Колхозный панк

Я был талантлив. Мной всегда двигал панк-рок, и жизнь моя, была похожа на сборник песен. Были там и лирические баллады, но все же большинство мгновений проносилось под хардкор. Лирика застала меня в школьные годы — когда я встретил Олесю. История создания моей панк-группы начинается именно с того момента, когда я встретил эту девушку.
В классе восьмом, я влюбился в нее. Олеся была очаровательной блондинкой, с милым личиком и стройной фигурой, пройти мимо такой красоты я не мог. Я много общался с разными красавицами, но когда говорил с Олесей, то чувствовал адреналин. С этого я и решил, что она моя любовь.
Ее образ школьницы, на последнем звонке свел меня вообще с катушек. Она была великолепна — танцевала вальс с каким-то петухом с параллельного класса.
Я сразу же решил, что проведу с ней лето. Статус подружки вокалиста панкрок-группы ей подходил идеально.
И уже дома, я брал в руки старую пошарпанную гитару, на которой учился играть, и начинал неумело набирать аккорды. «Пустынной улицей вдвоем, с тобой куда-то мы идем. Я курю, а ты конфетки ешь…».
Получалось играть у меня слабо, и я понимал, что мне нужен человек, который научит обращаться с гитарой как следует. Желание стать рокером было очень сильное, и я не покидал своих стараний:
«Не светят фонари давно, ты говоришь: Пойдем в кино! А я зову тебя в кабак конечно…»
Вечером того же дня, я набрал ее номер телефона, который добыла моя сестра:
— Привет! – сказала Олеся.
Пришлось собрать себя в кулак:
— Салют! Как дела? Чем занимаешься?
— Да так, фигнёй страдаю, а ты?
— Тоже дома сижу, скучно просто жуть. Ты погулять не хочешь?
— Конечно хочу! – отвечает она.
— Может, давай через час в парке встретимся?

В парке, я немного расслабился, и для уверенности закурил сигарету. Выбрав самую мужественную позу, я стал высматривать свою подругу.
Она не заставила долго ждать и через десять минут появилась предо мной в прелестном сарафане, держа перед собой сумочку. Этим самым вызвав у меня фетиш к коротким сарафанам.
— Давно ждешь? – спросила она.
— Да нет, пару минут, — я в мыслях начал решатся, не отвесить ли ей комплимент по поводу сарафана, но она меня опередила:
— Может, пойдем в кафе посидим?
— Да, конечно.
Мы пошли в сторону кафе

— Знаешь… — начал было я, но она, одновременно со мной произнесла:
— Ты это… — и тоже осеклась.
– Ты что-то говорил, я перебила, извини.
— Да нет, ничего. Просто хотел сказать, сарафан твой …
— Что, где-то испачкался? – испугалась она.
— Да нет, красивый просто.

Изначально, Олеся показалась мне тупой блондинкой, с которой я и поговорить нормально не смогу. Уж слишком много общения у меня было с такими как она. И итог всего – это вывод, что все красивые девушки лишены яркого интеллекта. С этим можно не соглашаться, но это все же факт. И когда стоит выбор между «топ-моделью» и «всезнайкой», то я с удовольствием закрою глаза на интеллектуальные беседы и просто поржу вместе с красивой девушкой.
Я заказал два пива.
Олеся тут же возразила:
— Ой, ты знаешь, я пива не пью. Возьму себе чего-то…
— Нет-нет, — спохватился быстро я. – Я сам тебе куплю. Что ты хочешь?
— Возьми мне «Ром колы».
Мы сели за столик в неловком молчании. Минута длилась как целая вечность, а мой мозг работал на полную катушку, пытаясь придумать интересную тему для разговора. Хотел было начать с шутки, но они у меня были все похабные. Не факт, что она почитательница такого юмора.
Как оказалось на практике, общих тем для разговора у меня и Олеси было не так уж и много — вернее вовсе нету.
И что же?
Олеся выручила в катастрофической ситуации, и первой нарушила это молчание:
— Твоя сестра сказала, что я тебе нравлюсь. Вот я и согласилась прийти.
Я, немного опешил от такого поворота и ответил с каменной маской на лице:
— Ну, в общем, нравишься.
При этих словах щеки Олеси немного покраснели.
Выходит моя сестра с ней уже общалась. Иногда хотелось придушить эту проныру, но все-таки она была мне родней, поэтому — баста.
— Почему же ты молчал об этом?
На секунду я задумываюсь над достойным ответом, но так ничего не придумав, просто пожимаю плечами и говорю:
— Не знаю.
Вновь, на несколько секунд над нашим столиком настает тишина, мы смотрим каждый в свою сторону и слушаем музыку. Я успеваю изучить все виды напитков на полках, и поглазеть на остальных посетителей кафе.
Все смеются и общаются. Выделяется из всеобщей картины веселья только одна странная парочка, которая молча сидит за столиком – это мы.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, — вновь нарушает молчание Олеся. – А то ведь учимся в одной школе, но тусуемся в разных компаниях, я про тебя почти ничего не знаю.
— Я занимаюсь музыкой, хочу создать панк-группу.
— Умеешь играть на гитаре? – улыбнулась Олеся.
— Нет. Не очень.
— Поёшь?
— Знаешь, я и пою так-себе, — признался я.
— Понятно.
Мы рассмеялись, и мне показалось, что лед тронулся.
— Я простой парень с окраины города, имею много друзей и хочу стать музыкантом.
— А Руля ты знаешь?
— Он вообще-то мой лучший друг. Мы каждый вечер играем в футбол. У нас команда прикольная, даже девчонки играют. После покупаем пива, Руль берет из дома гитару и мы на лавке поем песни «Сектор газа».
— Звучит прикольно.
— А хочешь завтра с нами посидеть? – предложил я.

