Завсегдатай (Глава 3)

Сторожка смотрителя кладбища, находится на некотором отдалении от погоста, но не выходит за его пределы. Одноэтажное строение, из белого кирпича, в три окна, крытое шиферной кровлей, служило уже довольно давно, верой и правдой не один год. Стесняясь посторонних глаз, оно пряталось в раскидистые ветки пахучей сирени. Старая, выбеленная дверь, со скрипом распахивается, и на пороге дома показывается старичок лет шестидесяти. В руках он держит, увесистую прозрачного стекла кружку с дымящимся чаем. Окидывая строгим взглядом, обе стороны кладбища и не обнаружив ранних посетителей, он садится покряхтывая на скамью, пристроенную к стене дома, и, радуясь тишине и покою, щурясь от удовольствия, отпивает горячий и ароматный напиток. Чай ласково согревает нутро и старые кости; чирикающие птахи порхают с ветки на ветку, лаская слух, умиротворяя душу. Крепенький домик, уже давно служит ему, постоянным местом жительства, другого у него нет. Да ему и не нужно, размер жалования сторожа, плюс его пенсия, ему вполне хватает на жизнь. Работа не пыльная, знай себе присматривай за постоянными жильцами, они ведь никуда не денутся. А гробокопатели — вандалы, никогда здесь и не появлялись. И допив свой чай он замечает, что по тропинке идёт молодой человек. Тот, не смотря на сторожа, проходит мимо него, погружённый в свои мысли.
— Опять к ней с гостинцем, бедолага. — Бормочет дедок, себе под нос. Проводя взглядом мужчину и сокрушенно покачивая головой, он поднимается со скамьи и уходит к себе в сторожку.

На мраморной плите с фотографии, на него смотрела, всё так же смеющаяся Анюта. Её золотистого цвета волосы, волнами лежали, на загорелых плечах. А веснушки усеяли весь нос и щеки. Как она их не любила. А он радовался им и каждую хотел поцеловать.
— Вот, Анюта, твои пирожные, которые ты так любишь. — Говорит он еле слышно. Доставая из пакета с еле уловимой дрожью в руках пластиковый контейнер и выкладывает его на гранитный стол.
Тёплое, майское солнце, греет плечи молодого человека. Его лучи, играют на листьях деревьев, подсвечивая их, тем самым, делая те ещё ярче, а после скользят вниз по надгробию, любовно поглаживая его и, прячась в траве за ним. На ветках кустарников, заливаются пташки, радуясь солнечному свету и теплу. Лёгкий ветерок, перебирает молодую листву и, нарочно взъерошив перья пичужки, устремляется в лазурную высь неба. Молодой мужчина ничего этого не замечает. Потому что погружён в свои воспоминания и мысли.
«Этот день был важным для них обоих. Они с Анютой входят в ювелирный магазин, павильон освещается со всех сторон множеством софитов. Своими слепящими холодными лучами, исходящими с потолка, они били, слепя глаза, преломляясь от оконных стёкол, а другие с противоположной стороны проникали в витражные прилавки. Искрами переливались на драгоценных камнях, которые были инкрустированы в ювелирные изделия. Пол выставочного зала был выложен белой плиткой, и проходя по нему, создаётся звонкий цокающий звук шагов. Немного сконфузившись от торжественной обстановки, они подходят к прилавку с обручальными кольцами. Такого разнообразия, они себя и представить не могли. От предлагаемого ассортимента глаза молодых людей разбегались. Анютка выбрала ему несколько золотых колец-печаток. Он мечтал сделать монограмму, из первых букв их имён. Примерив все предложенные варианты колец, они останавливаются на понравившемся варианте им обоим. Вдруг Аня начинает громко и заразительно смеяться, Это, оттого что кольцо плотно сидит на пальце, как бы он ни старался его снять. Продавец-консультант, женщина уже в возрасте, стоявшая за стеклянным прилавком и наблюдавшая за происходящим, скрыто улыбалась, стараясь из-за всех сил, сохранить серьёзный вид. Понимая глупость положения, от того что кольцо не хочет сниматься, он не долго думая, идёт на кассу и оплачивает покупку. Полные воодушевления, молодая пара выпорхнула из ювелирного магазина. Дурачась и смеясь одновременно, они бегут по улице, под бликующими струями солнечных лучей, не замечая ошарашенных прохожих. Надурачившись вволю и дойдя до светофора. Остановившись на перекрёстке, молодые люди перешли на полушепот и с теплотой стали прощаться.
— Ну, я побежала?! — Анюта улыбалась.
— Мой перерыв на обед закончился, меня ждут! — шопотком произнесла она. Мужчина молча взял ее за руку и притянул к себе, обнял девушку за талию, прижался к ней и, вдыхая аромат её волос, коснулся губами виска. Аня подняла на него карие глаза и жмурясь от удовольствия еле слышно сказала:
— Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, малыш. — Вторил тихим голосом он и, взяв её за подбородок, притянул её лицо к себе, слившись с ней в долгом поцелуе. Девушка закрыла глаза, от истомы прижалась к нему, ещё сильнее всем телом. Насладившись теплотой её губ и минутами счастья, мужчина нехотя, отпустил любимую из своих объятий. И она, побежала через дорогу к магазину, где работала. Остановившись, у входа в кондитерский магазин, Анюта вдруг обернулась и, махнув рукой на прощание, прокричала:
— Я вечером, принесу домой хлеб, как ты любишь, с тмином, он даже не успеет остыть! „
Последние слова, которые он услышал от неё: 'он даже не успеет ещё остыть'! Воспоминания будили в нём бурю чувств, от безбрежной любви, до приступов дикой безысходности, внутри всё клокотало и бурлило, вызывая приступ ярости, она стремилась вырваться, изнутри самого сердца и уничтожить всё живое, насколько хватило бы дотянуться рукой. Он взмахом поднимает кисть и молниеносным движением пятерни ладони смахивает рассыпанные крошки с каменной столешницы, мелкой дробью они разлетелись по зарослям за оградкой могилы. Выпустив из себя накопившийся гнев и справившись с внутренней дрожью, он сразу же сник и, склонив голову в бессилии, садится на скамье. Дрожащими ладонями рук, пряча от мира предательски рвущиеся наружу, удушливые слезы отчаянья на лице.

