Сумасшедшая старуха.
Anastasia Возрастные ограничения 12+
Сумасшедшая старуха.
На окраине города стоял большой обветшалый дом. Ярко выкрашенный в желтый, он вызывал отвращение у проходящих мимо горожан, из-за облупившейся краски и гнилых досок, они считали его самым уродливым в городе. На фоне строгих, величественных каменных зданий он казался ничтожным, и должен был подлежать к сносу в конце этого года. Он подразделялся на несколько этажей, среди которых располагались небольшие, убогие квартирки. Действительно, дом был этот стар, так же стар, как и его постояльцы. Многие из них когда-то были полны жизни. В свои юные годы глаза их горели ярким пламенем, а щеки были румяны, подобно яблокам, опавшим ранней осенью. Но годы шли. Время беспощадно высасывало из них соки жизни, и когда-то крепкое тело вдруг стало сухим и вялым. Прежняя легкость давно покинула их, отныне и навсегда пожилые люди находили только негативные стороны жизни, навсегда отрезав от себя все хорошее, когда-то случившееся с ними. Со старостью появился ряд проблем: усилились боли в спине, суставы стали шаткими и ни на что непригодными, ноги, когда-то позволявшие им беззаботно ходить, теперь тяготили и вызывали недомогание, так тяжело было волочить их по земле. Иногда отголоски жизни посещали всеми забытое место. Дети резвились у кромки леса, куда выходили окна квартирантов. Внезапное чувство зависти, в вперемешку с гневом пробуждалось в сердцах стариков, как только они слышали смех и восторг маленьких ребят. Один из стариков по имени Роджер, всегда скрежеща зубами, плевался и кричал, так что нижняя челюсть почти выпрыгивала изо рта:" Убирайтесь! Не видите, что-ли здесь живут одни старики! Никакого покоя нет!” Тут же с некоторым чувством облегчения закрывал со злобой окно и, довольный собой он воротился в кресло.
Над квартиркой старика Роджера, проживали мистер Прилс и миссис Мэри. Пара Лэкшферфил была светских кровей и с детства приученные к хорошим манерам, они ни в коем случае не могли себе позволить показать своего плохого настроения, или наоборот чрезмерного возбуждения, это считалось неприличным, вульгарным ниже тех принятых норм, которые им даровало воспитание в приличных кругах. Когда же они возвращались после встреч и приемов домой, они снимали с себя маски лицемерия и правильных манер и дома, в этой ничтожной квартирке раскрывалась их настоящая сущность. Мистер Приллс в возрасте 57 лет был довольно статный, высокого роста человек, тщательно пытаясь скрыть свою старость он подкрашивал волосы и усы черной краской. Он проводил эту косметическую процедуру не реже 3 раз в неделю, он презирал седые волосы, и считал, что можно их в корень выкрасить так, что цвет останется таким навсегда. Мисс Мэри, решившая однажды сделать гадость, подсыпала в краску синий порошок, так что мистер Приллс был вынужден неделями носить шапку, даже в жаркую погоду, за что проклинал ее всей душой и даже наколошматил так, что Мис Мэри не осмелилась более шутить над ним. Пара Лэкшферфил, была в браке уже более 25 лет, но за все время брака, казалось, они никогда не были счастливы. На публике они рисовались и выставляли себя счастливой парой, но воротившись домой Мэри закатывала истерику, кричала, что он негодяй и самый худший человек, которого она встречала, он же свою очередь именовал ее самой непривлекательной и отвратительной домохозяйкой. Не сказать, что они не были безумно влюблены, когда впервые встретили друг друга, но год за годом они обнаруживали все менее привлекательные качества и любовь сама расстворилась превратившись в сгусток сожалений. Для него она была старой кошелкой, а он в свою очередь подлец и негодяй. Дома они спали порознь, а выходя на улицу с заставшей гримасой почтительности шли рука под руку на светский прием. Никто не знал из маленький секрет. И казалось, никогда не узнает.
