Круиз по четырём рекам Сибири

Фрагмент из книги «Путешествия» — Яндекс, Николай Углов, ЛитРес или Амазон, Озон и моб. прилож. тел.

Лена – самая красивая река России

Летом летим с женой в Якутск. На туристском теплоходе плывём сначала вниз по Лене до города Ленск, а затем вниз до Тикси с возвращением в Якутск. Якутск – деревянный город с дощатыми тротуарами, проложенными вдоль дорог. Все дома на сваях, теплотрассы и другие сети проложены сверху земли на столбиках. В Якутске побывали в подземном музее, расположенном в вечной мерзлоте. Идём вниз по сверкающим ледяным туннелям. В огромном зале ознакомились с чучелами доисторических животных, проживавших в этих краях, в том числе и с мамонтом.

Плывём по Лене. Утром у меня обязательная пятикилометровая пробежка на верхней палубе. Мне очень нравится здесь! Неизгладимое впечатление производит красавица – река! Широкая (в устье около четырёх километров), спокойная и величественная. Угрюмая тайга подступает к самому берегу.

На палубе теплохода подружился с одним долговязым москвичом, который, как Паганель, всегда ходил с длинной подзорной трубой. Выставлял её на штатив и бесконечно громко кричал, вызывая раздражение некоторых дам:
— Колоссаль! Великолепно! Какой вид! Колоссаль!!!

Однажды он заорал так, что, наверное, было слышно в трюме теплохода:

— Медведь! Ого – го! Медведь! Косолапый!

Все всматриваются в лес. В одном месте между деревьями и, правда, мелькает хозяин тайги – медведь. Он приближается к берегу. Все закричали, заорали, засвистели — туристы сбежались на этот борт. Медведь поднял голову, постоял, и исчез в лесу.

Между Покровском и Ленском проплываем мимо Столбов. Это незабываемое зрелище! Каменные пальцы высотой 50 – 300 метров громоздятся вдоль правого берега Лены на протяжении 40 километров. Дикая, величественная природа! Экскурсовод рассказывает:
— Вертикально вытянутые скалы образовались более 400 тысяч лет назад и занимают площадь более 400 тысяч гектаров. Посмотрите внимательно — вы всё время будете замечать в скалах очертания величественных замков и церквей, людей, всевозможных зверей и массу мифических персонажей!
И впрямь, девственное творение Господа Бога! В книге отзыва нахожу запись на русском языке одного знаменитого американского путешественника:
— «Говорят, есть на Земле семь чудес света! Нет! Есть ОДНО! чудо на Земле – это Ленские Столбы в России»!

Я верю американцу.

Остановились на зелёную стоянку. Экскурсовод говорит:
— Внутрь столбов не заходите. Может дунуть ветер или слетит птица с гнезда, сорвётся камень и может убить.
Я не послушался и углубился внутрь столбов метров на сто. Под ногами чистый мох – ни травинки! Святая тишина! Холодно! Солнечные лучи не проникают внутрь. Темно. Жутко.
Столбы тянутся вдоль берега на десятки километров – чудесное творение природы!

В Ленске теплоход останавливается, и все туристы переходят в автобусы. Мы едем по таёжной трассе более 250 километров до городов Мирный и Чернышевский. В Мирном нас ведут на Кимберлитовую трубку «Мир». Это огромный карьер, где добывают алмаз.

Экскурсовод рассказывает:
— Самое крупное месторождение алмазов здесь! Не подходите близко к краю! Глубина котлована более полукилометра, диаметр его по верху 1200 метров, внизу 200 метров. Длина серпантина по спирали 7,5 километра. Внизу находятся 4 экскаватора, а пятьдесят самосвалов МАЗ одновременно вывозят снизу алмазную руду к фабрике, где её обогащают. На фабрику мы пойдём чуть позже. Всего добывается здесь алмазов более чем на один миллиард долларов.
Незабываемый вид у этого карьера! Внизу маленькими жучками суетятся экскаваторы и снуют крохотные МАЗы. Стоишь, смотришь и думаешь:
— «Что может сделать с природой человек! Этот котлован явно видят из космоса инопланетяне!»
На алмазной фабрике нам показывают весь процесс обогащения алмазной руды. В музее фабрики дают всем по очереди потрогать самый большой чистый алмаз в мире стоимостью несколько миллионов долларов.

Ночевали все 200 туристов на матрацах в спортзале школы. На следующий день переехали в город Чернышевский.
Всех туристов повели на Вилюйскую ГЭС и водохранилище. Перед нами разворачивается величественная панорама. Гид рассказывает:
— Площадь Вилюйского водохранилища более 1200 квадратных километров, длина его более 400 километров, объём воды более 10 кубических километров, а средняя глубина 8 метров. В этом море водится много ценных пород рыб: нельма, чир, сибирский осётр, таймень, ленок, хариус, сиг.

Едем назад автобусами до Ленска и теплоходом до Тикси. На одной из остановок нам показывают якутское кладбище. На горке подвешены на невысоких деревьях или лежат на каменных глыбах деревянные гробы. Сквозь щели этих ящиков видны скелеты. К ним приходят родственники и общаются через эти щели.

Запомнились три зелёные стоянки: у какого – то стойбища заслуженного охотника Якутии, у рыбака и оленеводов.
В стойбище охотника всех туристов повели в горы. Огромный деревянный крытый навес. Поднимаемся на второй этаж. Все женщины ахают, восхищаются, примеряют на себя шкурки ценных зверей. Рядами висят сотни шкурок соболей, чернобурок, рыжих лис, зайцев, бобров, ондатр, колонков, песцов, горностаев, рысей, енотов и других зверей. Чудо необыкновенное! Некоторые покупают понравившиеся шкурки.

В стойбище рыбака показывают коптильни и ямы, в которых висят связки крупных рыб ценных пород. Можно купить по недорогой цене любую рыбину.
Ну, а у оленеводов любуемся стадом северных оленей, бытом якутов — их чумами; желающих катают на оленях.

