А это были не кроты

Мишаня сидел на ступеньках дома. Он был подавлен, расстроен и очень болел с похмелья. Не смотря на то, что было начало ноября, и снежок покрывал уже большую часть земли, совершенно отказываясь таять, а на Мишане были только зимние ботинки на босу ногу, трусы-боксеры, белая майка и наброшенная на плечи куртка, Миша не чувствовал холода. Он ясно понимал, что такое с ним впервые. Вчера они с Людкой приехали в его загородный дом, провести вечер вдвоем. Ну, взяли винишко для Людки, беленькой – для него, всякой вкусной еды и собаку Кима, новошотландского ретривера, доставшегося Михаилу от жены.
Вечер начался как нельзя хорошо. Радостная Людка хлопотала вокруг стола, предвкушая веселье, приятный ужин и всякое другое продолжение. Мишаня выпил первую рюмочку. Почти сразу по телу заструилось тепло и приятная расслабленность. Глазки Мишани стали игриво поблескивать, и тут же Людка отчего то стала еще более симпатичной! Сквозь игривое настроение Мишаня оценил крой Людкиных джинс, которые так смело показывали всю прелесть ее ягодиц, крякнул от восторга и тут же заглотил вторую рюмаху, так сказать, — за любовь!
— Эх, знойная ты баба, Людка! – Весело произнес Мишаня и включил музыку на огромном ТВ экране.
— Миш, погоди, не набирайся, счас кортошечка подоспеет, будем ужинать – покачивая бердами в такт музыки сказала Людка и запихнула тарелочку с жаренной свиной шейкой в микроволновку.
— Да ты что?! Людочка! Обижаешь! Красотка моя! Я ого-го! – весело пропел Мишаня, пританцовывая вместе с Людкой!
Жизнь удалась, когда вот так, в своем загородном доме, рядом красивая женщина, вкусная еда, впереди ночь любви и тебе всего 42 годика! Пока Людка что-то мыла, Михаил урвал еще одну рюмашку и счастливо зажовывая ее какой-то зеленю подкрался к Людке и смачно схватил ее за ягодицы. Людка повернулась и взору Мишани открылись два прелестных холмика Людкиных грудей. Мишаня начал ронять слюну, думая, что это от аппетитности этих возвышенностей, но оказалось – вовсе нет. Перед глазами поплыла темная пелена и это последнее, что помнил Мишаня о вчерашнем вечере.
«Что же там, черт возьми, произошло?» — сквозь похмельный туман мысли в голове формировались с неимоверным трудом. Мишаня зачерпнул горсть снега и попытался им протереть плотное красное лицо. Стало свежее, растаявший снег стал капать со щетинистого подбородка на белую майку.
«Что же тем произошло?...»
Только сейчас Мишаня разглядел Кима, который сидел напротив него на снегу и поскуливал. Походу пёс был рад увидеть хозяина!
— О, Кимуша…. – произнося это Михалыч удивился, насколько язык отказывался слушаться, погладил пса по голове и скривился от нахлынувшей жалости. – Кто же тебя заберет, хороший ты пес? – плаксиво промямлил Михалыч.
На наивной морде Кима ясно читались сомнения — видимо у пса плохо получалось идентифицировать слова и еще меньше получалось идентифицировать интонацию. В глазах пса Михалыч прочитал немой укор – меньше пить надо, хозяин!
— Эх, глупая ты собака… Тебя спрашиваю, что там произошло, а ты про меньше пить! Ты, как… не мужик, Ким… — Михалыч попытался передать метания души доброму псу, ища понимания и поддержки, но получилось плохо, особенно с пониманием.
Миша встал и, пошатываясь, побрел в дом. Ким не спешил следовать за хозяином, а остался, поскуливая там, где сидел. Только привстал, тревожно виляя хвостом.
Мишаня прошел небольшую прихожую и остановился, озираясь на гостиную, закрыл рукой лицо и как-то по-детски захныкал.
Да, зрелище было адское. Вся гостиная: пол, стены, мебель, и даже местами потолок, была залита красной, уже запекшейся жидкостью, которую Мишаня идентифицировал как кровь. Кровь была разлита в таком количестве, что Мишане привиделось, что тут забили какое-то огромное стадо.
