Дон Кихот 3ч

— От нас требуют закончить «дело о сабвуферах». Закончить результативно, чтобы не отправлять его на дорасследование — сказал Платонов.

— Материала мало, Егор Ильич.

— Так добывайте.

— Егор, мы уже не раз осмотрели места, где в машинах сгорали сабвуферы, переговорили с водителями, свидетелями. Не за что зацепиться.

— Вы хотите убедить меня в том, что нам противостоит опытнейший рецидивист или, того хуже, суперагент иностранной разведки? В таком простом деле?

— Выходит, не такое уж оно и простое, как кажется — вздохнул Иволгин.

— Нет ни одного человека, дважды попавшего в кадр — поддержал его Максим. — Если же поломка происходит от воздействия направленного луча, то человек, направляющий его, может находиться достаточно далеко от объекта, на который он этот луч направляет. Даже где-нибудь за углом.

— Происходят такие случаи в разных районах города, значит примелькаться этот охотник не может. Так? Неизменным остаётся время его «работы» — после семнадцати часов в рабочие дни, или в течение любого выходного.

— Был один случай, выпадающий из общей схемы. Тогда он сработал днём в начале первого — уточнил Максим.

— Начинал борец с громкими звуками в одном районе, потом расширил радиус своих действий. Пробовали это анализировать?

— Проверял своё изобретение на тех, кто ближе. Когда оценил его эффективность, стал работать везде.

— Может и так. Изобретатель не сразу будет применяет свой аппарат в деле. Он собирает конструкцию, проводит испытания, оценивает её возможности. Не станет же он настраивать её в поле зрения своей жертвы. Необходимо было довести модель, чтобы она не подвела в ответственный момент. Я думаю, она с первого раза применения в «полевых» условиях дала тот результат, который он хотел, и принялся методично давить сабвуферы. Сколько было случаев в Заводском районе?

— Нам известно об одиннадцати.

— Потом он затих и мы решили, что на этом все и закончилось. Но он снова начал охоту. Возможно, в это время произошло что-то, что даст нам ухватиться за ниточку, ведущую к этому «Дон Кихоту».

— Почему Дон Кихоту? — спросил Максим.

— Тот тоже пытался бороться со злом нелепыми методами. Так, когда наш Дон возобновил свою деятельность?

— Двадцать шестого. Получается через тринадцать дней.

— Может дорабатывал свой гиперболоид? — предложил свою мысль Максим.

— Возможно — согласился Иволгин. Семерым из одиннадцати пришлось лечиться в поликлинике. После перерыва никто из «погорельцев» за медицинской помощью не обращался. Мы только из соцсетей узнавали о новых чп. Не все же об этом сообщали.

— Может он догадался, что его ищут, и сменил тактику? — добавил Максим.

— Просчитал или узнал! — сказал Платонов.

— Томагавк войны не зарыл, а лишь сменил тактику? Наивная хитрость, или уверен, что его не найдут?

— Витя, не уходи от темы. Наш противник не глуп и осторожен, раз у нас нет его фото. Можно даже предположить, что его предупредил человек из нашего ведомства.

— Стоп, стоп! Его предупредили и он на какое-то время перестал наносить свои удары. Потом возобновил везде, кроме Заводского района. Логично?

— Вполне. Что было у нас перед началом перерыва? Витя, с кем ты встречался или говорил об этом деле?

— Внутри управления ни с кем об этом не говорил, встречался только с потерпевшими и свидетелями. Никаких связей, кроме интернетовских, между ними нет. Максим подключился позже.

— Максим, ты когда занялся этим делом?

— С первого дня, с десятого числа начал собирать интересующую информацию. На другой день встречался с Багаевым…

— Это который электронщик? — прервал его Платонов.

— Да — подтвердил Максим, холодея от мелькнувшей догадки.

Старшие товарищи пристально посмотрели на своего молодого коллегу.

...

Багаев вышел из проходной завода и направился в сторону автобусной остановки. Занятый своими мыслями он шёл не глядя по сторонам. Максиму пришлось дважды его окликнуть. Женя остановился и повернул голову на голос — Макс?

— Садись, подвезу. — А когда Женя сел в машину, спросил — догадываешься, зачем я приехал?

— Возможно.

— Значит ждал. Как ты мог так со своим другом?

— Макс, я ни в чём тебя не обманул. Только отвечал на твои вопросы, и пожелал успешной работы. Молодец! Вычислил.

