Прощание?!.. (Глава 2)

Бессменная и почти абсолютная властительница медпункта, Резеда Рафиковна, приветствовала его сразу атакой в лоб:
– Ба, Артём Саныч – вы что-то очень бледный сегодня… Давление?
– Добрый день, Резеда Рафиковна. Да нет – не давление… Что-то мне как-то – просто нехорошо. Задыхаюсь. И… Мысли дурацкие лезут… О смерти… – Боже, дурак! Зачем он так сказал?! Ведь никакие мысли его не мучают! Особенно – о смерти… Что врачиха сейчас подумает?!
Но ведь должен же он был хоть что-то сказать?! Оправдать как-то свой приход сюда?..
Ведь слухи, которые наверняка поползут после этой планёрки, быстро дойдут и сюда – и очень даже быстро! «Сарафанное» радио на их небольшом Комбинате работает отлично!
– Чего-чего?! – огромные телеса заходили ходуном от смеха. Доктор беспечно махнула ручкой в бриллиантовых перстнях, и непритворно развеселилась, – Саныч! Прекрати свои дурацкие шуточки! Ты у меня тот ещё огурчик! Ну-ка, снимай рубашку с удавкой, и залезай сюда!..
Артём так и сделал, расслабленно откинувшись на вначале неприятно холодившую спину кожу лежака. Резеда натянула на его плечо манжету ртутного танометра – новомодных штучек-дрючек она не признавала. Артём почти успокоено следил, как давление оказалось в норме, глаза – в порядке, колено-вскидывательные рефлексы – на месте, и всё остальное, что составляет вполне полное обследование тела…
Если бы ещё – духа. Но это – уж к психиатру!
– Ну, как там Клавдия-то твоя?.. А Лена? А внучата?..
Ощущая глупую улыбку на лице, которая возникла как-то сама по-себе, без всяких сознательных усилий, он действительно расслабился, отвечая на привычные бытовые вопросы, которые, как он знал, и правда волнуют Резеду – она-то уж реально «болела» за физическое и духовное здоровье своих подопечных. Да и вообще – к работе относилась не как к формальности, а… Да, наверное, как к продолжению собственной семьи – холёному и всегда обстиранному и наглаженному мужу, и трём цветущим девахам-дочерям.
Через час его не без ворчания, что «только время у занятых людей отнимает», выдворили из кабинета, порекомендовав съездить, или сходить на рыбалку – благо, завтра суббота.
Артём вполне искренне порадовался и поблагодарил. Хоть с телом всё в порядке. А что с его новым Сознанием – остальным знать рано. Да, собственно, и незачем!
А что до «отнимания времени» – он был спокоен. Знал, что у Резеды вообще редко кто из мужчин бывает, а если и заходят с болячками – то всё больше женщины: потрепаться, а заодно и от работы официально откосить на пару часов. Ну и правильно: к ним на работу задохликов всяких не возьмут – отсеют при обследовании… Потому как работёнка – не для хилых и нервных.
У себя в Отделе он теперь ходил гоголем: Резеда прописала-таки ему таблетки, и он поспешил парочку съесть прямо при всех: для общего укрепления комплексные витамины – отлично. А ново-пуссит поможет расслабиться… (А то, что больше практически не выписали ничего серьёзного, а только какую-то фигню от давления – остальным знать не надо!)
Своё посещение медпункта он тоже прокомментировал для того же Петровича:
– Что-то я задохнулся у шефа в кабинете. Дай, думаю, схожу к Резеде – вдруг найдёт чего. А заодно и потреплюсь, о своих-то заботах…
Петрович, никогда не отличавшийся тактичностью, ляпнул прямо «в глаз»:
– Ну, и как там предынфарктное состояние?
– Отлично. Не обнаружилось… Пойду, поработаю – вдруг ещё не всё потеряно.
– Ага, мечтатель. Поговорка «от работы кони дохнут» не про нас, а про шахтёров!
– Ладно, жив пока, и хорошо. Ты как завтра – на рыбалку сходим?..
– Хм… А чего не сходить, коль приглашают… Но – не больше одной!

Доработал до конца дня Артём уже почти успокоившись. В пятницу он заканчивал, как и все, на час раньше. Проверяя сметы и расчёты, засиделся на десять минут дольше обычного – когда выбрался в коридор, там уже замерли звуки шагов и весёлых переругиваний – все ушли.
Из кабинета шефа вышла, оправляя юбочку, Юлия. Волосы всклокочены.
Из потаённых глубин его нового, почти во всю Вселенную расширенного сознания, выплеснуло водопад гнева и ревности. Он почти услышал, как от его злости и внутреннего крика зашатались звёзды на своих вековечных колеях-орбитах!..
Здесь же, в этом бренном и приземлённом мире, кровь бросилась Артёму в лицо:
– Ты!.. Что ты там делала?!
– Ой-ой-ой, какие мы ревнивые, скажите пожалуйста!.. Отчёты мы читали! Хи-хи!.. А очень, оказывается, приятный мужичок – твой Шеф!..