Но! Разлитая, разбрызганная кровь, со следами волочения на полу — была. Железистый запах и уже примешивающийся сладковатый запах гниения – был. Были подтеки по стенам, шторам, мебели. Не было двух вещей – тела, и понимания, а какого хрена тут произошло?
— Что делать?.. Мишаня понял, что язык начинает слушаться его и туман в голове рассеивается. – Надо, наверно, сдаваться полиции. – он грустно повыл и решил звонить 112.
Еще минут десять Мишаня искал телефон. Аккуратно передвигаясь по облитому кровью полу, он смотрел на столе и тумбочках в гостиной, на каминной полке, потом перешел в кухню, где на убранном столе и нашел гаджет. К удивлению Миши, телефон был разряжен. Еще минут пять он искал зарядку, и еще несколько минут ждал, когда заряда хватит, чтобы включить телефон. Видимо, такой променад взбодрил тело Михалыча, потому что когда он решительно стал набирать номер, он набрал своего лучшего друга Димана. Они дружили со школы, вместе учились в институте, вместе пережили лихие годы, поднимали свои бизнесы, как говорится, съели пуд соли на двоих и каждый знал, что может положиться на друга.
— Мишаня!!! Ах, ты сукин сын!!! Ты где?!!! – в трубку ворвался бодрый и, почему-то слишком громкий голос Димана.
— В Засвятске, у себя я – отстраняя телефон от уха, так как громкие слова, как оказалось, вызывали адский дискомфорт, произнес Мишаня.
— Ты где был все это время? Мы тебя третий день ищем – не отвечаешь на звонки, нигде не горит свет, ни в городе, ни в Засвятске!!! Был я там у тебя вчера! Мы уже решили, если к вечеру не найдем, будем в полицию обращаться! Все больницы обзвонили, все морги! А ты вон – живой, здоровый!
— Какой третий день? – в этот момент красное лицо Михалыча стало еще и напряженно-глупым.
— Ну, так! Третий день! Во вторник вечером Людка видела тебя крайний раз, вернулась от тебя домой на такси, и на следующий день ты уже был не на связи. Тебя потеряли в офисе, но думали, что ты появишься к вечеру, а когда не появился, стали звонить мне.
-Людка жива? – Михалыч приободрился.
— В каком смысле, жива? – тут уже напрягся Диман.
— Слушай друг, у меня тут чертовщина какая-то… мне помощь твоя нужна… Ты можешь сначала позвонить Людке, и, если она ответит, перезвонить мне. И я тебе тогда все расскажу.
— Ладно, — сказал Диман.
Уже через минуту Миша увидел на экране смартфона вызов от Людки, ответил, поставив на громкую, и тут же понеслось:
«Да как ты мог? Ты опять со своими проститутками время проводишь! Да с тобой невозможно! Да она…» — однозначно, Людка была живее всех живых! Решив не дослушивать все, что она думает по поводу неудавшегося свидания в частности и Мишани – в целом, он сбросил звонок и тут же увидел входящий от Димана.
Как смог, он объяснил другу, что случилось и даже показал по видоесвязи.
_____________
Прошло 30 минут.
Мишаня и Диман стояли у входа в гостиную. Оба молчали. Позади них в прихожей лежал Ким. Ему дали поесть и теперь он был доволен.
— Охренеть… – констатировал Диман.
— Соглашусь, – подтвердил Михаил.
Они еще помолчали.
— Ты точно не знаешь, откуда это все? – Диман обвел гостиную взглядом.
— Да я тебе клянусь! Я же рассказывал… приехали с Людкой, готовились есть, потом темнота, потом вот это… я думал, что утром проснулся, а ты говоришь, что сегодня уже пятница…
— Слушай, ну давай рассуждать здраво – по-деловому заявил Диман. – Тела нет, за три дня к тебе полиция не приехала, значит, никто ничего не заявлял. Значит, ты просто отмываешь все это, и мы забываем обо всем.
Мишане стало как-то уютно от этих слов. Вообще после приезда Димана все стало не так ужасно выглядеть, и появилась теплая надежда на то, что все образуется. Мишаня решил не затягивать и пошел искать ведро и тряпку. Прошло еще минут десять и надежды на благополучный исход улетучились в одно мгновение.
