Появление. (Глава 1)

Вначале Артём услышал смех.
Смеялась женщина.
Смеялась весело и беззаботно – так, как смеются только молодые. Когда вся жизнь впереди, и не нужно беспокоиться о ворчливых соседях и кровяном давлении…
Артём подумал было, что это – у соседей за стеной. Однако – нет. У этих нет никого молодого. Там живёт пожилая чета с маленькой собачкой. И если бы к ним пришёл кто посторонний – собачка заливалась бы оглушительным лаем. Как она всегда встречает даже почтальоншу.
Других же соседей попросту не слышно: сосед сверху положил при ремонте звукоизоляцию, и теперь даже если гоняет свои чёртовы Хард Металл и Панк-рок, звуки проходят только со стороны окон. Соседей снизу Артём знал плохо – но и там жила семья среднего возраста. И достатка. И – бездетная.
И вряд ли хоть к кому-то пришли гости во… – сколько там? – в полдвенадцатого.
Смех повторился.
И Артём с некоторым раздражением и испугом подумал, что смеются-то – в его квартире.
Полный дурных мыслей и предчувствий, он вылез из-за компа. Двинулся в обход.
Так. На кухне, откуда, как он первоначально посчитал, и идёт звук – никого. Ну, разве что «шалунья» спряталась за мусорное ведро. Ха-ха.
В зале, ванной и туалете – тоже никого. Балкон… Хм. Нет, и здесь никого – он даже открыл шкаф с барахлом. Ну и глупость! Померещится же такое!..
Он сел было снова в Одноклассников, но смех раздался опять – на этот раз не такой весёлый, а, скорее, издевательский.
Нет, это точно – на кухне!..
Пока женщина смеялась, он крадучись (за что сам себя постыдился!) пробрался к двери.
Проклятье!.. Не хотелось бы, но пришлось чувствовать себя полным идиотом: кухня оказалась пуста. Но смешки явственно доносились из её пространства!.. Встав в открытом проёме, Артём легко обнаружил источник звуков: в метре над третьей табуреткой.
Сейчас, с его появлением, смех прекратился. Но явственно слышалось шумное дыхание. По нему Артём понял, что… В кухне действительно кто-то есть. И этот кто-то видит его – растерянного, небритого, в драной домашней майке и растянутых тренировочных штанах.
И впечатление он на этого «кого-то» произвёл поганое: раздался тихий, но отчётливо пренебрежительный смешок.
Волосы на затылке явственно зашевелились и встали дыбом – а на шее Артём ощутил холодный пот.
Че-е-ерт! У него – глюки, словно у завзятого наркомана! Может, пересидел за компом?!
Или – ещё хуже. В квартире завёлся человек-невидимка!.. Вернее – женщина-навидимка.
Как ни странно, несколько отрезвила его мысль о том, что скажет жена, обнаружив незнакомку… Да есть ли эта самая незнакомка на самом-то деле?!
Сглотнув, укусив себя за нижнюю губу, и таким образом убедившись, что не спит, Артём быстро сделал два шага и обеими руками пронзил пространство над чёртовой табуреткой.
Ф-фу… Ему явно сильно полегчало. Он понял, что все мышцы свело, словно судорогой, и опустил похолодевшие руки вниз. Блин! Надо же… Чуть не попался!
Вот так люди и начинают слышать голоса, видеть эльфов или гоблинов, и рассказывать, что они беременны от инопланетянина…
Никого, конечно, на табурете не оказалось. В-смысле, материального.
Но на всякий случай, чувствуя себя уже полным дебилом, Артём обошёл всю кухню, водя руками, и пытаясь достать во все углы, и нащупать…
Он не знал, что он там намеревался нащупать – поэтому и прекратил только убедившись, что действительно, никаких невидимок на кухне нет. Он вернулся за комп. Почесал бедро, щиколотку, и наметившуюся лысину – проклятые комары!
Мало, что искусали все руки и ноги, так теперь ещё и за голову цапнули – под рукой нащупался здоровенный расчёсанный прыщ. Пришлось встать, и прижечь его одеколоном жены. Прыща это не «испугало» – он продолжал чесаться…
Артём оглянулся на открытое настежь окно, за которым ещё светлела вечерняя заря июльской ночи. Комары, конечно, летят… Но ведь не закроешь же – духотища страшная…
Пытаясь абстрагироваться, он застучал по клавишам.
Происшествие оставило гадливое чувство собственного кретинизма, и крохотный червячок сомнения – адекватно ли его восприятие реального мира…
Может, хватит виртуального общения?..

Через день ситуация повторилась.
Поскольку вечером жена снова отбыла на дежурство в свою Терапию, Артём, поужинав, снова зависал в нете. Правда, теперь читал – нашёл интересные подробности о рыболовных снастях. Было, кажется, ещё душней, чем накануне – он снял даже майку.
