Полет на Луну

Истыканный трубками старик лежал в кровати, стоящей посреди комнаты. Все окна были плотно завешены тяжелыми бордовыми шторами, поддерживающими в помещении состояние постоянной темноты. В комнату вошли двое: Сотрудник №1 и Сотрудник №2. Они медленно сняли верхнюю одежду и принялись раскладывать свои инструменты на маленьком столике с лекарствами.
— Добрый день! – поздоровалась с сотрудниками жена старика. – Мы ждали вас чуть раньше.
Сотрудники переглянулись между собой и, ничего не ответив, продолжили доставать пробирки, шприцы и таблетки из своих желтых чемоданчиков.
— Что, даже слова не скажете?! – возмутилась хозяйка.
— Мы сможем поговорить с вами во время интервью, – сухо ответил Сотрудник №1.
— Интервью? – женщина сложила руки на груди. – Какое еще интервью?!
— Это обычная процедура, не переживайте, – Сотрудник №2 словно смотрел сквозь женщину, произнося эти слова. Видимо, за показное безразличие «Бюро мечты и воспоминаний» премирует своих сотрудников.
— Я и не переживаю, это вам стоит переживать! – жена старика твердым шагом направилась к двери.
— Стойте, – вежливо, будто пытаясь сгладить впечатление от знакомства, сказал Сотрудник №1.
— Что еще?! – женщина явно ждала извинений.
— Скажите родным этого гражданина, – Сотрудник №1 кивнул в сторону лежащего старика, – чтобы они собрались около двери в комнату.
— Зачем?
Вопрос удивил сотрудников, они округлили глаза и громко вздохнули.
— Мы ведь уже говорили – для интервью, нам нужно поговорить с каждым членом семьи этого гражданина.
— Хорошо, – оставшись без извинений, женщина громко хлопнула дверью и спустилась по ступенькам на кухню, где ее ждали сын с дочерью.
— Ну что там, мам? – тихо спросил сын.
— Не знаю, я уже не уверена в нашей идее, – женщина опустила глаза и села за стол. – Какие-то они грубые, эти сотрудники.
— Не обращай внимание, госслужащие всегда ведут себя по-хамски, это, можно сказать, аксиома, – улыбнулся сын.
— Да, да, ты прав, сынок. Но ведь они должны дарить мечты, а не…- старушка запнулась из-за подкатившего к горлу комка. – А не забирать последнюю надежду своим поведением.
— Все будет хорошо, – сын встал из-за стола, чтобы подойти к матери и крепко ее обнять. – Я слышал много положительных отзывов в адрес этого бюро.
Сотрудник №2 подключал старика к специальному аппарату, когда в дверь комнаты постучали.
— Войдите, – ответил сотрудник.
— Простите, что отвлекаю, – сказала из дочерей. – Но мама просила передать, что все родственники собрались в коридоре.
Сотрудник №2 кивнул, набирая в шприц какую-то черную жидкость из маленькой ампулы.
– Родственники гражданина, которые знают его с самого детства, присутствуют?
— Нет, – ответила дочь.
— У него что, нет ни братьев, ни сестер? – словно возмущенный бедностью родословной этой семьи спросил Сотрудник №1, все это время сидевший в углу и изучавший анкету старика под светом настольной лампы.
— Был брат, но он умер много лет назад.
— Почему его нет в анкете?!
— Они с папой не общались.
— И?! – сдвинув очки на нос, чтобы лучше разглядеть дочь старика, спросил Сотрудник №1.
— Извините, мы не думали, что это важно.
— О чем еще вы не думали?! – Сотрудник №1 закатил глаза. – Пусть тогда заходит жена гражданина.
— Минутку, – девушка исчезла за дверью.
— Присаживайтесь, – Сотрудник №1 указал старушке, вошедшей в темную комнату, на стул возле себя. – Вы вообще понимаете, чем мы тут занимаемся?
— Осуществляете мечту моего мужа? – неуверенно ответила старушка.