Друзья, увлеченные уборкой, забыли закрыть дверь, и тут вдруг на пороге появилась Людка. Осмотрев округлившимися глазами нестандартный декор интерьера, Людка бешено взвыла и бросилась наутек.
— Да, блять – выругался Мишаня и рванул за Людкой.
— Стой, счас мы тебе все объясним – следом за ними побежал Диман.
Но Людка отчётливо понимала, что не готова получать никаких объяснений! Вообще никаких! «Да, какого же хрена меня принесло?!!» в ужасе подумала бегущая Людка.
Так они и вылетели на проселочную дорогу. Орущая «Помогите, убивают!» Людка и два мужика в желтых силиконовых окровавленных, как у мясников, перчатках.
______________
Еще через 30 минут Мишаня понял, что его жизнь закончена.
У дома стояло две милицейские машины. В доме сидел понурый Мишаня, его допрашивал молоденький следователь Трофимов, который опасливо озирался и старался не принюхиваться. Еще несколько экспертов какого-то рода в белых костюмах защиты проводили обыск.
В дверях стояла растрепанная Людка и несколько соседей, которые стали понятыми. Чета Морозовых, живущие напротив – аккуратная семейная пара на пенсии и мужик Данила, которого Михаил видел несколько раз в местном магазине бухим или разговаривающим с соседями, но сказать где он живет Мишаня бы не смог. Все были в легком шоке и от этого напряженно молчали.
— Как же так вы ничего не помните, гражданин Гвоздев? – в очередной раз вопрошал следователь.
Мишаня тяжело вздохнул и произнес – ну, я же все уже рассказал… ну, не знаю я, отключился на три дня. Может мне к врачу надо? – с надеждой закончил он.
— Может и надо, – строго отчеканил Трофимов, – но сначала скажите, где спрятали труп? – неуверенно продолжил следователь, и посмотрел на окровавленный потолок
– или трупы? – чуть более уверенно закончил он.
— Да я не знаю!!! – рука Мишани легла на сердце, как будто он уже раскаивался во всем содеянном за всю свою жизнь.
— Да как можно тихо разбрызгать столько кровищи, тут ора было бы столько, что весь поселок бы сбежался – вставил Диман.
— А вы, гражданин, помолчите! Вы пойдете как минимум за сокрытие улик! – огрызнулся следователь.
— Он ведь и меня мог порешить! – вдруг зарыдала Людка – а у меня были планы на жизнь с этим… этим… монстром! Бог отвел! Ну, просто Бог отвел! – лепетала Людка, поправляя воротник полушубка.
Чета Морозовых понимающе закивала, как бы поддерживая, что Бог таких как Людка, не бросает, и добрейшая Анна Семеновна даже погладила Людкино плечо.
Мишаня не мог собраться с мыслями, — «что же будет дальше?» — вопрошал он кого-то, и, не получив ответа, стал готовиться к самому страшному – к пожизненному сроку.
— Ну что, господа, расходимся, — вдруг выдал появившийся из кухни криминалист, невысокий пухлый, с рыженькой бородкой.
Ему пошло бы быть художником на улице в Париже, отметил Мишаня, когда тот еще только появился на пороге, а сейчас он нес в руках бумажку и весело поправлял очки.
— Как это расходимся? – возмутился следователь.
— А вот так, милейший! Уж не знаю, что тут произошло, но ни один человек в этой истории не пострадал! Кровушки тут пролили, как мы видим, много, но вся она не человеческая! – еще более жизнеутверждающе заявил мужичек, – А по сему, предлагаю откланяться и разъехаться, мне еще на концерт хотелось бы сегодня успеть!
Несколько секунд потребовалось Мишане, чтобы осознать произнесенное криминалистом, зачеркнуть страшные мысли о пожизненном заключении и нарисовать новое светлое будущее.
— Да, ты ж мой родной человек! – Мишаня вскочил, подлетел к криминалисту и от радости сгробастал мужика в свои объятия, – да хочешь, я тебе бесплатно окна и двери дома поменяю? Паркет красного дерева постелю?
— Нет, нет, нет, милейший – возразил криминалист, пытаясь высвободится из объятий Мишани – вот это совершенно излишне!