На этот раз ему послышался не смех. Странно знакомый голос звал его по имени:
– Артём!.. Артемка-сластемка!.. Иди сюда, дам тебе конфетку…
Вот теперь настал черёд испугаться по-настоящему!!!
Так Артёма звала только его Первая. И – только когда предлагала… Себя!
На этот раз он покрылся липким ледяным потом сразу – ещё не встав со стула. Огромные мурашки – да что там мурашки – жуки! – бегали по всей спине и шее!
А ведь он знал!.. Он ещё тогда – в первый раз! – понял, что это приходила ОНА.
И подсознательно всю жизнь знал: рано или поздно этот день наступит. Юлия придёт за ним. И уж тогда-то никуда он не денется…
Жаль-то как. Дожил всего до пятидесяти… С небольшим.
С чувством осуждённого, восходящего на эшафот, он двинулся на голос: на этот раз в зал.
Тянуть с разборками он смысла не видел. Уж если началось – значит всё. Кранты. Крыша съехала, совесть одолела.
Ну почему, почему он тогда сбежал?! Может, и не любил, как уверял и её и… себя?..
А позже, когда она сказала, что беременна – испугался? Да: испугался-то он точно! Ответственности. Пелёнок и вони… Неизбежных скандалов с предками – жить-то пришлось бы у него.
Вот и сбежал в Москву.
Но ведь Юля умерла вовсе не из-за него! Она и вышла замуж, и нормально родила… И лишь в тридцать шесть скончалась от рака пищевода…
И все эти годы для него – словно и не было их… Рана свежа. Мучительной тяжестью сердце сжимает стальная рука совести, и к горлу подступает тошнота – виноват… Бросил… Обманул…
То, что он увидел в зале, в сумрачном свете заходящего солнца, сразу вернуло его на землю из заоблачных далей мистики и самоедства.
Картина выглядела дико, безумно. Здесь уж не до самокопания…
Просто – страшно.
На высоте примерно метра над его любимым креслом прямо в воздухе висели… Два глаза.
Выглядели они так, как Артём однажды видел в каком-то научно-популярном фильме: со зрительными нервами, идущими куда-то назад и вверх, с вращающимися круглыми яблоками, и странным, немигающим выражением… Тут же он понял, в чём дело: не было глазниц, бровей, ресниц, лица – вообще, всего того, что должно окружать нормальные женские глаза!
А так, вроде, глаза смотрели на него даже без укора… Получается – даже хорошо, что причиндалов, делающих всю эту мимику, нет!
Но всё равно – горло Артёма перехватило. Ноги задрожали. Он судорожно вздохнул.
Однако сказать не успел ничего.
Голос, этот до боли знакомый, и ни чуточки не изменившийся голос, произнёс откуда-то из воздуха, из места чуть пониже глаз:
– А-га, вот и ты. Ну иди же, маленький, иди скорее!.. Мамочка приготовила конфетку!..
Интонации резанули по сердцу мучительной лавиной воспоминаний: да, она так и говорила с ним… Словно мать с непослушным малышом. А ведь он всего-то на три месяца младше!
Вдруг волна возмущения залила затылок и лицо: он не мальчик! Он уже – взрослый, состоявшийся мужчина! Да и мертва она давно!..
И вообще: что это за бред – почему Призрак его Первой не может явиться сразу весь, и во плоти – ну, вернее, не во плоти – а в-смысле, цельным изображением?! То есть так, как положено порядочным Призракам?!
Ощутив, что сбросил гипноз (Он – не кролик!), Артём почти спокойно подошёл, и протянул руку…
А лучше бы он этого не делал.
Потому, что глаза – оба яблока – остались на месте, и его покрытая липким потом ладонь ощутила мягкую упругость и скользкость поверхности левого яблока…
Да, оно висело там! Материальное и несомненно существующее! И вывернулось кверху – взглянуть на него!
Автоматически застыв, и не убрав ладонь, он ощупал и круглую выпуклость, и мягкую податливость, и движение – трение о ладонь…
Голос Юли нельзя перепутать ни с чьим. Она пошло хихикнула:
– Может, хватит «прелюдии»? И шалунишка перейдёт непосредственно к делу?..
Вселенная вокруг него бешено завертелась, в ушах громко зазвенело.
Поняв, что теряет сознание, Артём увидел стремительно приближающийся ковёр…

Он очнулся сразу.
Понял, что уже глубокая ночь. В зале было темно – только из спальни просачивался розоватый свет – торшер. Артём не придумал ничего лучше, как со стоном сесть, а затем и встать.
