Не жизнь - ерунда (Глава 39)

Дмитрий Ефимович вышел из гипермаркета, сжимая в руках два больших целлофановых пакета, наполненных продуктами, и направился к своему автомобилю, стоящему на парковке. Осенний вечер обдувал прохладой, поэтому пожилой полковник шел быстро, чтобы поскорее оказаться в еще теплом салоне.
— Дмитрий Ефимович! – раздался позади знакомый голос. Мужчина остановился и медленно обернулся на оклик. Высокая крепкая фигура, стоящая у белой отечественной машины, вышла на свет. Гольдберг сразу узнал человека.
— Вечер добрый, молодой человек, — ответил полковник, слегка улыбнувшись. – Давно вас не было видно. С последней нашей встречи сколько прошло? Пара месяцев?
— Где-то так, — сказал Орчибинов, подходя ближе.
— Я так понимаю, что вы, Игорь Витальевич, хотите со мной поговорить. Но тогда, если позволите, я хочу убрать свои покупки в машину, чтобы не стоять с тяжестью. Возраст.
— Да, конечно, без проблем, — Арчи кивнул и слегка улыбнулся. Ему всегда нравилась манера речи полковника Гольдберга. Фамилия полностью оправдывала говор этого человека.
Убрав пакеты в салон, Дмитрий Ефимович нажал на кнопку сигнализации и вернулся к Орчибинову. Он внимательно рассмотрел своего гостя, отметив про себя, что в этот раз, если можно так выразиться, тот был одет строго, словно собрался на важную, в их кругах, встречу. Значит, подумал полковник, скоро можно ожидать очередных неприятностей, новых уголовных дел и прочих «радостей службы», хотя, его это не особо трогало.
— Так, о чем вы хотели со мной поговорить? – поинтересовался Гольдберг.
— У меня к вам просьба, Дмитрий Ефимович. Не как к сотруднику органов, а как к человеку. – Арчи, если можно так выразиться, скромно улыбнулся. И надо заметить, что эта улыбка была искренней.
— Неужели вы стали видеть во мне не только легавого? – поинтересовался полковник, внимательно разглядывая своего собеседника. Обычно такие господа не изменяют своим принципам.
— Я всегда видел человека, — ответил Орчибинов. — А погоны, скорее, состояние души.
— Для кого-то и более чем радость.
— Согласен.
Гольдберг слегка поежился от резкого порыва прохладного ветра. После чего кашлянул, огляделся по сторонам.
— И в чем заключается ваша просьба, молодой человек?
— Есть такие молодые ребята. Журналистка Аня Масинская и ее друг. Игорь Бородин, кажется…
Дмитрий Ефимович на мгновение удивился. Нет, о давней ситуации между Масинской и Арчи он прекрасно знал, более того, лично занимался разработкой последнего; в принципе, они тогда и познакомились. Но подобные вопросы от Орчибинова сейчас? Это что-то новенькое. А зная, кто их крутит?..
— Они задержаны и находятся в изоляторе временного содержания ФСБ, — ответил полковник.
— Да. Это я знаю.
— Что такого важного в этих людях, что вы ими интересуетесь, Игорь? Если с Масинской я могу понять, то чем вам не угодил Бородин?
— У меня нет к ним претензий, — Арчи покачал головой.
— Тогда я пока ничего не понимаю, — полковник пожал плечами.
Орчибинов вздохнул, потянулся в карман куртки за сигаретами. Закурив, он выпустил струю дыма в сторону от пожилого полковника, в знак уважения, кстати. После чего, обдумал дальнейшие слова, которые был готов произнести.
— Вы знаете, Дмитрий Ефимович, поверите ли вы мне или нет, но я, наоборот, очень хочу им помочь.
— Неожиданно, — Гольдберг вскинул брови.
— Еще как.
— Так и каким образом?
— В этом и заключается моя просьба. Я знаю, что в ваших силах сделать так, чтобы их отпустили. Понимаю, что все это дело находится в разработке силовиков и Следственного комитета. И если ФСБ проигнорирует полковника Гольдберга, то кое-кто из СК к вам точно прислушается. Они же в паре работают.
Дмитрий Ефимович усмехнулся. Такая уверенность. Особенно исходящая от недавнего заключенного. Или обреченного. Этого старый опер еще не мог понять, хотя и улавливал тонкие нотки грусти в голосе своего собеседника. Как сказал бы Станиславский: «Верю».
— Мне всегда нравилась ваша осведомленность, Игорь Витальевич, — Гольдберг слегка прищурился. — Но почему вы так уверены, что я могу помочь вам?
— Знаю, что вы можете. А еще знаю, что эти ребята совершенно ни в чем не виноваты. Мы с вами прекрасно понимаем, кому было выгодно слить меня, и кому сейчас выгодно убрать с поля этих молодых дурачков, решивших поискать правды там, где ее никогда не было.
