"Насрулло"

***
— Василий Иванович, разрешите?- В палатку командира воздушно-десантной дивизии зашел начальник политуправления.
Командир дивизии, не отвлекаясь от чтения какого-то документа, призывно махнул рукой, разрешая подчиненному отвлечь его от чтения. Весь стол командующего был завален картами, донесениями, рапортами и прочей военной канцелярщиной.
Заместитель командира не спеша подошел к столу и негромко произнес:
— Необходима Ваша поддержка Василий Иванович. У нас ситуация какая-то неоднозначная, так что не знаем что предпринять.- Подчиненный изложил проблему и ждал, когда начальник закончит чтение.
— Что там у Вас?- Полковник отложил многостраничный документ и поднял глаза на «главного по воспитанию».
— Вот!- Протянул начальник политуправления пару листов текста, исполненного на печатной машинке.- Поступило из разведдонесений. Проверить надобно, но так, чтобы и «наверх» история не ушла, но в тоже время как бы раздать по заслугам, если это наши отличились.
— Чего раздать то?- Улыбнулся командир.- Ордена или плюхи?
— Тут как проверка покажет!- Вытянулся «главный воспитатель».- Здесь все неоднозначно. Полковник взял протянутые ему листы и принялся читать.

***
«В районе действия отряда Мусы Ибрагима и Насера Хаджи Омара, обнаружено неизвестное подразделение, которое одето в форму кафиров, но ведут бой, упоминая имя великого и милосердного Аллаха. Мы, истинно верующие мусульмане, не можем признать факт того, что имя нашего единого и единственного Бога, творца мира и господина Судного дня, упоминалось гяурами, которые не достойны, произносить имя его, даже всуе, а тем более на поле битвы. Если это наши собратья по вере, перешедшие на сторону наших поработителей, то хотя бы они и являлись нашими собратьями по Вере, мы объявляем им джихад.
Как указывал наш мудрый пророк Мухаммед в своем послании мусульманам «Верующему может быть присуща любая черта, кроме предательства и лжи». Эти предатели веры, переходя на сторону врага, предают нас — её защитников, а потому следует узнать, что за подразделение создано у кафиров, которое использует упоминание нашего Бога, против нас, мои собратья, и строго покарать их за клятвопреступление и предательство. Свидетельствую, что нет божества достойного поклонения, кроме Аллаха. И свидетельствую, что Мухаммед — Его посланник. Имам Хусейн ибн Тахриди.»

***
— Что это за хрень?- Оторвавши взгляд от прочитанного, задал вопрос командир дивизии.
— Перехвачено разведкой. Они недавно разгромили караван с героином, и нашли эту записку у одного из убитых. Муса Ибрагим и Насер Хаджи Омар имеют базы в районе действия нашей дивизии. Мы их регулярно «долбим». К тому, что некоторые наши разведгруппы рядятся под местных, они привыкли и не обращают внимание. Война есть война, но посягнуть на святое, даже для нас это перебор. А чтобы кто-то из наших войск орал «Аллах Акбар» в бою, да ещё против местных мусульман? Черт его знает, как это было, но надобно разобраться. Местные если услышат, что наши применяют боевой клич моджахедов, точно нас не поймут. И не дай Бог, если это правда. Так что надо бы принять меры, а то объявят джихад, какому- то подразделению за использование имени Аллаха и начнут их гвоздить. А если информация уйдет за «кордон» да попадет в западную прессу… Нам потом точно не отписаться.
— Какое подразделение использует эти призывы?
— Не знаю, но думаю, что надо дать команду контрразведке и особым отделам, чтобы нашли зачинщиков и проверить данные этого послания.
Полковник оценил масштаб предстоящей головомойки и протянул руку к телефонному аппарату.
— Начальника особого отдела ко мне!- Произнес он в трубку аппарата, и немного задумавшись, дополнил, — и начальника штаба с картой и сводкой боевых действий.

***
По дивизии разнесся слух, что в её рядах действует секретная мусульманская рота, которая громит моджахедов почем зря и что моджахеды, объявили награду за каждого вояку из этой роты в размере по десять тысяч долларов. Слухи о неизвестных мусульманах в составе дивизии разрастались подробностями. Одни говорили, что мусульманская рота создана с личного указания командующего армией и то, что это особое подразделение, которому приказано моджахедов живыми не брать. Другие указывали, что это подразделение набрано исключительно из местных мусульман, которые кровники местных басмачей. Но вишенкой на торте сплетен стало заверение некоторых, что они лично присутствовали и видели, как бойцы этой роты принимали советскую военную присягу. Особые отделы сбились с ног в поисках источников слухов и самой мусульманской роты, но слухи продолжали только разрастаться, в результате чего численность мусульманской роты и места проведения ею боевых операций сравнялась по составу действиям полноценной дивизии воздушно-десантных войск.