На живот налипли крошки и ворс – ковёр давно никто не пылесосил. Спина… Замёрзла.
Он включил люстру. Никого. Разминая себя руками и отряхиваясь, Артём глубоко дышал, уже не сомневаясь, что на сегодня компьютера – хватит!
Но на всякий случай опять обошёл всю квартиру – заглянул даже в туалет.
Точно – никого. На часах значилось – одиннадцать тридцать две. А от компа он отошёл… Хм. Надо же – провалялся почти два часа! Может, перенапрягся на работе?
Дневные заботы пронеслись перед внутренним оком: планёрка, заводской цех с макетным образцом, разборки с мастером участка, обед… Затем – снова КБ, с его старинными кульманами, и стариками за ними. И компами – за ними, используя всё богатство софта, работали молодые, ретивые. Нет, сам он уже ничего не чертил… Но по должности всё равно – регулярно проверял, как что идёт у кого. Шло неплохо – только медленно.
Устать настолько, чтобы видеть жуткие глюки, характерные, скорее, для фильма ужасов, он не должен. Может, поел чего? Тоже – нет. Что обед, что ужин – пресные, обычные. Борщ – он и есть борщ: что в котелке, что жена давала с собой подогреть на работе, что дома – в восьмилитровой кастрюлище.
Артём только теперь заметил, что застыл, как придурок, перед экраном компа, пялясь в черноту отключённого автоматом экрана… Он поёрзал мышкой. Экран возник – словно из небытия. Что за чертовщина сегодня… да и позавчера – с ним происходит?! Неужели это – наказание?
Тогда – почему оно опоздало почти на сорок лет?!
Может, показаться… врачу?
Он покачал головой – не-е-ет, он, может и псих – но псих пока вполне разумный. То есть – себе на уме. Его визит к психиатру обязательно какая-нибудь зараза да углядит! В крохотном городишке ни от кого не скроешься! Тогда коллеги замордуют приколами и насмешками!
«Ощупав» своё сознание придирчивым «внутренним оком», он подумал, что, конечно, по-идее, должен бы заметить что-то новенькое в Разуме… Но – ни фига не замечает. Разве что цвета на мониторе видно лучше, чем обычно… Но это – скорее всего от двухчасового отдыха глаз…
Артём не придумал ничего умнее, как выключить оборудование, и отправиться в ванную – чистить зубы и мыться…

Спал хорошо – сам удивился.
Разбудила Ксения – несмотря на все её старания, повороты ключа в скважине гремели на всю квартиру. Но Артём продолжал лежать – они так «играли». Словно всё в порядке, и он мирно спит.
Ксения как всегда что-то принесла съедобное – он услышал скрип дверцы холодильника, и шум от загружаемых в него продуктов. Отлично – а то этот борщ ему уже поперёк…
Но вот она закончила с делами, и зашла – он прикрыл глаза плотнее.
Как же, обманешь её!..
– Тема!.. Хватит щуриться – я знаю, что ты проснулся. Вставай – десять минут восьмого!
– Ну как там, на работе? – «Тема» всё же решил понежиться, потягиваясь. Время терпело.
– Да как всегда. Никто не умер – если ты об этом! – «мягкий и неназойливый» юмор жены лет двадцать как сидел у него в печёнках. Но – тут уж ничего не поделаешь! Кажется, все хирурги отличаются таким. А ещё бы: ведь им-то как раз и нужен такой заслон – чтобы отгородиться от людских страданий и утрат… Иначе – если станешь сочувствовать каждому – точно спятишь!..
– Ну и слава богу. – Артём поймал себя на том, что почти проворчал это, словно брюзгливый старикашка… Лежать почему-то расхотелось. Нет, так нельзя. Он сменил тон, – Там ещё остался…
– Да, я уже видела. – отозвалась супруга, вытаскивая массивное, но крепкое тело из платья, – Я им ещё пообедаю. А так – на работе перекусила… Так что – спать!
Одевая носки, он вяло констатировал, что розовые трусики – скорее, трусищи! – жены вообще никак не откликаются в нём нигде – ни в душе, ни в… разных органах. Но дело, наверное, не только в привычке.
Всё же она слишком… Большая. Рядом с ней он казался самому себе – недомерком. А ведь они одного роста. Только она на сорок кило потяжелее…
Отвернувшись к окну, он встал и натянул брюки.
– Возьми там, в шкафу – новую рубашку. Ту, голубоватую… – жена, уже в ночнушке, откинулась на нагретую им подушку, – Ну, спокойного дня!
– Ага. И тебе – сладких снов. – он задёрнул плотней занавес на окне, и вышел.
На кухне выяснилось, что в банке закончился растворимый кофе. Пришлось заварить чай.
