А потом сменить сферу деятельности, — продолжил Арчик. – Или вообще уехать из этого города.
— Или из страны? – спросила Аня, вспомнив о не свершившейся возможности эмигрировать в штаты к Ваньке.
— Или так.
— Нормально вы придумали, — усмехнулся Бородин, всплеснув руками. – Ты-то, Ань, можешь слинять. А я? У меня мать же в городе останется. Да и денег нет на переезд.
— Ты все золотаревские бабки потратил? – удивилась Масинская, повернувшись к блогеру.
— Какие бабки? – поинтересовался Арчи.
— Мне Толик сотку налом дал, для развития канала, — ответил Игорь на вопрос Орчибинова. — Нет, еще кое-что есть. В принципе, на первое время может хватить.
— Ладно, все понятно, — остановила финансовые подсчеты Анна. – Это не быстро. Поживем – увидим… А ты что будешь делать, Арчи?
— Я? – Орчибинов потянулся. — Ничего. У меня другая жизнь. И все эти глупости меня не интересуют.
— Понятно, — девушка вздохнула. Как и предполагала.
— Вы если сегодня не собираетесь домой ехать, можете перекантоваться здесь, — предложил Орчибинов. – Места хватит.
— Да нет, — Масинская, немного расстроившись, поправила волосы. – Пожалуй, мы поедем. Хотя… Я кое-что забыла.
Она потянулась к своей сумке и достала оттуда папку с документами, которую ей передал Виктор. Несколько секунд подержав ее в руках, она протянула ее Орчибинову.
— Эти бумаги меня просил тебе Велтистов передать.
— Что там?
— Я не смотрела. Но меня просили передать на словах, что они тебе очень нужны.
— Хорошо, полюбопытствую вечерком, — Арчи взял папку, положил ее на стол рядом с собой, даже не открыв первую страницу.
— Мы поедем, наверное, — Аня встала из-за стола. Бородин последовал ее примеру.
— Удачи, — кивнул Арчи.
Кирсан проводил молодых людей до ворот, а сам хозяин дома остался в беседке, глядя им в след. Что ему оставалось делать? Только то, о чем он говорил ранее. Ничего. Достаточно он уже поработал с теми, кто делает политику, а снова бросаться с головой в кучу навоза совсем не хотелось. От прошлой жизни еще не отмылся. Конечно, можно было бы попенять на то, что стоит помогать людям и все такое, но Арчи на мать Терезу не походил вовсе. Ни делами, ни половой принадлежностью. И род его деятельности, по большей части, сильно отличался от дел вышеупомянутой особы. Но тут без углублённого изучения предмета.
Да, ему было определенно жаль ребят, но они по собственному желанию начали свою работу. А инициатива очень любить бить инициаторов. Правда жизни. Свободы тут нет, даже если ты находишься на улице и дышишь чистым воздухом. Все условно. И как показывает практика, по-настоящему человек становится свободным только тогда, когда его сердце перестает биться.