***
Розыскник оперативного отдела воздушно-десантного полка старший лейтенант Пахомов уже пятый день вел поиски. По прибытии в каждую часть, он отбивался от вопрошавших, где сейчас находится и воюет ставшая легендарной мусульманская рота. А все было из-за его вопросов, что военнослужащие дивизии знают о мусульманской роте. В её поисках он не спал три дня и, добравшись до очередной воинской части, стоявшей в предгорьях Бадахшана, после представления командиру, направился в местную столовую, чтобы подкрепится.
— Ты слышал, что рядовой Сорокин неделю назад отчебучил!- Наливая в тарелку борща старлею, произнес подавальщик, одетый в белую куртку.
— И чего?- Вопросил военнослужащий в белом колпаке.
— Сидели они заставой на одной верхотуре, ну и местные решили их скинуть с высотки, чтобы караван прошел. Давай их долбить минометами да безоткатными. У наших-то, комвзвода убило и замкомвзвода здорово осколками посекло. Из командиров остался лишь артнаводчик.
Военнослужащий в белой куртке протянул тарелку с парящим борщом офицеру.
— Салат будете?- Вопросил он Пахомова.
— Буду.- Устало произнес особист.
— А второе с подливой или котлетой?
— С подливой!
— Хлеб берите. Мы его сами печем. Из напитков есть только чай, правда он без сахара, но хорошо жажду утоляет.- Подавальщик был явно словоохотлив.
— Так что там с Вашим рядовым?- Задал вопрос Пахомов.- Чего такого сотворил?
— Так он возглавил контратаку на моджахедов, когда ни одного офицера не осталось.
— Геройский парень. — Похвалил Пахомов неизвестного ему рядового.- Надо бы его к награде представить.
— И я о том же.- Заулыбался подавальщик.- Земляк он мой. Мы оба из-под Рязани. Только вот я здесь, а он там,- подняв поварешку вверх, повествовал подавальщик,- воюет. Геройский пацан.
— Так пошел бы к нему служить. Земляки все-таки. И ему приятней и тебе полезней, чем здесь возле столовой прибиваться. — Особист вроде как, шутя, поддел бойца.
— Мне в горы нельзя. У меня давление скачет.- Как бы оправдываясь, сказал боец,- А вот Мишка, он- герой. Скачет который месяц по этим горам, как ирбис и долбит местных басмачей, чтобы им неповадно было. Так что как спустится со своей верхотуры, обязательно ему торт сготовим. Да Ромка?
Старший лейтенант Пахомов знал таких солдат, которые гордятся своими земляками, но предпочитают жизнь спокойную и сытную. Это там, в горах, где каждый глоток воды и граната на вес золота, сразу видно, кто из чего сделан, а здесь, такие как этот боец, прикрываясь слабостью здоровья, могут тихо проделывать свои делишки, не стремясь достичь высот, взятых земляком.
Он зачерпнул ложкой борща и неспешно стал его есть.
— Перебили меня.- Продолжал судачить подавальщик.- Так вот представляешь, Мишка повел своих бойцов в атаку с криком «Аллах Акбар!»
Пахомов, услышав слова бойца, поперхнулся борщом.
— Рядовой!- Прорычал особист.- Ко мне!
Подавальщик мгновенно предстал перед офицером и явно струсил начальственного призыва.
— Где твой земляк служит?- С нажимом вопросил старлей.
— Во второй роте. – Переминаясь с ноги на ногу, ответил боец.- Пока Мишка на высоте за главного. Думаю, ему сержанта дадут. У них в роте сейчас доукомплектование офицерами и через пару дней к ним отправят нового командира взвода.- Тараторил солдат.
— Иди. – Уже более спокойно проговорил офицер.- Поеду к твоему Мишке знакомиться. Привет передать от тебя?
— Конечно, товарищ старший лейтенант. Скажите ему, что Леха из кухни ему привет передавал, и зайдите к нам через полчасика, я ему чего-нибудь вкусненького из НЗ соберу.
Пахомов нашел то, что искал, и потому быстро доев обед, чуть ли бегом рванул к командиру подразделения.

***
Пахомов с группой шел на вершину, где ожидал встречи с рядовым Сорокиным, создавшим либо по собственной глупости, либо по злому умыслу, столько неприятностей. Особисту это и следовало установить, но то, что Сорокина придется вести под светлые очи командующего, он знал точно.

***
— Рядовой Сорокин! Исполняющий обязанности командира заставы!- Осипшим голосом представился он новоприбывшим. Пахомов внимательно осматривал бойца. Рядовой Сорокин оказался совсем молодым парнем. Он был невысокого роста. Одет в солдатскую форму ПШ и кирзовые сапоги, что указывало, что местные обычаи по походам в горы, ему еще не знакомы, ведь все новоприбывшие, да и сам Пахомов, были обуты в «берцовки». Чёлка цвета заходящего солнца, выбивалась из-под солдатской шапки ушанки. Его ПШ выжжено под палящим солнцем, где то местами изорвано, но умело зашито. По всему видно, что парень рукастый и умеет обращаться с ниткой и иголкой. Одежда хоть и была давно не стирана, но не говорила, что хозяин неряха. Подворотничка на гимнастерке не было, что сразу же привело прибывшим командиром взвода к разносу за нарушение ношение формы. Сорокин вроде и подобрался под начальственным разносом, но своим видом показывал, что слова командира отчитывающего его за отсутствие подворотничка ему, до известной всем лампочки.
— Сорокин. Это офицер особого отдела, по твою душу. Сейчас передаешь мне дела и пулей к нему, а Вы, товарищ старший лейтенант, отдохните после подъема. – Сказал комвзвода.
— Есть.- Уже грустно произнес боец, в предвкушении свидания с особистом.