— Не, ты говори, что надо!!! Да, ты ж мой родненький!!! – радостно речетативил Михаил и смачно чмокнул зажатого в объятиях мужика, почему-то в лоб.
— Молодой человек,… гражданин… да что вы творите! Держите себя в руках! Я вам не родненький! – пыхтел он, пытаясь увернуться от выброса Мишаниной радости, — что за панибратство, милейший!!!
Наконец-то криминалист освободился, поправил очки, курточку, вытер оскверненный поцелуем лоб, и направился к выходу.
— А чья, кровь то? – выйдя из оцепенения вслед проскрипел Трофимов.
— Точно сейчас не скажу, но, похоже, что какого-то крупного скота типа коровы – гордо произнес криминалист, — Завтра пришлю заключение! – добавил он и вышел.
Людка закрыла открывшийся от удивления рот, поправила волосы и, повернувшись к такой же удивленной Анне Семеновне, гордо заявила:
— А я верила!!! Вот вы знаете, я до последнего верила, что Мишаня не виноват! Он знаете какой!
Анна Семеновна конечно мысленно согласилась, что какой Мишаня она не знает, но в целом сделала вывод, что все это больше походит на дурдом и надо как можно быстрее валить. Коротко попрощавшись они с мужем вылетели вон, следом ретировался Данила, да и вообще через полчаса дом уже опустел.
___________________
Январь выдался морозным и снежным. Мишаня ехал на выходные в Засвятск. Фары крузака освещали вечернюю зимнюю дорогу, которая раскрывалась по сторонам высокими соснами. Было красиво!
Мишаня вспомнил, как весь декабрь в его загородном доме меняли полы, обновляли потолок, как была выброшена мебель и теперь в доме ничего не напоминало о том странном случае, о котором не только узнал весь поселок, что было ожидаемо, но и рассказало местное телевидение.
Конечно, Мишаня пытался понять, что произошло. Он писал заявление, приезжали следователи, что-то обследовали, фотали, собирали какой-то материал ватными палочками в колбочки, но после только разводили руками – типа, никто ничего не видел, откуда кровь – непонятно, что это было – неизвестно.
С Людкой после этого случая вообще не задалось. Как оказалось, она обиделась, на отключившегося в тот злополучный вечер Мишаню, и ретировалась в город, ожидая, что он, осознав степень своего падения, практически в прямом смысле этого слова, приедет к ней с дорогим подарочком. А может даже, замученный совестью, предложит ей выйти замуж.
— Ага! Счаз! – почему-то вслух выпалил Мишаня, вспоминая эту часть разговора.
На заднем сидении оживился Ким, услышав голос хозяина, и внимательно посмотрел на него. Но поняв, что к нему фраза отношения не имеет, положил обратно голову на лапы и продолжил мечтать о чем-то своем, собачьем.
Скоро Мишаня подъехал к дому и только собрался нажать на электронный брелок, чтобы открыть ворота, как вдруг поймал себя на ощущении, что тут что-то не так. Что-то было совершенно неестественно в окружающей картине. Ким, почувствовав настроение хозяина, тоже напрягся и негромко зарычал.
— Тихо, — шепотом скомандовал Мишаня и пёс замолк.
Подъезд к воротам был таким, что из дома было совершенно непонятно, приехала ли машина к этому дому или к соседнему. Мишаня еще раз огляделся и тут понял, что его смущало.
Во-первых к калитке вели свежие следы, которые были отчетливо видны на снегу, а во-вторых за небольшой ёлочкой Мишаня увидел стремянку, которая была приставлена к его собственному забору!
«Какого хрена?..» — мысленно спросил он неизвестно кого.
Не получив достойного ответа, Мишаня приказал Киму сидеть, а сам очень тихо открыл дверь машины, выскользнул на улицу настолько изящно, насколько позволяло его нетренированное тело и, почему-то изображая ночного ниндзю, двинулся к калитке. На половине пути он замер, задумался, вернулся и тихо достал из салона бутылку виски, которую он купил вместе с другими продуктами, чтобы выходные были чем-то согреты.
Ким снова попытался зарычать, но тут же получил второй приказ: — Тихо! – и третий: — тут лежи и не ворчи!
