6. (Глава 7)

9-этажный дом буквой «П». Во дворе – детская площадка. Лавочки у каждого подъезда. Несколько деревьев, кустов, клумб. Подъездов шесть: по 2 с каждой стороны. Четыре квартиры на этаж: по две с каждой стороны коридора, начинающегося от лестничной площадки.
Первый подъезд. Квартира №20: когда попадаешь на пятый этаж – вторая слева. Открываешь входную дверь и оказываешься в прихожей: справа – спальня, прямо – кухня, слева – туалет и ванная. Окно спальни выходит во внутренний двор. Окно кухни смотрит в точно такое же окно точно такого же здания напротив.
Как только входишь в спальню, видишь огромный экран телевизора на стене справа. У противоположной стены – большое кресло с двумя маленькими подушками. Полуторная кровать стоит возле стены, граничащей с кухней. Напротив кровати – шкаф. Прямо у окна возле шкафа – стол со стулом. Пол покрыт ковролином.

В кресле. Наконец-то решила включить телевизор – впервые за все время, пока здесь живет. Теперь сидит и переключает каналы. Ищет что-то, что может ее заинтересовать.

Соседи? Да, в каждой из трех квартир на ее этаже живут люди. Правда, она до сих пор не познакомилась не то что с какими-нибудь жильцами дома, но даже с теми, кто находится, что называется, под рукой. Ну и ладно. Сама-то ни за что теперь уже не пойдет знакомиться первой, а если им нужно будет – сами когда-то постучат в ее дверь. Возможно, в один прекрасный день им понадобится соль… Но вообще, соседи довольно тихие.

Вспоминает день, когда впервые открыла двери ресторана под названием «Мечта Марии». Завтра – ровно неделя с того момента.
Вошла. Внутри было достаточно уютно. Царила тихая, спокойная атмосфера. За несколькими столиками сидели пары. Вот к одной из них подошел молодой парень в белой рубашке, черных туфлях и брюках, темно-сером жилете и такого же цвета фартуке.
Ее, казалось, вообще никто не замечал. Она стояла возле выхода и не знала, куда себя деть.
Кто разговаривал, кто смотрел в окно, кто был занят едой. Она же была готова в любую минуту уйти. Более того – хотела уйти…
Вот официант направился к двери у барной стойки и скрылся на несколько секунд в другой комнате. В тот момент Арина заметила, что за барной стойкой стоял другой мужчина и смотрел прямо на нее. Когда увидел, что Арина тоже на него посмотрела, то вопросительно поднял подбородок, направленный в ее сторону. Арина сделала шаг, потом второй…
– Я вас слушаю.
У барной стойки немного замялась.
– Я тут… по поводу объявления… на витрине…
– Вы приняты.
Подобный ответ несколько сбил ее с толку, можно даже сказать, ввел в небольшой ступор.
– Что? – единственное, что смогла выдавить из себя в качестве ответа.
– Да. Я думаю, вы отлично впишетесь.
Почему он улыбается?
– Эм…
– Начинаете работать с завтрашнего дня. Жду вас за час до открытия. Открываемся мы в десять. Работать будете два через два дня.

За эту неделю узнала, что работа официанта – не такая уж и простая. Здесь ни в коем случае нельзя превращаться в робота, как сказал ей Юрий Андреевич – владелец и по совместительству бармен данного заведения, а с понедельника еще и ее начальник и наставник. Арина по себе знает, насколько неприятным и более того – отталкивающим – может быть наигранное вежливо-приветливое лицо, поэтому сначала волновалась, что будет просто отпугивать посетителей, но, как ни странно, рядом с Юрием Андреевичем она пока ни разу не испытывала нехватки хорошего настроения и приподнятого расположения духа.
Но, словно по какому-то сговору, погода на этой неделе окончательно испортилась. В первый же день ее выхода на работу начались дожди. Не прекращаются уже шестой день.