— Вам ли говорить о правде? – Гольдберг покачал головой.
— Не мне, — согласился Арчи. — Но некоторые грехи стереть хочется.
— Капля в море, Игорь.
— Да.
— А почему? Почему именно Масинская?
— Потому что она не побоялась… Как ни странно, но я ценю такие качества. Особенно, когда они проявляются в женщине.
— Знавал я одну такую даму. Ну как знавал? Знаю… Я так понимаю, что вы хотите вытащить этих молодых людей под яркие лучи нашего Солнышка. А дальше что? Неужели вы не понимаете того, что рано или поздно их снова задержат? Или есть что-то такое, о чем я не знаю и знать мне не надо?
— Вы проницательны, — Орчибинов снова улыбнулся.
Кто кого играет? Эта мысль сейчас плотно вертелась в голове старого полковника. Арчи не тот человек, кто зарекомендовал себя как грамотного стратега. Больше силовик. Но может быть и поменялся. Опять же… Он явно намекает на Хантомарова, а этот мальчишка уже всем изрядно надоел. Примерно, как его папашка, но того уже давно в живых нет, но запашок еще не выветрился окончательно. Да и не выветрится.
Гольдберг призадумался. Масинскую и второго пацана достать из изолятора проще, чем в магазин сходить. На самом деле. Но стоит ли? Такие действия, как предполагал Дмитрий Ефимович, могут не только наворотить лишнего шума, сколько добавить работы местным патологоанатомам, на столах которых, определенно, могут оказаться и Масинская, и Бородин и сам Орчибинов. Но может быть оно и к лучшему. Лес рубят – щепки летят.
— Хорошо, — промолвил полковник, глядя в сторону. — Это не мое дело. И мы не на допросе. Давайте сделаем так. Я постараюсь вам помочь. Постараюсь. Но вы должны понимать, что такие дела должны быть вознаграждены.
— Я понимаю.
— Но, в данном случае, лично мне ничего не надо. Я догадываюсь, что вы задумали. И вознаграждением будет именно удачное исполнение ваших задумок.
— Крайне удивительно слышать такие слова от полковника полиции.
— Возможно. Но еще больше удивительно будет вам услышать, насколько я устал от того, что происходит в моем любимом городе. А сделать ничего нет возможности. Ты, Игорь, можешь. Я – нет.
— Я вас понял, Дмитрий Ефимович.
Игорь не ожидал такого исхода от состоявшегося разговора с Гольдбергом. Минимальное, на что рассчитывал Арчи, так это минимум послание в пешее эротическое путешествие, а максимум и нафантазировать можно. Но то, что полковник согласится помочь в таком пикантном деле? Удивительно. И странно. Зачем тому вся эта головная боль? Наверное, старый оперативник тоже хочет за чужой счет «срубить палку».
С такими размышлениями Арчи направлялся в квартиру, которая находилась в отдаленном спальном районе города. Это было не его жилище, но имевшее отношение к семье Орчибиновых. В свое время там жил его дед, но тот умер более десяти лет назад, оставив в наследниках только Игоря, который не избавился от старой однушки, а оставил ее, как резервную берлогу для всякого рода неприятностей. Правда и приятности там тоже случались. Живой же он человек? Или нет? Сейчас, конечно, вопрос спорный. Много мыслей носилось в голове мужчины, но по сторонам он не переставал смотреть. И эта привычка, учитывая текущие события, оказалась совершенно не вредной, скорее наоборот.
Машину Арчи срисовал почти сразу после разговора с Гольдбергом. Лиц он не видел, но судя по тому, что это была достаточно модная иномарка, можно было с уверенностью сказать, что за ним «ходили ноги» Хабибули. Только его пацаны любили козырять своей откровенной тупостью и неумением делать вообще ничего. Интересно, как вообще они умудряются что-то делать, и зачем Дамилька их держит? А Санычу это не надоело? Тоже вопрос.
Не ускоряя шага, Орчибинов добрался до микрорайона, нашел нужный дом и зашел в подъезд. Парни, скорее всего, за ним не пойдут. Их задача – следить. Иначе отработали бы уже, и не по одному разу.
Квартира деда пахла старостью. И пустотой. Арчи осмотрелся, как бы оценивая обстановку, был тут кто или нет. Все на своих местах, как и четыре года назад. Аккуратно подойдя к окну на кухне, не включая свет, мужчина посмотрел на улицу. Иномарка припарковалась у детской площадки, было видно, как двинулось стекло двери водителя и высунулось молодое лицо, высматривая, на каком этаже загорится свет. Не загорится, подумал Орчибинов. Не надейтесь. Наивные.
