Призвание

Рик высунул язык и охладил его десятками снежинок. С запрокинутой белёсой головой и разинутым ртом он простоял достаточно долго, шея затекла, а тело закачалось — расставив руки в стороны отчисленный по совокупности причин теперь уж не студент с воплем, свободою счастливым, рухнул в выпеченный за ночь свеженький сугроб. Из укрытия показалась недовольная рожица старины Ника, наилучшего друга с незапамятных лет, заспанная и довольно милая с прилепившимся фисташковым орешком в ямке подбородка.-Эй, дружище, не стоит так орать, а то и отсюда попрут за безумные выходки и непристойное поведение.-Рик поднялся на ноги, хлопнул в ладоши и потёр их, далее, пританцовывая, направился к этой бледной, с красным носиком, мордашке. Ник стряхнул орех и отвлёкся на секунду, опустив глаза в траекторию его полёта, мигом позже вскрикнув с хлопьев снега, брызнувших в лицо; дико заорав от жёсткости руки, что растирала эту выпавшую кашу по милейшему лицу, захомутавши сгибом локтя шею. Морозного мякиша досталось и кудряшкам парня, Рик усердствовал особо в розоватых краской завитушках. Затем удовлетворённый «баней» весельчак вдавливает пясть в губы потерпевшего тепла убыток, перекрывая нецензурные слова, и произносит очень тихо:-Тишина не есть пристойность, Ник.

Палатку они разбили двумя днями ранее, недалеко от городской черты, но точно дальше суматохи бешеного ритма City, который не являлся им родным. Оба приезжие, квартиранты одного угла, коллеги по внеурочному заработку, преданные зову таинств медицины противоположности. Деляга Рик и трудяга Ник. Отторгнутый преподавательским составом и числящийся в списках хорошист. Сейчас друзья завтракали, уплетая жареный бекон и булочки с кунжутом, попивая кофе.-Чем планируешь заняться после каникул? Рождество не вечно, Рикки. Попробуй восстановиться, вуз тебя любит, ты же способный малый, поэтому мы там и зацепились. Как прирождённые таланты кройки и шитья.-Никки вздохнул. Их мечта о поступлении свершилась, но тягу друга к физике беспутства не угомонить. Рик часто пропускал лекции, сутками отсутствовал на съёме, до него было не дозвониться, грубил профессорам, срывал практические занятия и допекал своей харизмой менее понятливых учащихся. Однако прогулов на рабочем месте, в лабораторной мастерской, за ним не значилось, что обнадёживало, остатки мозгов сохранились. Порыв внезапного ветра потрепал материю их убежища, и жующий мясо Рикки поперхнулся. Откашлялся и раскраснелся; натянув капюшон толстовки, смотрел каким-то злобным взглядом; взял сигарету, вышел подымить. И что-то пробурчал в ответ на предложенье. Ник не высовывался, да переспросил, напрягши слух.-Мы не прирождённые таланты, я тебе сказал. Но даровитые убийцы. Ведь скольких можно было бы спасти, когда в руках ты держишь чувства, а не скапьпель.

Ночью разразилась жуткая пурга, с завыванием и нулевой видимостью даже с лучом фонаря. Парни не тряслись, уверенные в прочности их временного дома, знававшего и не такие зверские ветра. Сон жалко, ветром сдуло. Сидят при свете лампы, девчонок-первокурсниц обсуждают. Рик приподнимает голову и замирает, слыша.-Там собака лает. Прям заливается. Приоткрой-ка клапан, Никки.-Небольшая щель в герметичности трёхместной упаковки позволяет разобрать не только лай, уже визгливый, но и человеческий скулёж.-Похоже, кому-то… дома не сидится. Ха-ха-ха… Пойдём, кудрявый, глянем на собачку.

Преодолев приблизительно пятьдесят шагов и просвечивая плотность мглы стихии, молодые люди столкнулись вначале с предостерегающим рыком животного, ротвейлера без поводка, готового атаковать гостей нежданных, защищая тёмное хозяйское пятно.-Грейс, место!-После команды последовал стон, псина заскулила, возвратившись к телу, ткнувшись мордой в занесённый извне к ним субъект. Голос принадлежал в большей степени мужскому приказному тембру.-Сэр, у нас палатка рядом. Если вам нужна помощь..-Нужна.-Человек пытался ползти, руками в толще снежной утопая.-Помогите, пожалуйста! Чёртовы капканы! Сам же в них попался! А-а-а!!!

Втащив незнакомца в закрытый от буйства природы покой, ребята сориентировались быстро. Сучку Грейс впустили также, она легла и присмирела. Внимательно наблюдая, как эти двое самцов штопают и возвращают жизнь её увечному владельцу.

Охотник (или браконьер?) повернулся на бок и проснулся, вскрикнув с резкой боли. Метель всё ещё бушевала, вторая половина дня, в палатке находились Ник и Грейс, вскочившая на возглас охраняемого ею индивида. Второй знаток и лучший практик, нежели ближайший, вышел по естественной нужде и вскоре, облегчившись, объявился. Склонившись над раной в левой ноге, он осматривал её недолго, после посоветовав расслабиться, лечь на спину и потерпеть, стиснув зубы, кое-какие манипуляции восстановительного свойства. И говорить, говорить, говорить.-Что говорить? Рик, да?-Да, а кудряшка — Ник. В такой буран вся связь накрылась, хотя его не обещали. Да и вообще тут с внешним миром большая и бессвязная проблемка. Вы городской? Как ваше имя?-Бобби Нил.-Не дёргайтесь. Лежите смирно, громко не вопите. Собака занервничает.-Нил протягивает руку к пасти собственного друга и улыбается на слякоть языка. Грейс бы и лицо ему лизнула, но Бобби запретил.-Где же тут расставлены ловушки? Явно не медвежьи, на средний весом местный контингент пушистых. Нам их опасаться? Зубастых-то стальных?-Вспотевший «пациент» закатывает чёрные глаза, прикусывает палец, молит о пощаде. Рик ухмыляется, закончив баловаться.-Нет, я просто сглупил немного. Под впечатлением последних дней… Надо было дома остаться, в хате своей холостяцкой, только Грейс её и греет, хлебнуть пивка и банку запустить в дерьмовый ящик, что вещает несчастную жизнь. Про упыря, он истязает девушек в местах безлюдных. Кого-то до смерти, ну а последняя бедняжка уцелела, успела копам прошептать на ухо перед комой его гадкие слова..-Тишина не есть пристойность?-Да. По новостям вчера казали. Тоже слушал?-Конечно. Рука не удержалась и включил.-Дружище Ник слегка отпрянул, вспотев не меньше Бобби Нила.