Идет какая-то комедия, наверное. Один момент ее особенно рассмешил. Она даже засмеялась. От души. Впервые в этом городе.
К сожалению, смех перешел в ужасный кашель.
Вспомнила сегодняшнюю беседу со своим начальником, касающуюся ее простуды. Самое ужасное, что только могло произойти. Заболеть в первую же рабочую неделю! Она прятала свой кашель как могла. Купила леденцы от кашля, но потом подумала о том, какое впечатление произведет на посетителей официант, принимающий заказы и разговаривающий с ними с леденцом во рту. В общем, лечилась горячим молоком и чаем. Надеялась, что само пройдет. В итоге все только усугубилось. У нее температура.
«Так, а ну марш в больницу! Это не обсуждается. Здесь неподалеку находится хорошая больница. Нечего мне тут рассадник инфекции устраивать. Я тебя больную в среду сюда не пущу. Ты же мне всех посетителей заразишь. Приказываю тебе за следующие два дня вылечиться. Иначе уволю».
Пошла на кухню. Подогрела себе красного вина, добавила в стакан столовую ложку меда.
«Выпей сегодня горячего сухого каберне перед сном. Добавь чайную ложку корицы или пару ложек меда».
Когда лежала в постели, вспомнила еще один разговор с Юрием Андреевичем.
Как-то раз она все-таки решилась спросить у него при удобном случае, действительно ли у его ресторана дела были настолько плохи, что он решил принять на работу первого же подвернувшегося человека.
«Да, когда Игоря нет, мне действительно приходится тяжело, но… Знаешь, ты ведь уже и сама поняла, что мои требования к персоналу достаточно обстоятельны. Прежде всего мы тут создаем тепло и уют. Анечка – душа моя – забеременела и уволилась в самом начале весны. В промежутке между ее уходом и твоим появлением было шесть желающих получить это место. Некоторые из них были по-настоящему хорошими официантами, но… нехорошими людьми, скажем так».
Арина тогда поинтересовалась, каким образом он это определяет.
«Милая, в искусстве понимания нюансов души человеческой представителям моей профессии просто нет равных».
Его улыбка – последнее, что всплыло в памяти перед тем, как она погрузилась в сон.