Чая он не любил, но признавал – мозг тот встряхивает куда лучше! Так что оба бутерброда – с сыром и колбасой – смело им запивал, не забыв и сгущённое молоко: жена каждый день открывала новую банку. И сделать что-то с этим, как и с её неуёмным аппетитом, не представлялось возможным. Разве что побольше отъесть и отпить от всего, что она днём, проснувшись, и включив ящик, прикончит под тупые скандальные и свадебно-разводные передачи, которые Артём тихо ненавидел.
В туалете он, справляя малую нужду, вначале тупо пялился – не мог понять! – а затем с шевелящимися волосами боялся поверить: из задней стены сквозь циновку с видами каких-то тибетских монастырей, и широкой рекой, явственно проступали… Чьи-то груди.
И не обвислые гигантские мешочки, как у жены – а упругие и налитые, как у… Чёрт! Проклятье! Что же это за!..
Но рука как-то сама, тянулась – проверить бы…
Сжав зубы так, что из дёсен потекла кровь – он почувствовал её вкус! – он вышел и выключил свет, даже не обернувшись.
Он нормален. Он – нормален… ОН – НОРМАЛЕН!!! Пропади всё пропадом.

На работе он работал – то есть контролировал подчинённых.
Давно прошли светлые и наивные времена, когда он, не отрываясь, мог зависать у кульмана по восемь часов, вычерчивая и снова сердито стирая, пытаясь улучшить. Доработать…
Нет – теперь почти всё рассчитывают и вычерчивают чёртовы электронные мозги и принтеры: задача простого инженера – только следить, чтобы всё это имело смысл и верные параметры. А его, как главного в Отделе – чтобы всё сделали… Вовремя!
Артём не обольщался: ему до пенсии четыре года. И его место – синекура. Для матёрого и отдавшего зрение и здоровье делу – ветерана. А когда его турнут – вон: Петрович.
Тому до пенсии – семь лет. Отдохнёт. Отъестся. Успокоится. Смирится.
Примет, что впереди – только чёртова рыбалка…
А уж рыбы в их речке… Чтоб ей провалиться!
В обед, поедая всё тот же борщ из традиционно наполненного Клавдией и подогретого на отдельской плитке котелка, Артём вдруг ощутил странное движение воздуха за спиной – словно сзади кто-то прошёл! Но, оглянувшись, никого не увидел.
Жуткое ощущение присутствия, которое охватило тогда, в самый первый раз, снова накрыло – как подушкой с тёплым воздухом. Ноги опять задрожали. Грудь сдавило – не вздохнуть…
Плохо. Если глюки начнутся на работе, лечиться таки-придётся.
Перед коллегами, конечно, будет стыдно. Но ещё хуже – если он начнёт разговаривать сам с собой, и тыкать в воздух пальцами! Он снова ощутил панический ужас: что же всё-таки происходит с ним?! Ведь происходит!
Например, почему сегодня и видно и слышно куда лучше, чем обычно?! Вон: он слышит, как Дима ругает его Антонине Павловне: «…придрался, старый хрыч, к переходнику! Параллельные, дескать, непараллельны!..» Раньше он шёпота с двенадцати метров не услыхал бы…
Климакс? Перерождение?..
К свиньям собачьим – надо работать! Он попробовал сосредоточиться на чёртовых бумажках перед ним… Так – это хорошо… Это – перечертить – много помарок и грязи! Здесь какой-то балбес напутал с цифрами. А, Геннадий напутал. Димин чёртов друг. Сейчас он ему тактично…
Ха-ха. «Тактично» получилось только «почти». Геннадий состроил ему в спину кукиш – он и это почуял!.. Ну и ладно. Главное – чтобы работа шла…
Больше ничего необычного не случилось, и он продержался до конца рабочего дня, делая рутинную работу и проверяя проходившие через его руки материалы, на «автопилоте». А что: автопилот работает – он выловил три неувязки в размерах, и серьёзную ошибку в расчётах…

Ксения смотрела ящик, и как всегда что-то грызла. Подойдя и чмокнув супругу в щёку, он обнаружил, что на этот раз – конфеты: арахис в грильяже. От экрана она не оторвалась, буркнув:
– Там, на плите – кавардак. Ещё горячий.
Накладывая, и ставя тарелку на стол, Артём подумал, что, в-принципе, они теперь – почти идеальная семья.
Полное взаимопонимание, спокойная терпимость, мир в Доме.
Она не мешает его хобби, он – её. Еду готовит Ксения, большую зарплату и самые ходовые и тяжёлые продукты, типа мяса, круп и картошки, привозит из гипермаркета он. Она же покупает – только лакомства. Деликатесы. И ещё одежду. Им обеим. По выходным. Иногда.