Чувствуя, что от глупой и бессмысленной ревности теряет последний рассудок, Артём рванул на себя дверь…
Шеф оторвал взор от бумаг на столе, и недоумённо уставился на Артёма. Следов беспорядка в одежде заметно не было… Вот зараза – подставила! Точно – мелко мстит и пакостит!
Чувствуя, что положение надо как-то спасать, Артём выдавил:
– Геннадий Васильевич… Простите, что без стука… Можно?..
Шеф, если и удивился, виду не подал:
– Входите, Артём Александрович. Присаживайтесь – прошу.
Когда Артём уселся на ближайший к шефу боковой стул – пожизненное место Главного Инженера – шеф слегка улыбнулся – то есть приподнял кончики губ:
– Слушаю вас.
– Геннадий Васильевич. Не хотел вас зря беспокоить. Мне сегодня на планёрке… стало плохо. – шеф кивком дал понять, что от него этот факт не укрылся, – Но потом, когда меня осмотрела Резе… э-э… Простите – наш доктор, она сказала, что всё для моего возраста в порядке. «Лучше, чем у молодых»… Но я… Всё равно чувствую – что-то во мне… Не так. Не так, как всегда. Я…
В-общем, Геннадий Васильевич! Можно мне недельку – в счёт отпуска?! – Артём чувствовал, что вязнет, как муха в паутине в собственной неубедительной лжи, но остановиться не мог. Он должен восстановить психику! И хорошо, что так получилось, что он пришёл первым – а не ждал, когда про него наплетут и секретарше шефа, и… Всем остальным.
Шеф оказался молодцом. Практически не колебался:
– Конечно, Артём Александрович. Ваш отдел идёт без нарушений графика. Оставьте за себя Вадима Петровича, а заявление можете написать прямо сейчас – я подпишу.
Чувствуя буквально дикую благодарность – что за тактичность, что – за то, что пошли навстречу – Артём, потея, тут же настрочил заявление.
Шеф подписал. Артём поблагодарил и вышел.
И снова ему повезло: начальница Отдела Кадров, Ирина Юрьевна, оказалась ещё в Канцелярии – что-то, видать, подгоняла к полугодовому отчёту. С его листочком не церемонилась и не возилась: заявление подписала, зарегистрировала, подшила, буркнув только:
– Не забудьте, Артём Саныч – на работу двадцать первого!
Артём Саныч рассыпался в благодарностях, за что на него ещё раз сердито взглянули, и он отчалил, стараясь не мешать занятому человеку.
Чувствовал он… Глубочайшее удовлетворение.
Отлично он сыграл обычного человечишку: с его крохотными банальными желаньицами, приземлёнными мечтаньями и хиленьким здоровьем с расшатанными нервишками…
Его подлинную сущность – зреющего глубоко внутри Посвящённого – не заметил никто!
Да он уж позаботится – чтоб никто и не узнал, когда придёт его час!..
А пока продолжим игру в обывателя – примерного работника и семьянина.

Вечером он, для разнообразия, посмотрел ящик вместе с Ксенией.
Ему повезло: видать, в честь пятницы передачи шли поприличней, и он даже смог похихикать над усатым ведущим «Поля Весёлых ходоков» с приношениями…
Ксения помалкивала, но пару раз он ловил на себе её недоумевающие взгляды.
На ужин – вот уж кстати! – жена разморозила пельменей. Традицию лепить сразу два подноса, и складировать штабелями в морозилке она переняла от тёщи – царствие той небесное, хозяйственная была женщина!.. Так что Артём поел со смаком – с хреном и кетчупом.
Затем он уж было собрался… Но поговорить не дали – позвонила Валентина Павловна, с работы Ксении, и они что-то специфическое о здоровье какого-то больного стали обсуждать.
Пожав плечами, Артём сел за комп.
Переписки набралось много – пока всех, кого надо поздравил, пока что просили – переслал. Пока себе – скачал… Завозился даже дольше, чем планировал – до двенадцати.
Ксения не заморачивалась – уже спала, когда он пошёл в ванную.
Сегодня в маленькой каморке под тугими горячими струями он даже порадовался – Юлия не явилась. Вот уж не думал не гадал – что может тихо радоваться отсутствию знойной любовницы. Зато без неё можно буквально уписаться своими новыми тайными способностями. И обследовать сверхчутьем окружающую Скрытую Вселенную!
Какие цвета! Запахи… Странные, неземные звуки – явно из области инфра- и ультра-!.. Как божественны, оказывается, капельки даже самой обычной водопроводной воды! Любая – сияет ярче бриллианта!.. Потрясающе.
Что будет с ним дальше?!.. Что ещё он сможет?..
Укладываясь в так называемую семейную постель со своей стороны, он старался не шуметь. Это было трудно – любой шорох отдавался в мозгу гулким эхом… В лесу – ухала сова. Где-то за Комбинатом пыхтела градирня, остужая пар и воду из Станции… Басовито гудел рой комаров. Бесподобно… Всё это складывалось в поистине неземную музыку!
Но поставить будильник на пять тридцать Артём не забыл.

Петрович уже ждал его на обычном месте.