На чердаке, обустроив его под жилье, обитала старуха Лара. Старушке Ларе было с лихвой 67 лет, но выглядела она довольно хорошо, сильные руки, пышная грудь и тонкая талия обрамляли ее фигуру. Полная жизни, она так же редко выходила из своей берлоги, и подслушивала всех соседей, так как вентиляционные трубы шли вверх, прямиком в ее маленькую хитро подстроенную ловушку. Для старухи Лары не было занятия интереснее, чем слушать сплетни, собирать их и хранить их в своем сердце. Это была музыка для ее ушей. Она знала распорядок дня каждого из постояльцев. Старик Роджер для нее был идиотом, кому он адресовал все свои выступления, его же никто не слышал. Она была его зрителем и слушателем, что однажды решила даже похлопать после его пламенной речи, после чего старику стало совсем не хорошо и он не произносил ни слова почти неделю. Это сделало ее бытие слишком скучным, поэтому она оставила насмешки вслух, и смеялась лишь про себя,
катаясь по полу и барахтаясь ногами как ребенок.. Старуха была жадная, смекалистая. Стриглась она коротко и всегда носила жемчужные бусы, под любой наряд, поскольку это было единственное ее сокровище.
Только одна старуха никогда не выходила поговорить со всеми соседями, она то и дело, что сидела взаперти и, изредка поглядывая на них из окошка насмехалась над ними. Какими же они были забавными в ее глазах, соберутся в круг и начинают петь свою песню о проблемах да о болячках. Ее звали старушка Сьюзи. Это была самая старая постоялица этого многоквартирного сообщества. Ей было 86 лет, и она еще была крепка здоровьем и духом. Старушка Сьюзи была приятная пожилая женщина, с широко распахнутыми глазами, и напоминали они нежно голубой топаз. Она была худощавой и хилой старушкой, но старалась держаться всегда сильной духом, ибо упорно считала, что кто силен внутри того сложнее сломить. Легкие, подобно пуху волосы вились во все стороны, как будто она была недавно вылупившемся цыпленком. Черты лица были аккуратные, но с возрастом огрубевшие. Несмотря на всю грузность старого тела, она умела сохранять некоторую легкость, даже свежесть, что отличало ее от других стариков. В этом доме ее невзлюбили с первого дня ее появления. Даже ее и вовсе никто не любил в этом доме. Все она делала иначе, ходила, разговаривала она чаще молчала и вслушивалась в разговоры других, тогда на нее кидались с обвинениями за пустую жизнь, потому что сами они говорили без умолку, что означало ты прожил хорошую, яркую жизнь. Чаще всего старуха ходила с виноватым видом перед другими, ей чуждо было их общество, но очень сильно желала она понравиться им. Одним ранним утром, старушка Сьюзи собрала ромашек, маргариток и перед входом в дом, она стояла с распростертыми руками предлагая их как дар с улыбкой и почтением. «Возьмите, цветите и радуйтесь дети мои „- Говорила она входящим старикам и старушкам, они только гневно плевались и топтали ногой выхватывая цветы у нее из рук, грозя кулаком “ Кому нужны твои цветы? Сумасшедшая старуха. Верни мне лучше мои молодые годы, займись делом!. Старухе Сьюзе не хотелось выполнять их ритуал, она твердо считала, что беседа должна быть живой, настоящей, а не сухой и безответной, как выходило у всех них. Ей так же не хотелось делать вид, что она кого-то слушает, она делала это искренне из лучших побуждений. Старики же считали иначе, это была некоторая вульгарность, поиск слабых сторон оппонентов, настоящий человек слушает, перебивает, и чаще перебивает чем слушает, это они называли дискуссией. С того самого утра так и не заладилось у нее со всеми в доме. Она не сетовала, эти глупые старики, которых в сердце она жалела, не могли изменить то, что она так долго хранит в себе, веру и надежду на вечер, который должен был скоро состояться. Не прошло еще ни одного дня и минуты чтобы старушка Сьюзи не думала о прекрасном дне. Много лет она уже не видела своих родных и близких, ни от кого она не получала весточек, но сердцем была уверена, что этот день скоро настанет. День праздничного ужина.