Час он так сидит или целый день, для него не имеет это никакого значения. Ему некуда идти и, не к кому спешить. Убрав руки от лица, он с трудом встаёт со скамьи, коснувшись губами подушек пальцев своей руки, он протягивает их к фотографии девушки и касается её, даря таким образом изображению поцелуй. Он разворачивается и выходит за ограду могилы, ещё раз взглянув на гранитный камень с карточкой любимой и закрывает калитку на задвижку.
. Ещё год назад это был молодой, полный сил, привлекательный мужчина, у него было всё, о чём можно было мечтать, любовь, стремления, уверенность в счастливое будущее. И всего этого не стало за короткое мгновение, когда раздался один телефонный звонок. Он был на сутках в отделении скорой помощи, когда его пригласили к телефону. Тогда он подумал, что звонит Анюта. Он, с мечтательной улыбкой, взял трубку аппарата в комнате ожидания. Но, это была не она. В памяти сохранилось каждое слово, что было ему сказано тогда.
«Илюха? Здравствуй, это Денис, мы вызов получили, здесь пожар, полыхает… Кондитерская, Илюш! Соседи видели, как в магазин заходила Анютка, а после… Произошёл взрыв. Она внутри была… Приезжай сюда, скорей». На секунду он подумал, что всё сказанное — какая-то неудачная шутка. Он не помнил, что сказал мед сестре, он только помнил, как бежал три квартала, эти бесконечно длинные чёртовы, три квартала, а когда был на месте, то всё уже было кончено. Пожар был потушен, и только чёрный дым поднимался и обволакивал близ стоящие дома. Аню уже извлекли из-под пожарища и увезли, как ему потом объяснили, она задохнулась угарным газом, когда пыталась спастись из огня. Потом были похороны, приехали её родители. Они ни в чем не винили Илью, видели, в каком он состоянии. И это всё за неделю, до свадьбы. А затем были звонки: свадебный салон, ресторан, фотостудия, туристическая компания, оркестр, и всем обьясни, откажись, извинись — тогда, он чуть, не сошёл с ума! И только. Кирюха, был рядом и поддерживал, в трудную минуту.

Под его ногами шуршит гравий, тени от деревьев перебрались на противоположную сторону кладбища.
— Ильюша, милый мой, опять пришёл? — окликает его седенькая старушка, стоящая за оградкой могил.
— Да, здравствуйте, Клавдия Федоровна, опять. — Виновато улыбается Илья ей. — Как ваше здоровье? Артрит обострился? — интересуется он у пожилой женщины.
— Нет, Ильюша не беспокоит, ты такое чудесное лекарство выписал мне, что всё хорошо, спасибо тебе большое, сынок. — Благодарит она его.
— Не за что. До свидания, Клавдия Фёдоровна, не болейте, хорошего дня. — Прощается он с ней. Последние слова он произносит почти шёпотом.
— И тебе, Илюшенька, всего наилучшего, храни тебя господь бог! — Она проводит его взглядом, до выхода из кладбища, перекрестя вслед. Старушка, поворачивается к могиле, на каменном кресте с фотографии на неё смотрит старенький мужичок.
— Вот, ведь, как бывает, Гриша. Бедный мальчик! Сначала отец, пропал в геологической экспедиции — обвал произошёл, потом мама — сердце не выдержало. Остался он один жить с бабушкой. Так и она- то не вечная, время и её пришло. Померла два года назад. Вот! Анечку встретил — прям на крыльях счастья летал, подумать только, несчастье такое случилось. Бедный, бедный мальчик. — Так она приговаривает вслух, пропалывая место возле могилы, от поросли.
Молодой человек, выходит на песочную дорогу, что проложили за воротами погоста и, пройдя в доль забора, буквально сто метров, останавливается около припаркованной машины, красного цвета, снимает её с сигнализации. Садится за руль и, заведя машину, выруливает на дорогу в город.