Не жизнь - ерунда (Глава 42)

Утреннее солнце и свежий воздух бодрили даже лучше, чем чашка ароматного эспрессо. Масинская прищурилась, взглянув на небо. Думать о том, почему ее отпустили, она пока не собиралась. По идее, трое суток прошло. Объявления не предъявлено. А где этот недоблогер?
Позади вновь раздался скрип ворот и на улице показался слегка помятый Бородин.
— О! – воскликнул он, увидев Аню. – Тебя тоже выпустили?
— Есть такое дело, — кивнула девушка. – Так, думать, как так получилось, будем позже, а пока надо отсюда сваливать. Не хочу находиться здесь, хочу помыться, нормально пожрать и чашку кофе.
— Ну пошли, — Игорь кивнул на противоположную сторону. – Вон остановка стоит.
Молодые люди, слегка пошатываясь, направились к автодороге и в этот самый момент короткий гудок клаксона обратил их внимание. С левой стороны, в тени большой осины, раскинувшей свои ветки почти до асфальта, притаился автомобиль. Аня и Игорь уставились на него, а машина мигнула фарами, подтверждая, что гудели именно им. Из салона выбрался мужчина, одетый в коричневую кожаную куртку, и помахал их. Саша Фомин.
— Давайте в тачку! – крикнул он. — На автобусе отсюда не выгребете.
— Ты кто? – поинтересовалась Масинская, подходя к машине.
— Вы давайте садитесь, а я отвезу вас к Арчику, — ответил Саша. – Свои. Не переживайте.
— Откуда про Арчи знаешь? – спросил Игорь, открывая заднюю дверь.
— Он похлопотал, чтобы вас выдернуть отсюда.
— Допустим. Так, а ты сам кто? – повторила свой вопрос Аня.
— Меня зовут Саша.
— Арчи откуда знаешь?
— По бывшей работе.
— Он сам тебя попросил нас забрать?
— Нет, я его давно не видел. Короче, — Саша посмотрел по сторонам. – Поехали уже отсюда. А то местные заинтересуются.
— Почему? Нас трое суток продержали. Обвинений нет.
— Хах! – усмехнулся Фомин. – Вас отсюда выдернули. А не освободили. Все по дороге.
Машина взревела двигателем и направилась прочь от столь неприятного места. Пока ребята ехали, Саша объяснил им, каким образом они оказались на свободе.
Ранним утром, когда Фомин еще видел десятый сон, ему позвонил полковник Гольдберг. С очень интересным предложением. Удивительно, но он знал о том, что Александр уже гражданский человек. Поэтому разговаривал с ним достаточно откровенно. Договорился о встрече. У уличного кофейного «стакана».
— Саша, я понимаю, что вы посмотрите на меня, как полного идиота или старого маразматика, но очень хочется попросить вас сделать одно доброе дело. – Полковник с иронией смотрел на своего собеседника.
— О чем речь, Дмитрий Ефимович? – Александр отхлебнул горячий кофе и недовольно поморщился. Горячо. — Чем смогу, как говориться.
— А речь, дорогой Саша, пойдет о просьбе одного нашего знакомого. Имя Игорь Витальевич Орчибинов вам же о чем-то говорит?
— Арчи? – Фомин не обрадовался этому имени. — О чем-то говорит. А что случилось.
— Завтра из изолятора временного содержания выпустят двоих, — начал Гольдберг. — Как минимум одну персону вы точно знаете. Анна Масинская. Второй – Игорь Бородин.
— Масинскую знаю, — кивнул Саша. — Ее наши, то есть мои бывшие, приняли. Уже выпускают.
— Я постарался, — не без тонкой нотки гордости поведал Дмитрий Ефимович.
Фомин пытался понять, зачем полковник все это ему говорит. Имелась ввиду бравада по поводу освобождения подозреваемых из-под стражи. Будто бы старый Гольдберг ни разу так не поступал? Можно много говорить о старой школе, о неподкупных ментах советской эпохи, но… и так понятно. Сделав еще один глоток горячего бодрящего напитка, Саша покивал.