»Вот так даже очень хорошо"- Сказала старушка, медленно разглаживая складки на новенькой скатерти. Она старалась не пропустить ни единого местечка, и, убедившись, что все легло идеально на старый, правда крепкий стол, улыбнулась. Пора накрывать на стол, тихо прошептала она в блаженстве. Ее глаза горели в предвкушении особенного праздника, праздника, которого она так долго ждала.
На минуту она застыла словно опьяненная, вдруг часы пробили ровно 7. Сьюзи подскочила от неожиданности и торопясь удалилась на кухню.
Засучив рукава, она принялась готовкой различных блюд. Этот вечер был особенный, старушка решила устроить грандиозный прием своим почтенным гостям, поскольку последние, к сожалению, бывали у нее довольно-таки редко. Все предыдущие года, месяцы, недели, дни и даже минуты и секунды ее душа лелеяла этой встречи и наконец она состоится. Встреча со своими родными. Ее слабые старческие руки увязли в тесте для пирога, но вспомнив о важности события силы прилили к ней с новым потоком, и она ощутила себя куда моложе, чем она была сейчас. " Помню, было время, когда мне не приходилось даже задумываться смогу ли я что-либо сделать без особого усилия, старость делает с тобой удивительные вещи"- кротко засмеялась старушка.
Спустя часы кропотливый работы, стол был прекрасен. Заливные, жаркое, закуски, свечи и хорошая, припасенная бутылка вина 1980 года. С ужасом взглянув на часу, Сьюзи поняла, что она совсем не оделась! Она побежала, с той энергичностью и неуверенностью, дабы не упасть к зеркалу. Накрасив губы алой помадой и приведя себя в порядок, она походила на прекрасную статую. Черное платье с периной и блестящим покровом, было очаровательно. Зажглись свечи и комнату наполнили шумы звона бокалов. Гости беседовали, шумели, смеялись.
-Как же я рада Вас всех видеть, дорогие мои! Начнем же пиршество- сказала Сьюзи и наклонилась, дабы отрезать кусочек лакомого стейка. Ее вилка ударилась о дно тарелки, а ножик скулил и царапался в пустоте. Раздался отвратительный звук. Картина стала плыть перед ее глазами. Лица внуков исчезали, рассеивались в пустоте, ровно, как и голоса прекрасной дочери и ее мужа. Все блекло, и старуха увидела перед собой пустой стол, пару свечей, почти сгоревших дотла. Комната была пуста, бросив взгляд в зеркало она увидела дряблую кожу, помаду размазалась, а вместо платья на ней была накинута черная, изношенная шаль, местами дырявая.
Злость и негодование вспыхнули в ее лице, ударив старческим кулаком по столу она лишь выкрикнула: " Неблагодарные!" И удалилась в соседнюю комнату.
Весь дом внезапно ожил. Музыка текла ручьем сквозь каждую трещинку разрушавшегося здания. Соседи выглядывали из окон, в недоумении в поисках причины возникшего шума. Старик Роджер раздосадовался, но на прекрасном сочетании звуков он уселся в кресло и молча, с наслаждением, устранился в ночном пространстве.
Сьюзи плавными шагами танцевала вальс, охватив своего невидимого партнера и теперь шагала с ним в такт, повторяя себе под нос: Раз, два, три, раз два три, раз.." Пластинка сменилась и разразились нотки саксофона, фокстрота и старушка пустилась в пляс. Задрав юбку до колен она вытанцовывала твист, хастл, линди хоп. Она ощутила внезапный прилив сил, щеки ее раскраснелись как у куклы и глянув на свои руки она ахнула в восторге. Они стали гладкими, нежными, как прикосновения самих ангелов. Не поверив своим глазам, она подбежала к зеркалу и потеряв самообладание, она смотрела на себя в полном остолбенении. На нее смотрела юная, задиристая девчонка с коротенькой неряшливой стрижкой, ободранными коленками от езды на велосипеде. Ее прежде сухие, тонкие губы налились кровью, а широко распахнутые глаза глядели на нее с детской шаловливостью.
