1. (Глава 2)

День был пасмурный. Погода не заладилась с самого утра. Сидеть бы сейчас в тепле и уюте дома, так нет же. Нужно было обязательно переться сюда. И что они здесь не видели? Он-то почему-то думал, что эра бродячих цирков уже давно в прошлом… Оказалось, ошибался. Блин, и узнали-то они о нем совершенно случайно. Еще бы чуть-чуть…
«Как?! Ира, вы там в каком мире вообще живете?! Он у нас за городом уже целую неделю! Сегодня последний день!» – голос ее подруги из телефона слышали, наверное, даже соседи…
«Ну и не велика потеря», – сказал он себе тогда.

– Идем! Идем же! – приговаривает она теперь.
Ира тащит его за руку, словно маленький ребенок. Торопит, как будто они не успеют все здесь посмотреть.

«Да ну. Переться на окраину. Час как минимум только на это».
«Ах, да. Точно. Я и забыла. Ты же с такой пользой намеревался потратить этот самый час в свой выходной! У тебя настолько много куда более важных занятий, чем возиться с глупой и взбалмошной Ирой!»
«Твоя подруга Вика – вот кто взбалмошная. И мы ходили в кино вот буквально на прошлой неделе».
«Прошла всего лишь неделя! Впечатлений в кино мы получили столько, что хватит на целый год!»
В ответ он тогда только нахмурился.

Вот и сейчас он нахмурился, когда они прошли под пестрой аркой, служащей в качестве входа в этот мир – мир смеха, радости, развлечений и бла, бла, бла…
Впереди – Ира: она водит его за руку, таскает за собой всюду, не дает отдохнуть. Для него отдых – это диван, чашка чая и книга. Для нее отдых… вот это. Хотя это точно не худшее место, в котором он оказался по прихоти Иры. Всегда полна… энтузиазма? Да, слово подходящее, но немного не то. Они вместе достаточно долго, чтобы он мог охарактеризовать ее более подходящим словом. Детскость. Беззаботность. В какой момент жизни эти слова стали к нему неприменимы? Он оглянулся назад – в прошлое. За его спиной протянулась дорога. Дорога в 25 лет. Не слишком много, но и не слишком мало. За спиной у Иры и того меньше. И сейчас он смотрит ей в спину… Опускает взгляд ниже – к месту сплетения их рук.
Эх, эти детскость и беззаботность, наверное, даже сейчас передаются через их ладони от нее к нему, впрочем, как и каждый раз, когда он с ней. Ну, у нее-то этого добра на двоих с головой хватит.

Мда. То ли подруга ее была так поражена увиденным, что не смогла полноценно объяснить дорогу, то ли он как-то не так расшифровал указания, полученные по телефону от Вики (с этой чудачкой никогда нельзя до конца быть в чем-то уверенным), но в итоге он свернул куда-то не туда и выехал на окраину прямиком в поле. К правильному концу города добрались через полтора часа после того, как покинули его теплую квартиру. И почему он не захотел воспользоваться общественным транспортом, как предлагала Ира? Но у него же своя машина… Да и к тому же все эти маршрутные такси…
Еще полтора часа было потрачено на блуждание по территории, на которой раскинулся бродячий цирк. Посетили чуть ли не каждый шатер, не пропустили, кажется, ничего, хоть сколь-нибудь заслуживающего внимания. Но ему все время что-то мешало до конца погрузиться в атмосферу этого места, насладиться, прочувствовать – что-то такое… похожее на чувство тревоги… и вот…
– Нет. Только не это!
– Да-да. Именно. Иначе вся поездка сюда не будет иметь никакого смысла.
– Далась тебе эта шарлатанка.
– Пойдем! Давай, ты первый.
– Пошли вместе и покончим с этим.
– Вместе не интересно. Вместе не будет тайны!
С этими словами Ира затолкала его в тот треклятый шатер.