Солнце светило вовсю – причём прямо в глаза. Оба пожилых мужчины щурились, но до своего «фирменного» места шли молча: негоже нарушать традиции почти священного действа. Осознание своих новых сил и возможностей не мешало Артёму предаваться упоительным мгновениям предвкушения. На то он и могуч – чтобы понимать и радоваться всему вокруг!..
На берегу всё приготовили, насадили по червяку. Закинули.
Затем занялись и закуской – порезали и разложили.
Артём достал из кармана плоскую ветераншу – бутылку из-под какого-то бальзама. Этикетка давно истёрлась до сквозных дыр, но сама тара верно и честно служила – пробка завинчивалась герметично. Петрович, опрокидывая под традиционное «Ну, будем!..», только крякнул.
Артём вдохнул полной грудью: хорошо. И вкус… Замечательный! Боже!.. Как он раньше не чувствовал всего этого…Букета!.. Корица, ореховые перегородки, ваниль. Сахар. Великолепно! И буквально чувствуешь живительное движение «нектара» по пищеводу…
Говорить, присев на травку, оба не спешили. Опять-таки – традиции…
Но когда Артём разлепил уже было рот, у него началась поклёвка! Подсёк. Чёрт, поздно!..
Сплюнув на нового червяка, он закинул снова. Спокойные мутноватые воды мирно кружили, образуя стоячие водоворотики в их заводи, и Артём вздохнул: благодать! Хоть первая и сорвалась… Плевать: не из-за рыбы же они здесь!..
Поклёвка началась снова. Он торопливей, чем надо, схватился за уду.
Вот это дела! Вода под поплавком прямо забурлила!
Что за… Ох!..
Всё его новое самоощущение, состояние гармонии с собой и Природой, Силы и сверхспособности вдруг словно растворились – и он снова жалкая пешка в руках этой… Этой!..
Юлия сегодня вплела в волосы зелёные плети чёртовых водорослей – вылитая русалка!
Когда её лицо, а затем и обнажённое перламутрово-блестящее тело засверкало в лучах уже высоко стоящего солнца, он прямо-таки чувствовал, как краска щедро заливает ему лоб и шею. Ох и хороша же, чертовка!.. И ведь осознает это! Недаром же движется так – дает насладиться грацией и стройностью…
Артём только и смог, что закрыть рот, не произнеся ни слова.
Хотя это дорого ему далось – в ногах противно дрожало, и сердце так прихватило!..
Вынув из внутреннего кармана ветровки тюбик, он выкатил валидол, и сразу разгрыз таблетку. На «русалку-афродиту» он старался не смотреть, отвернувшись к кустам. Окрик:
– Эй, Тема-стеснема! Свинтус этакий! Руку подал бы даме!.. – не поколебал его нежелания обернуться, или действительно помочь!
Вот чёрт! Да что же это!.. Куда деваться?! Бежать?! Петрович не поймёт. Но и остаться…
Пока он колебался, отойдя на пару шагов дальше от воды, всё решили за него!
Шутливая – а может, и не очень! – подсечка опрокинула его спиной на пологий мягкий травянистый склон, и сверху чресла оседлала обнажённая наездница! Уж она с ним не церемонилась!
Артём попытался, вначале – вежливо и мягко… Затем, откинув всю стеснительность – и изо всех сил, и вспомнив приёмы боевого самбо, сбросить зар-разу с себя!
Какое там!.. Против своего же животного и «озабоченного» подсознания – не поборешься!..
Зная, что сделать теперь ничего не сможет, Артём кое-как, пыхтя и отчаянно сопротивляясь, успел крикнуть только:
– Петрович! Умоляю! Отвернись! Отвернись и беги отсюда скорей!.. – как ему заткнули рот сердитым поцелуем, одновременно сдёрнув штаны.
Всё дальнейшее проходило без текста, если не считать за таковой азартные выкрики всадницы, и слабые стоны и всхлипы Артёма. Юлию его слабые трепыхания в попытках увильнуть от основных обязанностей не останавливали. Да он и сам… Уже не слишком сопротивлялся.
И, несмотря ни на что, он испытывал поистине неземное… Наслаждение!
Это…
Не могло не напрягать.

Отпустила и слезла она с него не раньше, чем добилась своего.
Он снова чувствовал себя отвратно – в теле и душе обычного смертного.
Довольно вздохнув, искусительница грохнулась рядом на спину и беззаботно хихикнула:
– А старичок-то твой…. Напарник, в-смысле… Тот ещё пошляк! Небось, ничего из наших игрищ не упустил… Ничего, с меня не убудет – пусть завидует!
– Юлия. – Артём говорил негромко, так как видел Петровича всего в двадцати шагах, и даже с такого расстояния дикие глаза показывали, что – что бы тот не видел, это произвело неизгладимое впечатление! – Зачем ты это делаешь? Ведь ты не можешь не понимать – одно дело, пока мы только вдвоём. И совсем другое – когда при свидетелях! Ведь ты выставляешь меня полным идиотом и шизофреником! С глюками и психическими осложнениями!..
– Ха-ха-ха! Ну что ты, милый, никакой ты не шизофреник! А так, банальный псих! – понять, говорит ли фантом его Первой серьёзно, или прикалывается, было абсолютно невозможно.
