Другая сторона. Часть III. Любэ

Любовь Николаевна вошла в здание офиса в половина восьмого. Она всегда приходила на полчаса раньше. Стелла, её секретарь-референт, была уже на месте. Любовь Николаевне нравилась её исполнительность. И сейчас она была уверенна, что та подаст ей утренний кофе с двумя бутербродами с красной икрой. Так всё и случилось. Такую традицию она завела уже давно и это ей доставляло большое удовольствие. Закончив завтрак, она вызвала к себе Стеллу. Надо было обговорить план на день. Они погрузились в обсуждение планов, заседаний, встреч. Ближайшее время заседания в девять тридцать. Необходимо подготовить все бумаги. Тут раздался звонок. Она посмотрела на телефон. Звонил Игорь Борисович Ефименко, начальник службы безопасности. «Тебя ещё не хватало. Ну вот что тебе надо прям с утра?» — с недовольством подумала она.
— Слушаю.
— Доброе утро, Любовь Николаевна.
— Здравствуйте, Игорь Борисович.
— Хочу вас поставить в известность. Ваш аналитик Горчаков пропал. Маячки и телефон не говорят об его истинном положении.
— Вы не можете сказать конкретнее что произошло?
— На данный момент могу сообщить только это. Хорошего дня, — и он отключился.
«Хорошего дня…Какой к чертям «хороший день»? Что случилось? Что нельзя нормально объяснить?» — негодовала Любовь Николаевна. Она отпустила Стеллу. После того, как она вышла из кабинета, Любовь Николаевна подошла к окну. За окном был прекрасный вид на парк. Там росли канадские клёны. Любовь Николаевна часто любовалась этим пейзажем, когда необходимо было поразмышлять, проанализировать ситуацию. Этот вид позволял ей сконцентрироваться, но не сейчас … В её голове пока не укладывалось суть происшедшего. Она чувствовала растерянность. Она никак не могла сосредоточиться, мысли бегали, в душе зарождалась отчаяние и тревога.
На глазах стали наворачиваться слёзы. Из ступора её вывели слова Стеллы:
— Любовь Николаевна, все собрались. Вас ждут.
«А, чёрт, совещание. Ладно, потом обдумаю».
— Да, иду.
На совещании Любовь Николаевна была рассеяна. Пропускала доклады сотрудников, плохо вникала в суть происходящего. Чтобы не усугублять, решила быстро свернуть совещание. Надавала всем новых заданий и спряталась в своём кабинете. Она расположилась в своём кресле. «Горчаков, что с тобой случилось? Ты куда пропал? Почему ты? Может ты что-то натворил и скрываешься? Может тебя подкупили, и ты свалил с ценными документами? Нет, нет не может быть… А если он с бандитами связался и те его … Нет, только не это…Ну что с тобой случилось, Горчаков, миленький? Позвони мне, пожалуйста, я тебя вытащу, только позвони! Ну, почему это происходит со мной? Что я делаю не так в этой жизни? Почему я такая невезучая?» — она так сидела в кресле и пыталась понять суть происшедшего. Горчаков ей был не безразличен. Она сильно ему симпатизировала, даже можно сказать, что она была влюблена в него. Ей хронически не везло в любви. Уже сорок два, а у тебя ни мужа, ни друга, ни любовника. Раньше, когда была помоложе, считала, что на первом месте карьера, только потом амурные дела. Ещё успеется. Она не отвечала на ухаживания, игнорировала все знаки внимания других мужчин. Любовь Николаевна сразу после универа попала в компанию «Континент» в бухгалтерию. На неё взвалили ответственную задачу по аудиту дочерних компаний. Проработав чуть больше пяти лет, её повысили до старшего аудитора. Она стала грозой для всяких хитрецов и жуликов, которые «мутили» хитрые схемы по уводу денег из компании. Она приобрела определённый статус в компании. С ней считались. Можно сказать, что она попала в элиту топ менеджеров. Её приглашали на приёмы. Она с удовольствием их посещала. Там мелькали не простые смертные, а мужчины с достатком и положением. Вот тут у ней и закралась мысль, что она может здесь найти хорошую партию для себя. Стала принимать знаки внимания, приглашения на ужин в дорогом ресторане. Ей льстило, что галантные мужчины лебезят перед ней с влюблёнными взглядами, рассыпают комплементы, дарят дорогие подарки. Но цепкий ум и природная наблюдательность не пропускали мелкие детали, странности в поведении ухажёров. И тут она чётко стала понимать, что это всё мишура. Все их «подкаты» — это всего лишь игра. Цель их была информация, которой она обладала. Они тихонечко, из далека, начинали интересоваться вопросами, которые составляли служебную тайну. Сначала она одного уличила в этом. Подумала — случайность. А потом она стала замечать, что это не случайность. Даже провела лёгкую комбинацию по сливанию дезы. Вот тут-то все её подозрения и подтвердились. Она мигом отшила всех «претендентов» на её сердце. И она поняла, что осталась одна. Она уже боялась заводить знакомство, она уже всех подозревала в двойной игре. «Вот она другая сторона достатка и положения. Тебя в этих отношениях нет. Все видят только деньги, статус, источник информации», — сделала она грустное заключение. Её охватила лёгкая паника: она может остаться без личной жизни, без семьи, без любимого человека. Это нагоняло грусть. Она порой дождливыми вечерами, сидя на диване, плакала, укутавшись в плед. Выход из этого тупика мог быть только один: надо не ждать, надо самой выбирать претендента на спутника жизни. И вот, когда она уже вступила на должность руководителя офиса компании «Континент», она занималась подбором кандидатов на должность аналитиков, она встретила его. Она тогда находилась