* * *

– Здравствуйте, Андрей.
Ее приветствие было пропущено мимо ушей. К тому же Андрей совершенно не желал ей подыгрывать. Он поморщился и с недоверчивым видом осмотрел… два дивана и ковер. Все.
«Вот это да! Как вы узнали мое имя?!» – изумленно воскликнула бы Ира на его месте. Ничего: все еще впереди. Единственное, чего в подобной ситуации можно было ожидать от Андрея: «Как вы угадали мое имя?» Вместо этого он обратился к хозяйке шатра со следующими словами:
– Это еще хуже, чем я думал. Вы даже не пытаетесь быть похожей на гадалку.
Сидящая на одном из диванов женщина подняла бровь.
– Пожалуй, не буду интересоваться, какой образ рисовало перед вами ваше бедное воображение, – с улыбкой на лице произнесла она.
На вид ей лет тридцать. Каштановые прямые волосы до плеч. Немного вздернутый нос. Ярко розовые губы, немного бледная кожа. Сидит, закинув ногу на ногу. На ней кремовый кашемировый свитер и такого же тона юбка до колен. На ногах – красные сапожки.
– Прошу, присаживайтесь.
Гадалка подвинулась к краю дивана и похлопала рукой рядом с собой, но Андрей предпочел диван напротив.
– Можете прятаться в свою ракушку, сколько душе угодно. Дискомфорт от этого получите только вы. Итак, расскажите мне о себе.
– Что? Разве не вы здесь – единственная, кто должен говорить? Давайте, скажите, что меня ждет тяжелый жизненный путь, смерти близких и другие очевидные испытания, но которые я, конечно же, смогу преодолеть и обрету свое счастье. Приправьте это какими-то мелкими деталями, которые могут касаться моей персоны, если вы, конечно, хоть чего-то стоите и отпустите меня уже.
– О, вас никто здесь не держит. Выход там же, где и вход.
Андрей нахмурился.
Ему здесь неуютно. Он с радостью уйдет. Сейчас же! Но… Эта женщина так пристально на него смотрит. Испытующе. Ожидающе. Вызывающе. Хуже всего ее глаза. Особенно тот, который желтый. Он в разы ярче второго – зеленого. И этот глаз как будто приковал Андрея к его месту. Он заерзал на диване.
– Что вы хотите знать? – недовольно спросил он, тем самым признав свое поражение.
– Что угодно.
– Хм… дайте подумать. Родился я двадцать три года назад. Мои родители…
– Стоп-стоп-стоп! Вот сейчас вы меня оскорбили! Вы забываетесь, юноша! Вы знаете, где находитесь, и все же нагло врете мне в лицо. Я не потерплю лжи в своем шатре!
Андрей опешил.
– Извините. Вы правы, про возраст я соврал, на самом деле…
– Нет уж, я сэкономлю ваше время. Я уже и так знаю, что вы скажете. Даже если бы я не была гадалкой, это слишком уж очевидно… Знаете, что? Такие люди, как вы, мне противны. Да, вы не ослышались. Покорно соглашаетесь на роль посредственности, тогда как вот оно – прямо здесь, стоит только руку протянуть. Ну так протяните же руку. Хватит плыть по течению!
Неожиданно почувствовав себя задетым, Андрей возмущенно встал с дивана. Аналогично поступила и отчитавшая его женщина. Странная какая-то гадалка…
И вот они стоят в метре друг от друга.
– Ну же, протяните свою руку, кому говорю!
Ее командный тон, ее янтарный глаз не оставили ему выбора. Он вытянул правую руку.
– Вот, так-то лучше.
Ее тон смягчился. Она взяла его руку и повернула ладонью вверх. Накрыла его ладонь своей ладонью.
– Вы же за этим пришли? – улыбнулась гадалка.
Он тоже улыбнулся. Нервной улыбкой.
– Я вижу девушку, – начала гадалка.
– Ну конечно. Она же и затолкала меня сюда…
– Цыц! Вы сделаете этой девушке предложение. И она скажет «да», – сказала гадалка с прощальной улыбкой на лице.
Андрей покинул шатер в недоумении и растерянности.