Жизнь на теплоходе бурлит. Питание в двух ресторанах теплохода отменное. Выходим из – за стола: «тарелки блестят». Прохожу мимо бара, не задерживаясь – там всегда много туристов. Я более десяти лет не пью. Спорт обязывает! Постоянно работает радио – информатор рассказывает о проплывающих местах. Проходят многие конкурсы и соревнования. В музыкальном салоне в удобных креслах туристы слушают игру на пианино всех желающих – а таких оказалось много. Некоторые игру сопровождают пением. Здесь же сражаются шахматисты. В кинозале крутят видеофильмы. Каждый вечер бесшабашная дискотека.

Выходим в Северный Ледовитый океан. Не верим глазам своим: на одной из льдин лежат два тюленя! И это в июле!
Тикси – небольшой порт, имеется аэродром. Над городом величественная чёрная сопка без единой травинки на склонах. Ещё есть время, и я полез на самую вершину. Потрясающий вид! Город без единого зеленого дерева, большой порт с кораблями, взлётная полоса аэродрома, десятки блестящих на солнце огромных, круглых цистерн для горючего и безбрежный океан с многочисленными льдинами.

Уходим назад в Якутск.

На празднике Нептуна я играю Звездочёта. Чалма, борода, усы, халат в блёстках звёзд, сапоги с острым носом. «Черти» – много красивых девушек в обтягивающих трико, с хвостами и рожками. Чарка водки (впервые за 12 лет! – уговорил «Нептун» — дородный москвич Володя, сам хватанувший стакан перед выступлением для смелости), делает своё. Мы в ударе! Вся палуба рукоплещет!
В Якутске прощальный концерт. Перед нами выступают местные фольклорные коллективы. Мы тоже поём и танцуем.

Вообще, якуты очень доверчивый народ!
Грустно расставаться с этим величественным краем и прекрасным, добрым народом. На всю жизнь осталась у меня в памяти песня:

В эти белые края вновь и вновь приеду я,
Чтоб увидеть, как танцует якутяночка моя!

Величавая Обь

По натуре я не только спортсмен, но и заядлый турист. В советское время плавал на теплоходах по всем великим рекам Союза (по Волге дважды, а по Оби и на Соловки — трижды). Хочу рассказать о всех путешествиях, зная, что и сейчас организуются маршруты по нашим замечательным рекам – может, кому-нибудь пригодятся мои воспоминания.
Прошлогоднее путешествие по великой реке Лене оставило в моей душе неизгладимое впечатление. На следующее лето опять лечу с женой Тамарой в Новосибирск, а потом пересаживаемся на теплоход «Урал».

Обь – широкая и раздольная. По утрам бегаю на верхней палубе ежедневные тридцать кругов – это пять километров. Зелёные стоянки великолепные. Рыба здесь клюёт здорово – только в устье Волги лучше. Из нашей рыбы готовят ужин. Участвую в соревнованиях по шахматам. Я «в ударе» — набрал 12,5 очков и занял первое место. Опередил на пол-очка одного москвича – кандидата в мастера спорта. За мной сразу кучно шесть перворазрядников! На торжественном вечере дарят зелёный красочный диплом чемпиона теплохода «Урал» по шахматам (я и по сей день горжусь им, т.к. всю жизнь играю в шахматы). Кандидат в мастера спорта и перворазрядники не успокаиваются и толпой ходят за мной:
— Чемпион! Давай сыграем!
Я, чтобы не обидеть никого, по очереди со всеми играю и … все партии проигрываю. Они все возмущаются:
— Как он мог выиграть у нас всех?
Я смеюсь:
— Это всё теперь ерунда! Дорого яичко к Пасхе!
На одной зелёной стоянке культорганизатор объявляет:
— Приглашаю всех молодых мужчин, желающих посоревноваться в ловкости, ко мне. Вот видите: на берегу слева высится большой песчаный холм. На его вершину можно зайти только с противоположной стороны. Со стороны же берега – очень крутой откос. Мы здесь всегда проводим соревнования среди туристов. Кто первый заберётся на вершину – тот чемпион теплохода «Урал» по скорости и ловкости. На вершину холма я сейчас отнесу приз – бутылку коньяка и шоколадку. У вас есть 15-20 минут на подготовку.
Я быстро надел спортивный костюм и кеды. Тамара говорит:
— Лапчик! Уверена в твоей победе! Уже одиннадцать лет изо дня в день тренируешься – намучилась я с тобой. Докажи всем этим прибалтам, что ты настоящий спортсмен! Вечером с новыми друзьями разопьём бутылку.

Я отвечаю:

— Намучилась? Где бы ты сейчас жила, если бы Спортсоюз не дал мне квартиру на Узком переулке 9 за многочисленные победы в крае и Союзе? А ежемесячные 80 рубчиков доплаты к ставке методиста? А талончики на завтраки, обеды и ужины? Не зли меня лучше…

Начал разминаться, бегая вдоль берега. Собралась группа молодых мужчин: человек двадцать-тридцать! В основном, все прибалты — светловолосые, рослые, крепкие (на теплоходе были три группы эстонцев, литовцев и латышей). Песчаный откос был высотой метров сто пятьдесят с углом наклона не менее 60 градусов. Настоящая дюна – ни одной травинки!