– Нет! Я – не псих! – Артём невольно повысил голос, – А вот ты – настоящая сучка!.. Как ты могла! Ну ладно – выставила меня шефу на посмешище, там он тебя хоть не видел! Так теперь – ещё Петровичу показала!.. Меня «в действии!..» Мне теперь одна дорога – к психиатру! А я – не псих! Это… Это ты – мерзавка такая, хочешь, чтобы я спятил! Ну, говори – хочешь ведь?!.. – он уже кричал, и не мог остановиться. Плевать на Петровича – хуже тот про него не подумает!..
– Ах вот ты как заговорил! Тоже мне, любовничек выискался!.. Посмотри на себя – да ты же жалок, как побитая собака! Штаны натяни!.. – Артём, глянув вниз, поспешил так и сделать. – Можно подумать, ты здесь – самый крутой …арь! Вот уж нет! Вчера, пока ты пялился в свой комп и на кобылу свою дебелую, я явилась Мишке!
Уж он-то «ситуацией» воспользовался! И проявил себя – ого-го!.. Дубль для него – раз плюнуть! Да и побольше у него всё, что положено, и покрепче!.. А ты – староват становишься… Обмяк хомяк…
– Заткнись!!! Замолчи, шлюха поганая, б… подзаборная!!! Я тебе твои слова – в глотку!.. – Артём метнулся к Юлии, изо всех сил врезав в поганый рот кулаком…
Кулак ударился в склон холма. Хорошо, что там росла травка – иначе Артём точно что-нибудь сломал бы. Но и так – отбил костяшки прилично… Пришлось сунуть их в рот. На глазах невольно выступили слёзы.
Чёрт… Вот тебе – и сверхспособности, и ощущение единства со Вселенной…
Его сучка доказала ему.
Что он – всё ещё обычный смертный. Раб своих чувств и земных страстишек и комплексов. Далеко ему ещё до глубинной сущности Космических откровений…
Нет, он будет бороться – он же видел… Ощущал в мозгу и всем теле… Что он – Избранный Новый Человек! Нельзя дать Сексу взять верх над Разумом! Над его новым Духом!..
Ну а пока…
Потный Петрович, с видом мученика, что-то тюкал на мобильнике. Не дай бог – вызывает санитаров со смирительным!.. Ну уж нет – этого Артём допустить не мог!..
– Петрович! Петрович! Прекрати! Я уже – в порядке! Иди сюда!
Петрович подходить не спешил, но – вот спасибо! – хоть звонить кому-то перестал…
– Петрович! Я – серьёзно! Иди, не бойся. Всё закончилось… – Артём махал рукой, стараясь добавить бодрости в голос, чувствуя и нарочитость и искусственность. Но не опускать же руки!.. Может, стоит хотя бы попытаться – как-то сгладить впечатления от произошедшего?..
Тем более, он так и не знает, что же происходит. И как это выглядит со стороны.
Петрович подошёл. Выглядел он, наверное, не лучше, чем сам Артём в первое «посещение». Во всяком случае теперь горе-любовник как бы смотрел на себя со стороны: трясущиеся руки, выпученные глаза, бледное, как у покойника, лицо – на лбу и шее капли пота…
– Что… Это было? – Петрович дважды сглотнул, прежде чем смог что-то сказать.
– Прости, Петрович… Это был секс. – Артём решил идти напролом, – Сам знаешь, Ксения-то моя… Со мной уже – никак, почитай, года три… Вот и выкручиваюсь, как могу!
– Саныч!.. Прекрати это! Не люблю, когда меня держат за идиота!
Не прошло. Артём, помолчав, и пялясь на ботинки друга, попробовал снова:
– Прости ещё раз, дружище… Я и сам точно не знаю, что это. – Артём тоже сглотнул, отвернувшись к реке. Поплавок Петровича давно ушёл под воду, дёргая кончик уды, но им сейчас было не до рыбы. Плевать на неё три раза – пришли сюда они уж точно не из-за неё…
– Садись-ка. – Артём хлопнул по траве рядом с собой, – Расскажу. Как на духу…
– Рассказывай. – Петрович присел. Правда, не совсем рядом, а где-то в шаге. «Опасается – зараза, что я буйный.» – подумалось Артёму. Да и правильно.
Сам бы он в такой ситуации – не поопасался бы?!
– Глюки у меня, Петрович. – Артём заговорил, только выждав с минуту, – Видать, на почве этой… Как её – сексуальной неудовлетворённости. Я же ещё – могу. А Ксюха – теперь ни за что… Думал, может любовницу себе завести… Стыдно – на старости-то лет! А три дня назад… – Артём и сам не заметил, как выложил Петровичу всю историю – действительно, как на духу.
Даже не дорассказав до конца, понял – зря. Ни единому слову Петрович не поверил.
Хотя виду и старался не подавать – поддакивал, кивал в нужных местах… Артём… Снова ощутив в себе возвращающиеся сверхсилы и способности, видел его насквозь. Тогда он решил изменить амплуа: теперь он – шизофреник. Петрович купится.
Он закрыл лицо руками и зарыдал.