* * *

– Ну что, как все прошло? Эй, Андрей, ты куда? Ты должен подождать меня. Я тоже хочу получить свое предсказание.
– А? Да… Я тебя подожду вон там. Куплю себе чего-нибудь выпить.
– Ну так как?
– Что как?
– Как гадалка? Неужели она наворожила тебе что-то плохое? Ты какой-то сам не свой.
– Как я и говорил, типичная шарлатанка. Пустая трата времени.
Андрей выдавил из себя жалкое подобие улыбки.
Проводил ее взглядом ко входу в шатер.
А ведь он и правда на секунду забыл, что приехал сюда не один.
Ира… Сколько они знакомы вместе? Это тянется… с первого курса? Или они встретились еще раньше? Все-таки они родились здесь и выросли, и хотя город большой, они могли где-то пересекаться. Почему-то вспомнить более точно не получается. Помнит только, что при первом же знакомстве всплыло на удивление много общих интересов и предпочтений. Мда, общие предпочтения при совершенно разной… энергетике? И когда это он сделался эзотериком, интересно? Но никакое другое слово больше на ум не приходит. Пускай будет «энергетика». Хотя нет, скорее, это для нее все тянется с первого курса, а он тогда уже заканчивал… Вроде, так.
«Да! Да!» – имеет она привычку кричать, когда они занимаются любовью. Происходит это преимущественно у нее, ибо ее родители почти всегда в разъездах, что, если подумать, странно, ведь у него своя квартира, которую его родители купили ему, когда он закончил университет и устроился на работу. Вроде не урод, не нищий, но скажет ли она ему «да», спроси он у нее, стоя на коленях с кольцом в руке? А какие у нее есть варианты? Насколько он знает, у нее никого нет. Да и, кроме него, никогда и не было. Нет, это не самоуверенность в нем сейчас говорит. И не слепота или наивность.
Любовь… Секс у них-то хоть и не так часто, как хотелось бы, но достаточно, чтобы Андрей не прибегал к мастурбации. Ну, допустим, они делят постель. Делят ли они сердца? Делятся ли друг с другом тайнами и всеми самыми заветными желаниями? А если задуматься, какие у него вообще могут быть тайны? Он не Джеймс Бонд, не агент под прикрытием. Заветные желания? Было ли у него когда-то хоть одно? Наверное, нужно заглянуть поглубже – в детство, но как он это вспомнит, если не помнит даже то, что было с ним всего лишь несколько лет назад? А вот Ира до сих пор живет своими мечтами. Стать художницей? Честно, он не разбирается в искусстве, но когда он вдруг ляпнул, что талант у Иры посредственный, то спровоцировал лишь то, что эту часть своей жизни Ира от него закрыла. Она очень расстроилась, а он не нашел в себе, чтобы извиниться. Как там у нее дела, интересно, в той ее академии искусств или где там она до сих пор учится? Или уже закончила? Черт, он даже этого с уверенностью не может сказать, если подумать. Нужно будет спросить. Но она ведь сказала бы ему сама, не так ли? Такое важное событие ведь не захочется скрывать от человека, с которым спишь, лишь из-за давней обиды? Так что да, лучше не начинать этот разговор. Зачем заставлять? Если захочет, сама расскажет. И пусть они пока не живут вместе… Точно. Почему это они еще не живут вместе? Он ведь ей точно… предлагал… Или нет? Да нет, точно предлагал. Просто не настаивал, наверное. Он уважает ее личное пространство и все такое. Он не хочет ограничивать ее свободу. Да, точно. Они проводят свободное время вместе. Секс, вроде бы, удовлетворяет их обоих. Этого должно быть достаточно.
Его девушка вышла из шатра радостная. Подбежала к нему, обняла, поцеловала.
– Это самое шикарное предсказание, какое только можно представить! Я могла об этом только мечтать! Она сказала, что мне следует только подождать. Еще немного. Мне нужно еще немного подождать, пока он не скажет мне эти заветные слова. Ах…
– Кто? Что скажет? – Андрей растерялся.
– Мой принц. Принц, которого я жду всю свою жизнь. Гадалка сказала, что он еще в тени, но скоро предстанет предо мной! И тогда все мои мечты сбудутся! Она сказала, что только ему под силу сделать меня по-настоящему счастливой!
Андрей сглотнул. Гадалка говорила о нем, да? У него есть сила сделать свою девушку счастливой. Да! Он сделает это. Ради Иры. Ради своей девушки! Она же… его девушка? Ну конечно же. По определению девушка. А любовь? Что такое любовь? Может, он ее уже любит. Стоп. Неужели он вдруг начал относиться к словам той полоумной женщины из шатра всерьез?
– Но пошли уже к машине, а то я что-то замерзла. И давай заедем в тот ресторанчик по пути, я проголодалась.
Осень тогда впервые по-настоящему заявила о своих правах. Рановато что-то, думалось Андрею.
– А у нее там так уютно, в том шатре, – сказала Ира уже в машине.
– Да? Ты так думаешь?
– Ну да. И гадалка такая приветливая, хоть и немного старовата. Хотя, наверное, все гадалки должны быть староваты…
– Старовата? Мне так не показалась.
На улице было пасмурно. В шатре вроде не было никаких искусственных источников света. Наверное, там было достаточно темно, чтобы помешать ему правильно определить возраст гадалки. Странно, тогда она показалась ему даже красивой… красивее Иры. Старше, да. Но в то же время соблазнительнее.
Особенно ее желтый глаз. Теперь, в его воспоминаниях, он светится исключительно ярко. В его воображении это именно он освещает собою весь шатер. Какие глупости…
– …был терпковат.
– Что? Извини, я что-то задумался.
– Говорю, чай, которым она меня угостила, был терпковат. К тому же еле-еле теплый… и все те курительные палочки. В шатре было нечем дышать. Весь этот дым… Хотя, наверное, это просто ради еще пущей таинственности.
– Дым от курительных палочек?
Андрей повернулся к Ире, сидящей на переднем сиденье.
– Каких еще курительных…
– Осторожно!!!
Он в последнюю минуту вывернул руль. На волоске…
– Андрей, да что с тобой? Что она тебе сказала? А?
– Не скажу. А то не сбудется.
Он попытался успокоить ее таинственной улыбкой: настолько таинственной, насколько его бедная пластика лица смогла позволить. Наверное, вышло не очень убедительно…
Он нахмурился и больше не отвлекался от дороги.
Домой добрались без происшествий.