На следующий день в разгар футбольного матча, к нам на «стадион» пришла Олеся.
Руль ткнул меня в плечо:
— Смотри, кто пришел!
Мое лицо растянулось в довольной улыбке. Я сказал друганам, что на футбол мне уже похуй, и пошел к ней. Хотелось подбежать, и подхватив ее, покружить, но что-то меня все равно сдерживало и я просто остановился перед ней:
— Ты пришла.
— Ну, а где гитара и пиво? – улыбнулась она.

Через час мы компанией сидели на нашей лавке, и я обнимал очаровательную одноклассницу, которая в тот же вечер, когда я проводил ее к дому, дала мне себя поцеловать.

— С тебя пиво! – заявила мне как-то, утром сестра. – Что я тебе говорила? Я мастер своего дела.
— Да пошла ты! — ответил я.
— Ну и как, вы сосались уже?
— Обсосались, — не желал я продолжать с ней диалог.
— А трогал ее? – глаза сестры горели нескрываемым интересом.
— Бля! Меньше всего я хочу обсуждать это с тобой, – сказал я. – Я тебя такое не спрашиваю.
— Я тебе сама расскажу: вчера мы с Ромой катались на крутой «тачке». Потом разделись и начали ласкать друг друга…
— Эй! Мне не интересно, можешь не продолжать.
— Нет, мы не трахались.
Я округлил глаза в полном недоумении:
— Чипсов тебе не купил?
— Очень смешно, — засмеялась она.
Я продолжил молча пить свой утренний чай. Мы с сестрой сидели на кухне одни. Родители еще спали, были выходные. Сестра приложила палец к губам, мол, тихо!
— Я рассказала ей, что ты сохнешь от любви как юный Ромео, — издевательским тоном прошептала она. – Как пишешь стихи о любви и тут же их жжешь.
Я улыбнулся и покрутил пальцем у виска:
— Я от тебя другого не ожидал. Но за помощь тебе спасибо.
— Вот я и говорю тебе, чтобы пивом выставился, — улыбнулась она. Лето уже началось и можно кутить.

Если городские тусовки я облазил тогда вдоль и поперек, и удивить меня было практически нечем, то деревенские были для меня мраком. Стоило выехать за город и начиналась совершенно другая жизнь.
Этим же летом, меня с сестрой родители отправили в деревню. Нам предстояла горячая путевка на «оздоровительное» болото, с лечебной грязью и прочем добром. Более того бабуля с дедулей были, теми еще агрономами, старой закалки. Одного только картофеля посадили гектара два.
В отличие от меня, сестра не на шутку обрадовалась такому двухнедельному вояжу, словно ехала не в колхоз, а минимум на Мальдивы. У Оли всегда можно было занять оптимизма, у нее хватало этого.
Перед отъездом, я успел провести еще один вечер с Олесей и пожаловаться ей на несправедливость судьбы. Она убедила меня, что дедуле с бабулей не помешает увидеть внуков:
— Кто же поможет нашим близким, если не мы?