Сьюзи ринулась к окну, свесила ноги и весело закачала ими: Молода, я молода жалкие Вы старикашки! " и залилась задорным смехом, катаясь и хохоча по полу. Вдохнув запах ночи, она чувствовала, что может покорить любые горы, препятствия на своем пути, она бесстрашна и сильна. Ей вдруг вспомнилось, что в старом запыленном сундуке она хранила бутылку отличного бренди, откопав его среди древних артефактов она увидела надпись " На особый случай" она хмыкнула и уже разливала золотистый напиток по фужерам. Среди старых чулков и отвратительного едкого парфюма она обнаружила пачку сигарет. В темноте загорелась звезда. Словно раскаленные угольки, как зубной порошок пепел теперь хлопьями осыпался по квартире, оставляя за собой белоснежные дорожки. Она кружилась, выдыхала зловонный дым, накинув на себя меховую боа, она видела перед собой всю свою жизнь, себя маленькую, юную, зрелую, все ее шальные приключения и в глаза брызнули слезы, подняв бокал высоко вверх она торжественно объявила: За жизнь! За такую какая она была, есть и будет!" Осушив бокал до дна, догорела последняя свеча, бокал выпал из прекрасных рук, и она побрела в мир сновидений.
На следующее утро раздался стук в квартиру. Целая толпа стариков и старушек столпились у ее двери, дабы осквернить старуху за ее нелепое поведение, потревожившее всех этой ночью. Патрульный сделал шаг вперед: " Милочка, откройте эту поганую дверь или я ее вышибу силой!" Он прислонил уху к дверному проему, он прислушался, как и толпившиеся соседи. Под тяжестью их тел дверь отворилась. Старики рухнули на порог и ругаясь и проклиная оглядывались вокруг в поиске нарушительницы.
В доме царила тишина, на полу виднелись осколки бокала, пахло спиртным, а на столе от догоревших свечей образовались огромные, восковые лужи. В шаге от стола тут они и увидели старуху, мирно лежавшую на полу среди пустой комнату и причудливо накрытого стола. Полицейский ринулся вперед и положив руку на лоб, угрюмо протянул: Нету Вашей старухи. Умерла.
Соседи зашептались, растерянно поглядывая по сторонам. Старик Роджер шагнул вперед, проорав: Треклятая старуха! Говорил же я Вам, сумасшедшая она- сумасшедшая!".
На окраине города стоял большой обветшалый дом. Ярко выкрашенный в желтый, он вызывал отвращение у проходящих мимо горожан, из-за облупившейся краски и гнилых досок, они считали его самым уродливым в городе. На фоне строгих, величественных каменных зданий он казался ничтожным, и должен был подлежать к сносу в конце этого года. Он подразделялся на несколько этажей, среди которых располагались небольшие, убогие квартирки. Действительно, дом был этот стар, так же стар, как и его постояльцы. Многие из них когда-то были полны жизни. В свои юные годы глаза их горели ярким пламенем, а щеки были румяны, подобно яблокам, опавшим ранней осенью. Но годы шли. Время беспощадно высасывало из них соки жизни, и когда-то крепкое тело вдруг стало сухим и вялым. Прежняя легкость давно покинула их, отныне и навсегда пожилые люди находили только негативные стороны жизни, навсегда отрезав от себя все хорошее, когда-то случившееся с ними. Со старостью появился ряд проблем: усилились боли в спине, суставы стали шаткими и ни на что непригодными, ноги, когда-то позволявшие им беззаботно ходить, теперь тяготили и вызывали недомогание, так тяжело было волочить их по земле. Иногда отголоски жизни посещали всеми забытое место. Дети резвились у кромки леса, куда выходили окна квартирантов. Внезапное чувство зависти, в вперемешку с гневом пробуждалось в сердцах стариков, как только они слышали смех и восторг маленьких ребят. Один из стариков по имени Роджер, всегда скрежеща зубами, плевался и кричал, так что нижняя челюсть почти выпрыгивала изо рта:" Убирайтесь! Не видите, что-ли здесь живут одни старики! Никакого покоя нет!” Тут же с некоторым чувством облегчения закрывал со злобой окно и, довольный собой он воротился в кресло.