Дальше Мишаня, так же изображая ночного воина прокрался к калитке, аккуратно, чтобы не издавать шума, открыл ее, и держа бутылку, как оружие в правой руке, зашел в свой двор.
Он вспомнил, что вообще то надо разбить бутылку, чтобы получилось еще и режущее оружие с ботаническим названием «розочка», но решил повременить с этим, пожалев содержимое, да и внутри еще теплилась надежда, что ситуация как-то благостно рассосется.
Но спустя мгновение мужчина понял, что нет, не рассосется – в окнах гостиной мерцал свет.
И это не было тем, освещением, которое было установлено в доме. Это был свет от фонарика, и фонариком этим явно водили.
Мишаня почувствовал, как напряжение в теле усилилось и мысли лихорадочно застучали в висках – Что делать то?
Чтобы все хорошенько обдумать, Мишаня вышел к машине. Вариантов было несколько. Вызвать полицию, но из ближайшего опорного пункта она будет ехать больше получаса, если поедет вообще. Можно ворваться в дом. Но непонятно, сколько там чужаков, а вдруг силы будут не равны. Можно…
— Мужчина, вы что тут делаете? – вдруг услышал он за спиной женский голос.
Мишаня обернулся и увидел молодую женщину в зимнем спортивном костюме, около нее стояли пара корги и все втроем они с огромным подозрением смотрели на Мишаню.
— Я — Михаил Николаевич, живу вот тут – и он махнул в сторону своего дома.
— Елена. А вы зачем так бутылку держите? – сказала женщина и Мишаня только сейчас понял, что стоит подняв вискарь вверх дном.
— Понимаете, я… у меня дома посторонние, вот думаю, что делать, – от присутствия живой души, стало спокойнее.
— Как вы узнали? – посерьезнев, спросила Елена.
— Смотрите – вон там лестница к забору приставлена, и в доме кто-то фонариком светит.
— А это же в вашем доме переполох был с жертвоприношением, кровью какой-то? – как будто что-то вспоминая, произнесла женщина.
— Какое жертвоприношение? – возмутился Михаил, — никакого жертвоприношения не было! Хотя… Я сам не знаю, что это было, если честно, но очень хотел бы узнать.
— Ладно, — вдруг сказала Елена – счас, подождите минутку!
Она открыла калитку своего дома, который оказался соседским, и вся команда скрылась за ней. Через несколько минут Елена вышла одна и вынесла пару железных прутов. Один она отдала Михаилу, второй взяла сама.
— Пойдемте, заглянем в окошко! Если что, вызовем полицию! – скомандовала Елена.
Почему-то Мишаня не только легко, но и с удовольствием подчинился. Вооруженные прутьями, они тихо зашли во двор. До окон было довольно высоко, поэтому пришлось притащить пень, на котором Мишаня иногда рубил дрова. Встав на него, Михаил заглянул в гостиную. На полу сидел мужчина, крышка подпола была открыта и мужчина светил внутрь в подпол.
— Ах, ты сучара! – как можно тише резюмировал увиденное Михаил
— Кто? – заинтересовано прозвучал в ответ голос Елены.
— Да, хрен его знает! Перец какой-то! Подпол открыл, светит туда фонарем!
— Давайте полицию вызывать! – заявила Елена и пошла за калитку, чтобы не было слышно разговора.
Мишаня спрыгнул с пенька и засеменил за женщиной. «А она ничего так!» — как-то вскользь отметил он.
— Вызов приняли! Скоро приедут! Слушайте, а почему вы видеонаблюдение не поставите? Это же не так дорого теперь?
— Да у меня переть-то нечего! Ну, я так думаю! Особенно из подпола – там даже солений нет!
— А что там есть?
— Да ничего! Песок утрамбованный! Он и не так, чтобы очень высокий…
— Да странно все это… задумчиво произнесла Елена.
Они немного молча постояли.
— А я когда месяц назад купила дом, мне первым делом рассказали, что у вас случилось, что вы проклятый сосед – улыбнувшись, произнесла она.
Тут Миша впервые разглядел ее лицо. На вид лет 35, хотя сейчас вообще не определишь женский возраст. Узкое лицо, из под шапки выбился светлый локон. Ниже его почти на голову, она и в зимнем костюме казалось хрупкой, какой же она была, если его снять?