И вот, старый и ржавый автобус привез нас в настоящую задницу человечества, где заканчивался асфальт и начиналось непонятное месиво из дерьма и грязи. Деревня, которую я бы окрестил как «Безнадега», еще страшнее, чем была у Кинга. Это была самая глубокая дыра из всех дыр. Но я не унывал, ведь за плечом у меня висела гитара. Музыка любую ситуацию сделает красивой, будь то полная жопа.
Дедушка с бабушкой встретили нас очень тепло и радостно. Накормили до отвала, а потом дали по лопате в руки и указали на нереально огромную плантацию гребаной картошки.
Через несколько часов я в пальцах еле сигарету держал, а о гитаре не могло быть и речи.
Сажая картофель, мы за день за днем перерыли третью часть огорода. После таких «раскопок» я растянулся на кровати и лишь стонал от нашего положения:
— Я завтра сдохну прям там. Можешь после смерти забрать мою гитару. А теперь принеси мне пива.
— Нет, — сестра была против смерти. — Мы вместе прогуляемся в клуб и там выпьем по пиву.
— Ты больная? – засмеялся я. – Какой клуб, мне встать поссать влом.
— Что ты как инвалид? Пойдем развеемся, расслабимся.
— Я расслаблюсь на кровати.
Видя, как сестра тщательно наносит себе макияж, я понял, что придется все-таки сходить. Возможно, что мне захотелось посмотреть на деревенскую тусовку и «поорать» с местных бандитов. Я знал, что за это можно выхватить по щам. Но, а что с этого?
Выкурив за сараем припасённый «косяк», я осмотрелся по сторонам и понял, что здесь по вечерам красиво. Красивый пурпурный закат, вечерние птицы поющие как никогда ранее. Все это в сочетании с гулом жаб на озере неподалеку, произвело на меня благоприятное впечатление, и вечерняя прогулка стала не такой уж и бредовой идеей. За чертовым огородом, я не замечал даже какой свежий здесь воздух по вечерам. И навозом в этой дыре не воняло, это уж точно.
Клуб здесь представлял собой пошарпанный дом с государственной табличкой, которая и заверяла всех, что это и есть «место отдыха граждан этого поселка». Рядом с зданием как и полагается, был столик с лавками для любителей побухать. Кусты, чтобы поссать и стоянка для байкеров. Байкеров, которые ездили на «Восходах», «Юпитерах» и «Явах». Я сразу пожалел, что не попросил в Руслана его «Кавасаки зизер 400», мне бы тогда, прям на этой стоянке отсосали член. Но у меня отец не начальник налоговой, поэтому и «Кавасаки» у меня нет.
Из старого бумбокса доносились песни «королев» R&B и хип-хопа. В помещении воняло побелкой и носился дым от сигарет. Не знаю почему, но мне это место сразу понравилось. Без сомнений первое место в хит параде самых трэшовых мест, в которых бывала моя задница.
Пришлось знакомиться с местными.
У центровой компании, к которой мы «прибились», было три литра самогона, пять литров пива в пластиковой таре и куча всяких орешков, сухариков и прочего дерьма, которым нужно закусывать ядовый «сэм». Без этих ништяков можно было и срыгнуть от послевкусия дрожжей.

— Меня зовут Серый! – протянул мне руку здоровенный парень, который носил лишь майку, чтобы наглядно демонстрировать свои бицепсы. Нельзя было не заметить, что человек «косит» под Доминика Торрето. Хотя катаясь на жигулях, которым по двадцать лет, можно почувствовать себя Домиником. Такой тип людей, по-моему, называют «качками дебилами»:
— Это моя девушка, Люба, — представил Серый свою подружку, которая лихо потягивала рюмку за рюмкой. Стоило заметить, что Люба была очень охуенная. Что находят девушки в таких петухах как Серый? Может он и хер свой накачал гантелями?
Любовь заметила, как я на нее смотрю и поспешила отвернуться. Слава яйцам, что ее дружок «бодибилдер» не заметил этого.

