Неудачная поездка

— Любаня! Я дома! Мне дали пару отгулов! Давай-ка куда-нибудь махнём. У нас есть четыре свободных дня. А то у тебя отпуск кончается, а ты так нигде и не побывала.
— Давай. А куда махнём-то?
— Есть предложение. Хочу свозить тебя в мой родной город. Я там вырос: окончил с красным дипломом детский сад, школу, но уже без красного диплома. Покажу, где я рос. Там красиво. Много воды, зелени. Да и друзья-одноклассники постоянно в гости зовут. Я ведь там лет двадцать не был.
— А где мы там остановимся?
— Я уже всё придумал. Нашёл чудесный хоспис рядом с домом, где я когда-то жил. Это даже не хоспис, а скорее мини отель. Есть отдельная комната с двумя кроватями. Ну что, я бронирую?
— Ладно. Давай прокатимся. Интересно было бы посмотреть на твои родные пенаты. Да, Витя, хоспис – это такая больница для неизлечимо больных, туда умирать ложатся. Не надо путать хоспис с хостелом. – засмеялась Люба.
— Так… Билеты я забронировал, хоспис, то есть хостел тоже. Поезд через четыре часа. Иди собирайся.

Супруги Пашковы приехали в родной город Виктора Степановича рано утром. Заселились в хостел. Немного подремали и отправились гулять по городу. Уже ближе к обеду они зашли за продуктами в маленький магазинчик неподалёку от хостела. Там было многолюдно. Виктор занял очередь и стал рассматривать покупателей в поисках знакомых лиц. Тут он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянулся и увидел маленького сухонького старичка. Старичок, не мигая смотрел на него, потом скорчил некое подобие улыбки, быстро подошёл к Виктору и скрипучим голосом заговорил:
— Сынок, а я тебя помню. Не ходил ли ты в детский садик «Незабудка»? Тут рядом через улицу… Как же тебя… Ба! Не ты ли тот мальчик Витя, который в живом уголке откусил голову черепашке Дусе? – хитро щурясь и заглядывая в глаза Виктору Степановичу лукаво спросил дедушка. И уже не обращая внимание на опешившего от неожиданности Виктора, обратился к очереди:
— Я тогда завхозом там служил. Уже тридцать пять годов прошло, а всё помню. Откусил, значит, Витька голову Дусе и стоит, глазами хлопает. Майка вся в крови. Его нянечка увела. А мы потом с ней отмывали всё. Кровищи-то было! – заливался старик, наслаждаясь вниманием зрителей.
Виктор Степанович стоял весь белый, с открытым ртом. Толпа внимала старику и качала осуждающе головами, искоса поглядывая на Виктора. Любаша вышла из ступора, схватила супруга под руку и потащила к выходу. Виктор не сопротивлялся.
— Вот из таких – то маньяки и вырастают… — раздался чей-то голос.
— Да уж – сначала черепашку, потом кошку, а там уж и до людей не далеко! – шумела очередь.
Виктор опомнился уже на улице:
— Какого хрена? Какая ещё черепаха? Никакой головы я не откусывал! Любаша, что это за бред?
— Всё. Успокойся. Дедуля явно не в себе, где тут у вас речка?
Виктор махнул рукой, указывая направление. Люба повела мужа к реке:
— А ты действительно в этот садик ходил?
— Да. Но этого деда я не помню. И потом, я как-то вообще не склонен откусывать головы… Тем более рептилиям!
— Может ты просто не помнишь? Ты же маленький был.
— Люба! Да не было такого! Наверняка бы поставили в известность моих родителей, а они мне уж потом рассказали бы. Это точно! Не рядовое событие! Я же не муху всё-таки убил.
Супруги освежились в местной речушке и отправились в кафешку. Заказали по кружке холодного пива и только успели пригубить, как возле их столика неожиданно возник тот самый старикашка.
— А ещё я помню, как вы с мальчишками за гаражами возле школы одеколон пили. Я тогда в вашей школе сторожем и садовником подрабатывал. Признайся, у папки, наверное, одеколончик-то стащил? Припоминаешь, али как? – проскрипел старик и беззубо захихикал.
Виктор посмотрел на супругу, пожал плечами и виновато улыбнулся:
— Да. Было дело. Это правда. Я тогда в седьмом классе учился. Но одеколон не я притащил. Мы выпили и прогуляли уроки труда, кажется.
— Ну Витя ты даёшь! Ты мне об этом не рассказывал. Я просто узнаю тебя с новой стороны. А я-то, дура, выходила замуж за инженера-физика, интеллигента в пятом в пятом поколении, как ты тогда представлялся! – засмеялась Любаша, а ты, оказывается, вовсе не чужд пролетарским замашкам.
— Ещё как не чужд! – закивал дед, — они потом стёкла в учительской били и арбузы воровали ночью из магазина. Ещё вскрыли гаражи и украли два велосипеда… и банку самогонки у учителя физкультуры прямо из каптёрки, пока тот на уроке был… Так ведь?
Виктор недовольно заёрзал на стуле и вспылил:
— Да что вам от нас надо? Что вы преследуете меня? Мало ли что было! Теперь-то зачем ворошить? Отойдите от нас, не мешайте… Как вас, простите…