– Ты… Что?! – горечь и боль в голосе Петровича резанули своей искренностью.
– Я… Ничего. Я всё это придумал. Ты уж не обессудь, старый дружище – мне надо как-то свою шизу прикрыть… Я… – а слёзы-то текли по-настоящему!
Спятил я, Петрович – по-полной спятил! – Артём так вошёл в образ (Ну, прямо по Станис-лавскому! – всплыло услужливо из памяти!), что и чувствовал подлинное отчаяние, – Прости ещё раз – я… Домой пойду.
– Ну уж х…н тебе! Домой! Да я тебя одного теперь ни за что не отпущу!
Так. Плохо. Вот Петрович уже и хочет его… Не оставлять одного. Значит, точно – считает психом. Переиграл, стало быть… А с его новым Сознанием-то надо бы поосторожнее…
Наверняка старый друг боится – как бы Артём чего с собой не сделал!
Ну уж это в его планы не входит… Как бы. Значит – по-плохому.
– Спасибо, дружище, может, так оно и правда лучше… – Артём встал. – Давай руку!
Возможно, Петрович и правда посчитал, что Артём хочет помочь ему подняться, и без задней мысли протянул ладонь.
Коротким боковым левой Артём послал незадачливого «контролёра» в нокаут. Он очень тщательно рассчитал удар, боясь перестараться. Хоть все эти людишки теперь были ему реально – до лампочки, Петровича, хотя бы в честь славных былых дней, он трогать не будет.
Когда он закончил связывать напарника, солнце стояло на полдень. Закатив коллегу, бешено вращающего глазами, и что-то из-под кляпа мычащего, под кусты, Артём подумал, что того найдут только к вечеру – когда забеспокоится и пойдёт ругаться с ними, «придурошными маньяками-рыболовами» Настена, жена Петровича. Такое уже случалось – когда они брали с собой две. А сегодня – непорядок! – и одну-то не прикончили…
Ну, до вечера Артём уж как-нибудь со своими делами разберётся…
Новое Знание, новая фаза его развития, как индивидуума уже так прочно сидела в мозгу, и так однозначна была для него вся выверенная последовательность дальнейших действий!
Окончательный Переход в новое состояние – он лежит только через…
И – Свобода! Полное приобщение к Мировому Разуму! Нирване! Торжеству над бренной и обрыдлой повседневностью!.. Над примитивно-животной Плотью!..
Да, он знает путь. Он – готов к переходу на Высшую Ступень!
Но вот остальным про его новое Предназначение и Судьбу знать не надо. Он – самый банальный псих. Но – добрый. Сейчас он сыграет и эту мизансценку.
– Петрович. – в тоне Артёма слышалось подлинное раскаяние и стыд, – Извини, что связал. Но я не хочу, чтобы ты вспоминал обо мне, как о психе – я не псих. Просто… Наверное, это всё проклятый «Комплекс вины». Я уже лечился от него. Видать – не помогло. – он потупился. Помолчал.
– Прощай. Не поминай лихом. Отдел – смело оставляю на тебя. – чувствуя, что если задержится ещё, то разрыдается снова, Артём быстро встал и почти побежал домой.
Он почти точно знал, что найдёт там. И был уверен – времени и мужества ему хватит.

Да, как он и думал, Юлия развалилась на семейной кровати вольготно, словно чувствовала себя – хозяйкой их квартиры!
«Ах ты ж сука бесстыжая, – ударило в голову Артёма, – Я точно знаю, чего ты хочешь!
Так не бывать же этому!»
Никто больше не выведет его из… Как назвать?.. Состояния, близкого к Окончательному Просветлению! А эта наглая шлюха… Наверное, на всё готова, только бы сбить его с праведного пути, с верного курса. Или она хочет затрахать его до инфаркта – до того, как он?!..
Да, пусть он сволочь, подонок и трус, но: он убьёт её – первой!..»
С равнодушно-пренебрежительным выражением на лице, (очередная маска!) он принёс из кухни здоровый нож для разделки индюшки…
Юлия смотрела вызывающе: дескать, не испугаешь! Пуганные уже!..
Ощутив в себе волну жгучей ненависти и тоски по себе, себе нормальному, и вожделения по себе – будущему, он с диким рёвом вонзил нож по рукоятку в точёную грудь…
И – выдернув – снова вонзил!.. С зубовным скрежетом выбивая из гнусной похотливой девки – жизнь, а из себя – безвольного раба своего х…!
И не мог остановиться, снова и снова пронзая фантом! Хоть и понимал где-то там, глубоко: что всё это – не взаправду… Что это – не он с ножом! Всё происходящее ему – только кажется…
А на самом деле он – выше всех! Он – супергениален и могуч Духом!

Ксения и в смерти была безобразна.
Конечно, не украшали её и колото-рваные кровоточащие раны… Стоя над распростертым телом с широко открытым в предсмертных воплях криках ртом (бедные соседи!), с опустошённой душой, и как бы включившимся на миг старым, человеческим, Сознанием, Артём зачем-то начал эти раны считать.
Дошёл до сорока семи. И бросил – какая разница… Смертельным, похоже, оказался только первый удар – прямо в сердце. Здорово же его эта девка… Или – женщина?.. Или – они обе?..