— Вопросов больше нет. Так что от меня требуется?
— Встретить и доставить из пункта «А» в пункт «Б».
— Разве я похож на такси? – Фомин выгнул левую бровь в жесте удивления.
— Ни в коем случае. – Гольдберг выставил руки вперед. — Просто я могу быть уверенным, что они никуда не потеряются во время этого перемещения.
— Уверены?
— Абсолютно. Вам сейчас нет никакого смысла причинять им вред.
— Ну да, — Фомин покачал головой. — В принципе, и до этого не было. Только причем тут Орчибинов?
— Не знаю, но мне кажется, что грехи свои замолить пытается, — после этих слов Дмитрий Ефимович немного помолчал. — По крайней мере, мне так показалось. Он очень попросил помочь этим молодым людям оказаться на свободе. Я поверил.
— Вы? – спросил Саша.
— Ничего удивительно в этом нет. – Гольдберг развел руками. — Я людей по глазам вижу. Особенно, когда врут. Он не обманывал. Такой искренности я у него давно не видел, а этого человека, поверьте мне, Александр, я знаю очень давно.
— Удивительно.
— Согласен, — усмехнулся Гольдберг. — Ну так каков ваш ответ?
— Раз вы просите, Дмитрий Ефимович, то я с удовольствием откликнусь.
— Хорошо. Сегодня в одиннадцать утра их отпустят. Осталось полтора часа.
— Так, откуда забирать я понял, — хлопнул себя по коленям Фомин. — А куда доставить?
— Вокзал. На сортировочную станцию. Там их будет ждать Орчибинов.
— Сам? А вы?
— Я на государевой службе пока, Саша, — мотнул головой полковник. — С радостью бы, да не могу.
— Понимаю. – Фомин чуть улыбнулся. Скомпрометировать себя боится перед пенсией. — Хорошо. Договорились. Я тогда поеду, до туда час только по нашим пробкам добираться.
— Не смею задерживать.
Автомобиль миновал мост через реку, проехал сквозь новостройки и оказался на территории большого вокзала. Оставалось проехать и его, чтобы добраться до сортировочной станции, которая располагалась в километрах пяти от основной пассажирской площадки. Аня молча смотрела в окно, как и Бородин.
Через несколько минут машина выехала на большую бетонную площадку, на которой, около белой «шестерки», стояло двое. Фомин сразу узнал Орчибинова, а вот второго видел впервые.
— Как добрались? – без слов приветствия поинтересовался Арчи, глядя на прибывших. – Я же тебя, Анюта, предупреждал, что так может получиться.
— Привет, Арчи, — улыбнулась Масинская. – Все нормально.
— Ну и славненько, — Орчибинов кивнул ей и посмотрел на Фомина. – Ты, гражданин начальник, от Гольдберга?
— Да, — Саша кивнул, а Аня и Игорь уставились на него.
— Да, он фэсб, — подтвердил их опасения Арчи.
— Бывший, Арчик, бывший, — уточнил Фомин.
— А чего так?
— Вот такой я внезапный.
— Хозяин-барин, — усмехнулся Орчибинов и повернулся к своей машине. Достав оттуда куртку, он извлек из внутреннего кармана сверток, который дал ему намедни Кася.
— Так, девочки и мальчики, — он развернул сверток и достал оттуда паспорт. – Вот вам новые ксивы. Надо только фотокарточки вставить.
— Зачем? – не понял Бородин, глядя на документы.
— При нашей последней встрече я говорил, что вам надо валить отсюда. Иначе жизни, в прямом и переносном смысле, не будет. Разве было недавно не доходчиво?
— Да, — кивнула Аня, — ты прав. Иначе это все просто не закончится.