— Иван Палычем кличут. Очень уж жарко сегодня. Не угостите ли дедушку холодненьким? – дед, облизываясь указал жёлтым пальцем на кружку Виктора.
— Да пожалуйста! На здоровье! Только отстаньте от нас ради бога! Люба, пошли отсюда. – Супруги поднялись и направились к выходу. Старик сел за их столик, изобразил внушительный глоток, вытер воображаемую пену с усов и плотоядно заулыбался.
— Ради бога! – с издёвкой в голосе передразнил он Виктора, — а кто часовню на вокзале похабными стишками расписал?! Кто, спрашивается? То-то же! – дед кивнул на удаляющихся супругов. Несколько посетителей покосились на спины Виктора и Любы.
Супруги поймали такси и поехали в хостел. Виктор решил прогуляться по округе. А Люба же сразу направилась к подъезду. Хостел располагался в жилом доме на первом этаже. Возле подъезда на лавочке, как это водится, сидели несколько старушек и мило промывали кости всем, кто проходил мимо. Люба кивнула им в знак приветствия головой. Набирая в домофоне номер, краем уха она услышала:
— Вот. Она самая прошла… и как она его не боится? Убьёт же и глазом не моргнёт, душегуб. – сказала одна из старушек.
— Да что ты, Семёновна, они, наверное, заодно. Муж и жена – одна сатана. Оба разбоем промышляют, я слышала, что недавно…
Люба оглянулась в дверях и с интересом посмотрела на сплетниц. Те вжались в скамейку, сделали каменные лица и уставились в небо.
Виктор немного побродил по району. Выпил пару банок пива. И направился в хостел. Притормозив метрах в пяти от подъезда, он закурил. За пышными кустами послышались голоса.
— Семёновна, я давеча в магазине слышала – его из тюрьмы только что выпустили. Говорят, убил кого-то.
— Да нет же! Точно тебе говорю, они на пару с супругой… Пашковы, кажется, их фамилия… убили и съели свою дочку! Вот тебе крест! И голову её заспиртованную всюду с собой в чемодане возят. На память, наверное… Иван Палыч рассказал у магазина. Да не знаю я кто он такой, первый раз здесь этого дедушку увидела…
Виктор бросил окурок в кусты и направился к двери.
— Здравствуйте! — поздоровался он со старушками, — как здоровье?
Сплетницы тут же проглотили языки и побледнев от страха уставились на Виктора.
— Чего мы с женой возим, простите, я не расслышал? – с издёвкой улыбнулся он. Старухи переглянулись и рванули со скамейки в рассыпную. Только юбки зашуршали.
Войдя в номер, Виктор устало опустился на кровать. Он молчал. Супруга сидела напротив, обхватив голову руками. Она подняла на него глаза и грустно сказала:
— Витя, они думают, что мы грабим людей.
— Ах если бы только грабили… Всё на много, на много хуже, Любаша. Мы убили, расчленили и, представь себе, съели собственную дочь. И в чемодане возим её заспиртованную голову. Такие дела. А ещё я в тюрьме, оказывается сидел. Прикинь, этот мерзкий старикашка и здесь отметился. Одна из старух говорила, что это он ей про всё поведал. Чёрт бы его побрал! Слушай, я завтра наведу справки об этом типе. Как там его? Иван Палыч, кажется. Мать моего школьного приятеля в то время работала воспитателем в детском садике, в который я ходил. Может она что вспомнит.
На следующий день Виктор созвонился со своим одноклассником. Они встретились, обнялись. Друзья хоть и не виделись около двадцати лет, но не теряли друг друга из виду. Переписывались в соцсетях. Виктор рассказал приятелю свою ситуацию, и они направились к его матери.
На удивление Виктора, она сразу узнала его. Ещё бы не узнать: он частенько бывал у них дома в школьные годы. Мария Дмитриевна напоила их чаем, выслушала историю Виктора. И задумавшись на некоторое время, стала вспоминать. Виктор показал ей фотку старика — супруга ещё в магазине сделала на телефон.
Действительно, в то время в их детском саду работал такой Иван Палыч Ниязов. Ветеран войны. Работал завхозом и по совместительству сторожем. А его внучка Лизавета Ильинешна – нянечкой была. Она и сейчас там работает. – Вспомнила Мария Дмитриевна. Сказала, что позвонит ей и всё разузнает.
Виктор с приятелем вышли на балкон покурить. А когда вернулись, Мария Дмитриевна сидела с телефоном в руках за столом в глубоком замешательстве.
— Витя, я всё выяснила. Всё правильно. Иван Палыч Ниязов – её дед. Она узнала его по фотографии, которую ты мне скинул. Но он умер ещё десять лет назад… Говорит, сама его хоронила. Насчёт черепашки. У нас в живом уголке их много перебывало. Они у нас долго не жили. И всех почему-то называли Дусями. Отгрызал ли ты им головы, я не знаю. Лизавета тоже молчит. Видимо эта тема ей не приятна. Не знаю, что и сказать…
Виктор поблагодарил Марию Дмитриевну, попрощался с другом и вышел.