Зайдя в туалет, Игорь устроился на унитазе. Естественные потребности еще никто не отменял. Достав из кармана брюк мобильный телефон, он быстрым движением набрал номер Кирсана. Через пару гудков знакомый голос уде буркнул: «Да».
— Кирсан, ты сейчас где?
— У твоего дома в тачке.
— Как там обстановка?
— Вроде тихо, но мне кажется, что тебя пасут.
— Не кажется. Я срисовал за собой «топотунов».
— В каком смысле? Ты сейчас где?
— Не у себя дома. Короче говоря. Сейчас езжай на улицу Волконского, седьмой дом. Припаркуйся у пятого подъезда и отзвонись, как на месте будешь.
— Хорошо. А что такое?
— Подъедешь – узнаешь. Отбой.
Нажав на смыв, Арчи заправился, после чего вернулся на кухню и вновь аккуратно посмотрел в окно. Машина на месте. Ладно. Понеслась.
Орчибинов взял табурет, стоявший рядом, и направился в коридор. Там, как и во многих советских квартирах, висела старая деревянная антресоль, благоухая пылью и нафталином. Забравшись на табурет, Арчи открыл дверцы, сунул руку в темноту, шаря по старым тюкам с журналами, выискивая то, что находилось в этом схроне много-много лет. Наконец пальцы нащупали сталь и на свет появилась пыльная «Ксюха», автомат Калашникова 74 укороченный. Спустившись на пол, мужчина отцепил ярко-оранжевый бакелитовый магазин, убедившись в наличие боеприпасов. Потом проверил, не заряжено ли оружие, как ходит затвор. Столько времени в пыли давали о себе знать, но Орчибинов понимал, что для выполнения задуманного такого состояния будет более чем предостаточно. Зацепив магазин назад, Арчи дернул скобой, запирая патрон в патроннике, после чего щёлкнул флажком предохранителя и убрал автомат в полы куртки и уселся на табурет, ожидая звонка от Кирсана. Спустя минут пятнадцать телефон дернулся смс-сообщением, возвещая о прибытии помощника.
— Да, вот теперь понеслась, — тихо произнес Игорь, оглядывая дедовскую квартиру. Мужчина вышел из квартиры, запер дверь и начал тихо спускаться по подъездной лестнице.
Дверь в подъезд была открыта. Установленный давно домофон не работал, позволяя подросткам постоянно тусоваться осенним вечером на пыльных лестницах. Но не в этот вечер.
Вечер пахнул холодом и опасности. Есть такой запах. Арчи вышел из дома и уверенным шагом направился к той самой иномарке, стоявшей у детской площадки. Быстро окидывая взглядом двор, Орчибинов убедился в отсутствии жителей. Так же он успел заметить удивленные взгляды сидевших в машине парней, которые наблюдали за приближением мужчины, не понимая, как действовать в подобной ситуации.
— Здорова, мудилы!
На расстоянии четырех метров Арчи распахнул куртку, достал автомат и щелкнул предохранителем. Он увидел, как ребята дернулись было из машины, но короткая очередь быстро остановила это движение. Семь пуль прошили салон и тела молодых людей, за ней последовали и следующие выстрелы, превращая модную иномарку в решето. Спустя несколько секунд все было кончено. Орчибинов быстро огляделся, кинул оружие в искореженный салон и стремительно побежал к поджидавшей его машине с Кирсаном за рулем. Сердце бешено колотилось.
— Валим! – гаркнул Арчи, запрыгнув на заднее сидение машины. – К котельной.
Через полчаса они были в районе котельной, где находился гаражный кооператив. Автомобиль заехал на одну из улиц и притормозил.
— Ты совсем конченый, — наконец произнес Кирсан, до этого не проронивший ни слова.
— Так надо было, — ответил Арчи. – Не я эту войну начал.
— Ладно, это все понятно. Что дальше делаем?
— Дальше? – Орчибинов призадумался. – Дальше… А вот дальше мне надо кое-кому позвонить.
Мужчина вылез из салона автомобиля, достал сотовый телефон и набрал номер. После непродолжительных гудков раздался женский голос.
— Алло.
— Здравствуй, Решка, — сказал Арчик. – Как дела?
— Спасибо, нормально. Я так понимаю, что ты за долгом?
— Да, ты правильно понимаешь.
— И что от меня требуется?
— Только твое умение.
— Понятно, — на том конце провода Полозова немного помолчала, обдумывая дальнейшие слова. – Женя решил кроссовки поменять?
— Он уже давно переобулся. Сколько тебе времени нужно?
— Немного. Очень немного.
— Это хорошо.
— А что потом?
— А потом я выполню свою часть обещания, — ответил Арчи, оглядываясь на Кирсана. – Можешь в этом не сомневаться.
— Хорошо. Я позвоню.
— Договорились, — мужчина нажал на сброс.