— В общем деле моя лепта скромная — я искал специалиста, который помог бы помочь в раскрытии криминального дела, а он, случайно, оказался моим другом, и, случайно, фигурантом этого дела. Рано или поздно тебя всё равно бы вычислили. Ты же должен был это понимать. На что ты расчитывал?

— Надеяться остановить увлечение максизвучанием глупо. Я хотел припугнуть эгоистичных, глупых людей, которые ради получения собственного удовольствия плюют на всех вокруг. Хочешь музыку громко слушать — надень наушники и поставь на максимум. Никому не мешаешь и сам можешь наслаждаешься. Если не оглохнешь.

— Только глохли они по твоей милости.

— Издержки. Потом я подрегулировал где надо, и больше такого не было. Надо же с ними как-то бороться, если вы не хотите!

— Ты портил сабвуферы. Это квалифицируется как посягательство на имущество граждан.

— Может эти граждане подумают в следующий раз и не станут включать свои установки на полную мощность, нарушая покой других граждан.

— Это ты нарушитель. Нарушитель закона уголовного кодекса Росии и я должен доставить тебя в управление вместе с вещественным доказательством. Где твой излучатель, дома?

— В гараже.

Максим повернул налево — ехать надо было почти в противоположную сторону. — Нет у нас закона против завышенных децибелов, поэтому и предъявить им нечего. У Иволгина, нашего сотрудника, маленький ребёнок. Квартира на втором этаже окнами выходит на гаражи. Гаражи дорогие, там соблюдается порядок. Поэтому молодёжь тусуется перед гаражами и включает там сабвуферы в любое время. Особенно один на «Тахо» отличается. Виктор просил его делать музыку потише, а он в лицо смеётся — не хочу тише, мне нравится громкая музыка. Я тоже подходил к нему, удостоверение показал. Ухмыляется — что ты мне сделаешь, ментяра? Мой отец — хозяин рынка, а дядя — в палате депутатов. — Предъявить ему нечего и напугать нечем.

Друзья молча доехали до гаража. Женя ушёл и через короткое время вернулся держа в руках кейс ничем не примечательный с виду. Кнопочки возле ручки можно было принять за кодовый замок.

— Единственный вариант, или ещё есть?

— Только один — ответил Женя и положил кейс на заднее сиденье за собой.

Они доехали до центральной улицы. Проспект Ленина был забит транспортом.

— Как всегда в это время — озвучил свою мысль Максим — попробуем здесь, и повернул на улицу Некрасова в середине которой был небольшой тихий сквер. — Лёгок на помине.

— Ты о ком? — Женя посмотрел на Максима.

— О Грубове. Я тебе вот только о нём говорил. Даже возле детского скверика не выключает сабвуфер, скотина!

В полусотне метров впереди стояли три иномарки. Рядом что-то оживлённо обсуждали пятеро парней, не обращая внимания на очень громкие звуки музыки идущие из «Тахо».

— Макс, останиви.

Максим стал притормаживать, глядя на Женю — ты чего? — и остановил автомобиль.

Женя почти всем телом повернулся к нему. — Хочу попробовать себя в роли дипломата. — И, видя недоумение на лице друга, пояснил — попробую уговорить ребят выключить музыку. Рядом мамаши детей в колясках укачивают, а они так шумят.

— Бесполезно. С таким же успехом можно уговаривать железнодорожный состав не громыхать на рельсах. Да ещё можешь нарваться на неприятности.

— Я уверен, что у меня получится. А если что — ты же рядом. Пока стой, а когда я подойдут к ним и начнут разговор, езжай. Не надо показывать им, что я не один, могут расценить это как давление на них. За углом повернёшь, тут я и сяду в машину.

— Пусть будет по твоему.

— Договорились — сказал Женя, и, развернувшись ещё больше, взялся руками за кейс.

Рука Максима вцепилась в его правое плечо — а это оставь!

— Я только поправляю. Он чуть не свалился, когда ты затормозил — объяснил Женя, двигая кейс к спинке заднего сиденья.

Максим дождался когда Женя подойдёт к группе ребят и тихонько тронул машину, не выпуская их из вида. Слева остановилась женщина с коляской, ожидая когда автомобиль проедет. Максим тоже остановился, но она продолжала стоять. Максим показал ей жестом, что можно идти. Молодая мамаша благодарно улыбнулась и покатила коляску. Максим улыбнулся ей в ответ и обернулся направо. Женя отходил от парней. Двое из них продолжали разговаривать, а двое смотрели в сторону «Тахо», в которую, видимо, сел пятый парень. Музыки не было. — Сумел таки — одобрительно констатировал Максим.