«Так, стоп, Мишаня! Вот думать про то, чтобы снять с нее костюм сейчас вообще не время!»
И реально, было не время, потому что они услышали шаги с той стороны ограды. Мгновение они смотрели друг на друга и одновременно побежали к стремянке у забора. Еще через мгновение над забором появилась темная фигура. Неизвестный перебросил ногу через забор, вторую и уже начал спускаться по лесенке, как вдруг Мишаня с криком: «Ах, ты сволочь» схватился за стремянку и опрокинул ее. Сволочь упал на спину, сверху на него прыгнул с неожиданной грацией обожравшегося тигра, Мишаня, и завязалась драка. Судя по всему, незнакомец был сильнее и моложе, потому что вскорости он перекатился и оказался сидящим на Михаиле. Первый удар кулака в лицо, второй…. И тут неизвестный получил от Елены металлическим прутком по спине, потом по руке, дико заорал и покатился кубарем по снегу. Следом в машине начал громко лаять Ким, и рваться на помощь хозяину. Мишаня вскочил, нашел свой пруток, который потерял, пока ронял стремянку, и саданул незнакомца по ноге. На вопли незнакомца из дома Морозовых послышалось максимально грозное: «Что там происходит?» от Анны Семеновны.
— Анна Семеновна, это Елена! Мы тут вора ловим! – крикнула Елена.
— Я не вор! Сами вы! – громко возмутился мужик на снегу.
Голос показался Мишане знакомым и тот достал телефон, включил фонарик и ткнул в его лицо.
— Данила? – удивился Мишаня, — ты что делал в моем доме, гаденышь? – с нарастающим гневом заговорил он.
— Что надо, то и делал! Сам ты гаденышь, гнида и вор!!! – как то очень рьяно заорал Данила.
_______________

Мишаню мучало чувство де-жавю. Гостиная его дома в Засвятске, следователь Трофимов, понятые — чета Морозовых, Данила. Правда, теперь Данила сидел понуро опустив голову на табуретке и не был понятым, а Мишаня не был обвиняемым. Да и друга Димана сменила прекрасная Елена. Которая села в кресло и гладила голову Кима.
Даниле можно было дать лет за 40, но по нему было видно, что он пьет и не мало. Да и сейчас нельзя было однозначно сказать, что он был трезв или недавно не пил.
— И так, с какой целью вы проникли в дом, Данила Кириллович? – спросил следователь Трофимов.
— Свое кровное забрать!!! – огрызнулся Данил.
— Откуда тут может быть твое кровное? Ты, дебила кусок! – громко возмутился Мишаня.
— А оттуда, мразь кулацкая! Сволочь капиталистическая! – Данила так рьяно орал, что стал похож на схваченного беляками красногвардейца на допросе.
— То есть ты утверждаешь, что Михаил Николаевич у тебя что-то украл? – удивленно уточнил Трофимов.
— Да! Украл! И не только у меня! Они у всей России украли! Теперь заводы – это их заводы! А нам, рабочему люду, что делать прикажите? Умирать в канаве, грязными и униженными? – выл на весь дом Данила.
Все бы ничего, но заподозрить Данила в том, что он много и напряженно работал все свои взрослые, никто из присутствующих не мог.
— Ты че несешь-то? Какие заводы? Ты меня обворовать решил, а теперь про заводы какие-то плетешь? Ты хоть день работал вообще, или только пил с корешами? – начал возмущаться Мишаня в ответ.
Стоявшая у дверей Анна Семеновна снова подумала про дурдом и осуждающе покачала головой.
— Так! Тихо! – рявкнул следователь, чтобы прекратить балаган, — уточни, что ты искал в доме у потерпевшего?
— Какой он потерпервший?!!! Это я! Я потерпевший по жизни! – начал бить себя в грудь Данила, — А искал я бабулечки своей родимой украшения!!! Он их украл – тыкнул Данила в Мишаню.
— Ничего я не крал! Я даже бабку твою не знаю! – ошарашен начал оправдываться Мишаня.