Фомин стоял в стороне и курил, поглядывая на разговор Орчибинова и молодых ребят, которые, по собственной дурости, попали в крайне щепетильную ситуацию. Возможно, Гольдберг был прав, однако Саша тоже знал подобных персонажей. И внутренний голос подсказывал, что на этом данная история не закончится.
— Есть ребята, тут недалеко, — продолжал Арчи. – Они быстро все сделают как надо, ни один мусор подвоха не учует.
— А что нам делать с тем, что остается тут? – спросила Масинская, понимая, что очень многие дела просто рассыпятся в прах.
— Что важнее? То, что ты дышишь, или дела, из-за которых тебя грохнут? – подал голос Кирсан, до этого молчавший и стоявший в стороне, наблюдая исподлобья за всем происходящим. И, как обычно, ничего не могло сказать о тех мыслях, которые роились в его голове. Только внимательный взгляд и полная инертность на лице.
— А он прав, — подтвердил Орчибинов, посмотрев на своего помощника. – Что скажешь?
— Да хрен с ним со всем, — Анна махнула рукой. – Давай.
— Вот и ладушки, — Арчи улыбнулся. – Сейчас вы с Кирсаном поедете на адрес, пацаны там все смастрячат в темпе, потом на паровоз. Билеты, кстати, тоже у них заберете. И в Усть-Оку. На вокзал.
— А собраться? – спросил Игорь, немного опешивший от таких стремительных событий.
— Вас же выдернули из ИВС, а не погулять отпустили, — вставил Фомин. – Я не удивлюсь, что уже объявлен план «Перехват». Заметут? Впаяют по самые помидоры.
— Все, все, — Бородин взмахнул руками. – Я все понял. И так страшно до чертиков, а тут вы еще всем скопом стращаете.
У Арчи зазвонил телефон. Он сунул руку в карман брюк, извлек аппарат.
— Да?
— Ежик в норке, — ответил ему голос Решки. – Время собирать камни.
— Понял. Через два часа на тарзанке.
— Договорились.
Орчибинов отключил телефон и посмотрел на Фомина. Да, он вспомнил его. Не из-за предыдущих задержаний и последующих допросов. Нет. Он вообще вспомнил этого человека. И именно после разговора с Полозовой. Был у нее такой парень. Саня Фомин. Очень давно, еще до ее ходки. Казалось, что у них было все серьезно. Но жизнь – штука полосатая, вон как получилось. Но тема прошлая, закопали. Как ни крути, но этот фэсб сейчас стоит здесь. Помазался, так сказать.
— Ладно, ребятишки, — Арчи оглядел всех присутствующих. – Не тормозим, а начинаем делать дело. Расход.
— Игорь, подожди, — прервала его слова Масинская. Она подошла к мужчине и крепко его обняла.
— Спасибо тебе. И прости меня за все.
Кирсан и Бородин переглянулись.
— Все нормально, — Орчибинов не стал отвечать на объятия. – Тебе спасибо.
— За что? – не поняла Аня, удивленно уставившись на Арчи.
— Глаза помогла раскрыть, — мужчина отстранил ее и повернулся к Кирсану. – Мне надо на срочную встречу. Как все сделаете, отвезешь их на паровоз, потом отзвонись.
— Хорошо, — ответил Кирсан и открыл дверь машины. – Это самое. Давайте, забирайтесь. Погнали.

***
Сидя в своей машине и покуривая сигарету, Саша Фомин осмысливал сегодняшнее утро. За несколько часов событий произошло столько, сколько не случалось и за целый месяц на службе. И это вызывало не столько недоумение, сколько осознание того, что он, Александр Фомин, вообще ничего не понимает в жизни в принципе. Опустим неудавшуюся личную жизнь, хотя и там он обосрался по полной программе, но более профессиональную, пусть и бывшую. Бандиты помогают журналистам избежать несправедливого наказания. В свое время таких журналистов находили в лесополосе. Да и саму Масинскую могли бы найти там же. А она говорит спасибо и просит прощения у того, кто имел все основания ее на ремни порезать. А Арчи сам ей спасибо сказал. Остановите землю, я сойду. Неужели резко все стали благочестивыми гражданами? Фомин в это не верил.