— Нет. Мы внедряем в мозг вашего мужа ложное воспоминание, буквально гравируем его на подкорке. Это очень трудный и щепетильный процесс, Правительство разрешило проводить такие операции только людям, у которых есть заключение независимого врача о том, что жить пациенту осталось не больше трех суток. Знаете, зачем это делается? Для того чтобы пациент не успел сойти с ума. Только представьте себе: мы внедряем вашему мужу воспоминание о полете на Луну, все проходит успешно, он думает, что побывал на Луне, даже не думает, он будет об этом действительно помнить, он будет в этом абсолютно уверен. А затем ваш муж случайно вспомнит о своем брате…ба-бац…а нашему бюро о брате никто не сообщил, и мы не привязали ложные воспоминания о полете на Луну к брату. Что случится с пациентом? А я вам отвечу: он начнет вспоминать, почему брат не поздравил меня с успешным завершением миссии, почему брата не было в космическом центре, когда нас готовили к полету и еще тысячи таких «почему». Понимаете?
— Да, я вас понимаю, – от нервов у женщины затряслись руки, так сильно, что ей пришлось подложить их под ноги.
— Это хорошо, – улыбнулся Сотрудник №1, – ведь я очень рассчитываю на ваше понимание.
— У меня все готово, – металлическим голосом, без всяких интонаций, произнес Сотрудник №2.
Он ввел в дряхлую, безжизненную, словно сухая ветка мертвого дерева, руку старика черное вещество из шприца.
— Значит, можем начинать, – Сотрудник №1 облизнул алюминиевый кончик ручки и принялся что-то помечать в первой анкете.
— Ваш муж когда-нибудь говорил о том, что хочет полететь на Луну? – начал задавать вопросы сотрудник.
— Нет, – быстро, будто бы играя в блиц, выпалила хозяйка квартиры.
— Тогда почему вы решили, что это его заветная мечта?
— Как-то раз мой муж рассказывал о своем детстве. Его любимым воспоминанием был Хэллоуин 72-ого года. Он говорил, что это его любимый праздник, ведь весь вечер можно было гулять по улицам, есть конфеты и никого не бояться, потому что все были в костюмах. Тогда я спросила его: а в каком костюме был ты? Муж ответил: поскольку жили они не богато, то единственное, что он смог найти – это старые картонные коробки от бытовой техники, пылящиеся в подвале. Именно из этих коробок он и сделал свой первый костюм: выкрашенная в белый цвет коробка от холодильника служила скафандром, торчащие из спины трубки от старого пылесоса стали аппаратом по снабжению кислородом, а упаковка из-под кухонного телевизора превратилась в квадратный шлем, этакий ретро-футуризм.
Сотрудник №1 посмотрел в сторону Сотрудника №2, тот сидел на маленькой табуретке у кровати старика и что-то изучал на мониторе маленького компьютера, в который превратился его желтый чемоданчик.
– Все верно, – кивнул Сотрудник №2. – Я нашел это воспоминание.
— Продолжим, – удовлетворенный ответом своего коллеги Сотрудник №1 перелистнул страницу анкеты.
— Хотя подождите… — сотрудник №2 начал стучать по клавишам своего желтого чемоданчика. – С воспоминанием о Хэллоуине связано что-то еще, что-то закрытое. Видимо гражданин что-то подавил в себе в тот день.
— Вы знаете, о чем может идти речь?! – сотрудник №1 отлистнул страницу анкеты обратно и пристально уставился на женщину.
— Нет, я правда не знаю, – старушка заерзала на своем стуле, и слепой бы заметил, что она нервничает.
— Уверены?
— Да.
— Хорошо, тогда позовите старшего из ваших детей.
— Сейчас, – женщина, разочарованная тем, что не смогла помочь, встала со стула и направилась к двери. Как только она вышла, Сотрудник №1 обратился к своему коллеге. – Ты сможешь достать подавленное воспоминание?
— Уже достаю, – подмигнул Сотрудник №2.
В комнату вошел сын, по растрепанным волосам и наспех заправленной в брюки рубашке нетрудно было сделать вывод, что столь быстрый вызов в комнату застал его врасплох.
— Вы хотели меня видеть? – неуверенно спросил молодой человек.
— Вы старший из детей этого гражданина? – зная ответ, наперед спросил сотрудник с анкетами.
— Да.
— Хорошо, тогда присядьте, – Сотрудник №1 указал душкой очков в сторону стула.