Ей снится сегодняшний визит в больницу и предшествующие ему события. Вроде бы происходит все то же самое, но немного по-другому.
Например, во сне солнце утром светит ярко, ей даже жарко, когда идет на работу, хотя на самом деле было пасмурно, холодно, и дождь начался вскоре после того, как пришла в ресторан.
Четвертый по счету рабочий день начался как обычно. Она успешно преодолевала свое плохое самочувствие и умело скрывала его. По крайней мере, так ей кажется. Если стараться дышать размеренно и спокойно, делать маленькие вдохи, то кашель почти не срывается. Но вот во сне все подозрительно смотрят на нее, с недоверием… Они знают.
Арина чувствует острую боль в горле. Получив заказ, отходит от столика. Быстро идет в туалет. Там она кашляет – ужасно кашляет – до появления рвотного рефлекса. Нужно попить воды… Уходя, краем глаза замечает свое отражение в зеркале. Останавливается. Возвращается. Черный комок… У нее на шее что-то висит. Что-то, впившееся своими когтистыми лапами прямо ей в горло. Ее глаза широко раскрылись. Теперь она отчетливо чувствует это своей кожей. Испуг и отвращение мгновенно пронзили все ее тело. Судорожно сбросила с себя это… что-то. Черный комок размером с кота упал в раковину. На миг ей показалось, что она видит глаза и пасть, искаженную звериной улыбкой. Сразу вспомнился Чеширский кот. В следующее мгновение комок растаял и просочился в слив.
В туалет вошел Юрий Андреевич. Нет, на самом деле все было не так… Но сейчас он в туалете, и у него настоящая львиная грива. Да и сами черты его лица стали походить на морду этого величественного и благородного животного.
Его слова больше похожи на рычание, невозможно разобрать и половину услышанного, но она и так приблизительно помнит, что он тогда сказал.
Отправилась в больницу. Покинув уборную ресторана, она будто оказалась в каком-то ином измерении: все, кого она видит, имеют больше сходства с животными, чем с людьми. За столиком сидит пара: женщина – просто предел мечтаний любого мужчины, будит чувство похоти у каждого, кто хотя бы мельком взглянет на нее, ее чешуйчатая влажно-блестящая зеленая кожа придает ей еще большей соблазнительности, ее тонкий, длинный, раздвоенный на конце дрожащий язык на пару секунд показался из неплотно сомкнутых ярко-красных губ; мужчина – упитанный кролик с уже лысеющей головой – просто окован ее гипнотизирующим взглядом. За соседним столиком сидит огромный бык, альфа-самец, всем своим видом излучающий уверенность в себе, напротив него – хрупкая, крохотная лань с большими, распахнутыми, почти овальными, карими глазами и длинными, пушистыми, завернутыми вверх ресницами. И так за каждым столиком, мимо которого она проходит.
На улице наблюдается та же картина. Правда, большинство прохожих – обычные овцы и бараны, даже передвигаются небольшими стадами, но встречаются и менее ординарные экземпляры.
А как сейчас выглядит она?
Идущий навстречу мужчина сразу же отвлек ее от этих мыслей. Он сразу привлек ее внимание, так как кардинально отличался от остальных пешеходов. Он – единственный человек в этом огромном зоопарке. Нечеловеческие у него только глаза – кроваво-красные. Идет медленно. Кто-то покорно следует за ним – чья-то тонкая фигура в черном плаще и капюшоне, полностью скрывающем лицо. Становится слышен звон цепей. В правой руке фигура держит серп. Грязные босые ноги шагают по тротуару. Скована по рукам и ногам. Мужчина держит цепь. Смотрит прямо перед собой. Красные глаза… Теперь они вселяют всепоглощающий страх – настоящий первобытный ужас.
Только бы он не посмотрел на нее! Только бы не посмотрел!
Мужчина медленно приближается. Она заранее начинает отходить в сторону: все дальше и дальше. Тротуар становится все шире и шире, но она до сих пор чувствует, что этого расстояния недостаточно, чтобы обойти его и остаться незамеченной.
Теперь он смотрит!
Тротуар больше не расширяется, Арина уперлась спиной в кирпичную стену. У дороги – прямо напротив нее – стоит, повернув голову строго вправо, мужчина. Между ними – добрая сотня метров абсурдно расширившегося тротуара. Фигура позади мужчины просто стоит, опустив голову.
Арина сжалась. Еще чуть-чуть, и он бы прошел мимо. Но теперь он видит ее. Смотрит прямо на нее! И она с уверенностью может сказать: он неживой.
Остальное произошло моментально.
Голова отделилась от тела и с открытым ртом полетела прямо на нее, увеличиваясь в размерах и издавая невыносимые, режущие слух неистовые крики – истошные вопли. Арина инстинктивно закрыла уши, глаза успела закрыть прямо перед тем моментом, когда огромная бездонная воронка на месте рта должна была полностью поглотить ее.
Открыла глаза – уже в больнице.
Ее принял доктор-хорек и прописал курс антибиотиков вместе с несколькими видами дополнительных медикаментов, которые она решила начать принимать с завтрашнего дня.
Идет по коридору к выходу. Помнит, что тогда прошла к выходу с опущенными глазами, сейчас же смотрит по сторонам. Видит, что один молодой мужчина в облике какой-то странной диковинной пестрой птицы провожает ее своим взглядом, не отрывая глаз. Рядом с ним идет молодая женщина. Как и тот красноглазый, она сохранила человеческий облик. Вот только, оставаясь человеческими, черты ее лица постоянно меняются, так что совершенно невозможно понять, как же она выглядит на самом деле. Единственное, что остается неизменным, так это ее яркий желтый глаз. Ощущение, будто он светится. И… что это? Рога?
Арина прошла мимо них. Оборачиваться не стала. До самого выхода чувствовала на себе взгляд того молодого мужчины. Когда открыла входную дверь, ее ослепил ярко-белый свет. Погрузилась в этот свет, как в воду. Она наполняется – дышит им. Она…
Проснулась.