Здесь был и самый крутой чувак в деревне, который не выпускал с рук мобильный телефон, он был еще диковинкой. А мелодия на звонке с кинофильма «Бумер» повышала его авторитет в компании на сто процентов. Владельца черно белого «Нокиа» звали Андрей, но все называли его Андрон. Видимо из-за рифмы «гондон», но я могу ошибаться.
Познакомился я и с Машей — девушкой с большими сиськами, жирной тварью по имени Марианна и Петей – который был тамадой в этой компании. Его рот, затыкался лишь тогда, когда он опрокидывал рюмку.
А какие он шутки шутил, Петросян бы плакал.
— Эй родичи, – обратился к нам с сестрой Петя. – А я вас помню, вы приезжали сюда лет десять назад. Я еще показывал вам «тарзанку» на озере. Помните?
— Да помним, — улыбнулась Оля.
«Ни хуя не помню» — подумал я.
— А надолго вы к нам?
— На пару недель.
— Не пожалеете, здесь клево! – сказал Серый.
— Ага, — подтвердил я. Клево – это трахать такую шлюшку как Любаша, а не копать гектары земли. Я еще раз не упустил полюбоваться подружкой Серого. Она замечала мои взгляды, это уж точно.
Когда компания скурила все мои сигареты, стало еще хуже — закончилось пиво. Тамада предложил моей сестре съездить с ним по добавку. Она согласилась, и запрыгнула на его «Яву». В унисон ревущему мотоциклу завыли и собаки по всей деревне.
На меня напала тоска.
Я увидел в углу клуба гитару и тут же подался ее разглядеть. Она звучала ужасно, давно видать на ней играл человек с музыкальным слухом. Чуть подтянув струны, я сыграл пару аккордов, которые мне безумно нравились.
— Умеешь играть? – Люба незаметно подошла сзади, я прям не ожидал.
— Да так, немного.
— Сыграй мне что-нибудь.
— Ты знаешь песню об алюминиевых огурцах?
— Нет, — искренне удивилась она.
Что ж, с музыкальным вкусом у Любаши были проблемы. Но козыри у нее были другие. Я заиграл на гитаре, и сразу же умолк «бумбокс», все притихли и смотрели на нас. Музыка всех сближает, я видел это собственными глазами. Мы относимся к ней не очень серьезно. Возможно, она таит в себе секрет человечества. Какой-нибудь код.
— А Бутырку сможешь сыграть? – спросил Серый, после того как я окончил песню.
— Нет, — ответил я и положил гитару на место. – Я в туалет.

В темноте я набрел на какие-то кусты, и расстегнув ширинку, облегчил свой организм. Пиво ушло в своем изначальном виде на кусты сирени.
По дороге назад меня остановила Маша – большие сиськи, которая схватила за руку и сказала:
— Проведи меня домой, пожалуйста. Они еще бухать будут до утра, а мне завтра вставать рано.

При виде пьяной девушки идея с уходом домой отпала сама по себе. Если Машу рассматривать не в компании с такой красоткой как Люба, а одну и в темноте, то она и выглядит ничего.
— Я домой, — сказал я сестре.
Она потянула еще стаканчик «сэма» и одобрила:
— Давай, а я тут еще посижу немного. Нужно отдохнуть от огорода. Я не привыкла к такому труду.
— Ты на «шнапс» сильно не налегай, — сказал я ей.
— Спокойно папочка! – хихикнула она.

Я ушел домой. Конечно же вместе с Машей, которая как привидение догнала меня в ста метрах от клуба. Я дал ей ухватиться за мой локоть, и мы пошли, сам не знаю куда.
— Тебе тоже скучно с ними? – спросила она.
— Не сильно.
— Я на следующий год поступаю в институт, и жить буду в городе. Надеюсь, ты покажешь мне все классные места там.
Ого, конечно можно и показать ей, почему бы и нет.
Я, не зная, что ей ответить, закурил.
— Пойдем! – потянула она меня куда-то резко.
Я легко ей поддался и через несколько минут мы проникли на чей-то сеновал. Маша начала жадно меня целовать, крепко схватив руками за волосы. Я же, в свою очередь, принялся расстегивать ее джинсы.
Потом она отдалилась от меня, стянула с себя свитер, легла и раскинула руки. Пока я снимал свою футболку, она уснула. Это я понял по тихому храпу, который доносился от лежащей «красавицы».
— Охуеть, — прохрипел я и одел футболку обратно.
Слушая ее храп, я понял, что секс отменяется. В подтверждение моим догадкам Маша громко пукнула во сне.