в Питере. Общаясь со знакомой, она спросила её нет ли у неё на примете человека, который бы обладал какими-то способностями чуть выше среднего. Знакомая поведала ей историю о том, как она с дочерью смотрели квартиру. Дочка хотела купить квартиру и ходила смотрела варианты. В этот раз они пошли вместе. Пришли на адрес. Их встретил молодой обаятельный риелтор. Он так здорово и убедительно рассказывал, что она сама захотела купить эту квартиру, хотя она ей совсем была не нужна. Они попали под его обаяние. Дочка, в конце концов купила эту квартиру и не пожалела. Любовь Николаевну зацепила эта история. Она взяла координаты этого риелтора и напросилась к нему на просмотр квартиры. Перед встречей она решила слегка поменяла внешность: надела парик, тёмные очки, чуть больше поддела под пальто одежду, чтоб казаться полнее. Она встретилась с этим риелтором. Он действительно оказался обаятельным и симпатичным парнем. Любовь Николаевна даже поменяла манеру разговора. Включила напыщенную тупую богатенькую тётку. Доставала его глупейшими рассуждениями и следила за его реакцией. Тот был сдержан и корректен. Она попала под его обаяние, и фантазия заиграла. «Он должен быть рядом!» — решила она. Позже созвонилась и предложила ему учувствовать в конкурсе на должность аналитика. Она так хотела, чтоб он прошёл отбор, что даже была мысль как-то помочь ему, но он оказался на высоте и занял в рейтинге второе место, она с облегчением выдохнула. Потом, когда началась работа, она старалась чаще с ним работать и поняла, что она «тонет» в нём. Симпатия к нему всё больше и больше затягивала её. Это наклёвывался служебный роман. Умом она понимала, что это перебор. Да и разность в возрасте составляла десять лет. Потихоньку она стала понимать, что это никуда не приведёт и ей придётся смирится с этим. Тут ещё заметила, что Горчаков флиртует со Стеллой. Сначала она так сильно разозлилась на него, а потом подумала, что он молодой здоровый мужик и ему нужна какая-нибудь женщина. Это нормально. Ей только оставалось с грустью смотреть на эти отношения. И вот Горчаков пропал. Тут зазвонил телефон. Это Ефименко.
— Слушаю, — отозвалась она.
— Хочу к вам зайти Вы не заняты?
— Подходите, — ответила она и отключилась.
Через десять минут он был у неё в кабинете.
— Ещё раз добрый день, Любовь Николаевна.
— Здравствуйте, — сухо ответила она.
— Начну с главного: Горчаков пропал, место его нахождения не известно. Я от вас хотел получить справку над чем он работал и с кем он больше всего общался.
— Я подготовлю вам справку. На словах могу сказать, что он часто работал в группе с Лосевым и Ворониной.
— После работы он с ними общался?
— Не могу знать о его делах вне офиса.
— Жаль, что у вас формальный подход к сотрудникам, — с игривым взглядом сказал Игорь Борисович.
— Игорь Борисович, мне своих забот хватает. У меня нет времени следить за жизнями своих сотрудников вне офиса.
— Хм, «следить» … Печально, что вы простое общение воспринимаете именно так. Надо общаться с людьми и в не формальной обстановке.
— Игорь Борисович, я не даю вам советы, как вести вашу работу. Здесь я сама со всем справлюсь без ваших советов.
— Даже не собирался вас учить. Просто мысли вслух. У меня всё. Разрешите откланяться, — вставая со стула, сказал он. — Не забудьте про справку. Это срочно.
— Всё будет сделано.
— Хорошего дня, — пожелал он и вышел.
Это была скудная информация о сути происшедшего. Любовь Николаевна подготовила для Игоря Борисовича справку и отослала по почте. Она пыталась звонить «гестаповцу», но тот всё время сбрасывал. Решила надавить на него через шефа. Тот внял её доводы и пообещал, что Ефименко будет её информировать о ходе розыска Горчакова. Тревога внутри всё разрасталась. Она не находила себе места.
И вот, спустя два дня, вечером в пятницу, на телефон пришло какое-то непонятное видео и такая же непонятная локация. Сообщения приходили с незнакомого телефона. Потом раздался звонок с этого же телефона. Любовь Николаевна не сразу решилась поднять трубку.
— Говорите.
— Это я, Горчаков.
У Любовь Николаевны аж затряслись руки. На лбу появилась испарина.
— Горчаков, ты куда пропал? Мы тебя тут обыскались…
— Меня похитили и держали в каком-то доме. Мне удалось вырваться. Это где-то возле Щёлково… Я выслал вам локацию. Помогите выбраться от сюда.
— Дай подумать… — сказала она.
По логике надо было сообщить Ефименко. Но она не торопилась это делать. В её памяти был один случай, после которого она с осторожностью относилась к службе безопасности. Это было в то время, когда она работала аудитором. Она приехала в одну «дочку» с проверкой. Финансовым директором там был молодой щеголеватый парень. Вёл он себя нагло и по-хамски. Любовь Николаевна вскрыла все махинации этого прохиндея. Он продолжал отпираться. Тогда собрали большое собрание. На нём даже присутствовал сам шеф. Любовь Николаевна загнала его в угол фактами и доказательствами. С совещание его увела служба безопасности. Спустя пару месяцев она случайно встретила этого парня. Выглядел он не важно: у него была сильная хромота и одна рука плохо двигалась, приходилось её всё время поддерживать. Любовь Николаевна побоялась, что такая участь ждёт Горчакова. Пока не понятно, что произошло, сколько там вины Горчакова и как с ним будет обходиться служба безопасности. Она решила сначала сама его выслушает, только потом примет решение, что делать.