— А и верно, что не знаешь! Хотя мог бы! Дом-то ты на ее земле построил! Купил земельку родимую мою на деньги свои кровавые, отобранные у честного пролетариата!!! А бабулечка моя на кладбище лежит, в сырой земле! И плачет горькими слезами, когда видит, что на месте ее дома, вот такой гад, как ты, свои хоромы отстроил! Мало вас стреляли в 17-ом!
— Ты совсем уже мозг пропил? Кто кого стрелял в 17-ом? – завелся было Мишаня, но поняла бесполезность своего порыва, махнул рукой, сел и отвернулся.
— Таааак! Данила, соберись и расскажи нормально – теряя терпение произнес Трофимов.
— А я и говорю нормально! Только вы никто не слышит раненную душу! – начал всхлипывать Данила, — был у бабулечки моей сверток. Достался ей от бежавших помещиков, у которых она работала с детства и были там украшения еще с царских времен. И вот должна была она передать по наследству эти сокровища мамке моей, а потом и мне, чтобы мы могли жить, как люди! На юга кататься там, есть всякие ананасы. Но мамка моя загуляла, запила и сгинула. От горя бабусечка заболела и померла следом. Померла и не сказала, где сверток лежит. А в детстве, когда я мальчонкой махоньким был, ангелочком чистым, она мне показывала, что закопала этот сверток под деревом, под вишенкой сладкой вот на этой вот земле! Кинулся я к председателю. Он говорит, поздно объявился – земля твоя уже поселку отошла и купил ее новый русский из богатых. Дом снес уже, свой строит.
— Так дом-то уже готовый покупал – вставил Мишаня.
— Молчи, урод! Все равно ты гнида – зло рявкнул Данила, — так вот решил я, что не должны эти бабулечкины сокровища доставаться кому-то! Мои они перед Богом! По праву мои! И начал я искать! Перерыл весь сад, остался дом!
— Так может нашли их уже, еще до Михаила Николаевича? — вставила молчавшая до сих пор Елена.
— Неее! Тогда бы об этом кто-то знал бы! А никто не говорил, что нашел что-то! Чую я – тут сверточек! Сердечко-то не обманешь! Да и сниться мне бабулечка и просит найти ее сокровища и на доброе дело пустить!
— Пить надо меньше, вот и не будет сниться чепуха – буркнул Мишаня.
— Молчи гнида кулацкая!!! Я тебя ей богу завалю! – заорал Данила и даже привстал со стула, видимо, подтверждая намерения завалить Мишаню.
— А ну, как сядь! А то за угрозу убийством посажу – рявкнул следователь Трофимов.
— Слушай, а не ты ли мне весь дом кровью испоганил? – вдруг осенило Мишаню.
— Как же не я! Я, конечно!
— А нахрена?
— Так ты бабу возить стал! Вот я и смекнул, что как поженитесь, останется она тут, детей наплодите. Значит, времени найти сверточек у меня мало совсем. Двор то я весь уже за пару лет обыскал, остался дом.
— Пара лет? – задумчиво произнес Мишаня. – так, твоя мать, это были не кроты? – округлив глаза, он уставился на Данила. Миша ясно вспомнил, что земля то там, то тут казалась ему свеежевспаханной что-ли. Даже дерн газона.
— Та, неееет! Какие кроты? Я это был – довольно протянул Данила, — благо ты не так часто сюда наведывался. А вот как с бабой стал кататься, понял я, что надо спешить. Решил я, что надо тебя из дома как-то надежно упрятать. А куда надежнее, чем в тюрягу? Нет надежнее мест, — в голосе Данилы прозвучала опытная ознакомленность, и, несомненно, гордость от широты и элегантности замысла, — Так вооот – протянул он дальше, — Ходил я к Надюхе в магазин. Ну то-сё, оси-боси – сам понимаешь, парень я видный!
При этих словах Данилы Елена язвительно хмыкула, а Анна Семеновна закатила к потолку глаза.
— Присмотрел я там две бутылочки, — продолжал Данила, — одну водовку, а другую – винишко. Припрятал от Надюхи в подсобочке и прыснул туда кое что, чтобы вы вырубились, когда мне надо и стал ждать. Долго ждал, околе месяца, пока ты со своей шваброй в магазин к Надьке не загляните.