После того, как Лена вышла замуж и отчалила в Данию с мужем и двойняшками, они даже по-настоящему не ругались ни разу – не то, что в «старые добрые времена»…
Вот только когда включают скайп раз в месяц, чтоб взглянуть на внуков и дочь с зятем, вынуждены держаться как и раньше – вместе. Улыбаться в камеру. Создавать видимость дружной и солидной пожилой пары…
Вот именно – видимость.
Хотя для соседей теперь – рай! Их семья – самая примерная! Громких и злобных разборок с битьём посуды и крушением мебели, (подобных тем, что постоянно культивируются в «любимых» передачах!) как бывало, из их квартиры не слышно уже, почитай, года… Да, четыре – как раз, как Лена отчалила, а они заключили «Пакт». О ненападении.
Пакт оказался чертовски удобен – он больше не «приставал» со своими «дебильными» домогательствами, а она не требовала регулярных уборок и перестановок мебели…
Одно оказалось плохо – климакс у Артёма ещё не наступил. А искать любовницу ему пожалуй, поздновато. Да и вряд ли прилично: ну, опять же – город маленький, все – как на ладони.
Вот и приходится «предаваться блуду» с рукой. В ванной.
Задумчиво пережёвывая крупно порезанную тушёную картошку, Артём прикидывал: может, это из-за сексуальной неудовлетворённости ему… Начали являться части тела Первой…
Вот её-то уговаривать точно – не надо было! Скорее уж – тормозить…

За компом он засиделся до двух – жена уже спала. Из-за своей перегородки, делившей спальню примерно пополам, он явственно слышал богатырский храп. Это отвлекало.
Так он этот чёртов уровень и не прошёл. Графика уж больно хорошая – вместо игры он иногда просто любовался на серо-защитных чудовищ эпохи второй мировой… Нет, танки – это вещь. Он снял наушники, и всё выключил. Долго стоял, глядя на затылок и окружённое всклокоченными седыми у корней волосами, ухо Ксении.
Ксения. Ксюша… Жена. Мать его дочери. Вроде, хорошая женщина.
Но – настоящая сука.
Впрочем, возможно, все женщины – таковы? Недаром же есть анекдот про бочку с мёдом, у которой на дне – д…рьмо! А он уж точно – откупорил не с того конца!
Однако – почти не протестовал. И развестись даже не пробовал.
Может, подсознательно чувствовал вину перед той – Первой?..
Ведь и правда, был! Виноват.
В ванной он включил воду погорячей.
Снял растянутые штаны и полинялые трусы. И майку в дырах… Повернулся к ванне.
Она уже стояла там, омываемая упругими струями воды! И хитро-хитро глядела ему в глаза. Снова этот взгляд… Никогда он не мог… Устоять.
Что-то пережало ему дыхание. Он замер было, но преодолел себя – нет, он не позволит глюкам восторжествовать над его прагматичным мозгом Инженера!..
Однако от неё не укрылись его колебания и внутренняя борьба:
– Балда ты – Темчик! Как был – так и остался! Хватит думать – иди сюда! – её мокрая и в капельках воды рука оказалась перед его грудью. Она протянула руку – ему…
Он… взял эту руку.
Ч-Ё-Ё-Ё-РТ!!! Рука мягкая, тёплая, упругая – молодая! Как превосходно видно всё её тело! Неужели и оно – такое же тёплое, нежное и поистине божественно стройное, и восхитительное на ощупь, как ему помнилось?! На этот раз сознание не поплыло – и он понял, почему!
Кое-какие части тела не могли не отреагировать! Да ещё как!..
Ну, что же он стоит, как баран? Вперёд! Сходить с ума – так хоть чтобы было при этом – приятно!!!

Вытираясь жёстким полотенцем, он уже посмеивался.
Ну вот оно и пришло. Сумасшествие.
Мало того, что он предался «разгулу бурной страсти» с Бывшей, давно умершей женщиной. Мало того, что он сам себе показался… вполне достойным.
Мало и того, что он «принял» и «использовал» глюк как реальную женщину.
Так он ещё получил от «встречи» колоссальное удовольствие!!! Удовлетворение. Гордость своими… Способностями.
Похоже – этот момент даже важней.
Ведь он всегда знал, что может не только сам получать – но и дарить женщине… Нет, скажем скромнее – подлинно «земное» наслаждение! Для его самомнения и тщеславия эта странная и дикая встреча под тугими струями обжигающей воды – бесценна! Что может быть приятней для пятидесятисемилетнего мужчины: осознавать себя ещё очень даже в «силах»?!
А может – и не надо бороться? И – грузить мозг дурацкими мыслями и комплексами?!
Шизофрения – так шизофрения!