— Они за тобой гонятся?
— Нет. Они не знают где я нахожусь.
— Это хорошо. Я помогу тебе…Главное не паникуй…
— Охренеть, как помогло!
— Второе: тебе придётся оттуда выбираться самому. Сможешь?
— А зачем так сложно? Может просто позвонить Ефименко и пусть он вытащит меня от сюда?
— Горчаков, ты, что так торопишься попасть в руки «гестапо»? Ты из одной «жопы» вылез и сразу хочешь попасть в другую? Тебе мало впечатлений? Делай как я тебе говорю и ещё увидишь свои рассветы и закаты, — тоном, не терпящим возражений, сказала она.
— Хорошо. Попробую выбраться от сюда сам.
— Доберёшься до Москвы набери меня, я тебя заберу. Найдёшь как набрать меня?
— Да. У меня тут есть кнопочный телефон.
— Ну и отлично. Ты кроме меня никому не звонил?
— Нет.
— Хорошо… От этого телефона избавься. Жду в Москве. Удачи.
Оставалось ждать. Это самое поскудное занятие — ждать. Прошло уже почти два часа. От Горчакова не было никаких известий. «Ну, миленький Горчаков, выберись оттуда, пожалуйста!» — умоляла она его про себя. Но вот раздался долгожданный звонок.
— Слушаю.
— Это Горчаков.
— Ты где находишься?
— Метро ВДНХ.
— Жди меня там. Я тебя заберу.
«Фу, всё пока складывается удачно», — с облегчением подумала она.
Любовь Николаевна мчалась по ночной Москве. Её было наплевать на правила. Она долетела за час.
— Я подъехала. Ты где?
— Сейчас подойду.
Прошло некоторое время пока не услышала, что кто-то стучит в окно пассажирского места. Она разблокировала двери. Горчаков уселся на пассажирском сидении. Вид, надо сказать, у него был не очень.
— Здорово, Горчаков, — поприветствовала она.
— Здрасте…
— Ну и вид у тебя, не говоря о запахе, — сказала она, разглядывая его.
— Чай в не ночном клубе тусовался…
— Ладно, давай рассказывай, что произошло.
Она выслушала его приключения. Надо было решать, что делать дальше. В его рассказе вроде всё было прилично. Его не за что было «прессовать». Он в этой истории исключительно жертва. Можно звонить в «гестапо».
— Доброй ночи, Игорь Борисович.
— Слушаю вас, Любовь Николаевна.
— У меня в машине Горчаков.
— От куда он там взялся?
— Он позвонил мне. Рассказал, что его похитили, а он сбежал от них.
На том конце возникла пауза.
— Я скину адрес везите его туда. Там будем разбираться, — и Борисыч отключился.
«Придётся отвезти любимого человека в «гестапо». Может всё обойдётся? Я может зря себя накручиваю. Игорь Борисович действительно сможет понять и разобраться» …
— Может поедем уже … — прервал ход её мыслей Горчаков.
Любовь Николаевна окинула его взглядом. «Что, так не терпеться в «гестапо»? Дурачок. Может это билет в один конец?» — мелькнула мысль.
— Поехали… От телефона избавься.
Она покатила по ночному городу в указанное место. Где-то через час были на месте. Во дворе стояла машина службы безопасности. Они поднялись в квартиру. Их встретил Игорь Борисович.
— Ну, здравствуй, пропавшая душа, — поздоровался тот с Горчаковым.
— Здравствуйте, — вяло ответил он.
— Да уж, вид у тебя, надо сказать, не очень.
— И это понятно. Не на Мальдивах здоровье поправлял.
— Ладно, давай приводи себя в порядок. Потом поговорим. Ванна там, — указал он рукой направление.
— А одежда тут найдётся какая-нибудь, а то я не хочу в это старьё одеваться после душа.
— Посмотрим, — сказал Игорь Борисович и открыл дверцу шкафа.
Оттуда он достал кипу одежды и бросил на диван.
— Выбирай.
Горчаков выбрал себе одежду и скрылся в ванной. Игорь Борисович кому-то стал звонить.
— Алевтина, доброй ночи. Нужна ваша помощь. Мы в квартире. Вы не могли бы принести какую-нибудь еду… Годиться.
Через пять минут пришла какая-то женщина и принесла тарелку пюре с котлетами.
— Спасибо, Алевтина. Здесь будет проживать мужчина. Вы за ним приглядите и поставьте его на довольствие. Нужно чтоб он чувствовал себя хорошо.
— Будет сделано, Игорь Борисович.
— Спасибо. Можете идти.
Любовь Николаевна сидела на кухне. Она понимала, что к ней сейчас будет куча вопросов. Надо выкручиваться. Игорь Борисович зашёл на кухню и уселся за столом напротив неё.
— Жду подробностей, Любовь Николаевна.
Она, выдержав небольшую паузу, начала говорить:
— Сначала он позвонил около шести часов и сказал, что его похитили. Он ушёл от преследования. Я решила, раз сам от них ушёл, то и сам сможет добраться до Москвы, что он и сделал.
— Почему вы мне не позвонили?
— Посчитала, что ваше вмешательство может только навредить.
— Это каким же образом?