— Любаня! Собирай вещи – мы уезжаем отсюда! – сказал Виктор, входя в номер.
— С удовольствием! У меня уже всё собрано. Я тут сувенирчиков на рынке купила. Представляешь, меня в магазине отказались обслуживать! Ну ты как съездил-то? Узнал что-нибудь?
— Лучше бы мне этого не знать. Потом расскажу. Готова?
Супруги расплатились на ресепшене и вышли из подъезда. Виктор катил за собой чемодан на колёсиках. Бабки при виде чемодана Виктора разбежались в разные стороны.
Кода сели в автобус, Виктор с сожалением в голосе грустно заметил:
— Знаешь, Люба, зря мы сюда приехали… Не надо было. Этот Иван Палыч, оказывается, помер десять лет назад!
— Не поняла. Как это помер?
— Да вот так – взял и помер от старости. Такие дела…

Но им не удалось незамеченными улизнуть из города. На следующей остановке в автобус вошёл давно почивший Иван Палыч и прямиком направился к Пашковым. Он остановился возле них. Виктор Степанович изо всех сил зажмурился и замотал головой. А когда открыл глаза, то выяснилось, что покойный никуда не делся. Он по-прежнему стоял рядом и улыбался.
— Не уступите ли место дедушке? – заскрипел он.
— Послушайте, Иван Палыч, — как можно спокойней и вежливей проговорил Виктор, — автобус почти пустой, садитесь куда хотите.
— Да уж мне тут как-то сподручней. А то дедушка старенький… Дедушка на войне был… Дедушка умеет убивать… — захныкал он.
Пашковы пулей вылетели из автобуса на ближайшей остановке и вприпрыжку помчались на вокзал. Купили билеты на ближайший поезд и через час покинули город.

Уже дома, распаковывая чемоданы, Люба громко позвала Виктора:
— Вить, иди-ка посмотри! Откуда это взялось, я не помню, чтобы я покупала это. – Людмила держала в руках резиновую черепашку с дребезжащими лапками и головой. Виктор замер в дверях.
— Ты точно не прикалываешься?
— Да нет же! Я её не покупала! Может в хостеле подсунули пока нас не было?
— Люба, давай выкинем её на хрен! Не хочу даже вспоминать об этой поездке!
— А давай на память оставим? – сделала она брови ёлочкой.
— Люба, если хочешь, оставляй, но, чтобы я её не видел! — строго сказал Виктор, но потом сменил гнев на милость и улыбнулся, — а не то я ей голову отгрызу. – Погрозил он шутливо пальцем и вышел из комнаты.

7 июля 2021 год