Институт непрерывного образования

Шёл я как-то мимо одного известного высшего учебного заведения и увидел на одном из корпусов табличку «Институт непрерывного образования». Естественно, я понимал, что это за заведение и знал с чем его едят, но в силу моего извращённого мировосприятия, решил пофантазировать. И мой воспалённый мозг принялся развивать эту тематику. Я лишь отстранённо наблюдал со стороны, как далеко меня заведут фантазии о непрерывности образования. Итак, приступим.

Порой время начала обучения почти совпадало с датой рождения обучающегося. Младенцев отдавали на обучение чуть ли не сразу после рождения. Это было престижно: уважение и почёт для родителей, плюс обещало отпрыску обеспеченное будущее и безоблачную жизнь. Никакого деления на первый, второй, третий и так далее классы не было. Было сплошное обучение без всяких каникул. Ну, разве что новогодние праздники. На выходные детей забирали домой родители. Школьная программа плавно перетекала в высшее образование без резких потрясений в виде ЕГЭ и вступительных экзаменов. Разделения на курсы тут тоже не было. Просто непрерывное обучение до самой защиты диплома. Так же учитывалась склонность обучающихся к тем или иным дисциплинам. Студенты, как правило, обучались сразу по ряду направлениям. После защиты нескольких дипломов о высшем образовании следовала аспирантура, защита кандидатских, потом докторских. Таким образом, шибко грамотные выпускники уже с бородами и несколькими дипломами на руках выпускались сразу докторами наук. Да что там говорить – чуть ли не академиками, чёрт возьми! Умными преумными! Предполагалось, что они сразу же найдут себе место под солнцем. Да и сами выпускники твёрдо верили, что они просто необходимы обществу – так им внушалось с раннего детства.
По окончании обучения выпускнику выдавалась стандартная мраморная доска, которую предполагалось повесить на стену дома, где обитал выпускник. На ней было выбито, что в этом доме с такого-то по такой-то год (оставлены пустые места), жил выдающийся учёный (далее оставлено место под научные звания и регалии), допустим, Иванов Семён Эдуардович. Это для примера.
И вот представьте: выходит на свет божий двадцатипятилетний доктор наук в сереньком полупальто и с мраморной доской под мышкой, стоит, головой по сторонам вертит и щурится на солнышке, как дурак. И ведь думает, что теперь – всё! Вся жизнь впереди, все дороги перед ним открыты и сейчас его с руками оторвут. Прямо драться за него будут работодатели. И ведь он в этом даже не сомневается!
Вот приходит он домой, кладёт мраморную доску в прихожей, раздевается и радуется, что завтра ему никуда уже не надо вставать. Он смотрит на себя в зеркало и говорит:
— Боже, да у меня же чудовищно умные глаза, а бородка – ну прямо вылитый академик. Отдохну недельку другую и пойду на работу устраиваться.
И вот Семён Эдуардович валяется до обеда в кровати, смотрит телевизор и брезгливо морщится, когда слышит неграмотные речи телеведущих и видит вопиющие безобразия в новостях. Раньше ему пялиться в ящик было некогда – учёба! Он гуляет по улицам с неизлечимой улыбкой на лице, читает газеты и журналы.
Вскоре праздный образ жизни надоедает Семёну Эдуардовичу, и он принимается за поиск работы. Размешает несколько резюме по разным направлениям. Ещё бы! — Всё-таки доктор физико-математических наук, доктор химических наук, степень по философии, юриспруденции и искусствоведению. Плюс курс по программе медицинских колледжей по специальности Фармация. Да, забыл сказать, — ещё же три иностранных языка в придачу. Размещает он, значит, свои резюме на разных сайтах по подбору персонала и успокаивается. Ждёт звонков. Неделю ждёт, две недели… Что такое? – искренне удивляется он, — почему меня игнорируют? Ведь мало кто может похвастаться такими знаниями. Он много размышляет, анализирует рынок труда, строит какие-то немыслимые графики и диаграммы и наконец замечает странную закономерность в объявлениях о вакансиях. Практически везде фигурирует загадочная фраза «опыт работы на аналогичной должности три – шесть лет». Знания – знаниями, а опыта работы-то действительно маловато. То есть — его нет совсем! Да, он работал в лабораториях на новейших экспериментальных установках, но они пока не применяются в промышленности, и появятся ещё не скоро. Он писал научные статьи об исследованиях, но простые смертные работодатели их не читали – куда им! Семён Эдуардович надолго задумывается и решает изменить тактику. Теперь он сам рассылает свои резюме на понравившиеся вакансии. И результат не заставил себя ждать. Посыпались приглашения на интервью.