— Похищение нашего сотрудника — это какая-то комбинация. Цель её нам не известна. Велика вероятность, что они отслеживают наши действия, нашу реакцию на ситуацию и излишняя суета могла вызвать подозрения. Они могли проследить вашу машину и когда вы его забрали бы, то, возможно, попытались отбить его. В связи с этим я решила раз он ушёл от них, то может спокойно добраться до Москвы, а я его там подхвачу.
— Любовь Николаевна, ваши умозаключения сомнительны, и ситуация могла развиться совсем по другому сценарию.
— Но не развилась…
— Вам просто повезло…
Игорь Борисович больше вопросов не задавал. «Вроде смогла сказать что-то вразумительное. Думаю, прокатит. Горчаков сейчас из душа выйдет. Надо хоть чай ему заварить». Любовь Николаевна принялась за приготовления чая. Ефименко молча смотрел на её действия. «Хорошо хоть молчит, а не лезет с дурацкими вопросами», — думалось ей. Тут из ванной комнаты показался Горчаков.
— Голодный небось? Садись за стол. Там принесли тебе поесть.
Горчаков, не торопясь стал уплетать порцию пюре с котлетами. Тут подоспел и чай. Любовь Николаевна начала за ним ухаживать.
— Пришло время говорить, — прервал чаепитие Ефименко, поставив перед Горчаковым диктофон.
Горчаков поведал о своих приключениях.
— Ты ещё кому-нибудь звонил? — поинтересовался Игорь Борисович, когда тот закончил свой рассказ.
— Нет, только Любовь Николаевне.
— Почему мне не позвонил?
— Ваш номер я не помню, — был его ответ.
— Ладно, сиди здесь пока. Мы попробуем во всём разобраться. Так, где ты говоришь это место где тебя держали?
— Я не знаю точно. Локацию сбросил Любовь Николаевне.
— Сбросьте мне, Любовь Николаевна.
Любовь Николаевна переслала ему локацию. Тот с недовольным видом вышел из кухни и с кем-то говорил по телефону.
— Любовь Николаевна, возможно найдётся что-нибудь от температуры, а то похоже, что я заболел, — обратился к ней Горчаков.
— Решим этот вопрос, — ответила она. — Я сейчас…
Она вышла в коридор. Там стоял один из парней Ефименко.
— Можете помочь?
— Слушаю вас.
— Нужны таблетки от температуры.
— Попробуем что-то сделать.
— Спасибо.
Она осталась ждать в коридоре. Ей навстречу вышел Игорь Борисович.
— Что дальше? — спросила она.
— Горчаков посидит здесь пока.
После этих слов он пошёл на кухню. Любовь Николаевна пошла за ним.
— Слушай меня, Горчаков, ты пока поживёшь в этой квартире. Она находится под нашим постоянным наблюдением. Здесь ты в безопасности. Завтра придёт женщина и будет заботиться о тебе. Всё понятно?
— Почти.
— Что ещё?
— Может расскажете, что происходит и почему меня похитили.
— Мы во всём разберёмся. Всё узнаешь в своё время, а пока отдыхай, — резко осадил его любопытство Игорь Борисович.
— Там на диване тебе постелили, можешь прилечь, — спокойным голосом сказала Любовь Николаевна.
— Спасибо, — сказал Горчаков и поплёлся к дивану.
Игорь Борисович вышел из кухни и с кем-то говорил по телефону. Любовь Николаевна немного успокоилась. Вроде к Горчакову относятся миролюбиво. «Прессовать» его не собираются. Значит поверили. Всё пока складывается благополучно. Тут на кухню зашёл Ефименко. Он бросил недовольный взгляд на неё. Любовь Николаевна решила, что сейчас удобный момент, чтобы прояснить ситуацию.
— Игорь Борисыч, мы в этом котле варимся уже третий час, а я до сих пор не имею правдивой информации. Может пришло время поделиться?
— Что вы хотите знать, Любовь Николаевна?
— Вопрос неправильный. Вы должны сообщить мне что происходит у меня в отделе.
— Я вам ничего не должен. Это раз. Во-вторых — вы должны знать столько сколько необходимо для текущей ситуации.
— Давайте не будем «гнуть пальцы» и мериться писюнами. Мне это необходимо знать не ради праздного любопытства, а для понимания чёткой картины происходящего. Я хочу знать всю правду.
— Все хотят знать правду: журналисты, блогеры, начальники, жёны… Все хотят. Но вот когда даёшь им эту правду они не знают, как ей распорядиться. Одних она вгоняет в ступор, другие спешат её рассказать другим таким же бестолковым, как и они сами. Тогда получаем непрогнозируемую ситуацию. Вот и вам тоже подавай правду. Знаете, Любовь Николаевна, правда — это такая эфемерная конструкция. Она живёт только в головах людей. Кто-то придумал это и вложил в ваши головы сею конструкцию и вот вы носитесь с ней по миру. В действительности существует только объективная реальность. Наша цель получить информацию, которая отражает объективную реальность. Следующая задача правильно распорядится этой информацией. Чтобы разумно распорядиться, полученной информацией, необходимо обладать определёнными когнитивными способностями и профессиональным опытом. Вам могу сообщить только то, что необходимо. Это, конечно, не будет отражать объективную реальность, поэтому прошу вас не предпринимать никаких действий без моего одобрения. Обещаете?
— Обещаю.