И тут Мишаня вспомнил, как в тот день они с Людкой действительно заезжали в местный магазинчик и даже вспомнил как там ошивался Данила и именно Данила сказал, что водовка тут, ну просто, как слеза младенца.
— Ах, ты падла! – грозно изрек Мишаня и даже начал вставать с места, но звонкий оклик Трофимова остановил его.
— Кстати, а где ты столько кровищи взял? – тут же спросил Трофимов.
— Так я к корешу на мясокомбинат ночью в Дереевку скатался. Баба твоя смылась, пришлось по ходу переделывать план-то, — в голосе Данилы опять послышалась гордость собой.
«Страшное чувство для ущемленного с комплексом неполноценности, которое толкает людей на многое дурное. Повезло той женщине. Думаю, он могу бы и..» — подумала Елена.
— Я-то надеялся, что тебя хотя бы на месяцок прикроют, но все, все пошло не так! Сначала тебя отпустили, потом ты строителей пригнал! Он пол вскрывали, так еще и жили в доме! И кажный день душа терзалась – а вдруг найдут! Следил, ходил, балякал с ними – но нет, повезло! Не нашли ничего! А теперь, вот, меня упекут… – как-то горестно закончил Данила
___________________
Май был жарким. Мишаня с Кимом приехал в Засвятск на праздничные дни. Оба ждали встречи: Мишаня с Еленой, а Ким с двумя пышнопопыми корги Елены: Лесси и Марусей. Елена все больше нравилась Мишане и он решил, что в этот раз сделает решительный шаг. Ким же был настроен на обыкновенный собачий балдежь.
Так как участки Мишани и Елены были разделены только забором, то по взаимному согласию они сделали маленькую дверцу, чтобы пёсели могли ходить друг к другу в гости. Ким, очутившись в ограде, радостно гавкнул и рванул к дверце, ожидая увидеть подружек. Лесси дрыхла в теньке, а вот у Маруси было важное дело.
Вчера возвращаясь с прогулки по лесу и проходя мимо свалки, Маруся нашла маленькую косточку. Хозяйка не разрешила Марусе грызть ее, отобрала и выкинула. Но Маруся не сдалась! И пока хозяйка говорила с какой-то теткой, быстро рванула в кусты и нашла заветную косточку! Боже, какая же она была сладкая!!! Маруся всю дорогу домой тихо несла ее в зубах. Хорошо, что Лесси не выдала ее. После возвращения в ограду Маруся аккуратно припрятала косточку в куст гортензии и вот теперь настал час найти свой клад.
Маруся рылась то там, то тут, нервничала и подозревала, что хозяйка сама нашла косточку и выбросила ее. Вдруг рядом с ней появился Ким – вот этого еще тут не хватало! Не надо вот сейчас говорить, что придется с ним делиться!
Но Ким ничего не знал про косточку! Он был просто рад и видя, как Маруся роет землю под кустом, тоже начал рыть – ведь играть в «выкопай ямку по глубже» — это так весело!
Ким увлекся, и его сильные лапы за пять минут вырыли уже приличную глубину. Вдруг Ким принюхаля – матерь, псиная! Как вкусно пахнуло терпкой гнильцой! Там что-то было!!! Ким стал рыть еще более рьяно. Маруся посмотрела на большого пса и задумалась, могла ли она вчера ненароком зарыть косточку на такую глубину? «А вдруг могла!» — решила она и бросилась помогать Киму.
— Это что такое? – послышался возмущенный голос Елены, — вы что озверели что ли?
«Надо рыть активнее» — решила Маруся и с новой силой начала работать короткими лапками! Ким не отставал! Хозяйка была все ближе!
И тут Маруся увидела, что в земле лежит что-то. Нет – не ее потерянная косточка, но это тоже было интересно! Она схватила нечто зубами и рванул изо всех собачьих сил.
Боже! Что это? – уже подбежавшая Елена вдруг увидела свою Марусю с грязной тряпкой в зубах, радом чумазый Ким, а на дне ямки, над которой эти два обалдуя работали видимо уже мину 15, лежали сокровища – колечки, колье и что-то еще.
— Обалдеть! Так вот тот самый сверток, который искал Данила! Он существует! – Вскрикнула Елена и побежала звать Мишаню.