— Как тебе это удалось? — спросил он Женю, когда тот сел в машину. — Быстро, результативно. Блеск!

— Мне друг помог, — не поворачивая головы сказал Женя. — Без него именно так у меня бы не получилось.

— Максим на мгновение замер, потом резко повернулся и бросил взгляд на кейс. Затем в упор посмотрел на друга. — Ты включил свой аппарат, я провёз его мимо сабвуфера в машине и тот сдох?

— У тебя логика профессионального сыскаря.

— Женька, ты же подставил меня! Теперь я — соучастник преступления!

— Об этом знаешь ты, и я — твой друг. Треплом я никогда не был.

— Тебя посадят, и правильно сделают. Но я — Максим выделил эту букву — передачи тебе носить не буду! Не надейся!

— Чем ты сможешь помочь, сидя с соседней камере? Подельник.

— Болван.

— А сам, лучше?

Максим улыбнулся и ткнул кулаком Женю в плечо.

.....

Максим пропустил Женю и вошёл следом за ним в кабинет. Платонов и Иволгин ждали их.

— Здравствуйте — сказал Женя.

— Здравствуй — ответили оба следователя. Платонов указал на стул — садись. И когда тот сел, велел — рассказывай! Всё.

Спокойно без видимого волнения Женя стал рассказывать о своём увлечении радиоэлектроникой, поиском сведений о новых открытия и изобретениях в этой области. Об отце, благодаря которому он полюбил классическую музыку, высокое искусство. О том как коробит его от всего грубого, низкопробного. А когда ему, невольно, пришлось в течение многих минут слушать оглушающие звуки мощных динамиков и ощутить ужасный дискомфорт всего организма, который, казалось, готов был развалиться на отдельные клетки от таких звуков, он понял, насколько это может быть неприятно и другим людям. Тогда он и решил — если зло искоренить нельзя, оно всегда присутствует в нашей жизни, то нужно противостоять хотя бы какому-то его проявлению. Он может и должен построить излучатель, способный не просто выключить усилитель, выдающий большие децибелы, но и навсегда вывести его из строя вместе с колонками, попросту — сжечь.
Экспериментировал в нижней части гаража. Пришлось сделать хорошую шумоизоляцию, чтобы наверху не были слышны мощные звуки, на которые он настраивал свой аппарат. Дальность действия луча проверял уже на сабвуферах. Когда узнал, что излучения негативно влияют на людей, прекратил свои выходы и занялся доработкой излучателя. После усовершенствования снова проверил в деле, и, когда убедился, что вреда человеку нет, продолжил свою работу.
Женя закончил свой небольшой рассказ, словно дочитал текст, и замолчал.

— Ты преступил закон и на тебя заведено уголовное дело — заговорил Платонов. — Нельзя со злом бороться методом зла. Законодатели не успевают за изменениями в мире, чтобы принимать новые законы или отменять старые. Следственные органы обязаны выявлять тех, кто нарушает существующие на сегодняшний день законы. А суд определяет тяжесть вины нарушителя. И никто не вправе устраивать самосуд! Хоть это ты осознаешь?

— Частично.

— Ты Дон Кихот двадцать первого века!

— Я же не бросаюсь с копьём на мельницу.

— Именно это ты и делаешь! Сабвуферы заполоняют современный мир, а ты в одиночку пытаешься бороться с их распространением. Глупо! Нет, чтобы свои способности направить на создание чего-нибудь полезного для общества. А то смастерил какой-то разрушающий гиперболоид во вред людям. Правильно будет, если тебя посадят.

— Не посадят.

— Почему?

— Нет никакого гиперболоида.

— Как нет? — изумился Платонов и встал со стула. А это? — он продвинул к себе лежащий на столе кейс с кнопками. — Как он открывается?

— Надо нажать на желтую кнопку — сказал Максим.- Осторожно — добавил он, увидев, что Платонов на кнопку нажал.

Внутри кейса что-то зашипело и из щелей повалил дым. От неожиданности Платонов отбросил его от себя и отшатнулся. Иволгин тоже отпрянул от стола вместе со стулом. Максим, который сидел сбоку у стены резко встал.

Только Женя продолжал спокойно сидеть на своём стуле перед столом. — Я не успел предупредить, что прибор заблокирован, и при любой попытке открыть кейс, самоуничтожается.