— Вы дали слово, Любовь Николаевна. И так ситуация следующая: кто-то с компьютеров вашего офиса запустил трояна. Эта программа скачивала данные и переправляла на отдалённый сервис. Дежурный айтишник обнаружил большой трафик передачи информации. Мы остановили передачу данных. Самое неприятное совпадение это было то, что передача данных произошла в ту ночь, когда пропал ваш сотрудник Горчаков. Выглядело всё так как будто он запустил программу и смылся. Позже подтвердилось, что троян был запущен с его компьютера. Сам Горчаков пропал с «радаров» окончательно. Ни один маячок не указывал реальное его местоположение: машину нашли на парковке торгового центра, одежду с маячком нашли во дворе жилого комплекса, телефон там же. Здесь приходит понимание, что у нас «крот» и мы с вами его проглядели, да ещё доверили особо чувствительную информацию. Это ай яй. У меня даже холодок пробежал по телу, когда пришла такая мысль. Всё указывает на то, что «крот» — это Горчаков, но это формальная логика. Почему формальная? Я сейчас объясню. В этом случае возникает вопрос: зачем «палить» своего «крота», которого с таким трудом удалось пропихнуть через все наши «кордоны». Это не рационально. Разумнее было бы «кроту» подставить кого-нибудь из сотрудников, а самому остаться вне подозрения. Что и произошло. Вот что касается Горчакова, если честно, я считал его уже мёртвым и предполагал, что вскоре найдут его тело где-то в канаве, а в его карманах, полно дискредитирующих его, как шпиона, документов. Вот тут вы мне позвонили и выдали, что Горчаков сидит в вашей машине. Этому обстоятельству я был сильно удивлён. Его побег спутал им карты. Он пока будет находится в этой квартире. О том, что он жив и здоров никто не должен знать. Если кто-то будет интересоваться о его местоположении, то вы не должны давать никакой информации, а о том, что им кто-то им интересуется сообщить мне. У меня всё.
Любовь Николаевна сидела и «переваривала» полученную информацию.
Ситуация предстала совсем иным образом как думалось в начале. «Главное, что нет претензий к Горчакову. Он действовал последовательно и логично. Можно немного успокоиться. Теперь головная боль — это «крот». Над этим надо ещё подумать. Здесь делать уже нечего».
— Это всё, что вы можете мне сообщить? — обратилась она к Ефименко.
— На данном этапе, да.
— Спасибо, Игорь Борисович, — поблагодарила она. — Поеду домой. Всего хорошего.
Любовь Николаевна поехала домой. Перенервничала. Чувствовалась слабость. По приезду домой, приняла душ, чтобы снять напряжение. Выпила бокал вина. На душе стало совсем спокойно. «А Горчаков молодец. Сам выбрался, да ещё какую инфу притащил. Думаю, что для Софочки будут последствия. Интересное будет кино» — размышляла она, лёжа в постели. Вскоре она заснула.
Проснулась позднее обычного. Видно, сказалась вчерашние приключения, но настроение было бодрое. К Горчакову не должно быть вопросов. Они обязательно будут проверять его. Если он реально накосячил, то это и мне аукнется. «Горчаков не подведи меня!» — мысленно она обратилась к нему. Чтобы снять напряжение, накопившееся за эти пару дней, решила прогуляться по магазинам, сходить на массаж. Выходные пролетели незаметно. В воскресение днём позвонил Ефименко и попросил, чтоб к пяти подъехала на квартиру, где держали Горчакова. Игорь Борисович встретил её без эмоций. Только сухо поздоровался. Они прошли в квартиру. Он собрал всех на кухне. Глядя на Горчакова сухим жёстким взглядом, Игорь Борисович прояснил суть дела:
— Ситуация следующая: кто-то с твоего компьютера запустил трояна. Вред принёс небольшой, так как успели остановить пересылку данных. В общем тебя подставляют. В офисе «крот». Значит поступим так: ты завтра выходишь на работу. Если кто спросит: «Где ты отсутствовал?», то отвечай, что был в командировке. Далее: если заметишь что-то странное или что происходит не так, как обычно, то сообщи Любовь Николаевне или мне. Всё понятно?
— Не совсем… Что значит «что-то странное»? — растеряно произнёс Горчаков.
— Предположим, что кто-то ведет себя не так как обычно. К примеру: всегда говорил «с добрым утром», тут стал говорить «утро доброе». Мелочи важны. Я ответил на твой вопрос?
— Да, спасибо.
— Машина твоя у подъезда. Поезжай домой, — Игорь Борисыч и положил на стол ключ от машины, ключ от квартиры, ключ-карту и новый телефон. Затем обратился к Любовь Петровне:
— У вас, Любовь Николаевна, будут пожелания?
— Завтра в восемь ноль-ноль жду на работе, — ответила она и направилась к выходу.
На следующий день всё началось как обычно: утренний кофе, бутерброды с икрой, разбор планов на предстоящий день. День прошёл в обыденной суете. На душе у Любовь Николаевны всё улеглось. Тревога ушла, ведь её любимый был в безопасности и главное рядом, цел и невредим. Это сильно поднимало настроение.
На следующий день получила смс-ку от Горчакова. Сначала «всплыло» на экране уведомление, что пришло сообщение от Горчакова. Она разволновалась, как влюблённая студентка. Потом собралась, понимая, что это не может быть любовная смс-ка. Она открыла её. Он просил, чтоб она вызвала его сейчас. «Это что за трюки? Так, спокойно. Возможно, он что-то заметил», — решила она и попросила Стеллу, чтоб она вызвала Горчакова.
— Мне надо кое-что вам рассказать, — как-то излишне волнуясь, произнёс он.