В темной комнате повисла тишина, лишь кислородный аппарат умирающего старика еле слышно шипел в стороне. Молодой человек явно ожидал другого. От неизвестности его буквально коробило, он не мог найти место своим ногам, которые то танцевали чечетку, то отбивали ритм кислородного аппарата. Сотрудник №1 не обращал на это внимание, хотя, безусловно, чувствовал нервозность своего респондента. Вместо того чтобы начать опрос, он медленно, оставаясь на стуле, потянулся к своему плащу, висевшему за его спиной, и достал пачку сигарет и коробок спичек.
— Простите, но здесь нельзя…
— Можем начинать, – стуча сигаретным фильтром об стол, сказал сотрудник. – Вы знаете, почему ваш отец мечтал полететь на Луну?
— Не знаю, наверное, в его возрасте многие об этом мечтали, – сын нервно смотрел на зажженную сигарету в руках сотрудника, но побоялся сделать ему замечание во второй раз.
— Мы отделяем частное от общего, молодой человек. Ответ «Многие об этом мечтали» нас не устроит, – Сотрудник №1 выдохнул тяжелое облако табачного дыма и посмотрел в сторону своего коллеги, тот сидел за компьютером и что-то настраивал.
— Хорошо, – ответил сын старика. – Однажды мы с папой поехали в небольшой городок на юге страны, в котором он вырос. Дом его семьи стоял на отшибе, посреди кукурузного поля. Помню, как папа рассказывал, что ему не нравилось здесь жить, но поскольку его отец работал фермером, другого выбора у них не было. К небольшому дому с облупившейся желтой краской на фасаде вела аллея, вымощенная черным гравием и высаженная высокими кипарисами, а за домом стоял небольшой сарай-мастерская. Папа свернул с аллеи к сараю, объясняя это тем, что с сараем у него связаны намного более теплые воспоминания, нежели с домом. Когда я спросил у него почему, он рассказал мне историю из своей юности: Вечерами, когда солнце скатывалось за горизонт, а небо рассыпало миллионы звезд над землей, папа сбегал из дома через окно в своей спальне и закрывался в мастерской. Он представлял, что этот маленький сарай — его личный космический корабль, шаттл, который способен унести его от всех невзгод, тяжелых мыслей и воспоминаний туда, к звездам. Токарный станок, стоящий в мастерской, служил панелью управления. Щели в гнилых досках, из которых был сбит сарай, становились иллюминаторами. А капли дождя, стучавшие по шиферной крыше, превращались в маленькие метеориты какого-нибудь далекого, неизвестного науке, астероидного пояса. И вот так, лежа на холодном полу и уставившись в космическую темноту, просачивавшуюся сквозь щели, он мог лежать часами, размышляя о будущем и мечтая. А затем, когда первые лучи прохладного утреннего солнца касались его лица, он вставал, запирал сарай на амбарный замок и бежал к себе в комнату босиком по мокрой от росы траве. Вот почему я думаю, что мой папа мечтал стать космонавтом.
— Спасибо, – Сотрудник №1 докурил сигарету, затушил окурок о подошву своего ботинка и вновь взглянул в сторону своего коллеги. Сотрудник №2 молча кивнул на парня, а затем в сторону двери.
— Вы можете быть свободны, – Сотрудник №1 дернул щекой, изображая улыбку.
— Мне позвать кого-нибудь? – спросил парень.
— Нет, сейчас у нас будет перерыв, – указывая на часы, ответил сотрудник.
— Как скажете, – молодой человек исчез за дверью.
— Этот гражданин что-то скрывает, – начал Сотрудник №2.
— Этот?! – Сотрудник №1 недоверчиво указал на дверь.
— Нет, старик.
— С чего ты решил?
— Я нашел это воспоминание, еще до того, как парень начал рассказывать о нем. Это воспоминание связано с предыдущим, о котором рассказывала жена старика, но, как и Хэллоуин 72-ого, оно имеет несколько уровней, которые скрыты и подавлены.
— Ты их открыл?
— Большинство. Мне нужно немного времени, чтобы точно понять, что к чему в голове старика.
— У тебя есть час, справишься?
— Думаю да.
— Хорошо, — Сотрудник №1 встал со стула, накинул свой плащ и вышел из комнаты. Яркий свет коридорных ламп заставил его прищуриться и закрыть лицо ладонью. Когда глаза привыкли к свету и он опустил руку, то заметил, что вся семья старика до сих пор продолжала сидеть у дверей комнаты. От неловкости Сотрудник №1 кивнул им, – почему вы здесь сидите?