По сигналу все дружно побежали. Я хорошо размялся и сразу, согнувшись до самого песка, мгновенно опередил всех. Песок плывёт из-под ног, но я уже намного впереди всех. Публика внизу ревёт от восторга и громче всех моя жена.
И вдруг я потерял равновесие и кубарем скатился вниз, сшибая по пути нескольких участников состязания. Все хохочут, а Тамарка злится и кричит на меня. Быстро поднялся и скинул кеды. Понял, что надо менять тактику. Полез вверх, как паук, глубоко вонзая руки-ноги в плывущий песок. Под хохот толпы мимо пролетают вниз неудачники. Быстро-быстро перебираю «клешнями», догоняю и перегоняю многих участников. Сердце бешено стучит. Вот где мне пригодились многолетние ежедневные тренировки в беге! До вершины ещё метров десять, а впереди ещё два долговязых прибалта. Из последних сил достаю их! Все трое одновременно протянули руки к переливающейся на солнце золотом бутылке коньяка – но я на мгновение раньше! Под смех, крики и свист толпы туристов, счастливый, скатываюсь с бутылкой коньяка к подножию холма. Внизу меня догоняет белокурый «второй призёр» и с улыбкой протягивает мне шоколад:
— Молодец! Заслужил! Чувствуется спортсмен! Не пойму, как ты опередил меня. Я мастер спорта на «полуторке». А ты?
— А я на «восьмисотке»!
— А-а-а! Тогда всё понятно!

Жизнь на теплоходе течёт своим чередом. Утром пробегаю на верхней палубе свои километры. Редкие туристы уже выходят, потягиваясь, из своих кают. Садятся в шезлонги, некоторые курят, другие пытаются делать зарядку. Мимо проплывают живописные лесистые берега. Почти все откосы песчаные, много упавших деревьев, проток, заводей. Обь очень отличается от Лены. Там по обеим сторонам почти везде были горы, а здесь низменные места. Завтрак в ресторане. Их два на теплоходе. Затем туристы разбредаются кто куда. Мероприятий много. В музыкальном салоне поют, репетируют, играют на рояле, танцуют. Шахматисты сражаются на многочисленных досках за победу. На палубах много читающих, а в баре любителей кофе и более крепких напитков. В кинозале постоянно крутят фильмы. Есть массажный кабинет и сауна. Культорганизатор постоянно выдумывает всякие викторины. По радио идёт беспрерывный поток информации о местах, где проплывает теплоход. Днём обязательная зелёная стоянка в живописнейших местах, а вечером дискотека. Есть ли на свете что лучше такого отдыха? Я очень полюбил теплоходы и решаю в будущем посетить все реки Союза.

Приплыли в Салехард. Поразила бедность этого города. Кругом стоят одни двухэтажные деревянные бараки (сейчас, говорят, город поразительно изменился к лучшему!). Ни деревьев, ни кустов, ни цветов. Покосившиеся туалеты во дворах (значит, нет канализации и водопровода). У подъездов стоят бочки с водой. Вдоль улиц проложены на столбиках кривые тротуары из досок. Стаи лохматых собак на улицах. Магазины пустые. В одной мастерской мы с женой выбрали чучело головы северного оленя – и тем довольны!
Всех туристов повезли в тундру на автобусах. Красота необыкновенная! Побежали, проваливаясь по колено во мху, вглубь тундры. Масса ягод: черника, голубика, костеника, морошка, клюква. Но тучи комаров не дают всласть полакомиться, и все бегут обратно в автобус.

Плывём назад до Новосибирска. И вот мы в столице Югры городе Ханты-Мансийске. Он стоит на слиянии двух великих рек – Оби и Иртыша. Поражает последний – мутный, жёлтый. Его воды долго не смешиваются с чистыми струями Оби. Город Ханты-Мансийск очень красивый, зелёный, стоит на холмах. Пихты и кедрачи окружают все улицы.

Следующая стоянка всего два часа. Сургут. Этот город раз в пять больше Ханты-Мансийска. Культорганизатор рассказывает:
— Вы находитесь в нефтедобывающей столице Советского Союза. Сургут основан в 1594 году указом царя Фёдора Иоанновича. Он объединил все финно-угорские народности: хантов, манси, остяков и других. В переводе на их язык Сургут – рыбное место. Но в наше время он стал крупнейшим промышленным городом Западной Сибири. Здесь находится международный аэропорт, железнодорожный вокзал, речной порт, две крупные ГРЭС и, главное, десятки нефтеперерабатывающих предприятий.
Сургут мне не понравился – обычный промышленный город.

А вот в Нижневартовске задержались на целый день.
На автобусах едем на озеро Самотлор. Там самое крупное в мире месторождение нефти! Бетонная дорога проложена по непроходимым болотам. Все тридцать километров по обе стороны дороги сплошные нефтяные озёра вперемежку с водой. Нефтью залиты деревья, кусты, кочки – все они засохли. Видны сотни ржавых пустых бочек, изношенные автомобильные шины, барабаны из — под кабеля, мотки проволоки и кабеля, ржавые кузова автомобилей и гусениц тракторов. Все эти отходы бесхозяйственности человека плавают в нефтяных пятнах. Из окон автобуса вижу в одном месте барахтающихся, погибающих в разводьях нефти стаю диких уток. Впечатление ужасное! Туристы все ахают и охают. Думаю:
— «Что же такое здесь творится? Почему люди сгубили природу? Почему такое пренебрежение к окружающему миру? Ведь по радио и телевидению нам «поют» ежедневно, что «проклятые империалисты губят природу», а у нас всё хорошо!»
А экскурсовод между тем рассказывает:
— Самотлор, по местному, называется «худая вода». Учёные предсказывали, что здесь есть крупные залежи нефти. Но в непроходимых болотах нелегко было организовать бурение скважин. Для начала создавали искусственные острова для вышек. И вот 22 июня 1965 года на одной из скважин произошёл взрыв. Гигантский столб нефти вырвался под огромным давлением из глубины 1,5 километра, до которой дошёл бур. Стальные трубы перегрелись от необыкновенно высокого давления, и произошло возгорание.
Все буровики погибли. Фонтан нефти выливался из скважин небывалой мощности — более одной тысячи тонн в сутки! Страна получила колоссальное месторождение «чёрного золота»! В настоящее время здесь из 15 тысяч скважин, находящихся на намытых островах, добывается более 150 миллионов тонн нефти в год!