— Садись, — сказала она, указав на стул возле стола.
Сама встала из-за своего стола, подошла и присела напротив его за длинным столом.
— Слушаю.
— Я вспомнил кое-какие детали, которые, возможно, помогут нам найти «крота», — начал говорить Горчаков, слегка волнуясь. — Так вот когда приехала к дому Софочка, и охранники проверили дом и сказали ей, что я сбежал, то она выругалась: «коза драная». Это редкое ругательство. Его редко можно услышать, чтобы так ругались. Чаще всего можно услышать там «твою мать», «японский городовой», «твою дивизию» ну так далее. Так вот вчера мы со Стеллой провели ночь у меня дома. Утром проспали и впопыхах стали собираться на работу. И вот Стелла второпях разбила чашку и порезалась, и тут же выругалась: «коза драная». Точно также как Софочка. Я думаю, это не случайно. Они общались и общались довольно плотно.
Любовь Николаевна встала из-за стола и прошлась по кабинету. «Твою ж мать! Это что же получается, что Стелла и есть тот самый «крот». Этого «крота» я сама приняла на работу. Чёрт, как хреново! По башке получу точно, а может и хуже… Ладно, рано хоронит себя, поживём ещё».
— Сейчас поедем к Игорю Борисовичу, и ты сам всё ему расскажешь, — приняла она решение.
— Хорошо, — согласился тот.
— Ты через пятнадцать минут выйдешь из офиса и сядешь в свою машину. Дождёшься меня и поезжай за мной. Всё понял?
— Да.
— Свободен.
Как только он вышел из кабинета, она набрала Игоря Борисовича.
— Здравствуйте, Игорь Борисович. У Горчакова появилась важная информация. Встретимся в ресторане через полчаса.
— Хорошо. Возможно задержусь.
Любовь Николаевна вышла из кабинета, как договаривались. Села в машину и поехала в ресторан. В зеркало заднего вида заметила, как Горчаков едет за ней.
В ресторане сделали заказ. Ефименко, как и говорил, немного опоздал.
— Добрый день! Заказали уже? — спросил он, просматривая меню.
— Да, — ответила Любовь Николаевна.
— Ну и чудненько…— ответил тот и улыбнулся.
«Да, а улыбаться у тебе не получается» — подумала Любовь Николаевна. Во время трапезы все молча поглощали обед. В конце заказали кофе. После кофе Игорь Борисович решил перейти к делу.
— Ну, что интересное у вас появилось?
— Горчаков кое-что вспомнил. Рассказывай.
Горчаков поведал историю про Стеллу.
— И ещё я вспомнил, — после небольшой паузы добавил тот. — Раньше не обратил внимание и думать забыл про это… Когда мы со Стеллой шли по торговому центру кто-то окрикнул какую-то Ларису, и Стелла как-то сразу обернулась на голос. Она поначалу смутилась, но потом улыбнулась и вела далее себе как в не чём не бывало.
— Это все твои воспоминания, Горчаков?
— Вроде всё…
— Хорошо. Вспомнишь ещё что-нибудь не стесняйся рассказывай.
— Да, хорошо.
— Разрешите откланится. Дела. До свидания, — попрощался Игорь Борисыч и ушёл.
«Если всё так как рассказал Горчаков, то дело дрянь», — пришли первые мысли после всего рассказанного. Она молча вышла из ресторана и поехала в офис.
Любовь Николаевна сидела у себя в кабинете и безучастно смотрела в окно. «Если Стелла действительно «крот», то я наверняка лишусь своей должности. Сергей Александрович таких вещей не прощает. И куда тогда податься? Никаких мыслей. Понятно, что с голоду не помру. Денег у меня достаточно, что вообще могу больше не работать. Просто могу сидеть и плевать в окно до самой старости, а могу путешествовать… Но чё-то ни то, ни другое душу не греет. Наверное, если бы у меня была семья, то было бы всё по-другому. Муж, дети, внуки … Они бы занимали всё моё время. Всё время… Возможно тогда я бы не сделала карьеру. Или сделала бы? Есть же замужние женщины, которые сделали карьеру. Может и я смогла бы… А чего гадать, есть как есть». Вечером она поехала в свою пустую квартиру.
На следующий день начались привычные будни. Настроение было на нуле. Ничего не хотелось делать и приходилось заставлять себя выполнять свою работу. Стелла, как ни странно, продолжала выполнять свои обязанности. Любовь Николаевна думала, что её уже с утра не будет, но она была на месте. «Чё-то затеял наш «гестаповец». Ну и коварен же он, чёрт возьми…» — с лёгкой иронией подумала она.
Игорь Борисович появился в кабинете Крайновой в конце дня, когда уже Стелла попрощалась и уехала домой. Он бодрой походкой зашёл в кабинет
— Любовь Николаевна, у меня к вам неприятное известие.
— Что на этот раз?
— Ваш секретарь Стелла — это наш «крот».
— Я уже поняла это, — грустно сказала она.
— Её настоящее имя действительно Лариса. Отдел кадров подыскивает нового сотрудника. У меня всё, — сказал он и вышел из кабинета Крайновой.
«Пришёл, нагадил и ушёл — настоящий мужчина», — съязвила она.
Вскоре и она поехала домой.