Над квартиркой старика Роджера, проживали мистер Прилс и миссис Мэри. Пара Лэкшферфил была светских кровей и с детства приученные к хорошим манерам, они ни в коем случае не могли себе позволить показать своего плохого настроения, или наоборот чрезмерного возбуждения, это считалось неприличным, вульгарным ниже тех принятых норм, которые им даровало воспитание в приличных кругах. Когда же они возвращались после встреч и приемов домой, они снимали с себя маски лицемерия и правильных манер и дома, в этой ничтожной квартирке раскрывалась их настоящая сущность. Мистер Приллс в возрасте 57 лет был довольно статный, высокого роста человек, тщательно пытаясь скрыть свою старость он подкрашивал волосы и усы черной краской. Он проводил эту косметическую процедуру не реже 3 раз в неделю, он презирал седые волосы, и считал, что можно их в корень выкрасить так, что цвет останется таким навсегда. Мисс Мэри, решившая однажды сделать гадость, подсыпала в краску синий порошок, так что мистер Приллс был вынужден неделями носить шапку, даже в жаркую погоду, за что проклинал ее всей душой и даже наколошматил так, что Мис Мэри не осмелилась более шутить над ним. Пара Лэкшферфил, была в браке уже более 25 лет, но за все время брака, казалось, они никогда не были счастливы. На публике они рисовались и выставляли себя счастливой парой, но воротившись домой Мэри закатывала истерику, кричала, что он негодяй и самый худший человек, которого она встречала, он же свою очередь именовал ее самой непривлекательной и отвратительной домохозяйкой. Не сказать, что они не были безумно влюблены, когда впервые встретили друг друга, но год за годом они обнаруживали все менее привлекательные качества и любовь сама расстворилась превратившись в сгусток сожалений. Для него она была старой кошелкой, а он в свою очередь подлец и негодяй. Дома они спали порознь, а выходя на улицу с заставшей гримасой почтительности шли рука под руку на светский прием. Никто не знал из маленький секрет. И казалось, никогда не узнает.
На чердаке, обустроив его под жилье, обитала старуха Лара. Старушке Ларе было с лихвой 67 лет, но выглядела она довольно хорошо, сильные руки, пышная грудь и тонкая талия обрамляли ее фигуру. Полная жизни, она так же редко выходила из своей берлоги, и подслушивала всех соседей, так как вентиляционные трубы шли вверх, прямиком в ее маленькую хитро подстроенную ловушку. Для старухи Лары не было занятия интереснее, чем слушать сплетни, собирать их и хранить их в своем сердце. Это была музыка для ее ушей. Она знала распорядок дня каждого из постояльцев. Старик Роджер для нее был идиотом, кому он адресовал все свои выступления, его же никто не слышал. Она была его зрителем и слушателем, что однажды решила даже похлопать после его пламенной речи, после чего старику стало совсем не хорошо и он не произносил ни слова почти неделю. Это сделало ее бытие слишком скучным, поэтому она оставила насмешки вслух, и смеялась лишь про себя,
катаясь по полу и барахтаясь ногами как ребенок.. Старуха была жадная, смекалистая. Стриглась она коротко и всегда носила жемчужные бусы, под любой наряд, поскольку это было единственное ее сокровище.