Всё увиденное потрясло меня. До самого горизонта тянутся высоченные, метров тридцать, бесконечные шлейфы горящего попутного газа. Местные жители рассказывают, что летом и зимой здесь в тайге светло, как днём. Возмущаюсь про себя:
— «Почему такая бесхозяйственность в стране? Сколько газа сгорает, засоряя атмосферу! Неужели нельзя организовать его сбор, очистку, транспортировку и применить с пользой для людей? Пол страны сидит без газа, а здесь миллионы кубометров сгорают бесцельно!»

Проплыли Нарым и Колпашево. Иду в капитанскую рубку, спрашиваю:
— Товарищ капитан! Просьба, объявите по радио, когда будем проплывать мимо впадающей в Обь речки под названием Шегарка. В верховьях её прошло моё детство в ссылке, хочется увидеть устье.
Тот улыбается:
— А вы побудьте здесь минут десять. Она вон за тем поворотом.
И вот она, Шегарка! Довольно широкая, метров сорок, речка блестит на закате. Я всматриваюсь в неё, разволновался, боясь расплакаться. На высоком берегу прямо перед впадением в Обь стоит одинокий небольшой домик. Думаю:
— «Вот бы неплохо здесь жить! Уйду на пенсию и приеду сюда. Или куплю этот домик, что стоит в устье Шегарки, или построю рядом другой. На милой речке детства закончу свой жизненный путь».

На заключительном концерте вечером на верхней палубе опять соревновались с прибалтами, но теперь в песнях. Здорово они поют всё-таки!
Но мы перепели их, и об этом прямо заявил ведущий концерта, и всем вручил грамоты. Собрались десять прекрасных девчат из Поволжья и нас – трое ребят. Я чуть выпил, опять «в ударе», стою в центре с микрофоном в руке. Недаром всё-таки обучала нас четыре года в детдоме воспитательница Ефимия Лукушина русским песням! Все туристы хлопают нам, поздравляют. Девчонки, что пели с нами, шутливо обнимают меня, хохочут; мы даже целуемся — все довольны победой. Многие туристы подходят к моей жене – спрашивают:

— Он у тебя артист?
Она злится, завидует, ревнует:
— Артист из погорелого театра!

Вечером в каюте Тамара «задаёт мне порки» — опять ревнует, скандалит.
Ухожу на верхнюю палубу и сижу в шезлонге до самого утра…

Амур – батюшка

Детство моё прошло в глухой сибирской деревеньке на севере Новосибирской области. Я рано научился читать, и очень полюбил книги. Помню, как вечерами, лёжа на тёплой печке, под вой пурги окунался в безбрежный мир чуда – чтения книг при лампадке. Особенно любил путешествия (Майн Рид, Джек Лондон и т.д.), фантастику Жюль Верна, «Землю Санникова» и пр. Перечитывал несколько раз «Угрюм-реку», «Становой хребет» и «Даурию». Библиотека в нашем посёлке была очень маленькая, и я перечитал все книги в библиотеках соседних четырёх посёлках.

Став взрослым, очень полюбил путешествия. Проплыл на теплоходах Волгу, Северную Двину, Лену и Обь. На очереди был Енисей, где отбывал каторгу мой отец, и Амур, о котором мне много рассказывал дядя Вася (он жил на Сахалине). Я уже побывал в местах, которые описывались в «Угрюм-реке». Прохор, Анфиса, Ибрагим – в юности я бредил этими именами! Раньше все считали, что прототипом Угрюм – реки является Вилюй, поэтому я и поехал на Лену. Сейчас принято считать, что это Нижняя Тунгуска, но и по сей день нет ясности и единства в этом вопросе. «Становой хребет» — исключительная книга! И поэтому я побывал на Байкале. Прочитанные в детстве книги определяли маршруты путешествий.

Теперь мне очень захотелось посетить забайкальские вольные казачьи степи – родину казака Романа Улыбина и его Дашеньки из книги «Даурия».

Летом купил в постройкоме по 30% стоимости туристическую путёвку по Амуру. Я настолько полюбил путешествия на теплоходах по нашим великим рекам, что не мог дождаться лета. Часами мог разглядывать большой географический атлас СССР, намечая очередной маршрут.

Задержка рейса самолёта, а затем и теплохода, в этот раз дважды сыграла свою отрицательную роль – в начале путешествия и в конце. Первоначально мы должны были лететь в Благовещенск – там нас ждал теплоход. Но рейс самолёта запоздал, и нам пришлось брать билеты до Хабаровска. В Хабаровске мы всё-таки сели на наш теплоход и продолжили путь до Комсомольска — на Амуре. Затем теплоход чуть запоздал, и нас не успел доставить вовремя в Благовещенск. Так как теперь мы опаздывали на самолёт, капитаном было принято решение доставить нашу группу от местечка Поярково (километров 120-150 от Благовещенска) быстроходными пограничными катерами (он, видно, согласовал с пограничниками этот вопрос). Всё окончилось благополучно, и все эти треволнения даже добавили нам драйву от этого изумительного путешествия.

Поразила пустотой Амурская область. На зелёных стоянках, куда ни глянь – бескрайние степи, заросшие трёхметровой крапивой, коноплёй и густой травой. Нигде нет признака жизни человека! Я думал:
— «Сколько земли в России! Где же эти даурские казаки, о которых читал в детстве? Почему не обрабатывается такая плодородная земля? Почему здесь нет людей? Ведь природа не терпит пустоты и когда – нибудь эти земли займут трудолюбивые китайцы».

Амур — очень широкая река. Чувствуется мощь и величие этого исполина! Вспоминал, что где-то на этой реке есть остров Даманский, куда попёрли десятки тысяч китайцев. Никита Хрущёв приказал их сжечь установками залпового огня. Враг получил по зубам и отступил.
Великая река стала границей между Россией и Китаем. Я пристально всматривался в наши и китайские берега и всегда находил разницу. Китай уже интенсивно развивался. В одном городишке на китайском берегу насчитал 48 фабричных труб. У нас, на противоположном берегу, тоже по площади такой же городок – и только две трубы! И так везде!

