Электрический стул

Помощник палача уходит, удостоверившись, что приговоренный надежно закреплен на электрическом стуле.
«Он этого заслуживает», – в который раз говорит себе Ян.
Ян своими глазами видел, что он сделал с теми людьми. Одной сиротой больше. Одной психической травмой.
Все ради дозы.
Но, смотря в его глаза, Ян едва сдерживает слезы. Сердце Яна словно плачет гвоздями, раздирая изнутри его плоть и его душу. Каждый вздох – как глоток раскаленного металла.
– Он этого заслуживает, – шепчет Ян себе под нос, но сразу же одергивает себя, прикусывает язык.
Однако по участившейся дрожи в коленях приговоренного Ян понимает, что он все услышал.
Огромные, по-щенячьи жалкие глаза мечутся в попытках сфокусироваться на лице Яна и когда им это удается, они выжигают душу. Сморщенный подбородок, трясущиеся губы. Он сейчас расплачется.
– Пожалуйста… – всхлипывает он, и его мольба едва слышна в позорном пузыре слюны.
Еще совсем мальчишка. Жить да жить. Скорее всего, он даже не понимает, что будет дальше. Сейчас он боится даже не смерти, даже не боли, а… чего-то. Может быть, неизвестности. А может быть, он просто боится по привычке. Может быть, в нем сейчас просто играет инстинкт нашкодившего пса. Может быть, он просто боится какого-то абстрактного наказания.
– Пожалуйста…
Тонкая пелена на его глазах рвется, и по щекам ползут первые струйки слез, превращаясь постепенно в настоящие реки. Кап-кап, его рубашка жадно проглатывает каждую каплю, а сам он уже не сопротивляется – просто плачет, зажмурившись и всхлипывая, с полной отдачей, будто бы позабыв про все на свете, как ребенок.
Кем он и является.
Чтобы не расплакаться самому, Ян переводит взгляд с его лица на блестящий шлем на его голове. В нем Ян видит себя – черная форма почти сливается с полумраком тускло освещенной камеры, его лицо, болезненно-желтое из-за освещения, словно парит само по себе, глаза скрыты за хищно блестящими стеклами очков, а тени облизывают его щеки и скулы так, что кажется, будто на лице играет мертвая усмешка, иногда перетекающая в спазм агонии. В отражении на шлеме он видит покачивающиеся на груди медали – всего две, зато за настоящие заслуги. Он видит играющую бликами кокарду на своей фуражке. Он видит самого себя.
Видимо, почувствовав решимость Яна, преступник лепечет:
– Папа…
Ян, будто не слыша, тянется к рубильнику.