Зато какая приятная!.. Впрочем…
Кое-что ещё грызло его трезвый ум. Что, если то, что он трогал тогда – ну, то есть, глаз! – и тело, которым нагло воспользовался сейчас – не глюк? А – подлинная реальность?!
Что, если что-то такое произошло в мире: ну, там, всякие новые нано-технологии, экокатастрофы, солнечная активность и проч. – и его Первая – воскресла?! Или – куда-нибудь… воплотилась?!
Читал же он в молодости – Лема? Там, в «Солярисе» – главный герой предавался, как и он сейчас, бурной страсти с почти такой же, умершей фактически из-за него, любимой Женщиной…
И не комплексовал из-за этого, и не слишком-то стремился разложить любимую на атомы для подробного анализа – что в ней, да как…
А просто – любил и… Всё остальное.
Фильм Тарковского он тоже помнил отлично. Там философия, пожалуй, даже поглубже, чем в оригинале. Впрочем, философию Артём всегда люто ненавидел.
Поэтому и решил, что у него – совсем другой случай.
Да и не исчезала героиня у Лема из ванной, нагло и пошло хихикнув, и сделав ручкой на прощание… А Юлия именно так и поступила!
Когда он, счастливо задыхаясь, откинулся спиной на кафель, его новая – верней – старая! – любовница просто растворилась в воздухе. И его глупые попытки нащупать её в тесном пространстве, разумеется, провалились. Но это его не расстроило.
Подсознательно он уже и был готов к чему-то такому: как Инженер он старался остаться последовательным и методичным даже в сумасшествии!.. Раз кто-то (Ох! Даже страшно думать – кто!) дал ему такой замечательный второй шанс, дураком он будет, если не воспользуется!..
Кроме того, он ощущал в себе какие-то новые, словно раскрывающиеся силы и способности! Храп Ксении он слышал теперь даже сквозь закрытую дверь. В щелях между кафельными плитками видел – буквально отдельные песчинки цемента и песка… А запах молодого, здорового тела до сих пор стоял в ноздрях!.. А что – он вовсе не против такого Расширения Сознания!..
Пусть даже и платить за всё это придётся сумасшествием. Не даром же говорят: блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное… Пусть. Пусть – сумасшествие. Зато – море удовольствия. И – банальное самоутверждение. Реванш. Но вот говорить о нём жене… Хм…
Дудки – он же не дурак!
Забираясь в кровать со своей стороны, Артём смотрел на тело жены под простынёй с довольной ухмылкой… Конец фрустрации!

С завтраком возникли проблемы.
Юлия пожелала (Сама – вот уж не собирался он… Знакомить их!!!) позавтракать с ним и Ксенией.
Когда она вошла в дверь, он вылупился на неё как баран, и застыл с недожеванным куском во рту. Но смог сдержаться и промолчать. Ксения его замешательства не заметила – как раз намазывала мёдом тост. Юлия же весело и беззаботно улыбалась, крохотные пальчики и божественный ротик послали ему воздушный поцелуй. После чего его Первая выдвинула из-под стола табурет Лены, и уселась на него, закинув ногу на ногу.
В банном пушистом халате и с вымытыми волосами она, понятное дело, казалась неотразимой – сама свежесть и воплощённая сексапильность. Но…
Но КАК она могла войти, пройти мимо его жены, и двигать табурет так, что Ксения, отличавшаяся отличным слухом и зрением, не видела и не слышала ничего?!
Артём убедился, что его худшие подозрения подтверждаются: Юлию создала его память. Его мозг. Его… Комплексы?
Поэтому она – реальна только для него. Остальные и не увидят, и не услышат созданный им божественно прекрасный и восхитительно юный Фантом…
Но как же – табуретка?! Он же видит – её выдвинули, на неё сели…
– Милый! – голосок игривый и требовательный. – Будь добр – передай чашку!
Автоматически он передвинул третью чайную чашку, непонятно как оказавшуюся на столе… Юлия, словно её бесплотность нисколько её не смущала, взяла чайник и налила себе половинку – так она любила всегда. А долила – кипятком, встав к плите за большим чайником.
Ксения с удивлением взглянула на него – он уткнулся носом в столешницу, и убрал руку со стола. Продолжил жевать сразу ставший безвкусным бутерброд, старательно избегая откровенно вызывающих взоров снова севшей Юлии. Но та и не думала сдаваться:
– Темушка! Ты не посмотришь: кажется, меня покусали комары!..
После чего халатик как бы сам собой распахнулся, и его взору предстали две самые соблазнительные и прекрасные ножки из всех, что ему довелось рассматривать и ощупывать!
Его мужское естество… Снова отреагировало!
С непрожёванным куском во рту Артём вскочил из-за стола.