Я решил не будить ее, и пошел обратно к клубу. Просто так я заканчивать вечер не хотел, нужно было все-таки составить сестре компанию и вместе с ней нахлебаться дешевого пива и забыться. Вернувшись в компанию, я услышал, как жирная Марианна рассуждает о том, как мы с Машей славно трахались на сеновале. Любаша теперь не подмигивала мне игриво, а пыталась испепелить взглядом, а Серый потирал свои бицепсы и время от времени шевелил нервно челюстью, вроде бы как сдерживая себя.
И настал вполне ожидаемый момент, когда ко мне подошел «Андрон – в руке телефон», и резко схватив за рукав, сказал:
— Пойдем, поговорить нужно!
С этими словами, он буквально вытянул меня из-за лавки и толкнул в сторону. Серый тут же подбежал и попытался ударить меня по роже, но я умело увернулся и он немного сбавил пыл. Я спросил:
— Какого хуя, пидоры?
— Не валяй дурака, уебан! – пригрозил Серый, напрягая свои мышцы. В эту секунду я немного пожалел о том, что сейчас рядом нет Руслана, который постоянно меня спасал в таких вот ситуациях. Всегда из ниоткуда появлялся Руль, и ничего не спрашивая, «ушатывал» всех, кто пытался доебаться. Только в этот раз друга рядом не оказалось.
Херня случается.
— Маша моя девушка! – закричал Андрей.
— Мне похуй на это! – попытался я изобразить на своем лице улыбку. – У нас с Машей не было ничего. Она вырубилась, нахуячилась самогоном и вырубилась. Я здесь каким вообще боком? Я все понимаю, ревность и все такое, но иди-ка ты парень на хуй!
— Ты пидорас несчастный! — схватил меня за грудки парень Маши. – Я тебя сейчас здесь закопаю на месте.
— Да пошел ты на хуй! – крикнул я ему в лицо.
Потом он ударил мне в челюсть, от удара я пригнулся и отступил немного в сторону. Что же, «пропустил», бывает. Но следующий раунд будет за мной. Я помотал головой и вернулся в бой.
С хорошего размаха заехал Дрону в ногой в живот. Тот скорчился, держась за место удара, а Серый не спал. Этот гондон выжидал свою очередь. Он саданул мне кулачиной в грудь.
Этого я не ожидал и оказался на земле.
Парни немного взбодрились и начали бить меня ногами. После нескольких ударов я понял, что не могу уже сопротивляться, да и подняться на ноги, наверное, тоже будет тяжело. Пару раз кроссовок Андрона заехал мне в лицо и я почувствовал на губах кровь с песком. Незабываемый вкус, уж поверьте мне на слово.
В какой-то момент зарычала «Ява», я услышал крики сестры и чьи-то руки оттянули меня в сторону. Немного придя в себя, я потрогал свое разбитое лицо и тихо сказал:
— Пиздец бля…
Оля и протянула мне свой носовой платок:
— Ну как ты?
— Более чем — сказал я, сплевывая в сторону кровь.
Эти ублюдки забыли о третем раунде. Там где я всех наказываю. Я взял из рук Оли бутылку пива и сделал несколько глотков, прополоскав рот я его выплюнул и двинулся в сторону двух уебанов.
— Что мало? – ухмыльнулся Серый.
Он не ожидал, что я сразу же брошусь на него и пару раз прицельно попаду кулаком по его ухмылке. Он отключился сразу, как будто Серого кто-то отключил от сети 220. Своим телом он решил проверить пол на прочность и громко шлепнулся на деревянный порог клуба.
При виде этого Андрон немного остыл:
— Ты что, гонишь?
— Иди сюда кусок говна, — сказал я.
Теперь я не был готов к тому, что он на меня бросится. А это не следовало бы никогда забывать. Я получил в голову с ноги. Умел этот дрыщь закидывать ноги, и получалось у него прилично. Я по инерции сделал несколько шагов и упал.
Вновь подоспела сестра:
— Вот уроды вонючие! Они что «отмороженные»?
— Говорят, что я трахнул Машу, — сплевывая кровь я держал сестру за руку.
— Серьезно? – Оля округлила глаза.
— Да когда бы я успел, ты прикалываешься?
— Вот пидоры! – возмущениям сестры не было конца, даже когда подошел Тамада, она набросилась на него. – Ну что там говорят эти пидорасы? Ты что-нибудь узнал?
— Ну что там не понятного? – округлил глаза Петя. – Он трахнул подругу Андрона.
— Не трахал я ее! Она же в «отключке». Здесь некрофил нужен.
— Они другого мнения, — пожал плечами «байкер» Петя.
— Им конец! Они не будут жить! – злилась пьяная Оля.
— Охуенно расслабились, — сказал я сестре. – В следующий раз иди сама гулять. Ебал я такую «движуху».