Только одна старуха никогда не выходила поговорить со всеми соседями, она то и дело, что сидела взаперти и, изредка поглядывая на них из окошка насмехалась над ними. Какими же они были забавными в ее глазах, соберутся в круг и начинают петь свою песню о проблемах да о болячках. Ее звали старушка Сьюзи. Это была самая старая постоялица этого многоквартирного сообщества. Ей было 86 лет, и она еще была крепка здоровьем и духом. Старушка Сьюзи была приятная пожилая женщина, с широко распахнутыми глазами, и напоминали они нежно голубой топаз. Она была худощавой и хилой старушкой, но старалась держаться всегда сильной духом, ибо упорно считала, что кто силен внутри того сложнее сломить. Легкие, подобно пуху волосы вились во все стороны, как будто она была недавно вылупившемся цыпленком. Черты лица были аккуратные, но с возрастом огрубевшие. Несмотря на всю грузность старого тела, она умела сохранять некоторую легкость, даже свежесть, что отличало ее от других стариков. В этом доме ее невзлюбили с первого дня ее появления. Даже ее и вовсе никто не любил в этом доме. Все она делала иначе, ходила, разговаривала она чаще молчала и вслушивалась в разговоры других, тогда на нее кидались с обвинениями за пустую жизнь, потому что сами они говорили без умолку, что означало ты прожил хорошую, яркую жизнь. Чаще всего старуха ходила с виноватым видом перед другими, ей чуждо было их общество, но очень сильно желала она понравиться им. Одним ранним утром, старушка Сьюзи собрала ромашек, маргариток и перед входом в дом, она стояла с распростертыми руками предлагая их как дар с улыбкой и почтением. «Возьмите, цветите и радуйтесь дети мои „- Говорила она входящим старикам и старушкам, они только гневно плевались и топтали ногой выхватывая цветы у нее из рук, грозя кулаком “ Кому нужны твои цветы? Сумасшедшая старуха. Верни мне лучше мои молодые годы, займись делом!. Старухе Сьюзе не хотелось выполнять их ритуал, она твердо считала, что беседа должна быть живой, настоящей, а не сухой и безответной, как выходило у всех них. Ей так же не хотелось делать вид, что она кого-то слушает, она делала это искренне из лучших побуждений. Старики же считали иначе, это была некоторая вульгарность, поиск слабых сторон оппонентов, настоящий человек слушает, перебивает, и чаще перебивает чем слушает, это они называли дискуссией. С того самого утра так и не заладилось у нее со всеми в доме. Она не сетовала, эти глупые старики, которых в сердце она жалела, не могли изменить то, что она так долго хранит в себе, веру и надежду на вечер, который должен был скоро состояться. Не прошло еще ни одного дня и минуты чтобы старушка Сьюзи не думала о прекрасном дне. Много лет она уже не видела своих родных и близких, ни от кого она не получала весточек, но сердцем была уверена, что этот день скоро настанет. День праздничного ужина.
»Вот так даже очень хорошо"- Сказала старушка, медленно разглаживая складки на новенькой скатерти. Она старалась не пропустить ни единого местечка, и, убедившись, что все легло идеально на старый, правда крепкий стол, улыбнулась. Пора накрывать на стол, тихо прошептала она в блаженстве. Ее глаза горели в предвкушении особенного праздника, праздника, которого она так долго ждала.
На минуту она застыла словно опьяненная, вдруг часы пробили ровно 7. Сьюзи подскочила от неожиданности и торопясь удалилась на кухню.
Засучив рукава, она принялась готовкой различных блюд. Этот вечер был особенный, старушка решила устроить грандиозный прием своим почтенным гостям, поскольку последние, к сожалению, бывали у нее довольно-таки редко. Все предыдущие года, месяцы, недели, дни и даже минуты и секунды ее душа лелеяла этой встречи и наконец она состоится. Встреча со своими родными. Ее слабые старческие руки увязли в тесте для пирога, но вспомнив о важности события силы прилили к ней с новым потоком, и она ощутила себя куда моложе, чем она была сейчас. " Помню, было время, когда мне не приходилось даже задумываться смогу ли я что-либо сделать без особого усилия, старость делает с тобой удивительные вещи"- кротко засмеялась старушка.
Спустя часы кропотливый работы, стол был прекрасен. Заливные, жаркое, закуски, свечи и хорошая, припасенная бутылка вина 1980 года. С ужасом взглянув на часу, Сьюзи поняла, что она совсем не оделась! Она побежала, с той энергичностью и неуверенностью, дабы не упасть к зеркалу. Накрасив губы алой помадой и приведя себя в порядок, она походила на прекрасную статую. Черное платье с периной и блестящим покровом, было очаровательно. Зажглись свечи и комнату наполнили шумы звона бокалов. Гости беседовали, шумели, смеялись.
-Как же я рада Вас всех видеть, дорогие мои! Начнем же пиршество- сказала Сьюзи и наклонилась, дабы отрезать кусочек лакомого стейка. Ее вилка ударилась о дно тарелки, а ножик скулил и царапался в пустоте. Раздался отвратительный звук. Картина стала плыть перед ее глазами. Лица внуков исчезали, рассеивались в пустоте, ровно, как и голоса прекрасной дочери и ее мужа. Все блекло, и старуха увидела перед собой пустой стол, пару свечей, почти сгоревших дотла. Комната была пуста, бросив взгляд в зеркало она увидела дряблую кожу, помаду размазалась, а вместо платья на ней была накинута черная, изношенная шаль, местами дырявая.