Стремительно выбежал из кухни в спальню, дожёвывая на ходу, и срывая домашнюю майку. Подскочив к шкафу, он стал быстро одеваться. На вопрос супруги крикнул:
– Опаздываю! Забыл, что сегодня мне – на десять минут раньше! Отчёт!
Невозмутимо вошедшая, и вставшая в проёме, подперев косяк округлой частью спины Юлия, приподняла бровь:
– Вот как? А почему я про это ничего не знаю?! Сейчас пойду с тобой! Врать нехорошо! А особенно нехорошо – врать любимой девушке и самому себе!..
Артём затравленно посмотрел на неё, буркнув как мог тихо:
– Солнышко моё! Умоляю – только не на работу! Дома – пожалуйста! Всё, что захочешь! Но на работу – не надо!.. Прошу!..
– Н-ну… Ладно, противный мальчик! Останусь здесь. Посмотрю, как ты тут устроился, и что за корову взял в жены. Жаль её… Но ничего – я постараюсь облегчить её сложную и опасную жизнь с тобой!
Артём не нашёлся что ответить. Тем более как раз мимо Юлии в спальню прошла Ксения.
Странно – она легко миновала пространство, занимаемое халатом и выставленной пикантной ножкой, просто пройдя сквозь них. На Артёма жена смотрела… почти заботливо.
Видать, почуяла, что у – пусть не любимого, но привычного – супруга что-то не так…
– Ладно, беги уж, работничек – ценный кадр… Кавардак я уже наложила.
– Спасибо. – Артём закончил, наконец, повязывать галстук, и двинулся в прихожую, захватив со стола котелок. Котелок имел древнюю историю и оставался ещё с тех, счастливых времён военных сборов – Артём прихватил его на память почти сорок лет назад, да так и приспособился использовать… В каком-то плане котелок ностальгическим бальзамом напоминал о тех незабвенных, пусть – глупых, но беззаботно-счастливых и наивных… Н-да.

По дороге на работу Артём обрёл способность снова мыслить почти логически.
Благо, пешком до его КБ можно дойти за пятнадцать минут.
Что же с ним, в конце-то концов, происходит?!
Жена – это однозначно! – Юлию не видит. А вот он видит. Мало того: он видит, как она двигает табуретки. Чует её запах своим улучшившимся обонянием. Слышит мельчайшие нюансы интонации… И – в ванной, во всяком случае! – осязал её так, как никогда прежде: Юлия чертовски реальна и воплощена, если можно так сказать, в великолепнейшее тело!
Тело, пожалуй, даже получше, чем у той, реальной Юлии…
Да и некоторые приёмы… И ласки… Хм.
Может, не его память, а чёртово подсознание – как раз и проецирует на фантом те черты, которые он мечтал, но так и не увидел в своей Первой?.. Что, если эта Юлия – (для него!) живое и материальное воплощение настоящей МЕЧТЫ?!
Возможно ли такое?!!! И… Почему ЭТО произошло, и происходит – именно с НИМ?!!!
Неужели всё это – игры его разума, и он один такой, уникальный, смог воплотить себе на старости лет, ужасно, безумно (вот уж – точно!) заманчивую вещь: любимое занятие, с любимой женщиной, и практически в любом месте и в любое время?!
– «Остановись, Тема! – кричал кто-то маленький и насмерть перепуганный в его голове, Если переусердствуешь с этим в таком возрасте – инфаркт только этого и ждёт!!!»
Кроме того, беспокоить начала и жутковатая мысль: а ну, как Юлии удастся что-то сделать с Клавдией?! Она, конечно, нематериальна, и для других людей, похоже, бесплотна и невидима, но… Червячок сомнения копошился в душе всё сильней – даже когда он проходил через КПП с его неизменными занудно-тоскливыми проверками, и сканированием сетчатки…
Артём постарался взять себя в руки. Ему предстоял очередной насыщенный рабочий день. И – действительно Отчёт. Пока дошёл по длинному коридору до кабинета, это почти удалось.
Ключевое слово – почти.
На утреннем разборе он не слишком смог сосредоточиться на том, что докладывали подчинённые. И кое-что даже переспросил, заметив, что вызвал недоумённые переглядывания у бестактной молодёжи, и сосредоточенно нахмуренные брови у ветеранш и ветеранов – таких в его Отделе пока всё же было большинство.
Это не могло не напрягать его самого. Он уже смутно знал – он чуял всем нутром, как постепенно отдаляется… И – не только от всех этих, в-общем-то милых и по-своему добросовестных коллег…
А – и от остальных людей вообще: пенсионеров с неизбежным, как Апокалипсис, домино и пивом. От женщин с дурацкими обсуждениями сериалов и Халаховских скандалов в прямом эфире. От детишек – которые, если уж быть честным хоть перед самим собой, всегда раздражали своей тупостью и телефонами: словно нет вокруг Реальности. А вся она там – в маленькой коробочке!..
