Обещание.

В электричке было много народу. Почти на каждом сидении кресле, друг на против друга сидели попутчики. Каждый говорил о своём, но гам стоял неимоверный.

На последнем сидении, почти у выхода в проход, между вагонами, одиноко сидела девушка. Одета она была в летнею военную форму зелёного цвета. На ногах чёрные ботинки на тракторной подошве, что подходили больше грубому мужчине, чем хрупкой девушке. Её светлые, но короткие чуть ниже плеч, русые волосы были заделаны в хвост, а на голову была одета чёрная кепка. Поверх кепки были надеты наушники, что используют для компьютеров. Лица девушки не было видно, так как она склонилась над книгой, что не мешала ей при этом слушать музыку. Девушка, примерно 25 лет, сидела одна. За всё время поездки ей никто не позвонил, да и она не разу не поменяла положения, только переворачивала пальцами страницы книги.

Объявили остановку, конечная.

Все люди засобирались, заторопились к выходу. Как только толкучка рассосалась, девушка перекинула через плечо спортивную сумку и не снимая наушников, неспеша пошла к выходу. Ступив на землю девушка осмотрелась, нечего не поменялось. Она не была здесь уже больше семи лет, но до сих пор помнит всё до мельчайшей детали. Найдя глазами зелёный автобус, девушка поспешила к нему.

— Здравствуйте, а сколько билет до городков стоит? — Девушка встала в проходе, спрашивая у водителя цену, кондуктора здесь никогда не было.

— Привет, привет, 57 рублей. — Пропел водитель даже не смотря в сторону девушки.

Девушка дала ровную сумму и забрала билет. В автобусе тоже было не мало народу.

— А ты это чейная? Я тебя тута в первые вижу. — Спросил водитель.

— Зато я вас помню. — Ответила девушка тихо и села на кресло в конце.

Автобус плавно тронулся и поехал. Девушка сняла сумку и достав из неё книгу, снова продолжая читать.

— Привет. — Через какое-то время её отвлёк голос с боку, хоть на ней и были наушники, но она всё слышала. Медленно оторвав взгляд от букв, девушка повернулась к брюнетке и так и застыла. Глаза расширились, как блюдца, а все слова встали в горле. Теперь она смогла полностью рассмотреть попутчицу, но больше всего её удивил шрам на левой щеке. Тоненькая, прямая линия, ничего не обычного.

Не может быть.

Две маленькие девочки сидели на обочине дороги, одна из них плакала, а вторая старалась поддержать и успокоить.

— Дина, я теперь уродка да? — Спросила плачущая девочка, короткие чёрные волосы прилипли к лицу, а яркие голубые глаза смотрели прямо в душу. На левой щеке девочки красовалась ещё не полностью затянувшаяся линия шрама.

— Не смей так думать. — Вторая девочка с подстриженными, как у парня, короткими волосами, сильно потрясла вторую за плечи. — Этот шрам делает тебя тобой, он не уродует тебя, а делает даже привлекательнее. — Девочка резко встала и потянула переставшую плакать подругу за собой. — Я заткну всех, кто будет плохо о тебе думать, запомни это.

— Зачем ты всё это делаешь? — Переспросила девочка шёпотом. Они никогда не были подругами, или хотя-бы просто знакомыми. Она не знала о своей защитнице нечего кроме имени и возраста.

— Затем, что ты моя младшая сестрёнка, дурочка. — Девочка улыбнулась и обняла брюнетку. Они действительно никогда не были близки. Жили они рядом, но ещё ни разу не играли вместе. После этого момента они часто стали проводить время в обществе друг друга. Первая защищала сестру от подначек других детей, а вторая составляла ей компанию. Таскала всё время с собой на речку, или просто поиграть с другими детьми.

— Привет. — Ответила девушка, продолжая шокировано смотреть на собеседницу.

— Какими судьбами в нашу глушь? — Спросила брюнетка улыбаясь. — Я тебя раньше не видела.

— Я к родителям, а ты? — Руки девушки дрожали, только бы не узнала.

— А я к отцу еду, погостить. — Девушка ещё ярче улыбнулась.

— Ты едешь только к отцу, а что-же мама? — Её отец являлся родным братом её отцу, а они двоюродные сёстры.

— Мама живёт в городе, вместе со мной, но изредка я приезжаю навестить папу.

— Понятно. — И тишина снова затянулась. Читать не хотелось, как и слушать музыку. Прошлое глубоко затягивало, заставляя содрогаться от каждого порыва воздуха. Её младшая сестрёнка очень сильно изменилась после их последней встречи.

На автобусной остановке было многолюдно. Все ждали автобус, что отвезёт их на станцию. Среди этой толкучки и шума выделялись две девушки. Сёстры стояли друг к другу лицом и разговаривали о своём.

— Может передумаешь, есть много других профессий. — Брюнетка с длинными волосами лихорадочно придумывала способы остановить сестру. — Иди в библиотекари, ты же любишь читать.