Жизнь на теплоходе идёт своим чередом. Отдыхаем на палубах, а при плохой погоде – в музыкальных салонах. Вечером танцы до изнеможения! А я очень люблю быстрые танцы. Занимаясь много лет бегом, мог перетанцевать любых молодых людей. Весело1 Хорошо!

Благовещенск. Очень зелёный, тихий, уютный. На местном рынке засилье китайцев. Они торгуют вещами. Мы слышали об этом громадном рынке и тоже заранее приготовились – привезли всевозможные инструменты и электроприборы. Смеёмся:
— Ну, покажем сейчас класс этим китаёзам! Будем торговать! Уедем отсюда миллионерами!
Разложили прямо на земле свои инструменты и кипятильники, подшучиваем друг над другом, а самим неловко. Я впервые в жизни сам торговал этим барахлом. Было противно на душе, но в то время учились торговать даже профессора, учёные, врачи и учителя, а уж я то что? Надо было как – то выживать! На том базаре мы чуть наторговали, и купили чудесное двуспальное китайское одеяло.

По пути следования теплохода со всех сторон нас постоянно «атаковали» китайские джонки и лодки. Они что – то кричали, показывали рыбу и пытались выменять её у туристов на водку. На зелёных стоянках всегда наблюдалась одна и та же картина: со всех сторон к теплоходу съезжались на мотоциклах местные жители и торговали икрой. Мы заранее взяли в путешествие много спирта «Рояль» и теперь выменивали у китайцев на рыбу и икру.
Наши женщины купили в одном месте чудесное варенье из жимолости.

На одной зелёной стоянке мы с женой Ниной (я всё-таки бросил первую жену Тамару) и друг Серёжка – отчаянный рыбак, с удочкой вышли на какую – то протоку. Увидели чудо: сплошным потоком по ней двигалась горбуша. Спинные плавники выглядывали из воды! Напрасно Сергей закидывал удочку – рыба не обращала никакого внимания на приманку! У неё, видать, были другие помыслы и дела в этой протоке!

Следующий город на нашем пути — Хабаровск, где мы стояли целый день. Город находится на слиянии рек Амур и Уссури и назван так в честь известного русского землепроходца Ерофея Хабарова. Город по сибирским меркам огромный, не меньше нашего Ростова на Дону! В детстве много читал книг Аркадия Гайдара, Александра Фадеева и Владимира Арсеньева – они родились в этом городе. Читал я также советскую поэтессу Римму Казакову – она тоже отсюда. Мы целый день были на обзорной экскурсии по городу. Поразил гигантский мост через Амур и памятник графу Муравьёву – Амурскому, только что открытый здесь. С удивлением увидел их изображение в 2006 году на новой банкноте в 5000 рублей. Ну, и отдельно я посетил, тоже недавно открывшуюся, часовню памяти жертв политических репрессий.

С нетерпением ждал следующего города – Комсомольска на Амуре. Сколько книг прочитал в юности, сколько патриотических фильмов посмотрел об этом городе! Нам всем внушали, что город построен героическими комсомольцами. Но я догадывался, что это очередной миф советской пропаганды. Из многих источников уже в то время стало известно, что истинными строителями этого легендарного города были политические заключённые, но об этом умалчивала советская власть. Действительность даже превзошла мои предположения! Попался хороший и честный гид, который смело и прямо рассказал:
— В 1932 году в глухую тайгу прибыло более 1000 комсомольцев. Здесь партия и правительство решило создать «город Юности». Отряды комсомольцев постоянно пополнялись новыми людьми, но ещё больше их покидали разными способами, встретившись с неслыханными трудностями. Жили в шалашах, палатках и бараках при сорокоградусных морозах и отвратительном питании. Последняя партия комсомольцев из 2500 человек в 1934 году быстро «испарилась» и осталось всего 460 человек. Строительство города, авиационного, судостроительного заводов начало вестись привычным методом – бесплатным трудом тысяч политзаключённых. Отныне самые знаменитые комсомольчане — заключённые строители Николай Старостин, Эдди Рознер, поэт Заболоцкий Николай и писатель Задорнов Николай. Советую всем туристам посетить памятный знак жертвам политических репрессий, установленный у нас в 1990 году.

Город мне не понравился. Он был построен на человеческих костях и это тяготило. Мы ходили по улицам и с удивлением в одном месте наткнулись на частный зооцентр «Питон». Зашли. Довольно интересная композиция необычных существ в этом городе!

И вот мы в Николаевске – на Амуре! Напряжённо всматриваюсь с берега вдаль, надеясь увидеть остров Сахалин, на котором много лет когда – то жил родной мне дядя Вася. Спросил у благообразного седого старичка:
— Извините! В ясную погоду отсюда виден Сахалин? Сегодня немножко облачно… У меня на острове жил родной дядя. Говорил, что очень нужен мост на «Большую землю», т. к. в непогоду невозможно оттуда уплыть или улететь. По месяцу люди ждут!
Тот охотно остановился и рассмеялся:
— Что вы! Отсюда до острова 80 километров! А вот недалеко отсюда есть посёлок Лазарев. Напротив него на Сахалине есть посёлок Погиби. Так между ними всего 10 -15 километров. Конечно, здорово было бы построить мост на остров. Об этом ещё мечтал наш писатель Чехов, который был здесь. Но властям нашим это, видно, не нужно! Вот люди и маются веками.

Я вспомнил этого старичка в 2012 году, когда узнал, что на остров Русский построили большой мост на вантах. Нужен ли он там? Конечно, наверное, нужен. Но ещё более нужен мост или туннель на остров Сахалин! Как бы там начала развиваться жизнь! Ведь это гигантский остров, обладающий бесценными запасами нефти, газа, каменного угля и, самое главное, неиссякаемыми рыбными богатствами! Россия, построив этот мост или туннель, стала бы окончательно «обеими ногами» на эту благословенную землю, отбив всякую охоту к территориальным притязаниям соседей.

Енисей — река сибирская!