Неужели всё шло только к этому – подсознательная долго накапливаемая и скрываемая ненависть вылилась… Вот в ЭТО?!
Ну а теперь ему лишь одна дорога – вперёд, герой-любовник! Будешь знать, как предавать наивных девочек… И жить с нелюбимыми старыми коровами.
Он взглянул на свои руки. Да, по плечи в крови. Какое уж тут «состояние аффекта!..»
Маньяк. Не сверх-гениальный (Они все про себя так думают!), а обычный маньяк. Заштатный…
Ну, а с такими Закон не церемонится.
Осознание своих титанических только недавно сил и мыслительных способностей почему-то окончательно покинуло его. Он не мог даже сосредоточиться – чтобы попробовать возродить хоть что-то из этого, поистине божественного откровения в Душе…
Нет – ничего не выходило! Даже тени былого сверх-восприятия, разума… О-о-ох…
Маленький затравленный мальчик глубоко внутри его готов был разрыдаться, и позвать маму – так всё запуталось… И – в то же время стало так кристально ясно!
Чёрт. Везде – обман!..
Ловко его… Или это – не было коварством? Может, он сам по-себе – с детства готовился к чему-то… Этакому?
И вот – всё сделано!..
Значит, решение окончательное.

Вид с двенадцатого этажа открывался потрясающий. Вокруг их маленького изолированного городка широко раскинулись леса. Зелень, зелень… И – где-то далеко, на пределе видимости – поля с желтеющей пшеницей. Ну, это он думает – что они желтеющие. Зрение – уже не то…
На самом деле всё вдали – просто светло-серое.
А асфальт стоянки под домом – тёмно-серый.
Там, в этой серой черноте – выход. Решение. Окончательный ответ… От пронзительности этого знания свело скулы, и что-то сжало сердце ледяной рукой…
Уже в полёте, откуда-то из глубины этой мелькающей навстречу серости, к нему рванулось её упругое тело – но не остановило, а наоборот: увлекло вниз ещё быстрей!
Голос возникший в ухе, злобно прошипел: «Ну вот и расквитались!..»
Когда лицо ударилось об асфальт, он улыбался.

Человек в голубом халате устало стянул и кинул в кювету перчатки. Маску. Посмотрел зачем-то на них. Покачал головой. Вернулся к столу под ослепительно сияющим колпаком.
С минуту задумчиво стоял над тем, что когда-то было его знакомым.
Не то, чтобы он испытывал жалость, или брезгливость: при его профессии это – непозволительная роскошь. Он и копаться-то дотошно начал потому, что хорошо знал погибшего…
Он перевёл взгляд налево. В прозрачном лотке особенно хорошо выделялась неаккуратная красная клякса крови и крохотное белое зёрнышко – совсем как пшеничное. Кто бы мог подумать, что он до такого доживёт…
Проклятая «НТР»… Проклятые мерзавцы из…
Что для них – жизнь человека?! Вот именно – пшик!..
Он вышел в коридор. Пока шёл до его конца, сердито хмурил брови: нет, староват он уже для всех этих хитрых прибамбасов. За три года еле освоил этот …ренов томограф…
Телефон стоял на столе у дежурной сестры. Сама сестра мирно отсыпалась в дежурке, на койке для поступающих.
– Алле. Здравствуйте. Будьте добры, дежурного офицера… Хорошо, я подожду.
Бесстрастно-начальственный голос на том конце провода наконец отозвался:
– Капитан Госбезопасности Ящиков. Слушаю вас.
– Здравствуйте, товарищ капитан. С вами говорят из Госпиталя. Я – патологоанатом Сиверцев Владлен Михайлович. – он знал, что каждое его слово автоматически записывается на плёнку, и специально говорил неторопливо и чётко выговаривая слова, – Думаю, вы захотите прислать дежурную бригаду сюда, чтоб они забрали… Это. – человек слишком хорошо знал, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Выучка осталась с тех далёких времён, когда ещё водились «враги народа» и «шпиены проклятого Запада».
«Враг не дремлет!»
И так будет всегда! По-крайней мере, для него.

Телефон зазвонил в полвторого ночи.
По мере возможности тихо Александр Александрович Калашников, тёзка знаменитого создателя «оружия всех времён и народов», буркнул в трубку:
– Калашников слушает.
– Здравия желаю, товарищ генерал. Майор Нигматуллин беспокоит. Дежурный по Управлению. Боюсь, вам нужно сейчас же подъехать сюда.
– Случилось что-то? – это был не вопрос, а утверждение. Майора Калашников узнал.
– Так точно, товарищ генерал. Случилось.
– Хорошо. Через пять минут спускаюсь.
– Вас понял. Машина у подъезда.
Генерал соблюдал лозунг «Не болтай! Враг подслушивает!» ещё более свято, чем патологоанатом. Поэтому молча положив трубку, бросил обеспокоенный взгляд на жену – нет, не проснулась. Накрученные на цветные резиночки русые волосы с пробивавшейся у корней сединой смотрелись по-домашнему трогательно, – и прошёл к шкафу.