* * *

– Точно. Как раз хотела тебя спросить. Куда это подевалась твоя машина?
– А… Эм… Отдал в ремонт. Барахлит что-то. Да и общественный транспорт – не такое плохое средство сообщения, как может показаться на первый взгляд.
– Общественный транспорт – это как вязаный бабушкин свитер, – сказала она мечтательно. – Я на кухню, заварю чай. Будешь?
– Да. Пожалуй.
Итак, от бродячего цирка до покупки кольца – меньше двух недель. Но вот уже без малого месяц, как он все ждет подходящего момента и никак не решается. Размер ее, однозначно. К тому же оно ей несомненно понравится. В этом он уверен.
Он пошел в прихожую и достал из кармана куртки маленькую коробочку. Андрей предпочитает все время хранить ее или при себе, или где-то рядом, но так, чтобы не упускать из виду. Мало ли, когда она может пригодиться. Вот только в последнее время они с Ирой стали видеться реже. Когда она в последний раз у него была? На прошлой неделе? Позапрошлой? Но это, наверное, к лучшему. Ему ведь тоже нужно привести свою жизнь в порядок перед… столь ответственным шагом. Нужно все подготовить.
Он сидел на диване, вертел в руках эту маленькую коробочку, содержимое которой может навсегда изменить его жизнь (возможно, это самое ответственное решение, которое он должен в скором времени принять), когда Ира вошла в комнату с двумя чашками. Андрей поспешно сунул коробочку под подушку у себя за спиной. Ира поставила одну чашку на стоящий рядом журнальный столик и села так, чтобы быть обращенной к Андрею: одна нога согнута и лежит на диване, вторая свободно касается пола. С закрытыми глазами Ира сделала небольшой первый глоток, а когда открыла их…
– Андрей, мне нужно серьезно с тобой поговорить.
Он сглотнул, потянулся за своей чашкой, после чего взял ее в руки и сосредоточенно сел в пол оборота. Сделал глоток.
– Ты знаешь, я такая трусиха. Почти полмесяца собиралась с силами и вот теперь не знаю, с чего начать…
Она держит свою чашку двумя руками. Кровь ударила ему в голову. Его глаза… его глаза, наверное, только сейчас впервые за долгое время видят ее: ее волосы, ее брови, ее ресницы, ее глаза, ее губы, ее ноздри, ее подбородок, изгиб ее шеи, ее плечи, ее пальцы, ее ногти…
– Ты, вроде, раньше не красила ногти.
И не только ногти. В последний раз, когда он ее видел… Когда же это было? Больше недели назад, точно. Тогда ее глаза не были накрашены. Он вообще хоть раз видел ее глаза накрашенными? Ее ногти всегда были красивыми и ухоженными, но она их не отращивала. Что-то изменилось.
– А, это… Да, решила немного сменить имидж…
Почему?
– В общем, ладно. Скажу, как есть. Ты же помнишь предсказание гадалки?
«Я вижу девушку. Вы сделаете ей предложение, и она скажет «да».
– Да.
– Я все время думала: мой принц? Тот, которого я всю свою жизнь ждала, а он все не появлялся… Где же он? Ты не поверишь, но две недели назад я получила свой ответ.
Эта улыбка. Счастливая улыбка. Она несет в себе больше тепла, чем этот чай.
– Оказалось, он все это время был рядом…
– Нет!
Нет, стоп! Он не может. Он не может заставить ее и это сделать за него. Сейчас!
– Нет, погоди. Это я должен признаться тебе! Прости, что не сделал этого раньше.
Он судорожно шарит рукой у себя за спиной. Нашел!
Поставить эту гребаную чашку на столик, встать, подойти, опуститься перед ней на колено…
– Ира, я…