Он, как никогда, ощущал полную бессмысленность окружающего Мира. Никчёмность и мелочность почти всего, к чему так трудолюбиво и настойчиво стремится большинство окружающих его людишек… Дом? Семья? Машина? Деньги?.. Какая чушь. Всё это не заберёшь с собой ТУДА – туда, где кончается плебейское серое накапливание, и начинается Жизнь Духа…
То есть то, что и отличает Человека – от скота. Совершенствование Сознания и приобщение Души – к сокровищнице Мирового разума…
Чёрт!.. Что это с ним?! Куда повело?..
Нужно делать Работу! Он – всё ещё частичка этого мира!..
Поэтому он мысленно щёлкнул переключателем в мозгу, и «абстрагировался» от возвышающих устремлений, и от воспоминаний о ванне, от которых краска стыда и возбуждения заливала лицо и шею, и двинулся вдоль длинного ряда кульманов, придирчиво рассматривая: что там исправили и дочертили вчера по его указаниям…
Рефлексы и привычки – великая вещь. Вскоре он действительно втянулся, и смог вникать и в детали.
Порядок. Есть в чём отчитываться.
После обеда, у шефа, он это и сделал. Шеф прокомментировал работу кивком, и словом:
– Продолжайте.
Остальные двенадцать глав Отделов тоже что-то докладывали – он отключился.
За спинкой стула шефа… Танцевала Юлия.
Танцевала нагло – с эротическими изгибами, позами, и стриптизом. Масляными глазами смотрела на него. Обошла всех коллег, у одного поправив галстук, другого погладив по лысине, а самого молодого – Михаила – даже поцеловала в шейку. Косилась при этом на Артёма…
Артём ощущал… Дикую ревность!
Запах её духов бил по ноздрям, а пальцы покалывало от воспоминаний о прикосновениях!..
Стерва! Она специально его дразнит: чтобы он взял её со звериной жестокостью – девушку потянуло на экзотику!..
Девушка между тем залезла на стол для совещаний. Вначале извивалась, дрыгала в воздухе ножками, вертела… тем, чем положено вертеть, и всё поглядывала.
Затем и легла… Ох!.. Вот зараза – что вытворяет!..
Артём видел, как она разбрасывает движениями спины и места, что пониже, да и руками, бумаги начальников Цехов и Отделов… Но сказать ничего не посмел – раз никто не видит её, значит, и он… Не видит!
Не видит! НЕ ВИДИТ!!!
Тщетно он приказывал себе – отключиться, а Юлии – исчезнуть!
И не думала она исчезать.
Только когда осталась абсолютно без одежды, раскидав её по всей комнате, и вызвав у Артёма жуткое неудобство в штанах – (Ещё бы! Как теперь встать: ведь среди начальников – три женщины!) – соизволила раствориться в воздухе со сладострастным вздохом!..
Артём поспешил попросить у соседа передать графин, и трясущимися руками налил себе полный стакан… Вопросов, правда, никто не задал, но все на него посмотрели.
Плохо.
Если в лоб никто и не спросит, всё равно – они подумают.
И подумают правильно.
Что он – готов. Для досрочной пенсии. Переработал, дескать, старичок – нагрузка и нервы доконали! И если он в ближайшее время сам ничего не предпримет, есть шансы, и очень неплохие, что предпримут за него…
С-сука чёртова! Самка поганая! Вот уж поиздевалась!.. Всласть! Или… Мстила? Как же тогда мелочна эта месть!..
Наконец планёрка закончилась.
Для него – всё вокруг происходило уже словно во сне… Во сне, в котором он играет главную, ведущую роль. Да уж, пусть он артист, пусть все – только игра. Но!
Остальные не должны понять, что он – уже не с ними.
Что его поле зрения куда шире, его восприятие – сверхвосприятие, и ему доступны такие глубины философии и явлений Природы, какие остальным и в волшебных грёзах не привидятся.
И – самая желанная Девушка его Мечты…
С другой стороны – и слава богу, что всё это доступно лишь ему!.. Зачем ему конкуренты?
Нет, до поры до времени он хочет остаться неузнанным, он, Сверхчеловек… Сверхлюбовник. Избранный. Неважно – кем! Важно, что он это ощутил. И – принял…
Согласился принять.
А сейчас, чтобы понадёжней замаскироваться под обычного, простого человека, работника, ему лучше всего…
Артём прямым ходом двинулся в медпункт, на ходу злобно расслабляя галстук, и сердито глядя на чёртовы кадки с фикусами-пальмами-монстерами в коридоре – словно те в чём-то виноваты.