Если брюки висели на специальной подставке, то китель – только на вешалке.
Одевался Калашников всегда сам.

К началу рабочего дня, официально начинавшегося в Управлении в восемь, в кабинете генерала дым не позволял разглядеть портрет Железного Феликса над креслом его хозяина – всё серо-голубое сигаретное марево плавало сверху.
Только когда все всё доложили, получили «руководящие указания», и разошлись выполнять, Калашников вспомнил, что окно у него можно распахнуть настежь. Оно – старинное, ещё из дерева, а вовсе не эти новомодные штучки из пластика, или алюминия, которые не открываются, а проворачиваются…
Бесстрастным взором окидывая город, раскинувшийся под окном, и поля с лесополосами – дальше, он думал.
Думал о том, что очередной виток омерзительной игры для взрослых под названием «гонка вооружений» начался. На качественно новом уровне.
Плевать. Они к такому готовы. Теперь, благодаря квалификации и сознательности ветеранов, и новейшей аппаратуре, знают, что и как искать.
Однако им, конечно, понадобятся эксперты…

Эксперт прибыл только утром следующего дня.
За «чрезвычайно занятым учёным» генерал послал в аэропорт личную «Волгу».
Через полчаса участники экстренного совещания рассаживались по стульям.
– Рашид Ахмедович. Будьте добры – доложите, что удалось выяснить.
Почти лысый, несмотря на всего-то тридцать семь лет, майор доложил оперативную обстановку, и то, что выяснилось по показаниям.
Возникшую паузу прервал новоприбывший:
– Товарищ генерал. Боюсь, мне придётся ещё раз побеседовать со свидетелями. Лично.
Нет-нет, я вовсе не покушаюсь на вашу компетентность в данном вопросе, уважаемый Рашид Ахмедович! – светило от науки не могло не заметить, что лицо майора после его заявления пошло красными пятнами, и поспешило обернуться к нему, доброжелательно взглянув в глаза. – Но вы даже не представляете себе специфики того, с чем… Столкнулись. Да и я… Не в полной мере представляю! Поэтому, если это не противоречит, так сказать… Я бы попросил вас даже присутствовать при наших… Беседах.
Генерал и майор переглянулись. Генерал вздохнул:
– Это – не противоречит. Рашид Ахмедович. Будьте добры – выполняйте. И – окажите всяческое содействие. Дело для нас новое.
Поправившее очки на переносице светило криво усмехнулось:
– Я вас удивлю. Для нас – тоже!

Двое суток почти ни у кого не было возможности не то, что прилечь – присесть.
Бригада лучших специалистов, привезенных светилом, не вылезала из лаборатории.
Наконец, «светило» решило, что они выяснили все, что могли, и доложило то, что все знали и так: да, новый виток Холодной Войны запущен. И указало методы профилактики…
Когда дверь кабинета за отбывшим в столицу Академиком РАН закрылась, генерал встал.
В голосе вновь слышался скрываемый до этого металл:
– Товарищи офицеры. Не хочу сеять панику и мешать вашей работе… Рашид Ахмедович! Будьте добры к завтрашнему утру обезвредить всех ваших подозреваемых. Если к пяти утра не выявите, кто из двенадцати конкретно – наш «клиент» – пожалуйста, задержите их всех! Далее – полный досмотр, как указано в Отчете… Один враг внутри крепости страшнее, чем армия под ее стенами…
Мы столкнулись с новым типом «электронного шпионажа», и нам, можно сказать, – кивок в сторону двери, – повезло. А могли бы и списать на суицид… Техника, конечно, на месте не стоит, но люди… Хм. Бдительности и добросовестной работы не заменит ни один …ренов аппарат!
Ясно, что враг на этом не остановится, и будет совершенствовать методику, и выбирать новые объекты… Для внедрения имплантов. А пока – придётся всю работу, проведённую в КБ над новой ракетой – переделать. – Калашников кивнул директору Комбината, голос смягчился, – Лев Аркадьевич, я уверен, вы всё прекрасно понимаете. И сделаете в наикратчайшие сроки… – неизбежный вежливый ответный кивок. Генерал продолжил:
– Соответствующий доклад я уже отослал Главнокомандующему. – тяжкий вздох. Пауза.
Заметно было, что дальнейшее тяготит председателя Комиссии.
– Теперь – о неизбежном и неприятном… Томограф – уже здесь, в соседнем кабинете. И, чтобы никто ни в чём не считал себя униженным, я пройду сканирование первым!

В маленьком кабинете на двадцать восьмом подземном уровне сидело трое: двое в мундирах из дорогого сукна и с огромным числом звёзд на погонах, и планок на груди, и один – в тоже дорогом, но отвратительно сидящем костюме. Штатский.
Генерал во главе стола подчёркнуто равнодушно спросил, кинув быстрый взгляд как ни странно, не на того, у кого спрашивал, а на штатского, после чего вновь уставился в карту на стене:
– Значит, агентура утрачена?
– Так точно, сэр, утрачена. К сожалению – вся. – щека отвечающего дёрнулась.