Долгие годы я собирался посетить Игарку, Дудинку и Норильск, где отец отбывал заключение в течение десяти лет.
И вот, наконец, мы с женой Ниной
и друзьями летим в Красноярск. Оттуда у нас путёвка по Енисею на теплоходе до Дудинки и обратно.

В Красноярском аэропорту Емельяново нас встречают два двоюродных брата Николая – Погребняк и Тимашков. Это мои армейские друзья по городу Ейску, о которых много писал ранее. Обнимаемся, радуемся друг другу. Николай Погребняк с ходу весело говорит:
– Я у вас в Кисловодске отдыхал уже раз пять! Поили вы меня там с Ниной не только нарзаном. Теперь мой черёд! Наконец, и вы к нам в гости! Николай! Предлагаю твоим друзьям разделиться. Половина ночует у меня, а другие у Тимашка! Но сейчас поедем все ко мне. Жена накрыла уже
стол и ждёт вас! Я отвечаю:
– Коля! Прошёл уже тридцать один год, как мы отслужили, а ты остался таким же весёлым и колотырным. Не стареешь! Помедленнее говори,
ничего не разобрать! Сейчас багаж получим и в гостиницу «Октябрьскую»! Ты забываешь, что у нас оплаченные путёвки. А уж потом к тебе в гости!
Погребняк немного расстраивается:
– Зачем вам гостиница? Ночуйте у нас! Нехорошо как-то! Мы же друзья! – Коля! Хороший ты человечек! Подумай, зачем нам напрягать ваших
жён? Нет, нет! Только в гостиницу. Мы уже все так решили заранее.
Жена его приготовила роскошный обед, и мы весь вечер провели в приятных разговорах и воспоминаниях. На следующий день отправились по Красноярску. Спрашиваю Николая:
– А почему ваш город так называется, знаешь? Что-нибудь с красным террором связано?
Он смеётся:
– Да нет! Первое упоминание о нашем городе было где-то ещё в 1600 году. Тогда царь основал острог Красный Яр, т. е. высокий берег или утёс

красного цвета. Острог собирал ясак, т. е. дань с местного населения. Вот поэтому, видно, и произошло название города.

Мы поехали на Караульную гору, откуда открывался великолепный вид на город. Дождались двенадцати часов, когда выстрелила пушка.
Затем посетили необычайно красивый по внешнему виду
Свято-Покровский кафедральный собор. Обедали у Николая Тимашкова, где его жена пыталась «отобрать пальму первенства». Угощение было великолепным! Спрашиваю Николая:
– Далеко ли от города Овсянка, где живёт ваш знаменитый писатель
Виктор Астафьев? Ох! Как правдиво он пишет о войне и сталинском режиме! Не юлит, как другие писатели.
– Николай! У нас город знаменитостей! В городе родился художник
Суриков, писатель Ярослав Гашек, артист Смоктуновский и десятки других именитых людей России, например, небезызвестный Константин Черненко.
– Нашёл, кого упоминать! Ладно. А до самой большой Енисейской ГЭС в России далеко?
– Это в Дивногорске. Предлагаю лучше поехать на наши «Столбы».
Иностранцы прямо млеют от них!
На «Столбы» мы так и не попали. Осталось всего-то пару километров, но в гору не захотели идти женщины, и нам пришлось вернуться.

Через три дня мы погрузились в теплоход и наше путешествие по
Енисею началось. Мощный, стремительный, могучий и красивый Енисей! Я уже плавал по Лене, Оби, Волге, Амуру, Дону, Северной Двине и Енисей, пожалуй, по красоте уступал только Лене. Особенно красив был его правый скалистый берег, поросший лесом.
С нетерпением всматривался в потрясающе красивые и одновременно угрюмые берега. Где-то рядом должен быть уже Туруханск, где отбывал четырёхлетнюю ссылку будущий тиран Сталин.
Мы не стали там останавливаться. В маленьком посёлке Сталин не жил, а только получал один раз в два месяца почту с «Большой земли».
Власти знали, что Коба и его друг Яков Свердлов, с которым они были здесь, склонны к побегу, и перевели его ниже по Енисею, в ещё более маленькое и глухое село Курейка, из десятка домов. А эсера Мартова, который тоже был с ними, оставили в Туруханске.
И вот теплоход остановился недалеко от берега. Т. к. в Курейке не было пристани, нас погрузили на шлюпки и повезли в посёлок. Экскурсовод предупреждает:

– Товарищи! Смотрите вниз в воду. Только сильно не наклоняйте лодки! Возможно, мы сегодня увидим на дне гигантскую белую статую Сталина. Этот памятник стоял перед Пантеоном, куда мы сейчас направляемся, и был демонтирован зимой 1961 года. Говорят, что памятник «страшно
сопротивлялся». Его не могли стащить тросами несколько часов два могучих «Алтайца». Но всё-таки его свалили и волоком потащили в Енисей, где уже приготовили большую прорубь. Туда его и столкнули. Говорят, что при погружении из воды раздался грозный рык – предупреждение людям! Статуя начала светиться из воды.
Её не всегда можно заметить, но местные жители говорят, что иногда из глубины идёт такое свечение, как будто горят сотни прожекторов.
Потрясённые, мы выслушали этот рассказ. Сколько не смотрели в воду – ничего не видно.