Докурив, он выбросил окурок в окно, посмотрел по сторонам и увидел на противоположной улице продуктовый супермаркет. Вспомнив, что еще с вечера собирался прикупить разного рода припасов (холостяцкая, не холостяцкая жизнь, а жрать-то хочется), Саша вышел из машины, перебежал дорогу в неположенном месте и направился к ярким вывескам.
Подобные магазины всегда обустраиваются так, чтобы у покупателя не было желания выйти из заведения с пустыми руками. Обязательно с покупкой. А вы представьте, что голодны и попали в такой островок изобилия? Что сделаете? Правильно. Накупите всякой ерунды, которая, по большому счету, и даром не нужна, а вы все равно ее приобрели. Себе на поругание, дирекции магазина в радость. Саша был одним из немногих, кто никогда ничего лишнего не брал.
Заполнив пластмассовую корзинку красного цвета хлебом, консервами с тушеным мясом, пельменями и парой бутылок виски средней цены, Фомин направился в отдел с бытовой химией. Съемная квартира хоть и была достаточно приличной, с хорошим ремонтом и вообще интересная, но от непрошенных гостей никто и никогда не застрахует. А они были. И не скидывались на оплату. Поэтому Саша собирался прикупить специальных средств, чтобы устроить рыжим неплательщикам настоящий холокост.
Повернув к полкам с химикатами, он случайно столкнулся с молодой девушкой, его корзинка стукнула ее по коленке, от чего, ойкнув, девушка едва не выронила свою.
— Простите пожалуйста! – воскликнул Саша, перекладывая виновника аварии в другую руку. – Я вас не заметил. Сильно ушиблись? Еще раз извините.
— Ощутимо, — потирая ушибленное место, ответила незнакомка. – А самое обидное то, что я сегодня новые капронки одела. Вот, как всегда.
— Еще раз прошу прощения, — сказал Фомин, быстрым взглядом оценивая девушку. А она очень и очень даже ничего. Можно сказать, что понравилась. Невысокий рост, темные волосы, миловидное лицо, совершенно не испорченное современными реалиями. Не дюймовочка, но, как говорится, его размерчик.
— Вы, наверное, куда-то очень торопились, раз не смотрели по сторонам? – поинтересовалась та, выпрямляясь. – Ну точно, порвались.
— Как ни странно, но нет, — Фомин виновато улыбнулся. – Задумался, наверное. Слушаете, ну раз такое дело… Раз я виноват в ваших порванных колготках…
— Шикарная фраза, — девушка улыбнулась, а Фомин на секунду замолчал, осознавая двусмысленность своей речи.
— Ой… Я не то имел ввиду. – Он засмеялся. – Может быть я исправлю свою ошибку?
— Избавите меня от синяка? – поинтересовалась незнакомка, уже с интересом разглядывающая своего случайного собеседника, отметив все важные моменты, как в нем, так и для себя.
— Это вряд ли, — ответил Саша. – Но я могу купить вам новые капроновые колготки. Меня, кстати, Александр зовут.
— Интересное предложение, — улыбнулась девушка, уже позабыв об ушибленной коленке. — И я, скорее всего, от него не откажусь. Александр? Забавно.
— А что забавного? – удивился Саша.
— Так мою школьную любовь звали. А меня зовут Марина.
Фомин слегка качнул головой от удивления и тоже улыбнулся в ответ. Наверное, это шанс, который, в этот раз, не стоит упускать.
— Удивительное совпадение.
— Думаете.
— Уверен. Потому что так звали и мою школьную любовь.