Наступившую паузу прервал Женя. — Я не сомневался, что меня арестуют. Плата, на которой выполнены основные схемы, была сделана мной из легкогорючего материала. А это значит, что по спекшимся кускам невозможно будет определить, что из себя представлял прибор. Нет никакого излучателя. И на меня у вас ничего нет!

Платонов и Иволгин продолжали смотреть на пыхающий дымом кейс, а Максим подошёл к окну и раскрыл его настежь.

— Выйди в коридор и жди — сказал Платонов Багаеву. Он потрогал пальцами кейс, потом поднял его над столом, и убедившись, что на поверхности стола повреждений нет, поставил кейс стоя. Отдадим на экспертизу. Хотя я уверен, что это ничего не даст. Парень, видимо, действительно талантлив и очень не глуп. Так провёл следователей с немалым опытом! — И, заметив улыбку на лице Максима, спросил — смеёшься над нами?

— Не над вами, а над собой. — И Максим рассказал, как он, сам того не желая, помог Жене расправиться ещё с одним сабвуфером.

Платонов мотнул головой и пафосно произнёс — Дон Кихот сделал элегантный выпад и нанёс последний укол в своём неподражаемом стиле. Получается, что я ещё и в некотором долгу перед твоим другом — сказал Иволгин. — Парня придётся отпускать, Егор. За недостаточностью улик.

...

Лесников выслушал доклад Платонова не перебивая. Немного помолчал и обвёл взглядом всех троих. — Дело можно считать законченным? Правонарушитель установлен, только предъявить ему нечего. Дополнительных улик у вас нет, и вряд ли появятся. Ещё один излучатель Багаев собирать не будет. Он не глуп, если судить по тому как красиво он вас обставил. Так опытный шашист поддается слабому сопернику, а потом оставляет его ни с чем.

Платонов уставился взглядом в стол. Иволгин и Максим тоже старались не глядеть в лицо начальника.

— От ошибок никто не застрахован. И они должны быть в копилке нашего опыта, чтобы на них учиться, в дальнейшем не повторять. Для вас у меня ничего больше нет — сказал Лесников в сторону Платонова и Иволгина. — А к тебе, Максим, у меня будет просьба. Пригласи, именно пригласи, своего друга на встречу со мной. Жду вас в воскресенье к девяти часам. На этот день ничего не планируйте — поедем отдыхать.

В воскресный день Максим с Женей подъехали к управлению чуть раньше девяти часов. Лесников был уже там. Они пересели в его машину и поехали, как сказал Валерий Сергеевич, в деревню к его дяде, Борису Ивановичу.
Свернув с трассы, джип поехал по старой когда-то асфальтовой дороге, потом свернул на грунтовую между деревьями и за поворотом выскочил к домам слева. Справа тянулся лесок с преобладанием липовых деревьев. Проехав немного, машина остановилась возле калитки забора из профлиста шоколадного цвета.

— Приехали — сказал Валерий Сергеевич и вышел из машины. Он дождался, когда Максим с Женей тоже выйдут, открыл перед ними калитку и жестом пригласил войти. Бетонная дорожка вела к кирпичном одноэтажному дому. Справа от дома стояла беседка, плотно увитая виноградом. В ней стоял стол с двумя лавками напротив. За столом сидели двое немолодых мужчин, скорее даже крепких стариков.

— Здавствуйте, — широко улыбаясь сказал Лесников. — Гостей принимаете?

— Здравствуйте! — поздоровались ребята.

— Здравствуйте, гостям всегда рады — ответил старик с седой бородой. Второй тоже поздоровался с любопытством разглядывая приезжих.

— Дядя Боря, я пойду посмотрю, что там с печью в твоей бане, а ребят вам оставляю. Они вам интересную историю хотят рассказать.

— Садитесь. Сейчас включу чайник, чаю попьём с мёдом. У Федора Кузьмича лучший липовый мёд в округе. А вы рассказывайте, рассказывайте.

Женя стал рассказывать без утайки обо всём, что произошло с ним в последнее время. Максим добавлял то, что относилось к следственной работе. Старики слушали молча не перебивая. Борис Иванович наливал чай в бокалы, рукой показывая на мёд, чтобы не мешать говорить. Друзья выговорились и принялись за чай с мёдом. Некоторое время все молчали.

— Не пойман — не вор. Нечего предъявить — и вроде не виновен — сказал Борис Иванович. — Сам то как считаешь?