Бабуля, видя мой битый ебальник, укоризненно махала головой и обещала все рассказать родителям. Но не рассказала видимо только из-за того, что он не мешал мне копать картоху. Это ничуть не сказалась на процессе копания, поэтому бабуля решила, что пускай хоть так.
До конца отпуска оставалось пару соток огорода и время пролетело быстро.
Драки и обиды как-то вновь позабылись. Не прошло и двух дней как я распивал «мировую» с Серым и Андроном. А потом мы обнимались и пели песни под гитару.
И каждый вечер я начал играть на гитаре в этом клубе. Играл все что знал: Цоя, Сектор газа и Король и шут. Мои концерты начали пользоваться большой популярностью. Некоторые компании приезжали из соседних деревень. Подумать только, они приезжали, чтобы послушать меня. Им нравилось это дерьмо, как и мне.
В некоторых песнях мне подпевала Любаша. И стоило отметить, что голос у нее был очень охуительный.
Я заработал славу местной звезды и это был просто пик моей жизни. Здесь в зале, где воняет побелкой и дешевыми сигаретами, я играл свои лучшие в жизни концерты. По атмосферности происходящего – это было нечто.
А потом. Потом Андрон притянул электрогитару и огромную колонку которая поражала своей убогостью.
— Я умею играть на этом, — сказал он. – Давай я вместе пилить.
— Это будет выглядеть ущербно, — усмехнулся я. – Тем более, что мой последний концерт уже состоялся и завтра я уезжаю домой.
Произошло чудо. Мы с сестрой выкопали все, что нужно было выкопать и вуа-ля — амнистия!
— Но ты можешь перебраться в город, — сказал я Андрону. – Там у меня есть на примете барабанщик. Просто представь, как мы могли бы жечь все вместе. Это было бы мощно.
Андрон задумался нам моим предложением. Наморщив лоб, он смотрел в сторону и думал.
Я не выдержал и добавил:
— А как вокалистку можно было бы взять Любашу. Она кайфово поёт.

Тамада устроил нам прощальный вечер с шашлыками. Прощались с нами с нескрываемым сожалением. Я уже не называл это место дырой, а немного растрогался всем этим прощанием. Было в нем что-то простое – человеческое.
— На следующее лето приезжайте вновь, — предложил Петя. – Было бы круто вновь потусить вместе.
— Да хуй я сюда больше приеду, — сказал я.
Мы все дружно засмеялись.
Я заметил, что Люба была сегодня без своего дружка «бодибилдера».
— Что, будем прощаться? – спросил я с улыбкой.
— Никогда не стоит прощаться, нужно говорить «до свидания», — возразила Любаша, и как мудрец с умным видом посмотрела на огонь. Тамада умело вертел шампурами, а стоящий рядом Андрон то и дело ворчал:
— Ты не так крутишь.
— Ну, тогда до свидания, — сказал я Любаше. Она улыбнулась, а значит уже был с ней контакт.

Жаль только, что ее трахал тупой качок. Но это ей нравилось, и здесь мне ничего нельзя было поделать.

— Хватит скучать! – оборвала неприятную тему Оля, в свете последних пьянок она забрала у Пети титул тамады. – Давайте выпьем за нас! Вы все такие охуенные!

