И даже Дьявол умеет любить

… Я ненавижу смотреть в твои глаза, но мне так до отвратительности нужно; не переношу грязный воздух, окружающий тебя, но полноценно дышу только рядом с тобой. Я не устану повторять, какие у тебя уродские губы, но именно от их вкуса я млею и забываю своё блядское имя. Тонкость рук лишь усиливает желание скрутить их, когда бархатность кожи плавит даже моё ледяное подобие сердца. Я ненавижу в тебе всё, что заставляет меня любить. Чувствовать. Желать. Наслаждаться. Боготворить. Жить и умирать. Каждый ебаный раз — из-за тебя или благодаря тебе — возрождаться, словно феникс. Выжигаешь ярость, заменяя искалеченной нежностью, гонишь прочь отвращение своими горящими глазами, оставляешь сраное клеймо на мне дрожащими от страха губами. Заставляешь, сука, пялиться на длинные ресницы, бросающие тень от вечно холодного солнца. За какие грехи меня наказали тобой? Что за громкий проступок я совершил, последствия которого уничтожают меня день за днём? Я ненавижу тебя за миллиметры, разделяющие нас и обещающие неистовое танго языками, но убью любого, кто осмелится подойти к тебе. Садизм, ярость, безразличие, отвращение — всё то, с чем я жил и что взращивал в себе долгие годы взорвалось, выплеснулось ебаным ядом, но не на окружающих, а на меня самого. Не вышло наружу, а растеклось по венам смертельно-опасным веществом, уничтожающим хозяина. Да как, видит бог, это не гробит её? Оно обязано убивать эту тварь, а не меня, но все до тошноты наоборот. С ней чека на месте, со мной она каждый раз оказывается на земле. Я ненавижу её, презираю; желаю, чтобы она исчезла. Чтобы вернула то, чего у меня и так почти не было. Своим взглядом она расшатала мою ярость, обрушая её на меня самого. До какой отвратности ненавижу. Всё. В ней. Мозг твердит, что я долбоёб, посылая импульсы неконтролируемой злобы по всему телу, а чёртова душа говорит другое. Как прекрасно, что я её мало слушаю, больше подчиняясь разуму. Но чёрт бы побрал! Кажется, будто всё во мне против меня самого. Восстание всех чувств, смешаных воедино во что-то неясное, против обладателя. Что за херня? Целуя эту суку чувствую металлический прикус, от которого хочу блевать, но терзаю нежно-мерзкие губы ещё сильнее, желая больше крови. Смотря в её глаза хочу их вырвать с мясом, но погружаюсь ещё больше, видя там то, чего никогда не находил в других. Да блядь. Она простая. Без заскоков, не ищущая во мне выгоды, не требующая моих денег. Раздражающая до рези в глазах. Восьмое чудо света, интересующее меня при том, что на остальные семь мне глубоко поебать. Что есть она, вытравливающая из меня всю мою херню, которая обеспечивает жизнь? Проклятие. Безумие. С ней ласков, с собой неудержим. С ней романтик, хотя наяву садист. С ней вся буря утихает, без неё же она превращается в ураган. Она — вдохновение. Она же — мой прямой путь в пропасть. Я не больной, нет, и уж тем более не псих. Я — сам дьявол, который не знал ничего, кроме похоти и разврата, денег и алкоголя, шлюх и наркоты, злости и презрения. Нет, я не дьявол. Хуже. Я — тот, кого боятся, даже не узнав; тот, кого обходят десятой дорогой; тот, зная о ком, родители в жизни не дадут такое имя своему ребёнку, считая, что оно проклято. Я — хуже, чем зло; больше, чем ненависть. Страшнее дьявола. Мерзавец, совращающий невинных девиц, делающий с ними такие вещи, о каких не писано ни в одной камасутре. Садист, законченный грешник, место для которого было готово ещё тогда, когда он не появился на свет. Зверь. Монстр. Отродье. Маньяк. Это было моим призванием, это является им и сейчас. Но, сука, она. Нарушительница моего покоя. Та последняя пуля, решающая исход войны между моими империями добра и зла. Любви и ненависти. Огня и безразличия. Давит на мозги, сидит там каждую ебаную секунду, поддакивая упрёкам совести. Кто. Она. Моё проклятие. Моё спасение. Мои рай и ад. Тошно от того, что она убивает и спасает. Я жил в мире зла и похоти и живу в нем по сей день, но она рушит абсолютно все своим присутствием. Такая отвратительно-прекрасная, крышесносящая. Ненавижу. Убью. Не хватит смелости? Не один десяток людей погиб от моих рук, в том числе и девушки. Да, я убивал. Да, разрушал жизни. Да, приносил боль и горе в множество семей. Не жалею, не переживаю, не чувствую. Да, я убил бы и её. Но сука, почему я не могу? Раньше это было моим любимым развлечением и игрался я так даже с теми, кто мне был якобы дорог. Вид, запах и даже вкус крови — огромное удовольствие. Нет, я не вампир, всего лишь раз попробовал одну из миллиардов каплю с лезвия ножа, но не будем об этом. Да твою мать, сука. Даже ТЕПЕРЬ она во мне. Всё твердит, что в глубине души я хороший, что смогу измениться. Но хочу ли я? Других бы даже слушать не стал — пристрелил бы на месте за такие речи, но не её. Она — тот самый свет в конце тоннеля. И, да. Я был чертовски не готов к её появлению. Резко. Спонтанно. Полный переворот сознания. Если она действительно моё наказание, то хуже я и представить себе не мог. Фатально. Сокрушительно, блядь. Я так ненавижу её любить. Ненавижу чувствовать. Ненавижу своё первобытное, неистовое желание держать её подле себя каждую минуту. В особенности не могу терпеть её опять-таки губы — красивые, прямые, нежно-персикового цвета. Каким местом думал бог, награждая такого ангела такими дьявольскими губами? Будто специально для меня, так, чтоб наверняка. И не прогадал, сволочь. Мне рвёт крышу каждый раз, когда я чувствую её податливые губы; каждый ебаный раз, когда мой язык уверенно чертит в её рту непонятные узоры. Уносит в пропасть постоянно, как только чувствую нежное прикосновение к своей руке. Безумие…