***
На другом конце города, неподалеку от старого моста, перекинутого через железнодорожное полотно, на обочине под мелким дождиком стоял небольшой малолитражный автомобиль неброского цвета. Окна были закрыты и слегка запотели от разницы температур. Осень. В салоне, откинувшись на сидение, сидела, закрыв глаза, Полозова, без движения, полностью отрешившись от этого суетного мира.
Легкий и аккуратный стук в стекло заставил ее открыть глаза и скользнуть взглядом по боковому зеркалу. После чего она нажала кнопку и стекло плавно скользнуло вниз, запустив в салон прохладу, влажный воздух и шум города.
Арчи стоял и смотрел по сторонам. Через пару мгновений он достал из нагрудного кармана куртки небольшой конверт и протянул его в открытое окно. Марина взяла его, открыла, достала оттуда паспорт, ИНН, СНИЛС, водительское удостоверение, загранпаспорт, медицинскую страховку, несколько конвертов для кредитных карт и даже военный билет. Заглянув внутрь каждого документа, посмотрела на свои фотографии и совершенное другое имя и фамилию, не вызывающее никаких ассоциаций.
— Доки все чистые, — нарушил свое молчание Орчибинов. — Оригиналы. Все банковские счета на указанное имя.
— Имя реальное? – спросила Марина, продолжая изучать бумаги.
— Вполне. – Арчи посмотрел по сторонам. — Я это все еще для Наташки делал. Но ей, как видно, уже не надо.
Полозова убрала паспорт и водительское удостоверение в карман под козырьком автомобиля, остальные бумаги сунула назад в конверт и кинула тот в бардачок. После чего положила руки на руль и уставилась вперёд.
— А ты чего?
— Решка, ты ж меня столько лет знаешь! – усмехнулся Орчибинов, посмотрев на женщину. — Разберемся. Что-нибудь придумаю.
— Этттто дааа! – протянула Марина и усмехнулась. Да, этот гражданин горазд на выдумки.
— И куда ты сейчас?
— Подальше отсюда. – Полозова продолжала сжимать рулевое колесо. — И огородами… Ладно… Спасибо.
— Не за что. – Арчи пожал плечами. — И эт самое…
— Что? – Марина наконец повернула голову, подняла глаза, чтобы взглянуть на Орчибинова. Тот, в свою очередь, еще раз огляделся, потом слегка наклонил голову.
— Маришь, ты береги себя. И больше никогда сюда не возвращайся.
Повисла неловкая пауза. Полозова замолчала, словно обдумывая ответ, но этого совершенно не было в ее голове. Наоборот. Будь она совершенно другим человеком, то, наверняка, расплакалась бы, замазав все свое лицо тушью и подводкой. Хотя ком к горлу подкатил не маленький, стало больно. Не физически, морально. От безысходности и трагичности самой сложившейся ситуации. Но жизнь научила женщину никогда не показывать своих эмоций, кроме тех, которые не несут в себе информации о слабости.
— Странно так, — слегка улыбнувшись, почти шепотом, сказала она.
— Что странно? – поинтересовался Арчи.
— За столько лет, — Полозова вновь посмотрела на старого друга. — ты в первый раз меня по имени назвал.
Мужчина потупил взор и слегка поджал губы. Дождь усиливался, капли с силой начали барабанить по машине и по одежде Арчи. Тот несколько секунд думал, что ответить. Но не найдя нужных слов, он просто наклонился, посмотрел на Полозову прямо, как той показалось, в глаза. Но в них не было ничего, кроме печали.
— Это чтобы не забыть. – Орчибинов выпрямился, пару раз хлопнул ладонью по крыше машины, развернулся и медленным шагом направился в сторону городских кварталов, на ходу доставая сигарету и пытаясь подкуриться под яростными каплями осеннего дождя.
Марина подняла стекло, включила зажигание и посмотрела в зеркало заднего вида, наблюдая, как удаляется темная фигура. После чего надавила педаль газа. Орчибинов, услышав звук отъезжающей машины, остановился, обернулся и проводил глазами удаляющийся серый силуэт.