Когда после очередной рюмки все захотели попеть под гитару, я решил покупаться в озере, рядом с которым и была наша поляна. Под вечер вода в этом озере напоминала по температуре чай. Заходя в такую воду можно было ощутить кайф, настоящий сельский кайф.
Стоя по колено в воде, я закурил и задумчиво посмотрел на противоположный берег. На самом деле я думал что не плохо бы было взять эту Любашу, ну и потрогать ее чуть-чуть.
Эта мысль не давала мне покоя в тот вечер. Обычно же как бывает, мысль уже засевшая в голове – это цель всего вечера. Так устроен мой мозг, а если я еще подкачаю его алкоголем, то вообще караул. Но это все же мысли, а мыслить мне ведь никто не может запретить. А цензура у меня очень низкая. Но некоторым нравится.
Вдруг ниоткуда не возьмись, на берегу оказалась Любаша. Она сняла с себя всю одежду, медленно и без лишних слов. Потом зашла ко мне в воду. Я, прям, чуть сигарету со рта не выпустил и лишь молвил:
— Вот это было охуенно! Ты умеешь эффектно появляться.
Такая бесцеремонность мне понравилась. Это было и правильно, зачем разводить ненужные разговоры, когда можно просто заняться делом.
Любаша для большего эффекта растерла мокрыми руками свои груди, и я рефлекторно начал снимать свои джинсы.
— Я плохо плаваю, — сказал я ей.
— А мы плавать не будем, — ответила она.
— А как же твой парень, качок? Не будет ли он плакать, если я засуну свой член в тебя?
— Жизнь – боль, — вздохнула она.
Я хотел еще что-то вякнуть, но Люба сразу же прижалась ко мне и залепила мой рот поцелуем, от которого я не смог отказаться. Ее руки проворно стянули мои трусы, и мой член оказался в ней. Это было просто феерически! Я с очаровательной девушкой в озере, ее нагое тело прижимается ко мне, а губы страстно сплетаются в самом эротичном поцелуе.
И что, черт возьми? Отказаться от этого и вернуться к любителям пожарить мясо?
Или же вставить ей как следует, чтобы она закрывала себе рот ладонями, дабы не закричать на все озеро. Нанести сокрушительный удар сельской братве: трахнуть телку качка. Схватить ее за волосы, которые измажутся в прибережном песке и ебаться до потери сознания.

К моему большому разочарованию, я узнал, что Олеся уехала с родителями на море. Это означало, что я не увижу ее еще месяц. Эх, можно было еще в деревне немного потусить.
Я вдруг понял, что несу хуйню.
Руслан все еще был в летнем лагере, куда его сослали старики. Руль отдыхал в каком-то Скаутском кружке, но кружок был местного разлива, а скауты были похожи на призывников в армию. Рулю было по кайфу.
Горевать в одиночестве мне не дали сестра со своим дружком Ромой, они пригласили меня с собой в бар, чтобы как-то развеяться.
Этот дружок был недалеким, гонял на «Ауди», не щадил денег на тёлок. «Ауди» ему купила мама, денег тоже дала мама. Вот и все что можно было сказать про дружка сестры.
Так что вечер получился так себе.
Роман, как самопровозглашенный гид по спиртным напиткам, рассказывал нам, что такое абсент, и как его пьют. Сестра сделала мне знак, чтобы я не брякнул, что мы это знаем и лично мне на это похуй.
После бара мы оказались «на хате» у непонятного чувака.
На кухне шла ожесточенная игра в покер, в зале курили кальян и кто-то играл на гитаре, в ванной какая-то парочка чересчур громко занимались любовью. В общем мы часто тягались по таким хатам. В баре бухать нам не позволяла совесть, а здесь можно было уйти в угар. Спрятаться от всех и уйти в угар. Лишь это нам всем было надо.
Я присел возле гитариста. Его звали Юра.
Я попросил его:
— Научи меня новым аккордам. Я играю плоховато, но хочу научиться.
Юра посмотрел на меня и сказал:
— А я что, по-твоему, великий учитель? Ты ебнулся братан, я сам неделю как играю. Ты лучше покажи что-то.
Он протянул мне гитару.
Я медленно повертел ее в руках и спросил:
— Ты песню об алюминиевых огурцах знаешь?
— Знаю, — ответил он.
Но все же Юрец «соснул», я все-таки лучше его играл на гитаре. И эта новость меня осенила. Все мои концерты не прошли зря. Я как бы «прокачал» свое умение играть. И мне не нужно было уже уроков.
— Братец умеет! – оценил мои таланты Рома.
А потом вернулся с лагеря Руль. И привез с собой замасленную тетрадь, которую он тщательно исписывал. Я смотрел на эту тетрадь и не мог найти слова, чтобы описать своё удивление. Вся тетрадь была исписана стихами и рисунками.
— Руль, — сказал я. – Ты бля гений!
— Скучно было, вот и занимался херней.
— Это не херня, — возразил я и помахал тетрадью у него пред лицом. – Это наши будущие песни.