Слова комом стоят в горле, но почему так? Ведь он действительно… разве нет? Нет, он просто нервничает. Соберись!
– … люблю тебя.
Он открыл перед ней коробочку.
– Выходи за меня.
Она не может оторвать взгляд от кольца. Он знал!
Андрей видит, как ее глаза наполняются слезами. Это слезы радости.
Андрей смиренно ждет ее ответа. Он уже знает, что она скажет. Но это было так резко, так спонтанно. С его стороны это было очень неожиданно, он согласен. Нужно просто дать ей время прийти в себя.
Она сложила ладони лодочкой и закрыла ими нижнюю половину лица.
– …т…
Она закрывает глаза, опускает голову.
Ира мотает головой. Она плачет.
– Нет…
Она рыдает.
– Нет, нет, нет! Никогда!!!
Ее тело трясется.
Так. А вот это уже больше похоже на страшный сон.
– Но… Ира… Что не так? Я думал…
– Убери это от меня.
Она потянулась к нему и закрыла коробочку. Под Андреем разверзлась настоящая пропасть.
Он положил коробочку на столик.
Неуклюжая попытка обнять свою девушку…
– Не трогай меня!
– Ира, я не понимаю…
– Сейчас… – она вытерла слезы рукой. – Сейчас ты все поймешь. Я… – всхлип. – Улетаю. Надолго.
Андрей сел прямо на пол.
– Андрей, – всхлип. – Я пришла… Я пришла к тебе, чтобы ты за меня порадовался. Мой принц… Он все это время был рядом. В соседней аудитории. А две недели назад он зашел… Да что там зашел, влетел… Сказал… Сказал, что влюбился в меня с первого взгляда. Сказал, что ждал три года. Сказал… что знал. Что он тебе не ровня… Начинающий художник… Он из бедной семьи. Он разбил маме сердце, когда решил связать свою жизнь с искусством, когда решил учиться тому, что вряд ли сможет прокормить его одного, не говоря уже о семье, которую он надеется в будущем создать. Но сейчас… Его приглашают за границу, и он зовет меня с собой. И он признался мне в любви, мой принц… На две недели раньше.
Нож вошел в него. Не раз и не два. А теперь он провернулся внутри него.
– Нет, – сказал Андрей. – Это я. Это я…
– Ты…
Она впервые смотрит ему прямо в глаза. Безжалостно. Но ее зрачки дрожат…
– Даже если бы ты признался мне в тот же день, когда мы вернулись из цирка, я не уверена, что даже тогда сказала бы «да»… Ты – не принц. Ты… Ты потухший уголь!
Она кричит на него. Она злится…
– Ты… своим отношением ко мне ясно дал понять, что я для тебя – дело десятое.
– Это неправда…
– Сколько?! Сколько ты уже живешь здесь? Год? Два?! Хоть раз ты предложил жить вместе?!
– Но я… я ведь точно…
– Но даже если бы я переехала к тебе, я бы задохнулась! С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что время со мной значит для тебя не больше, чем выгуливание домашнего зверька!
– Ты неправа… Откажись от этой поездки.
– Говоришь, что любишь меня?
Она засмеялась ему в лицо. Очень больно.
– Ты не любишь меня. Ты привык ко мне. Я не хочу быть твоей ПРИВЫЧКОЙ! Я хочу быть твоим… всем! Я…
– Ира, я обещаю…
– Я не хочу тебя больше видеть!!!
Она сорвалась с места и побежала в прихожую. Он… Он не знал, что делать дальше. Он не побежал за ней. Но он не слышал, как она ушла. Она, наверное, все еще в прихожей. Что она там делает? Чего она ждет? Он не понимает. Он уже больше ничего не понимает.
С прихожей послышался плач. Плач перешел в рыдания. Вот он – звук открывающейся двери. Ира выбежала из его квартиры, оставив дверь открытой. Он еще пару мгновений мог слышать ее, спускающуюся по лестнице… Он закрыл глаза.