На следующее утро она с грустью отметила, что Стеллы нет на рабочем месте. «Значит у нас всё в порядке — «гестапо» работает», — грустно констатировала она. К середине дня позвонила Маргарита Алексеевна и сказала, что хочет мне представить нового секретаря-референта. Она зашла с молодой девушкой. Любовь Николаевна узнала её. Она проходила кастинг на должность аналитика. «Хорошо, что хоть человек уже проверенный», — печально отметила она. Она ввела в курс дела новую секретаршу. Делала она это без особого энтузиазма. Было ясно, что ей не усидеть в этом кресле. Тем не менее она подробно объяснила круг её обязанностей.
На следующее день Сергей Александрович вызвал её к себе. «Ну вот и конец», — с такой тяжёлой мыслью она шла на аудиенцию к шефу.
— Присаживайся, — указывая на стул, предложил сесть шеф. — Сейчас подойдёт Игорь Борисович, и мы начнём.
Ждать долго не пришлось. Когда тот устроился на стуле шеф сразу начал:
— Итак, уважаемые господа, хотел бы обсудить с вами то, как могла сложиться такая ситуация, что у нас долгое время работал «крот». Хотелось бы понять, как такое могло произойти. Любовь Николаевна, слушаю вас.
Любовь Николаевне не приятны были разборки, но надо что-то отвечать.
— Сергей Александрович, с высоты прошедшего времени, кажется, что опрометчиво было принимать сотрудника, полагаясь только на собеседование, но помните, какое было тогда напряжённое время. Формировалась сама структура — офисный отдел. В эту структура сливались несколько подразделений, до этого будучи самостоятельными службами и со своим начальством. Кого-то увольняли, кого-то переводили на другую должность. Атмосфера была нервная. Мне срочно нужен был секретарь. Я «захлёбывалась» в этой текучке. Вот и взяла первого человека, который мне показался подходящим. Конечно, жаль, что она оказалась «кротом», но с работой она справлялась превосходно. Мне больше нечего добавить.
— Да, время было тогда напряжённое… Но это совсем не снимает с вас обязанности проверять досконально претендента. Игорь Борисович предлагал вам провести проверку, но вы отказали ему. Это грубый промах, который имел неприятные последствия.
— Я принимала это решения в экстремальных условиях. Возможно и погорячилась…
— Второй вопрос, который я хотел бы обсудить, — продолжал шеф. — Это то, что вы не вызвали нашу службу безопасности, когда вам позвонил Горчаков. Мы могли потерять ценного человека и никогда бы не узнали кто за этим стоит.
— Я уже дала пояснения Игорю Борисовичу, также и вам могу повторить: я посчитала, что не нужно разводить суеты. Человек сам от них сбежал и сам по-тихому смог бы добраться до Москвы.
— А так не считаю, Любовь Николаевна. Поэтому довожу до вас моё решение: вы освобождаетесь от занимаемой должности. Как использовать ваш опыт я подумаю…
— Я поняла. Могу быть свободной?
— Да.
С тяжестью в душе, она вышла из кабинета шефа. Пришла в свой кабинет, уселась в кресло и стала рассматривать пейзаж за окном. «Всё так и должно быть: сотрудник провинился и его увольняют. Никто не любит сотрудников, которые косячат. Пока, красивая жизнь. Буду дома сидеть. А лучше займусь поиском своего принца на белом коне. По-моему, теперь самое подходящее время», — решила она. Тут в дверь постучались.
— Да, войдите.
На пороге появился Горчаков.
— Ну, что ты хочешь, Горчаков? — спросила она.
— Я хотел бы узнать про нашу ситуацию… — начал мямлить тот.
— Хочешь знать… Я тебе всего рассказать не могу, как ты понимаешь. Могу сказать лишь одно, что Стелла действительно оказалась «кротом». Она ещё и племянница Софочки. Её специально внедрили к нам и вот на протяжении пяти лет она сливала инфу на сторону…
— Как она прошла полиграф и прочие проверки? — поинтересовался Горчаков.
— Тогда мы не проводили такие тесты. Брали после простого собеседования.
Считали, что через секретаршу не проходит чувствительная информация.
— Что с ней будет?
— Горчаков, это не твой вопрос, над которым ты должен думать. Оставь его другим. Это всё, что я могу тебе рассказать. Можешь идти.
Тот поплёлся к двери.
— Да, её действительно звать Лариса. Стелла это выдуманное имя, — сказала она и её взгляд опять устремился на вид за окном.
Горчаков вышел и в кабинете повисла какая-то гнетущая тишина. Любовь Николаевна посидела ещё немного и решила, что пора топать домой. Тут зазвонил телефон. Это был шеф. Она невольно напряглась.
— Слушаю, вас Сергей Александрович.
— Любовь Николаевна, считаю наш разговор не оконченным. У меня для вас есть предложение. Давайте завтра пообедаем вместе. Вы не возражаете?
— Да, я не против.
— Тогда завтра в четырнадцать ноль-ноль. Адрес сброшу смс-кой. До завтра.
— До свидания, Сергей Александрович.
В ресторан Любовь Николаевна приехала без пяти два. Шеф уже ждал её за столиком. При виде её, он встал.
— Здравствуйте, Любовь Николаевна!
«Сияет, как новогодний фонарь» — съязвила она.
— Здравствуйте, Сергей Александрович!
Он поцеловал ей руку. «Чё-то как-то пока слишком всё здорово». — с опаской глядя на шефа, подумала она.
— Присаживайтесь.
Она присела на кресло. Шеф излучал радость и миролюбие. «После происшедшего шеф должен быть грозным и сердитым. Может я что-то не знаю?» — всё ещё теряясь в догадках, размышляла она. Сергей Александрович некоторое время молча смотрел на неё. Она чувствовала неудобство от такого пристального взгляда, но не осмелилась что-то сказать.