«Фазан», – произнесла вслух с улыбкой на лице. Закашлялась.
Уже почти полдень.
Ей на удивление хорошо спалось. Не помнит, когда в последний раз спала так долго. Вчера забыла завести будильник… Видимо, ее организму действительно требовался отдых. Что ж, так даже лучше. Залог быстрого выздоровления.
Правда, есть что-то не очень хочется, но перед приемом лекарств нужно себя заставить.

Она доедала второй тост, когда услышала звонок в дверь.
Соседям, наконец-то, понадобилась соль?
Быстро проглотила все, что оставалось во рту, кусочек тоста положила на тарелку и направилась к двери. Посмотрела в глазок. Этого мужчину видит впервые. Ладно…
Открыла.
– Эм, здрасте.
– Добрый день, – сказал мужчина, переступая порог квартиры.
Она поспешно сделала шаг в сторону. Закрыла за ним дверь. Повернулась. Мужчина оценил ее вид.
– Простите, я, наверное, вас разбудил…
И тут она осознала, что еще даже не умылась.
– Нет, что вы, но… Я и правда проснулась довольно недавно.
Воцарилось неловкое молчание.
– А вы…
– Да, точно. Я не представился. Олег Викторович Барин. Жена должна была предупредить вас о моем визите.
Верно. Муж Инны Константиновны. Арина совсем о нем забыла.
– Ну, что ж, чувствуйте себя как дома, – постаралась улыбнуться, но вышло достаточно глупо. – Хотя, это и есть ваш дом…
Неловкое молчание.
– А хотите тостов?
– Нет, спасибо. Но от чая не откажусь. У вас есть молочный улун?
– Что?
– Неважно. Просто чай.
Пока она возилась на кухне, попутно поедая тост, владелец квартиры решил пройтись по комнатам.