Генерал фыркнул. Помолчал. Тон его не изменился. Он мягко и вкрадчиво, словно речь шла о заслугах, констатировал:
– Четыре года исследований и работы наших лучших специалистов – коту под хвост! Не говоря уже о почти полутора миллиардах, и работы там, на местах… Почему произошёл сбой?
– Как я уже докладывал, агент «механик» вероятнее всего, не смог точно выполнить рекомендации по установке. Место введения импланта не было чётко определено. Даже в условиях лаборатории, у доктора, на это уходит до получаса. А уж в полевых!.. Здесь всё решают буквально доли миллиме…
– Я знаю! – от рева задрожали бы стекла. Если бы они здесь были, – И повторю! Четыре года работы и полтора миллиарда – коту под хвост!.. И трое отличных агентов!.. С таким прикрытием!
Черт с ними. Я знаю, кто отдал приказ… И в данном случае не помогут ему высокопоставленные родственнички в Пентагоне.
– Ладно, – несколько успокоившись, генерал решил уточнить, – Сейчас у нас речь не об этом. Что это за чертовщину передавала его камера на второй и третий дни после включения импланта? Что там за «Роковая Красотка?..» И почему она вообще оказалась нам видна?!
– Ах, это… Весьма любопытный побочный эффект – от неверного места установки. Микроизлучения этих долей таламуса генерируют весьма сильный… – увидев, как скривились оба военных, доктор, ни в малейшей степени не утративший хорошего настроения от «катастрофической ситуации с агентами», или от грозного рыка, поспешил перейти на нормальный язык. – Он видел картины и образы, проецируемые изнутри – собственной совестью! И, поскольку для него они были столь же реальны, как и реальность, их видели и мы. А он…
Неспроста же мы выбрали его!
Подавленные желания, стыд, разочарование – из-за того, что имплант как раз и работает на всех этих наносигналах, всё подавляемое до сих пор подсознание вполне реально воспряло. И встало перед его глазами!
При этом неважно, что объект знает о том, что сигналы – ложные… (Ну, то есть – существуют только в его мозгу!) – это нисколько не снижает эффекта воздействия!
Он действительно – трахался со своей старой возлюбленной, получая ни с чем несравнимое удовольствие! Это – как наркотик! Отвыкнуть невозможно! Привыкание же – мгновенное! Ведь речь идёт не о грубых аналоговых системах, типа кокаина, ЛСД, или героина… Нет – здесь всё происходит непосредственно в мозгу – ну как если бы мы телефон заменили телевизором – воздействие в десятки, сотни раз сильней!
И если бы мы не выключили… Хм-м-м…
Повторяю: эффект абсолютной достоверности происходящего.
Ну, как бы попроще объяснить… Вот представьте человека под гипнозом. Если такому подопытному тронуть руку палочкой, и сказать, что это – горящая сигара, у него появится ожог!
Или – помните крысу, которой вживили электроды в область мозга, отвечающую за наслаждение. И подставили рычаг… Она и есть-то забывала! Всё наслаждалась…
То есть здесь – самогипноз куда более глубинного уровня! Я даже не знаю, в какой слой подсознания мы влезли, но ясно одно: перед нами – оружие Будущего! Да и не только – оружие! Ведь что может быть желаннее для любого среднего человека – чем воплощённая МЕЧТА!
Причём – своя, для каждого конкретного человека!
Представьте, что вы совершенно реально сможете, ну… Скажем, предаться бурному сексу с… Мерилин Монро! С Клеопатрой! Лично застрелить товарища …тина! Или – свою Бывшую! – человек в форме закусил губу, его воображении е явно заработало. – Причём – абсолютно достоверно! И безнаказанно! Да мало ли…
Жить – в воплощённой Мечте! Причём – настолько совершенно воплощённой, что не отличить от жизни! Что там наркотики, СМИ, деньги – вот средство управления каждым и всеми! Раз попробовав, за такое любой готов будет на ВСЁ! НА ВСЁ!!!
Сэр, перед нами – самое страшное изобретение со времён письменности и кинематографа: полный контроль и управление Сознанием Любого Человека!
Да, мы облажались с этими ракетами – но что такое эти ракеты по сравнению с перспективами обнаруженного – даже побочного эффекта!!!
Вот только представьте – богатейший арабский нефтяной магнат вдруг добровольно отписывает своё состояние в Фонд… Пожертвований Ветеранам Вьетнамской войны! Или – Канцлер крайне строптивой союзнической державы вдруг… Разрешает разместить наши средства РЛС и аэродромы ударной авиации на своей территории.
Или – ещё круче: Президент вдруг подписывает небывалый Бюджет на Оборонные нужды! А гнусное сборище самовлюблённых баранов – наш дорогой Конгресс! – единогласно этот Бюджет утверждает!..
Мы, боюсь, выпустим… Да что там – уже выпустили джина из бутылки!
И, подумать только – это открытие пришло к нам в результате глупого провала!
И пусть утрачен новый способ вербовки шпионов, которые и не догадывались бы, что они – шпионы…
Жаль, повторяю, что этот план провалился…
Но поверьте, генерал: главное-то – впереди!
Контроль над Сознанием положит к нашим ногам весь Мир!..