Призраки на поверхности (Глава 2)

Тихий Берег проживал свои обычные будни, но для Григория Лебедева каждое утро обретало новый смысл, сплетаемый из темных туманов тайн, сквозь которые ему предстояло пробиваться. Он услышал смех детей и запах свежего хлеба, но ощущал, что радость и уют лишь хрупкая оболочка, прикрывающая зияющую пропасть. Остановившись перед зданием местного управления, Лебедев знал, что пора готовиться к встрече со Станиславом Котеневым. Этот человек не раз настойчиво заставлял его помнить, что не все дело в законах и порядках, что существуют тени, которым неведомы ни принципы, ни мораль. Воздух вокруг был насыщен напряжением, как пружина, готовая к движению. Войдя внутрь, он узнал сырое здание, затянутый в серые тона, которое прежде выглядело более радушным. Стены заполняли плакаты о безопасности и местных преступлениях, представленные в виде статей в газетах. Лебедев направился к кабинету, помня, что, будь осторожен, вынужден оставаться жестким. В конце концов, он не был здесь на празднике.
— Григорий, мой старый друг! — произнес Стан с излишком веселья, когда детектив шагнул внутрь. Этот человек, позабывший, что такое совесть, сидел в кресле, как король в своем замке, а его поза искрилась самодовольством. — Не ожидал увидеть тебя так рано. Как настроение, а?
Лебедев стиснул зубы, стыдясь собственной слабости. Стан, одетый в дорогой костюм, с лощеным лицом и постоянной легкой ухмылкой, годы крепил вокруг себя невероятный клан, который управлял улицами Тихого Берега как собственным садом. За внешним блеском скрывались преступные интриги, безжалостная игра, которую он вел с умом и манипуляциями.
— Зачем ты меня позвал? — Лебедев не мог позволить себе увлекаться игрой. Он знал, что Стан никогда не будет делиться правдой без легкого намека. Стан потянулся за виски, отложив прозрачный стакан с темной жидкостью, лжепразднуя простое, вроде дружбы, но за этим скрывалась плотная паутина недоверия.
— Есть пара вопросов касаемо Виктора. — Стан поправил галстук, создавая атмосферу личной непринужденности. — Все равно, что это для тебя. Как ты знаешь…
— …что происходило с ним? — перебил Лебедев. — Все городское население знает, что его убили.
Стан остановился и закончил свой глоток. При этом его улыбка стала чуть наполовину лукавой, словно он сам играл в интриги с самой природой.
— Да, вся эта история со скрывающимися за тенью преступлениями — нечто… Смешное. Ты, конечно, понимаешь, что Виктор у нас не единственный, кто попал в такие истории. Уж слишком малодаровный он был для нас.
Лебедев чувствовал, как внутри его поднимается раздражение. Он знал, что тут сидит неуравновешенный человек, не понимающий, что его слова оскорбляют не только память о Викторе, но и саму суть правосудия. Знал ли он, что его темные делишки, обманы и манипуляции крутятся вокруг него. Атмосфера в маленьком кабинете становилась всё более тяжелой. Лебедев направил взгляд на такое знакомое окно, через которое свет нес нечто свежее и новое, но внутри него таилась печаль. Он сосредоточился и продолжил:
— Ты понимаешь, большую часть их проблем создали именно такие, как ты, Стан. Сколько солдат после хода кем-то другого;
Стан, казалось, расхохотался, и у него словно проскользнула легкая презрительность.
— Да, конечно, мне интересно, кто же будет отомщен. Если ты так на все смотришь, не нужно забывать, что в своем уме я не единственный игрок. Все просто… Глубже, мой друг. И мрачнее.
Теперь настало время Лебедеву быть настойчивым. Он не собирался уходить с пустыми руками. Чувство, что кто-то держал все нити, нарастало с каждой минутой.
— Я не играю в твои игры. Мне нужна твоя помощь, чтобы вернуть хоть какую-то справедливость в Тихом Берегу.
— А что ты собираешься с этим делать? — вкрадчиво произнес Стан. — Виктор был лишь одним из нас. Я не уверен, что твое желание изменить что-то поможет, а наоборот лишь притянет их тень к тебе.
Под тенью понимания длился очередной толчок, словно прогиб лука, и пока слова взаимопонимания не произнесены, уверенность Лебедева по-прежнему угасала. Каждый виток их разговора подразумевал, что тени управляют всем, и, как ни старайся, они захватывают только крупицы надежды.
— Ты знаешь, что ты с ним сделал? — Лебедев поднял голос, вспоминая своего старого друга. Память загубленных дней, жизни, которые перестали существовать, мучили его, вызывая горечь прошлого.
Стан поднял бровь, его вздох стал углубленным, как старые страсти, которые заполняли его мысли.
— В Тихом Берегу мало веселья для меня. И мало друзей.
Лебедев посмотрел на своего противника, но почувствовал себя одновременно противником и союзником. Ощущая напряжение, ему жгло в груди. Все эти разговоры о неразрешимости только подчеркивали, насколько смертельно опасно быть в игре, когда в ней нет выхода.
— Твое время ещё придет, Григорий… — произнес Стан с самодовольной усмешкой, и Лебедев, как будто проникаясь обеими половинами, отошел, чтобы скрыть подъем гнева.
Покидая кабинет, он снова очутился на налитой тишиной площади. Он переживал собственное смятение. В Тихом Берегу не было выборов, только кукольные нити, дергаемые невидимыми руками. События сплетались с тенями, пробиваясь через его горло, где все свободное место начисто заполнила неуверенность. На переднем плане огромные здания стали казаться призраками его прошлого. Лебедев покинул управление с ощущением, что тень, которую он преследует, сама является частью его судьбы. Он знал, что впереди – его первая встреча с Анастасией, и, возможно, это станет ключом к разгадке. Иногда призраки безрассудны, и открытие третьей стороны сделает расклад более загадочным. Облака затянули небо, как ковер, нависший над городом, пока капли холодного дождя достигали его лица. Непогода осеняла мысли, но он не собирался сдаваться. На заключительном шаге настала решающая часть задачи, в которой он должен был узнать все детали. Лебедев направился обратно в книжный магазин, ощутив, что там он найдет истину. Время стремилось к новому повороту. И тени затаились вокруг.