Злость и негодование вспыхнули в ее лице, ударив старческим кулаком по столу она лишь выкрикнула: " Неблагодарные!" И удалилась в соседнюю комнату.
Весь дом внезапно ожил. Музыка текла ручьем сквозь каждую трещинку разрушавшегося здания. Соседи выглядывали из окон, в недоумении в поисках причины возникшего шума. Старик Роджер раздосадовался, но на прекрасном сочетании звуков он уселся в кресло и молча, с наслаждением, устранился в ночном пространстве.
Сьюзи плавными шагами танцевала вальс, охватив своего невидимого партнера и теперь шагала с ним в такт, повторяя себе под нос: Раз, два, три, раз два три, раз.." Пластинка сменилась и разразились нотки саксофона, фокстрота и старушка пустилась в пляс. Задрав юбку до колен она вытанцовывала твист, хастл, линди хоп. Она ощутила внезапный прилив сил, щеки ее раскраснелись как у куклы и глянув на свои руки она ахнула в восторге. Они стали гладкими, нежными, как прикосновения самих ангелов. Не поверив своим глазам, она подбежала к зеркалу и потеряв самообладание, она смотрела на себя в полном остолбенении. На нее смотрела юная, задиристая девчонка с коротенькой неряшливой стрижкой, ободранными коленками от езды на велосипеде. Ее прежде сухие, тонкие губы налились кровью, а широко распахнутые глаза глядели на нее с детской шаловливостью.
Сьюзи ринулась к окну, свесила ноги и весело закачала ими: Молода, я молода жалкие Вы старикашки! " и залилась задорным смехом, катаясь и хохоча по полу. Вдохнув запах ночи, она чувствовала, что может покорить любые горы, препятствия на своем пути, она бесстрашна и сильна. Ей вдруг вспомнилось, что в старом запыленном сундуке она хранила бутылку отличного бренди, откопав его среди древних артефактов она увидела надпись " На особый случай" она хмыкнула и уже разливала золотистый напиток по фужерам. Среди старых чулков и отвратительного едкого парфюма она обнаружила пачку сигарет. В темноте загорелась звезда. Словно раскаленные угольки, как зубной порошок пепел теперь хлопьями осыпался по квартире, оставляя за собой белоснежные дорожки. Она кружилась, выдыхала зловонный дым, накинув на себя меховую боа, она видела перед собой всю свою жизнь, себя маленькую, юную, зрелую, все ее шальные приключения и в глаза брызнули слезы, подняв бокал высоко вверх она торжественно объявила: За жизнь! За такую какая она была, есть и будет!" Осушив бокал до дна, догорела последняя свеча, бокал выпал из прекрасных рук, и она побрела в мир сновидений.
На следующее утро раздался стук в квартиру. Целая толпа стариков и старушек столпились у ее двери, дабы осквернить старуху за ее нелепое поведение, потревожившее всех этой ночью. Патрульный сделал шаг вперед: " Милочка, откройте эту поганую дверь или я ее вышибу силой!" Он прислонил уху к дверному проему, он прислушался, как и толпившиеся соседи. Под тяжестью их тел дверь отворилась. Старики рухнули на порог и ругаясь и проклиная оглядывались вокруг в поиске нарушительницы.
В доме царила тишина, на полу виднелись осколки бокала, пахло спиртным, а на столе от догоревших свечей образовались огромные, восковые лужи. В шаге от стола тут они и увидели старуху, мирно лежавшую на полу среди пустой комнату и причудливо накрытого стола. Полицейский ринулся вперед и положив руку на лоб, угрюмо протянул: Нету Вашей старухи. Умерла.
Соседи зашептались, растерянно поглядывая по сторонам. Старик Роджер шагнул вперед, проорав: Треклятая старуха! Говорил же я Вам, сумасшедшая она- сумасшедшая!".
Рецензии и комментарии 0