И вот мы стоим перед огромным зданием серого цвета, облицованным мраморными плитами. Оно уже достаточно разорено: нет окон и дверей, внутри мусор и хлам. Нет деревянной избы Сталина и паркетных полов, только гулкое высокое здание напоминало о величии музея. Экскурсовод рассказывает:
– В 1934 году было принято решение о создании здесь музея Сталина. Деревянный домик, в котором жил Сталин, окружили гигантским дворцом из красного кирпича, облицованным мрамором. Пантеон строили
заключённые. Рядом построили котельную и электростанцию для отопления и освещения музея. Вокруг здания Пантеона всё было благоустроено: асфальтовые дорожки, сотни различных фонарей, и даже голубые ели привезли из Москвы! Через большие окна в три этажа, имевших тройное остекление, и между которыми циркулировал тёплый воздух (они никогда не замерзали даже в пятидесятиградусный мороз!), всегда можно было видеть избушку Сталина. А перед Пантеоном на высоком берегу установили гигантскую скульптуру Сталина. Все пароходы, которые ходили по Енисею, в обязательном порядке останавливались здесь на два часа.
Я спросил экскурсовода:
– Где-то читал, что у Сталина здесь был внебрачный сын. Это правда?
– Да, наш вождь здесь жил неплохо. Местное население жило в то время в чумах, а он в деревянной избушке. У них со Свердловым были ружья и лыжи. Они охотились на рябчиков и тетеревов, рыбачили. Он жил в гражданском браке с несовершеннолетней девушкой Лидией. Ей было всего 14 лет, и она родила ему сына Александра в 1917 году, когда он уже отсюда уехал.
– Расскажите, как Сталин «отплатил» этим краям за свою ссылку? Были ли здесь заключённые, и какие условия им создавали?

– С 1930 года в Туруханском крае создали много специальных лагерей для ссыльных. Они просуществовали здесь до 1956 года. Из знаменитостей здесь были Эфрон Ариадна – дочь Марины Цветаевой и Виктор Крамаров – отец актёра Савелия Крамарова. Особенно большая волна заключённых была после войны. Сюда десятками тысяч депортировались латыши,
литовцы, эстонцы, калмыки, финны, немцы, поляки, татары, евреи, мордвины и греки. А условия существования были ужасные. Естественно, не как у Сталина когда-то.

Миновав эти ужасные места, вскоре теплоход остановился на зелёной стоянке. Песчаный берег, зелень лесов вдалеке, прекрасный солнечный день. Мы приготовились весь день отдыхать, купаться, рыбачить. Вдруг из радио теплохода раздался громкий голос:
– Говорит капитан теплохода! Товарищи! Предлагаю самым стойким
туристам поход в «мёртвый город» Ермаково. Это огромный сталинский концентрационный лагерь, сохранившийся до наших времён. Расстояние туда и обратно 25 километров. Предупреждаю заранее – дорога тяжёлая! Всем желающим сейчас выдадут сухой паёк. Сбор у борта теплохода ровно через час. Я сам поведу группу туристов.
Услышав всё это, мгновенно загорелся. Может и в этом лагере был мой отец? Все женщины остались, испугавшись трудного похода, а мы с Ниной и тремя нашими мужчинами двинулись в горы. Из 250 туристов теплохода отправились в поход всего 30 человек. Женщин было девять человек и все они, как выяснилось потом, сибирячки, и гораздо моложе моей жены. Так что Нина проявила чудеса героизма, выдержав этот трудный поход.
Солнце пекло нещадно, комары донимали, тяжёлые и влажные
испарения болот бросали нас в пот. Шли мы всё время по тропинке. Видно, капитан не раз уже водил к «мёртвому городу» туристов. В одном месте все остановились, рассматривая что-то. Мы подошли. В двух волосяных силках, расставленных каким-то охотником на тропе, висели два больших тетерева. Они были ещё теплыми, видать, только утром попались. Я сразу вспомнил, как в детстве меня напугала многотысячная стая этих косачей. Все жалели чёрных красивых птиц и поражались, как только они попались. Ведь тайга огромная и надо же было им сюда прилететь? Охотник, видно, очень ушлый и знает повадки этих осторожных птиц.
На небольшом гребне капитан остановил группу:
– Видите внизу вогнутую ровную площадку? Как бы блюдце. Здесь в 1978 году был произведён подземный ядерный взрыв. А всего на
территории Красноярского края было произведено девять ядерных взрывов.

Почти одновременно все закричали: – Для чего? Здесь же люди жили! Капитан молча пожал плечами:
– Спускаемся вниз, сами увидите!
В самом центре большого круга стоял среди камней железный столб с табличкой:
– Здесь был произведён подземный ядерный взрыв в народнохозяйственных целях.
Все начали фотографироваться, но капитан предупредил:
– Бесполезно! Радиация. Плёнка засветится. Ничего не выйдет! Так и случилось в будущем – фотографии не получились.
И вот мы в Ермаково. Стало жутко. Насколько хватает взгляд, длинные бараки с просевшими тесовыми крышами без окон и дверей. Высокие покосившиеся вышки, кривая и порванная ограда из колючей проволоки. Вышли к площади, на которой стояли выцветшие стенды с показателями работ десятков бригад. Капитан рассказал:
– Сталин после войны надумал воевать с Америкой. Для этого решено было построить гигантскую железную дорогу от Воркуты через Салехард, Норильск до самой Чукотки. Якобы, зимой должны были перейти по льду Берингов пролив 100 тысяч танков и вторгнуться в Америку. Для этого была создана цепь концентрационных лагерей, заключённые которых
строили эту дорогу. Ермаково – один из этих лагерей, в котором размещалось тридцать тысяч заключённых. Из него невозможно было убежать – кругом болота и бездорожье. Уже успели построить 1500 километров «железки», когда умер тиран. На один из участков железной дороги мы зайдём позже. А сейчас обедать. Заходим вот в то большое здание столовой. Там сохранились широкие сухие балки полов, на которых и можно расположиться.
Мы зашли в столовую. Она разделена пополам. Посредине огромного зала возвышение: десять чугунных гигантских котлов вмонтированы в печи с кирпичными трубами. В котлах готовили пищу и прямо здесь
раздавали, разносили заключённым по длинным столам. Мы с собой взяли две бутылки коньяка. Мой друг Михаил позвал капитана:
– Кэп! Давайте в наш угол к нам!
Тот охотно подошёл. Выпили, разговорились. Кэп рассказывает:
– Вожу туристов уже не один год сюда. И каждый раз вижу, что
растаскивают село! И людей-то в округе нет вроде! Стёкла все уже вытащили, окна, двери, плахи. Чую, до котлов скоро доберутся. Только как унесут? На тысячу порций каши каждый котёл!
Я спрашиваю:

– А почему вы сами водите сюда туристов? Ведь есть же на теплоходе экскурсовод.
Голос Кэпа осип, он помолчал, часто заморгал ресницами:
– Отец у меня погиб в этом лагере! Каждый сезон сюда иду к нему
проведать. Где-то могила его здесь.
Ком подкатил к моему горлу. Я встал и пожал ему руку. Он благодарно посмотрел на меня.