— Чтобы не пропустить свою очередь, – ответила дочь старика.
— Здесь же никого нет, кроме вашей семьи, да и вызываю я всех по списку, – удивился Сотрудник.
— Наверное, это привычка, – вступилась за дочку мать. – Каждый из нас по полжизни проводит в очередях, мы и не привыкли по-другому.
Сотрудник №1 уже набрал в легкие воздуха, чтобы ответить гражданке, но сын старушки его опередил. – Моя мама имела в виду, что наша семья часто болеет, и поэтому нам приходиться сидеть в очередях, – парень еле заметно пнул женщину по ноге.
– Да-да, именно это я и имела в виду, – подтвердила слова сына старушка.
— Зато медицина у нас бесплатная, – ответил сотрудник и двинулся в сторону ступенек, чтобы выйти на улицу и отправиться в ближайший магазин для госслужащих за кофе.
— Что правда, то правда, – кивнула женщина, провожая сотрудника взглядом.
Сотрудник №1 был в хорошем расположении духа, ведь больничные очереди его не касались, да и в медцентрах для госслужащих все обслуживание давно перешло на талоны, что казалось ему крайне удобным. Почему бы и гражданским больницам не перейти на талоны, задумался сотрудник, вместо того, чтобы задуматься, почему вообще существует разделение на гражданские и государственные поликлиники и больницы, магазины и рестораны.
Со всех сторон: мостов, фасадов зданий и вывесок — на сотрудника смотрела правительственная реклама. Плакаты с лозунгами «Мы подарим вам мечту», «Государство в силах осчастливить каждого из вас!» и «Ваши желания в надежных руках» призывали граждан к счастливой жизни. «Это ли не верх развития человечества?» — с улыбкой на лице подумал сотрудник. Каждый может осуществить свою мечту с помощью нас, – продолжил он рассуждать.
— Стоит лишь умереть, правда? – сказала проходящая мимо женщина.
— Что, простите?
— Я говорю, – прохожая остановилась, чтобы указать пальцем на государственный плакат, – нужно смертельно заболеть, и тогда правительство осуществит вашу мечту.
— Вы хоть знаете, насколько внедрение ложных воспоминаний трудоемкий процесс? – возмутился сотрудник.
— Не сложнее, чем пересадка печени, которая требовалась моему мужу. Но вместо этого правительство прислало к нам домой Бюро мечты и воспоминаний, напичкало мужа разными препаратами и внушило ему, что он выиграл чемпионат мира по футболу.
— Ваш муж умер счастливым человеком, разве это плохо?
Женщина горько усмехнулась. – Знаете, наверное, это неплохо. Лучше умереть счастливым, чем жить несчастным. Простите, это мой, – прохожая указала на красный электробус, подъехавший к остановке, и запрыгнула в его распахнутые двери.
— Но, что вы хотели этим сказать? – крикнул сотрудник в след.
— Будьте счастливы и осуществите все свои мечты до того, как кто-то придет вживлять их в ваш мозг, – она успела подмигнуть сотруднику перед тем, как двери электробуса закрылись.
В дом старика сотрудник возвращался в растерянности. Мысли о разговоре со случайной прохожей мешали ему сосредоточиться на деле. «Почему некоторые люди недовольны нашим бюро?» — думал сотрудник. «Мы выполняем за них всю работу. Они пропивают свои жизни, прозябают в нищете и страхе, трудясь на ненавистных работах, а затем умирают. И здесь, на пороге никчемной жизни и бесславной смерти, появляется Бюро мечты и воспоминаний и дает за один только день любому гражданину больше, чем он сам смог заработать за 60 или 70 лет – осуществление самой смелой мечты». Эти рассуждения не давали ему покоя. Ведь если твоя работа не приносит пользы, значит, она бессмысленна, а выполнять бессмысленную работу изо дня в день это первый признак безумия, так учили в Институте. Но сотрудник не считал свою работу бессмысленной, по крайней мере не хотел так считать. «Я отправлю этого старика на Луну», — прошептал Сотрудник №1, выбросил картонный стаканчик из-под кофе в мусорку и вошел в дом.
Родственники старика постарались сделать вид, будто только что подошли к комнате, но сотрудник понял: очередь они не покидали, так и торча здесь после его ухода.