— Прости Катя, но даже то что я люблю читать никогда не заставит меня стать библиотекарем. — Блондинка с всё такими-же короткими, как у парня волосами, ярко улыбнулась. — Понимаешь я мечтала стать военным с самого детства. — Было больно смотреть на то как собеседница зажмурилась. Она явно сдерживала слёзы. Этот разговор повторяется уже наверное тысячный раз за последние пол года. — Не волнуйся ты так, я буду к вам приезжать. Всё будет со мной хорошо.

Сёстры обнялись и посмотрели друг на друга, как в последний раз.

Они вышли из автобуса вместе. Катя лучезарно улыбнулась и помахав русоволосой в знак прощания, пошла в противоположную сторону. Девушка перехватила с ползающую с плеча спортивную сумку и тоже грустно улыбнулась в ответ.

Дина Профьева родилась в деревне. Всё свое детство она помогала родителям в огороде и почти не гуляла. После того, как она пошла в школу её стали дразнить одноклассники. Маленькая девочка с короткими волосами любила читать и учиться, но из-за гнёта других детей она не раскрывалась, как личность. Друзей у неё не было, она всегда чувствовала себя одиноко, держалась от других особняком и даже сейчас в свои 25 была через чур замкнутой и неуверенной в своих действиях. Младшая сестра стала для неё отдушиной. Катя и сама не осознавала, как дорого для Дины её с ней общение. С ней она впервые почувствовала себя нужной.

Когда Дине исполнилось восемнадцать лет, та уехала в город, поступать на долгожданную профессию. И всё было хорошо, поступила, была лучшей из своих сверстников, если-бы не начавшаяся война. В первом-же сражении она была взята в плен. Её не пытали, не пытались вытянуть важную информацию, нет. Её просто запирали в маленький железный ящик в котором не возможно было лечь. Стены были на столько холодными, что когда ты засыпаешь стоя и не много задеваешь их, то тебя обжигает холодом и ты моментально просыпаешься. Из ящика её не выпускали, давали два раза в день еду с чем-то слизким, смутно напоминающим сопли и стакан воды. Там она провела семь лет. Когда на лагерь противника напали и её вытащили из этого ящика, она впервые за много лет увидела солнечный свет. После долгих разборов полётов ей объяснили, что её уже похоронили, выдали одежду, необходимую сумму денег и отпустили к родителям на пол года.

Родительский дом обветшал и почернел от времени. Зато забор стоял новый, не тот который она помнила. В палисаднике перед домом в земле копошилась русоволосая женщина, она полола цветы. Маленький мальчик пяти лет приносил ей в лейке воду за что та его благодарила и показывала, что надо сделать дальше. Дина остановилась возле калитки не решаясь рушить спокойную жизнь родных.

— Бабушка, а там тётя какая-то стоит. — Прошептал мальчик на ухо женщине и та выпрямилась и посмотрела на неё. Женщина положила совок на землю и с тёплой улыбкой подошла к калитке.

— Добрый день. — Сказала та выходя за калитку.

— Здравствуй. — Прошептала Дина и смотря на такие родные с детства глаза не сдержалась. Слёзы заполнили голубые глаза и девушка обняла маму. Женщина сначала опешила, а после того, как услышала всхлипы решилась приобнять девушку. — Ну, ну ты чего?

— Выслушайте меня пожалуйста. — Попросила Дина, отстраняясь через какое-то время от своей мамы. — Я знаю, что в это трудно поверить, но я Дина.

— Дина? — Переспросила женщина нахмурившись. — А фамилию Дины узнать можно?

— Мам, я не умирала. — Женщина пошатнулась и чтобы не упасть схватилась рукой за забор.

— Не надо, не продолжай. — Женщина прервала девушку уже открывшую рот. — Я не знаю кто ты такая, но знай, что моя дочь умерла семь лет назад. Я само лично видела её обгоревшее тело и как его положили в гроб.

Девушка достала из сумки документ, подтверждающий её личность и справку о ошибочной смерти. Всунув документы в руки матери та стала ожидать реакции. Женщина прочитала и глаза её расширились, она перечитала ещё не сколько раз и только после этого всхлипывая и причитая обняла дочь.

— Дина, Диночка моя, живая. — Ревела та обнимая и целуя живую дочь.

— Мам, а где папа? — Спросила девушка после того, как женщина более или менее успокоилась.

— Он за домом, картошку окучивает. — Женщина отошла и приоткрыла калитку.

Время не щадя прошлось по её отцу. Когда-то грузный и весёлый мужчина, вечно молодой и красивый за семь лет осунулся, похудел, глаза впали, но добрая улыбка всё также не сходила с лица. Мужчина работал спиной к ней и поэтому не увидел её.

— Папа? — Спросила девушка тихо. Руки мужчины дрогнули и он медленно обернулся. Такие-же как и у неё голубые глаза быстро наполнились слезами. Дина подбежала к отцу и обняла его.

— Дина? — Спросил мужчина, обнимая в ответ. — Я знал, что ты не умерла, ты же мне обещала вернуться, я знал.

Мужчина поднял заплаканное лицо к небу и прошептал тихое спасибо. Спасибо за то, что его молитвы были услышаны, спасибо за то, что его дочь ещё не там, где время останавливается и люди живут вечно. Спасибо!