Мы походили по «мёртвому городу» и затем вышли к железной дороге. Она уже заросла деревьями и кустарником. На покосившихся рельсах
стояли три паровоза. На одном из них мы всей группой сфотографировались. Пошли назад. Капитан шёл с нами. Я невесело пошутил:
– Кэп! Вот мой друг Михаил полковник милиции. Если опять победят коммунисты – готовый начальник спецзоны Ермаково! А мы будем у него продолжать строить железную дорогу!
Все угрюмо молчали и, чертыхаясь в темноте, наконец, пришли к
теплоходу.

Прошли порт Игарку. По радио экскурсовод объявил:
– В 1929 году был построен этот город – порт по вывозу леса. Строился этот город до 1950 года силами политических заключённых. От Салехарда до Игарки также строилась железнодорожная магистраль, которую
прозвали «дорогой на костях». Это была только часть недостроенной Трансполярной магистрали, унесшая десятки тысяч наших соотечественников…
Теплоход остановился в Дудинке. На грязных берегах масса штабелей леса. Экскурсовод объявляет:
– Дудинка – самый северный международный морской порт в России. Он единственный в мире, ежегодно затапливаемый в период весеннего
ледохода. Сейчас мы все получаем сухие пайки и идём к железнодорожному вокзалу. Оттуда едем в Норильск.
Погрузились в поезд. Идёт он очень медленно. Экскурсовод рассказывает: – Эта железная дорога длиной 96 километров самая северная в мире.
Построена она заключёнными в связи со строительством Норильского
комбината. Скорость передвижения по ней не больше 15 километров в час, так как рельсы от трения разогреваются, а под нами вечная мерзлота. Каждый раз после зимы вдоль дороги можно ещё видеть черепа и кости погибших, выталкиваемые трясиной.
Было жутко слышать подобное! Да и сама дорога производила ужасное впечатление! Кругом грязь и хлам, десятки ржавых бочек, мотки
проволоки и куски арматуры, катушки из-под кабеля и сотни гнилых деревянных ящиков.

И вот Норильск! Нет, наверное, мрачнее и грязнее города на свете!
Десятки труб дымят на фоне абсолютного отсутствия зелени. Нет ни деревьев, ни кустарников, ни травы! Черные горы окружают город. Нас сразу повели в центр города. И – о чудо! Мы как будто очутились в Ленинграде! Центр города, как выяснилось впоследствии, действительно был выстроен ленинградскими архитекторами. Ничего не скажешь – красиво, добротно, но только на протяжении Ленинского проспекта и Гвардейской площади. А дальше… тмутаракань!
Нас повезли довольно далеко от города к месту массовых захоронений на склонах горы Шмидтиха. Внизу находится город в дыму. Мы стоим на ровной площадке чёрной горы, и гид рассказывает:
– Название Норильск – от речки Норилки. Ещё в древности здесь был город Мангазея, где уже в то время выплавляли медь. Руды здесь
чрезвычайно богатые не только медью, но и палладием, платиной, никелем, родием, кобальтом, осьмием, золотом и серебром. С 1935 года силами заключённых началось строительство города и Норильского горно-металлургического комбината. В 1953 году произошло Норильское восстание заключённых, жестоко подавленное властями. Черепов и костей на этой горе – сотни тысяч!
Чуть ниже три небольших часовни и большой деревянный крест. Я
подошёл к одной, другой, третьей часовне, читаю:
– Здесь похоронено 29 тысяч эстонцев … 31 тысяча латышей…33
тысячи литовцев.
У креста надпись:
– Здесь похоронено около миллиона русских украинцев, белорусов и иных национальностей.

Слёзы сами льются у меня из глаз. Думаю, глядя на эти угрюмые чёрные склоны горы с извилинами дорожек:
– «Бедный отец! Вот на этих серпантинах он, видно, таскал тележками руду. За что он мучился? Что он совершил плохого! Потому что в немецкий плен попал, весь обмороженный и израненный? Ведь Сталин сказал: «Пленных у нас нет! Есть предатели! А пленных-то было более шести миллионов человек! Мы-то малолетки с братом — за что пострадали и чудом уцелели за эти проклятые десять лет ссылки? Что за сволочная власть тогда была, которая воевала с собственным народом? Будь проклят этот Джугашвили! Будь прокляты те коммунисты, погубившие миллионы невинных людей!»
Меня отвлекает подошедшая жена. Обнимает за плечи, говорит:
– Ну, не надо так. Не плачь, я тебя прошу. Пошли! Все ждут нас.
Успокойся!
С тяжёлым сердцем я прощался с Норильском.
В Красноярск приплыли рано утром. Все собрались – нет нашего Кости. Женщины находят его в одной каюте с девушкой, где он пропьянствовал всю ночь. Костя встречает их песней:

– Гуд – бай, мой мальчик! Гуд- бай, мой миленький! Твоя девчонка уезжает навсегда…

Женщины, смеясь, вытаскивают его из каюты и собирают. Провожают нас опять два Николая: Погребняк и Тимашков. Оба работают в Аэрофлоте. Погребняк штурманом Ту-54, а Тимашков бортмехаником.

Нас привезли на отдельном автобусе. Только уселись в самолёт — на подносе стюардесса подносит нам всем семь чарок водки и бутерброды с икрой! Многие пассажиры косятся на нас, думая, что мы какие-то блатные. Это всё мелочи! Всё — таки здорово придумали друзья! Это никогда не забывается!