— Вы можете заходить через пять минут, – кивнул он дочери старика. – Осталось совсем чуть-чуть.
— Хорошо, – робко ответила девушка.
В комнате все оставалось по-прежнему: тяжелые шторы не пропускали солнечный свет, трубки, воткнутые в старика, не давали ему умереть, а Сотрудник №2, изучая показатели на экране своего компьютера, пытался запустить старика на Луну.
— Как успехи? – поинтересовался Сотрудник №1, вешая плащ на гвоздь.
— Есть кое-что интересное, – Сотрудник №2 хотел подняться со своего стула, чтобы показать результаты анализа воспоминаний своему коллеге, но Сотрудник №1 остановил его. – Давай потом, сейчас сюда зайдет его дочь.
— Хорошо, – повиновался Сотрудник №2.
Девушка постучала в дверь, медленно, будто боясь кого-то спугнуть, зашла в комнату и уселась на стул.
— Рассказывайте, – Сотрудник №1 надел очки, достал следующую анкету и облизнул кончик ручки.
— Что рассказывать?
Сотрудник усмехнулся. – Неужели мать и брат не сказали вам, какие вопросы мы тут задаем?
Девушка смутилась, она не знала правильного ответа на этот вопрос. Можно ли обсуждать свои интервью за дверью и уж тем более рассказывать об этом сотрудникам бюро, ей было неизвестно.
Сотрудник №1 понял это и решил пойти ей навстречу, – хорошо, расскажите нам, пожалуйста, почему вы считаете, что ваш отец мечтал полететь на Луну?
— Он сам мне об этом сказал.
— Можно подробнее, – сотрудник сделал плавный жест рукой, словно наделяя девушку правом говорить.
— Этот разговор состоялся несколько лет назад, – начала дочь старика. Мы с папой гуляли по старому муниципальному парку в центре города, день был прекрасным. Отцу удалось раздобыть настоящий чай, индийский, как в книгах про английских аристократов. Я и чувствовала себя аристократкой в тот день. Вдоль узких тропинок росли могучие липы с пожелтевшей, но еще не опавшей листвой. А сквозь листву пробивалось теплое осеннее солнце, играя зайчиками на наших лицах. И мы бродили, бродили, бродили по этим аллеям весь день. А когда папа устал от прогулки, мы присели на лавку, чтобы немного передохнуть и выпить чай. Кружки с горячим чаем приятно согревали ладони, а пар, исходящий от них, играя на легком ветру, растворялся в воздухе, навевая нам приятные мысли. Вот отец и замечтался в тот день. Он указал мне на небо. Небо было настолько чистым, что можно было увидеть Луну. «Хотел бы я там оказаться», — начал отец. Помню, как усмехнулась и переспросила его: «На Луне?». «Да», — продолжил папа, – «на Луне». В тот день он сказал мне, что ему больно жить здесь, и если бы ему представилась возможность улететь, то он бы с удовольствием ей воспользовался. Я обиделась на него за такие слова, мне было больно слышать то, что папа готов бросить меня, маму и брата ради того, чтобы улететь на Луну, – дочь старика заплакала.
Сотрудник №1 снял очки, отложил анкету с ручкой на стол и прикоснулся своей рукой к руке девушки. Но быстро сообразив, что для государственного служащего такое проявление чувств недопустимо, отпрянул назад.
— Простите, – в голосе сотрудника чувствовалась неловкость.
— Нет, это вы меня простите. Не стоило начинать плакать.
— Все хорошо? – сотрудник протянул девушке бумажную салфетку.
— Да, я могу идти? – дочь старика взяла салфетку, аккуратно вытерла ею глаза, затем скомкала и положила в карман платья.
— Можете, спасибо.
Девушка вышла за дверь. Можно было услышать, как ее брат в коридоре шепотом спрашивал, не обидели ли его сестру сотрудники. Но девушка ответила, что все в порядке, сотрудники здесь ни при чем.
— Что там у тебя? – Сотрудник №1 обратился к Сотруднику №2.
— Вот, смотри, – Сотрудник №2 подошел к своему коллеге, присел на корточки и положил переносной компьютер на колени так, чтобы Сотрудник №1 мог видеть экран. – Все, что сказали эти люди, – правда. Но все они заблуждаются. Этот гражданин никогда не хотел полететь на Луну, он просто хотел сбежать от своей жизни.