— Любовь Николаевна, разрешите вам предложить вина?
— Не откажусь.
На столе стояло розовое вино Жерард Бертранд, «Clos du Temple» Rose. Это было элитное дорогое розовое вино. Оно очень нравилось ей. Сергей Александрович разлил его по бокалам.
— За что пьём? — решила пойти в атаку Любовь Николаевна.
— Есть причина, но я бы пока не хотел о ней говорить. Давайте просто выпьем. Насладимся этим прекрасным напитком.
Они чокнулись и сделали по глотку.
— Вижу вы напряжены, Любовь Николаевна.
— Есть причина … — осторожно произнесла она.
— Прежде всего, хочу, чтобы вы успокоились. Этот инцидент с Горчаковым и Стеллой можно считать рядовым происшествием. Ничего не значащим для компании, следовательно, и для вас. Конечно, это неприятно, но не более.
Он сделал паузу, видимо пытаясь понять какое впечатления произвели его слова на Любовь Николаевну. Они действительно произвели впечатление на неё. На её лице возникло недоумение.
— Вижу вы в недоумении. То, что было в кабинете — это было шоу для Ефименко. Надо было подмаслить его самолюбие. Он действительно проделал хорошую работу. Что касается вас, Любовь Николаевна, то я уже давно ищу, вам наилучшего применения. Вы свою роль выполнили — вы организовали работу офиса. Я вам очень благодарен. Но текучка не для вас. Вы классный кризисный менеджер. Я наблюдал за вашей работой. Я был восхищён, как вы решали сложные тяжёлые вопросы. Поэтому считаю, что вы прозябали на этой должности. Долгое время не мог подыскать вам подходящую должность. Этот случай с Горчаковым своевременный прецендент для перевода вас на другую должность. Я хочу вам предложить должность генерального директора в кампании «УралКомпозит». Она находится в Челябинске. Это ваш родной город. Предыдущий директор довел компанию до жалкого существования. А композитные материалы — это сейчас прорывное направление. Я до некоторого времени не мог влиять на ситуацию. Теперь ситуация кардинально изменилась. У меня появился контроль над этой компанией, и я могу изменить ситуацию. Ну, что скажите?
Любовь Николаевну пробил пот от такого наплыва информации, от столь хвалебных речей. «Никогда бы не подумала, что я такая хорошая. Нет — такая замечательная!» — прилетела игривая мысль и тут же в животе запорхали бабочки.
— Сергей Александрович, это всё как-то неожиданно. И вообще, где я и где «УралКомпозит»? Я же ничего не понимаю в этой области.
— На этот счёт не беспокойтесь. Я дам вам технического директора и пару спецов. Вы можете взять финансового директора. Желательно кого-то из нашего персонала, чтоб не терять время на проверки. Можете ещё кого-то привлечь по вашему усмотрению. Зарплату я вам оставлю такую же, как и здесь. Там вы будете получать другую зарплату согласно штатному расписанию. Соглашайтесь, Любовь Николаевна!
— Вы загоняете меня в угол, такими заманчивыми предложениями.
— Я не загоняю вас. Я вас умоляю взяться за это дело. Надо за три года вывести предприятия из ямы и сделать прибыльным.
— Ну что сказать? Это интересное предложение… — неуверенно произнесла Любовь Николаевна.
— Ну вот и чудно. Даю вам неделю на улаживание всех своих дел здесь. Со следующей недели можете приступить к своим обязанностям. Через месяц мне предоставить план мероприятий по выходу из кризиса, также хочу видеть инвестиционный план. Я надеюсь на вас Любовь Николаевна, — умоляюще произнёс Сергей Александрович.
— Сергей Александрович, вы не переоцениваете меня?
— Нет! Точно нет! Вы последняя моя надежда. Если вы не согласитесь, то это конец!
— Ну, вот прям «конец» …
— Именно так я вижу ситуацию.
Любовь Николаевна молча смотрела на шефа. Её сверлила мысль: «Не игра ли это? Может это способ загнать меня в провинцию, чтоб там я сгинула? Пока выглядит всё прилично. Ну, что ввязаться эту авантюру? Эх, была не была».
— Хорошо. Я попробую сменить поле деятельности, но от вас, Сергей Александрович, жду всеобъемлющей поддержки.
— Вся помощь, которая понадобится, будет вам оказана. Об этом точно не надо беспокоиться.
Далее обед прошёл в лёгкой непринуждённой обстановке. Вели светские беседы не о чём.
Приехав после ресторана домой, Любовь Николаевна могла спокойно подумать о сделанном ей предложении. «Главное в этой ситуации, что меня не выбросили за борт. Также приятно, что меня шеф ценит, комплементы рассыпает… Хотя это может быть игра, но тем не менее я в деле. Смена деятельности — это не совсем хорошо. Большая вероятность облажаться. Надо привлечь на помощь хороших профессионалов. Финансовые директором, конечно, возьму Ленку Секерину. Я её знаю ещё когда вместе проводили аудиты. Я в ней уверенна на сто процентов. Так кого ещё привлечь? Горчаков! У тебя экономическое образование. Пора реализовывать свои знания в экономике, а то распыляешься на всякую ерунду. Может у нас с тобой что-то и получится. На следующей неделе его «обрадую». Только попробуй отказаться, Горчаков! Не выйдет! Твоё будущее уже определенно! Ну остальное по ходу дела… Ну, что здравствуй «новая жизнь». Оказывается, всегда присутствует другая сторона происходящего».

Конец