* * *

Он открыл глаза. Неделя, как она улетела. Всего неделя. Они могли не видеться и дольше. Но теперь он вообще не уверен, увидит ли ее еще раз. Захочет ли она его видеть?
Когда позвонила ее подруга Вика, когда она кричала, умоляла, приказывала ему поехать за ней в аэропорт и, если потребуется, забрать ее силой, он ответил, что это ее жизнь, что она сделала свой выбор, что она могла остаться с ним, что, возможно, с тем художником, кто бы он ни был, ей и правда будет лучше… Вика осы́пала его проклятиями, сказала, что это он виноват, что Ира ее бросила. Она обвиняла его. Ну что за дура? Он сделал все, чтобы Ира осталась. Это Ира отказалась от нее из-за того художника. Это художник забрал Иру… Этот… чертов… И откуда он только взялся? Но Вика не хотела слушать. Она все говорила, говорила, говорила. В итоге Андрею стало почему-то до того невыносимо, что он бросил телефон в стену.
А сейчас он просто лежит, уставившись в потолок. Оказалось, Ира значила для него намного больше, чем можно было даже представить. Без нее… пусто. А она была неправа. Привычка… Она не хотела становиться его «привычкой»… Она хотела… Чего же она хотела? Точно. Стать его всем… Она ошибалась. Она уже была его «всем». А как же иначе? Привычка… Будь все так, как она тогда сказала, стал бы он так тосковать по ней? Будь она просто привычкой? Это слово никак не хочет отпускать его. Ему плохо.
Он встал. Пошел в соседнюю комнату. Там он остановился возле дивана. Андрей забыл, куда он шел и за чем. Его взгляд прикован к коробочке, которая так и осталась лежать на журнальном столике. Он подошел и взял ее в руку.
Привычка… Да, она была права. Ира – всего лишь привычка. Ее уход – не более, чем бросить курить. И не сложнее. Да, она ему не нужна, если задуматься. Ведь у него есть все, что нужно, чтобы устроить себе тихую и мирную жизнь. И обеспеченную. У него есть все, в чем он нуждается. У него это все и осталось. Нет только Иры. Все остальное осталось… Его работа… Мда, тут он, конечно, погорячился. Он не выходил на работу целую неделю, поставил под угрозу весь проект. В итоге его уволили. Эх, а работенка была не пыльная. Того и гляди, лет через десять стоял бы уже во главе всего отдела. С отцом поссорился… Но ничего, он еще молод, перспективен. Он не глупый, найдет себе что-то. Он найдет другую.
– Ты мне не нужна, – сказал он вслух, обратившись к коробочке.
Сказал вслух, как будто хотел убедить себя в этом, но когда услышал это от самого себя… Его охватил гнев. Им овладела ярость, которой он еще не испытывал.
– Чего ты хотела?! ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЛО?!
Андрей со всей силы бросил ставшую вдруг ненавистной коробочку на пол. Она исчезла из поля его зрения.
Он перевел дыхание. Упал на колени. Дополз до ближайшей стены и прислонился к ней спиной. Протянул ноги. Голова упала набок.
Андрей смотрел в никуда. Некоторое время он пробыл в таком положении. Теперь он пригляделся. Что-то блестящее лежит возле двери в прихожую – прямо у дверного косяка. Кольцо. А рядом…
Какой-то серый комок. Стоп. Он двигается?
…
Мышь! Откуда в его квартире взялась мышь?!
Что она делает?
Зверек уверенно преодолел расстояние, отделяющее его от предмета его интереса, и теперь он осторожно обнюхивает его. Андрей услышал характерный писк. Зверек, кажется, впервые ощутил в комнате чье-то присутствие. Эти маленькие глазки… Один, вероятно, черный, ибо на таком расстоянии сложно судить, но вот второй. Второй – желтый, это точно. Желтый светящийся глаз.
Андрей нахмурился.
Мышь издала последний писк, пару мгновений повозилась с кольцом, еще раз посмотрела на Андрея…
– Эй, эй, ты что делаешь?
Андрей начал подниматься, но зверька уже и след простыл. Мышь скрылась в прихожей.
– Эй, отдай кольцо! Это же… Это же моя машина!!!
Андрей вбежал в прихожую.
Он перерыл все. Он обыскал всю квартиру. И не один раз! Наконец, сдавшись, он рухнул на диван. И тут… Андрей рассмеялся. Он смеялся так, как не смеялся никогда в своей жизни. Будь рядом с ним сейчас Ира, она бы, наверное, испугалась. Она бы волновалась за него, конечно же. За его самочувствие… Но он ничего не может с собой поделать. Он не может сдержаться. Ему ужасно смешно. Смешно, потому что он вспомнил.
Вспомнил…

«Я вижу девушку. Вы сделаете ей предложение, и она скажет «да».

И весь мир теперь смеется над ним…