* * *

Они сидят за столом. Перед Олегом Викторовичем поднимается пар от чашки с чаем. Он посмотрел на тарелку с одинокой половинкой обжаренного куска хлеба, намазанного маслом и медом, со следами зубов с одной стороны.
– Можете не стесняться, – сказал он и поднес чашку к губам, указывая глазами на тарелку с тостом.
Арина неуверенно потянулась к тарелке.
Откусила небольшой кусочек. Жует осторожно.
Олег Викторович поставил чашку на стол.
– Я вижу, вы тут уже достаточно обжились. Вам здесь нравится?
– Угу.
– А соседи… не беспокоят?
Он выдержал хоть и малозаметную, но все же странную паузу, как будто подбирал правильное слово.
Арина все это время непроизвольно его рассматривала.
Мужчина в возрасте, с сединой в волосах, усталостью в глазах, морщинами на лице и руках, но с прямой и ровной осанкой, с силой в голосе – энергия жизни еще не покинула его. А у Арины такое чувство, что в свои тридцать она уже почти полностью израсходовала свою энергию жить. Хотя, может, это просто на нее так болезнь действует.
Ответила на вопрос, мотая головой:
– У-у.
– Вы уже нашли себе работу.
Проглотила.
Его слова не были похожи на вопрос… Ну да ладно. Вспомнилась поговорка: «Муж и жена – одна Сатана».
– Да. Устроилась официанткой… – закашлялась, – …в один ресторан.
– Что ж, это хорошо, но… вы простудились?
– Пустяки. Сейчас выпью лекарства – и все пройдет.
– Ладно, не буду вам мешать. Лечение требует постельного режима и покоя. Я, собственно, за чем пришел. Конец месяца. Хотел бы получить оплату за квартиру.
– А, конечно-конечно.
Арина встала и пошла в спальню.
Олег Викторович слышал оттуда ее кашель.
Когда она принесла ему нужную (заранее подготовленную) сумму, его чашка уже была пуста.
Он встал, взял деньги. Не пересчитал.
– Там вся сумма. Как и сказала ваша жена: полторы тысячи.
Он улыбнулся.
– Верю. Что ж, спасибо за чай. И еще… Запишите-ка на всякий случай мой номер и дайте свой. Мало ли… Звоните мне… по любому поводу, – опять говорит так, будто подбирает правильные слова. – Не стесняйтесь. За свои шестьдесят я успел обрасти множественными пускай и небольшими, но все-таки связями в этом городе. Мог бы даже помочь вам с работой. Держу пари, вы сейчас работаете не по специальности.
– Спасибо вам. Но, знаете, я уже сыта по горло работой по специальности. А в том ресторане мне пока нравится.
– Тогда… всего доброго.
– До свидания.
– Провожать не нужно.
Олег Викторович ушел.
Ей хотелось, чтобы он остался. По правде говоря, только если кто-то есть рядом, у нее хватает сил держаться. Сейчас же совершенно раздумала приводить себя в порядок. Снова забралась под одеяло. Чертыхнулась про себя, вдруг вспомнив, что забыла спросить у Олега Викторовича насчет домашнего животного. Уж кот бы, наверное, немного скрасил ее одиночество. Может, сейчас позвонить?
Нет.
Вместо этого положила на колени ноутбук. Интернет ей провели в комнату два дня назад. Инна Константиновна говорила, что ее муж навестит Арину на днях, но после того, как она прождала его целую неделю, Арина сама нашла местного провайдера и заказала услугу.
Решила прочесть какую-то книгу. На самом деле Арину нельзя назвать любительницей чтения. Раньше она всегда предпочитала этому живое общение или же находила какое-то другое занятие.
У нее нет каких-то особых литературных вкусов. Что ж, в школе она очень мало времени уделяла классике. Ладно, так уж и быть: «Фауст» Гете.
Уснула на тридцатой странице. Да и погода нынче соответствующая – только спать. Проснулась с ужасным чувством голода. Приготовила полноценный ужин, выпила лекарства – и в постель: читать дальше.

На следующее утро чувствовала себя уже немного лучше.
После обеда пошла в душ. Направила на себя лейку, включила горячую воду. Чуть не подскочила от того, насколько холодная на нее полилась вода. Чертыхнулась про себя. Сначала нужно где-то минуту подождать, пока побежит действительно горячая вода: издержки работы котла в ее квартире. Нужно постоянно помнить об этом.
Передумала принимать душ. Решила немного понежиться в ванной. Ввиду своего нынешнего состояния не стала наполнять ее очень горячей водой.
Залезла. Расслабилась. На пару секунд закрыла глаза. Приятно.
Открыла. Потянулась за мочалкой.
Погрузила ее в воду.
Почему… вода становится розовой? Как будто…
Ее сердце вдруг подпрыгнуло в груди и забилось часто-часто. Она схватилась правой рукой за край ванной и помогла себе принять сидячее положение. Ее правая рука… Она видит, как по стенке ванной от ее правого запястья тянется красная лента. Поднесла запястье к глазам. Кожа натянулась. Края раны разошлись в стороны. Лицо исказилось в гримасе. Из глаз потекли слезы. Теперь она чувствует режущую, пульсирующую боль… Пульсирующую в такт вытекающей крови. Боль в каждом запястье.
Полотенце. Нужно перевязать раны. Быстро поднялась из воды. Голова закружилась. Посмотрела вниз. Увидела, что по груди и вниз по животу стекает целый красный ручей. Схватилась обеими руками за шею.
Она падает на пол. Последнее, что замечает перед тем, как вывалиться из ванной, – это колышущаяся на маленьких красных волнах мочалка…
Проснулась.