— Что ты имеешь в виду?! – Сотрудник №1 придвинулся к экрану компьютера.
— Сейчас покажу, – Сотрудник №2 застучал по клавишам и через минуту вывел на экран несколько спиралей. – Это воспоминание гражданина о Хэллоуине – 72, обычно детская память не может структурировать события, но здесь они выстроены четкими цепочками в виде спиралей. Это говорит о том, что воспоминание ему не принадлежит.
— То есть старик его выдумал?
— В том-то и дело, что нет.
Сотрудник №1 встал со своего стула, подкурил сигарету и направился к кровати со стариком. Он молча стоял, всматриваясь в бледное лицо старика, будто пытаясь в нем что-то разглядеть. Но старик лежал неподвижно, сохраняя тайну внутри себя, так глубоко, что туда не добраться ни черной жидкости из шприцов, ни трубкам медицинских аппаратов.
— Тогда, что все это значит? – спросил Сотрудник №1.
— Это значит, что гражданин присвоил себе чужие воспоминания.
Аппарат искусственной вентиляции легких зашипел сильнее обычного, а грудь старика начала вздыматься чаще. Старик хотел провести государство, хотел унести свою тайну с собой, в могилу. Но Сотрудник №2 оказался не так прост. Ему не понадобились ни черная жидкость, ни медицинские аппараты, чтобы добраться до сути. Все, что ему было нужно, – это внимательно слушать и разбираться в нейронных связях воспоминаний.
— Что с ним такое? – Сотрудник №1 отошел от старика, будто опасаясь, что тот может взорваться.
— Никто не любит, когда копаются в их нижнем белье, даже покойники. – спокойно ответил Сотрудник №2, – обычная реакция на извлечение.
— Ты делаешь извлечение? – Сотрудник №1 напрягся. – Это ведь очень опасно?
— Я практически закончил. Тем более, что без этого извлечения нам бы не удалось узнать мечту старика.
— Как я понимаю, это не полет на Луну?
— Нет.
— Хорошо, – Сотрудник №1 докурил сигарету и вернулся на свое место, дав понять коллеге, что готов продолжить.
— Старик не выдумывал то воспоминание про костюм космонавта, только вот сам он был одет в костюм Тора.
— Кто же тогда был космонавтом?
— Его брат.
— Брат?
— Да. Меня насторожило, что это воспоминание хоть и настоящее, но не принадлежит старику. Тогда я начал копаться в его голове в поисках друзей.
— Почему друзей?
— Ну сам подумай, раз воспоминание о Хэллоуине 72-ого года, значит, его настоящий носитель должен был быть ребенком того времени, а значит, и приблизительным ровесником нашего гражданина.
— Продолжай.
— Друзей с похожими воспоминаниями я найти не смог, зато вспомнил про его брата, и вуаля, он и был тем космонавтом 72.
— Но зачем? Зачем старик заменил воспоминания?
— А это уже интереснее. Изначально его брат должен был пойти на Хэллоуин в костюме Локки. Только вот их папаша фермер-алкоголик жестко избил парнишку накануне праздника. Ему пришлось изобретать себе новый костюм на скорую руку.
— А шлем астронавта скрыл побои, – закончил мысль коллеги Сотрудник №1.
— Все верно.
— И все же, зачем он присвоил воспоминание брата себе?
— Скоро поймешь, – Сотрудник №2 с помощью сенсорной панели убрал с экрана компьютера спирали, заменив их на графики. – Обрати внимание на графики ментальной привязанности. Левый столбик – это воспоминания о сарае, они имеют самый негативный окрас. А правый столбик — это воспоминание о прогулке с дочерью в парке, оно самое сентиментальное. Я решил покопаться в этом и нашел кое-что интересное.
— Я тебя слушаю, – Сотрудник №1 закурил очередную сигарету.
— Начнем с самого начала, – Сотрудник №2 встал с корточек, поставил компьютер на стол и поправил брюки. – Никто из семьи этого гражданина не упомянул его мать, мне показалось это странным. Ты ведь сам знаешь, как часто мама играет главную роль в становлении личности и, как следствие, главной мечты. – Сотрудник №1 кивнул в подтверждение слов коллеги. – Я начал искать мать в голове старика и оказалось, что она умерла в 63-ем году, когда ему было три года. – Продолжил Сотрудник №2. — Она умерла при родах. Именно поэтому их папаша срывался только на младшем сыне, поэтому он избивал только его.