— Борис Иванович, я же не человеконенавистник! Я лишь хотел, чтобы некоторые меломаны перестали травить безобразной громкой музыкой тех, кто слышать её не хочет. Во первых, это вообще не музыка! Во вторых — зашкаливающие децибелы! Как такое остановить?

— Начнём с первого. Творческие способности не возникают ниоткуда. Они долго нарабатываются упорным трудом. В ребёнке они могут зародиться и развиваться дальше, если он будет к этому стремиться. А могут так и остаться в виде зародыша. Ребёнку может нравиться стучать в барабан или дудеть в трубу. Он учится элементарному — извлекать звуки. Сейчас таких игрушек, наверное, нет. Есть на батарейках, и их звучание потише. Но суть одна — это не музыка, а какофония звуков, которые могут раздражать окружающих. Но это может оказаться началом настоящего, большого мастерства в музыкальном искусстве.

— Так то — ребёнок! А эти… лбы здоровые. Есть даже вполне взрослые дяди.

— Далеко не всегда взрослый означает развитой. Седые, вроде нас с Фёдором Кузьмичом, могут иметь молодые души. Молодой, значит проживший мало жизней, с небольшим запасом жизненного опыта.

— Я, к примеру, не верю в реинкарнацию — сказал Максим.

— Ты парень не ершись, а слушай. Вмешался Фёдор Кузьмич. — Я вот тоже не верю в загробную жизнь, а послушать Иваныча люблю. Так складно говорит. Какой вопрос не задам, всегда ответ найдёт. Только я не всегда понимаю. А учиться поздно, да и не моё это. Зато я про пчёл, про мёд всё знаю.

— Почему один, сколько ни старается, не может сыграть на гармошке простую мелодию, а другой, услышав любую музыку, легко её повторяет? Один с трудом зазубривает таблицу умножения, а другой свободно справляется с математическими задачами старших классов? Можете ответить?

— Одни способные, другие — нет. — За обоих ответил Женя.

— Способности — это и есть накопления прошлых жизней. Кто преуспел в математике в прежних воплощениях, тому она в этой и даётся легко. А кому она трудно даётся, значит для него она как новый неосвоенный путь. Вы сейчас слушайте, анализировать будете потом.
И с музыкой также. Если человек никогда не брал в руки музыкальный инструмент, не слушал красивые произведения, откуда у него возьмётся высокий вкус? На Земле сейчас много молодых душ, неопытных. Они не хотят познавать — ищут в интернете что попроще. Не способны сами на творчество — полагаются на вкусы тех, кто начинает пробовать себя в творчестве. И те и другие делают свои первые накопления. Не ругать их надо, а постараться понять.
Понять, а не судить. Вы знаете людей, которые прожили свою жизнь без единой ошибки? Если бы карающий меч правосудия опускался на голову каждого провинившегося, людей на нашей планете не осталось. Вы готовы сломать любую аппаратуру, выдающую барабанное грохотанье, которое режет ваш слух, жаждущий высоких утонченных звуков. Наверное, аборигены где -нибудь в Африке, которые с упоением гремят в свои барабаны, с не меньшим желанием могли бы разнести в щепки скрипки, игрой на которых вы попытались бы услаждать их слух. Слишком велика разница в восприятии музыки. Они ещё не доросли до вашего высокого уровня, а вами их музыка отторгается как давно пройденный низкий уровень.

Знания, которыми владеет человек, касаются в основном физического мира, так сказать, того, что лежит на поверхности. А есть знания, позволяющие за внешней материальностью увидеть глубину, внутренние процессы, без которых не было бы ни нашего мира, ни нас самих. И всё это создано Высшими Силами, которые направляют наше развитие, контролируют его. Интересно?

— Я материалист и ни во что сверхъестественное не верю — сказал Максим.

— А мне интересно — сказал Женя. — Где об этом можно узнать?

— Найдите в интернете сайт Секлитова, Стрельникова. Там разберётесь.

Женя тут же достал смартфон и сделал запись.

— Валера! — крикнул Борис Иванович — иди хоть чаю попей.

Лесников подошёл и сел напротив дяди — как ребята?

— Хорошие, хорошие, — улыбаясь ответил Борис Иванович.

— Вот и ладно. Чаю выпью и пойдём купаться. Мы же сюда отдыхать приехали, верно? — обратился Лесников к молодёжи.

— Верно — улыбнулись друзья ему в ответ.