На первом же собеседовании он замечает, что на него смотрят как-то с подозрением. Ему обещают перезвонить, но, естественно, не перезванивают. Ну что ж, первый блин комом, — философски замечает Семён Эдуардович и не расстраивается. Он тщательно готовится к каждому интервью: изучает сферу деятельности компании с разных сторон, досконально разбирается в производственном цикле, изучает непредвиденные ситуации, которые могут возникнуть, и меры по их предупреждению, готовит предложения по модернизации производств, проекты и схемы по увеличению производительности. В общем приходит на собеседования во всеоружии. И нет такого вопроса, на который он не смог бы дать развёрнутый и исчерпывающий ответ. И менеджеры по персоналу это видят!.. Но почему-то они пугаются мощи интеллекта Семёна Эдуардовича. Они сильно конфузятся, опускают глаза или смотрят в сторону. И опять обещают позвонить. Но снова и снова не сдерживают обещания.
Ходит выдающийся учёный от организации к организации. Беседует увлечённо с работодателями, да всё безрезультатно. Не берут, сволочи! И чего им ещё надо? Завидуют, наверное, моим знаниям, — успокаивал себя доктор многочисленных наук. И был не далёк от истины. В одной из контор менеджер по персоналу доверительно шепнула ему:
— Семён Эдуардович, простите за откровенность, я восхищена вашими познаниями, но никак не осмеливаюсь пригласить на беседу с вами нашего генерального директора. Как бы это вам сказать?.. Понимаете, он будет чувствовать себя на вашем фоне умственно отсталым (хотя, между нами говоря, он такой и есть). Не хорошо получится. Не говоря уже об остальных наших работниках. Никому ведь не понравиться чувствовать себя идиотом. Так что, простите великодушно, вы нам не подходите. Вам надо в какой-нибудь НИИ, а уж никак не к нам на завод. Ой, у вас левый глаз задёргался. Ну не расстраивайтесь вы так. Всё будет хорошо. Вы найдёте себе достойную работу.
— Да пустяки. Это всего лишь разновидность гиперкинеза – нервный тик, в простанародье, обусловленный…
— Извините, Семён Эдуардович, собеседование окончено. До свидания и удачи вам в поисках работы – прервала его менеджер по персоналу, так и не дав соискателю продемонстрировать свои познания в медицинских терминах.
Тут у меня в памяти всплыло два общеизвестных крылатых выражения: «Горе от ума» и «Знания преумножают скорбь». Ходил-ходил Семён Эдуардович от конторы к конторе и ото всюду-то он, горемычный, был гоним поганой метлой. Всё мрачней и мрачней становился несчастный выдающийся учёный. Потухла некогда неизлечимая улыбка с одухотворённого и умного лица.
Но вот счастье наконец-таки улыбнулось Семёну Эдуардовичу. Его взяли! В трамвайный парк – кондуктором! А что, — успокаивал он себя, — наработаю стаж и вперёд! Но не долго проработал он на этой должности. Будучи человеком добрым и великодушным, он частенько прощал пассажирам отсутствие денег за проезд, был предельно вежлив и ни с кем не вступал в перепалки. Ну, если денег нет у человека, что ж ему теперь пешком что ли идти? – рассуждал он, — пускай себе едет, от нас не убудет. Что и говорить – начальству это расточительность пришлась явно не по душе. И доктор наук Семён Эдуардович был с позором изгнан из трамвайного парка.
После этого он был гоним ссаными тряпками из продавцов-консультантов лакокрасочного отдела строительного магазина за развёрнутые лекции о тенденциях развития современной промышленности в области инновационных умных покрытий. Он утверждал, что представленные на прилавках лакокрасочные материалы, которые он, по идее, должен был впаривать невежественным покупателям, безнадёжно устарели. И что будущее за наноматериалами. Послушать его лекции собиралось множество любопытных и жадных до знаний студентов и праздно шатающихся пенсионеров. Понятное дело после таких откровений о покупке краски не могло быть и речи. Но работая продавцом-консультантом, он заметил, что его слушают! Он может держать аудиторию! И говорил он столь убедительно, что все стояли, открыв рты и алчно внимали его речам.
Через полгода мытарств, до Семёна Эдуардовича наконец доходит, что в миру он не приживётся. Надо что-то радикально менять. И вот мы видим его уже за кафедрой в родной alma mater, увлечённо читающим лекции студентам. Он старший преподаватель Института непрерывного образования. На лице всё та же неизлечимая улыбка, но уже с лёгкой горчинкой в уголках губ. И так же, как и ему когда-то, он втирает студентам, что перед ними открыты все дороги, и их ждёт безоблачное будущее, полное радостных событий и интересных встреч…

На этом полёт мысли оборвался, и я вернулся в своё бренное тело. Огляделся по сторонам, довольно хмыкнул тому, что история закончилась хорошо, и никто не умер. Надо же, прошло всего каких-то пять-семь минут, я прошёл-то всего пол квартала, а нарисовалась довольно-таки ёмкая и полная драматизма история! А что для этого потребовалось? Да сущий пустяк! – Всего лишь оказаться в нужном месте и в нужное время. И какая-нибудь безделица. Табличка у входа! Но из мира грёз и фантазий я вернулся не с пустыми руками, — с трофеями! И прикурив сигарету, я бодро зашагал по тротуару… с неизлечимой улыбкой на лице!

24 апреля 2021 г.