— Он винил его в смерти своей жены.
— Да, верно. А старший сын, наш старик, не мог защитить своего брата. Потому что боялся отца-алкоголика. Он молчал, когда его брат весь в ссадинах и побоях склеивал себе костюм астронавта в сыром подвале. Он молчал, когда его брат, чтобы спастись от разъяренного отца, сбегал из дома по ночам и прятался в сарае. Промолчал он, и когда нашел остывшее тело своего брата в том самом сарае, висящее между полом и потолком на старом отцовском галстуке.
— Его брат покончил с собой?
— Да. И наш старик не может с этим смириться. Именно поэтому он выдает воспоминания своего брата за свои. Он хочет поменяться с братом местами, хочет стать жертвой, чтобы его брат жил. Старик это понимает, и теперь все, что ему остается, это забота о собственных детях и желание исчезнуть, убежать от прошлого.
Сотрудник №1 горько усмехнулся. – Вспомнилась притча про Индру и зайца. Индра много дней скитался по лесу без еды и воды, казалось, еще чуть-чуть и он умрет. Но на пути Индры повстречался заяц, заяц предложил себя в качестве пищи Индре, потому что понимал насколько Индра, в отличие от простого зайца, важен для этого мира. Индра был поражен таким самопожертвованием и решил отблагодарить зайца. Он отправил его душу на Луну, и теперь ты можешь увидеть силуэт лунного зайца на спутнике Земли, просто посмотрев в телескоп или выглянув из своего окна.
— Красиво, – ответил Сотрудник №2. – Жаль, что это всего лишь сказка для детей.
— Это, может быть, и сказка, но теперь мы можем превратить ее в жизнь.
— Как?
— Давай отправим на Луну его брата.
— Это невозможно, воспоминания о смерти слишком сильны, мы не сможем их переписать.
— А нам и не нужно воскрешать брата. Пусть он умрет на Луне во время полета, как тот заяц, принесший себя в жертву.
— Но тогда мы нарушим правило Бюро мечты и воспоминаний № 194, – возмутился Сотрудник №2.
— Правило №194 гласит: «Любой сотрудник Бюро должен четко выполнять указания заказчика при исполнении его мечты», — Сотрудник №1 был спокоен, спокоен как никогда. Только теперь, сидя в этой темной комнате и куря сигарету за сигаретой, он понял: осуществление мечты гражданина неподвластно государству, потому что государство не знает, что такое мечта. А мечта – это чистая метафизика, материя, не регулируемая законами и уставами. Она не может быть просто галочкой в биографии или цифрами на банковском счете. Настоящая мечта не осуществима, в этом ее парадокс. Старик мечтает вернуть брата к жизни, но это невозможно. Бюро не умеет воскрешать людей, по крайней мере, пока что. Но Бюро может попытаться вернуть старику, стоящему на пороге смерти, веру в человечество. – «Осуществите все свои мечты до того, как кто-то придет вживлять их в ваш мозг. Потому что настоящее счастье, чувство абсолютного спокойствия, не вживить, оно не приживется искусственно», — дополнил слова, услышанные от незнакомки, Сотрудник №1.
Сын старика распахнул тяжелые бордовые шторы, пустив в комнату лучи уползающего за крыши домов солнца. А его сестра принесла в комнату огромную стеклянную банку с водой, чтобы поставить туда свежесрезанные тюльпаны, такие красные, что их бутоны напоминали винные бокалы, наполненные до краев. Жена старика отключила своего мужа от аппарата и шепнула ему на ухо: «Вставай, дорогой». Старик проснулся мгновенно, по его лицу то ли от счастья, то ли от яркого света расползлась улыбка.
— Как ты себя чувствуешь, пап? – спросила дочь.
— Потрясающе, не знаю почему, но потрясающе, – с трудом он поднял свою дряхлую руку и провел ею по нежному лицу своей дочери.
— Может, ты чего-нибудь хочешь? – она улыбнулась.
— Да, переставьте мою кровать к окну, когда стемнеет, хочу увидеть Луну.