***
— Рассказывайте рядовой, как Вы умудрились повести военнослужащих в контратаку под мусульманским призывом?- Положив на планшетку бланк допроса, вопросил Пахомов.
— Честно говоря, я и сам не помню. Они орали и били по нам. А я сидел в арьергарде с пулеметом ПК. Пока все посланное басмачами пролетало надо мной, было хоть и страшно, но мы с моим вторым номером, Алешкой Стриженовым, как-то справлялись. А потом они полезли на нас. Первую атаку мы со Стрижом отбили. Вторую помню хуже, потому что оглушило меня, и Стриж встал за пулемет, а вот на третьей Стрижа убили.- Голос Сорокина упал.- И я на передке остался совсем один. А они бьют и бьют. Голову не высунешь. Как увидел разрыв гранаты рядом с бойницей, понял, что хана мне. Ну и закричал.
— Что закричал?- Уточнил особист.
— А-а-а-а.- Смутился Сорокин.
— И как твой возглас превратился в мусульманский призыв?
— Само как то в голову влезло, когда я с пулеметом на бруствер залез.
— Дальше что было?
— Побежал я на них. Палю из пулемета с бедра и ору.
— Что орешь?
— Аллах Акбар!
— Почему?
— Не знаю. Как то мне эти слова в голову влезли, ну я их и стал орать.
— Другие военнослужащие видели, что ты сделал?
— Да! Они так же стали орать, ну и после противник уже не наступал. Так что неделю у нас затишье.
— Ты понимаешь, что военнослужащим Советской армии негоже употреблять мусульманский призыв.
— Даже не думал.
— Не думал он.- Отложил ручку в сторону Пахомов.- Знаешь что из-за твоих слов, у нас целый скандал учинился. Уже говорят, что мы правоверных под свою присягу подводим и заставляем их воевать с братьями по вере. Ты понимаешь теперь, что ты своими словами натворил?
Сорокин молчал и видно, что ему со стыда от произошедшего с ним, хотелось сквозь землю провалится.
— Значит так рядовой. Слушай меня и запоминай. То, что ты был контужен, мы это и запишем. То, что ты повторял слова атакующего противника, спишем на контузию и душевное расстройство от потери боевого товарища. Как там его?
— Стрижа!
— Рядового Стриженова. А сейчас собирайся, через час выдвигаемся в расположение дивизии.

***
— Наградить медалью «За отвагу» рядового Сорокина Михаила Юрьевича.- Зачитывал приказ министра обороны СССР командир дивизии.
— Служу Советскому Союзу!- Радостно прокричал рядовой Сорокин.

***
Особист Пахомов, находясь в составе сводной «коробки» штаба дивизии, наблюдал за награждением бойца и про себя усмехался. Знатным вышло их возвращение. Вначале бойцу за международный скандал, учиненный им, личным приказом командира дивизии дали десять суток ареста, но под стражу не взяли, по причине, обнаружившейся у него контузии, а передали в полевой госпиталь. Потом поступило донесение от нового взводного, в котором он просил поощрить бойца за грамотные действия по предотвращению захвата высоты и грамотную организацию обороны. По ходатайству Пахомова начальник особого отдела подсуетился. А потом пришло сообщение от радио «Голос Америки», где все слухи о создании мусульманской роты в составе советских оккупационных войск были озвучены в прямом эфире. Местные бандюги начали рыскать в поисках мусульманской роты, но как они не старались, рота так и не обнаружилась. МИД СССР заявил ноту США, показывая всю лживость их пропаганды. На том историю похоронили, а Сорокина, уже как героя, представили к боевой награде. Головастым оказался парень. Начальник особого отдела, чтобы парень больше не болтал не думая, вручил ему Коран в русском переводе, и заставил его не только изучить священную для мусульман книгу, но разработать краткую инструкцию, чего военнослужащим Советской армии ни в коем случае нельзя делать в отношении мусульман. Инструкция получилась очень подробной, и потому Сорокин на заставу не вернулся. Пахомов так и сказал начальнику, что, мол, нечего разбрасываться такими кадрами, которые умеют дружить с головой и учинять международные скандалы на пустом месте. Пусть лучше боец служит при особом отделе. И позывной ему дали, вроде и в насмешку, а в тоже время по заслуге.

***
— Иванов, Вы зачем поступили на наш факультет? — Вопросил декан факультета востоковедения и арабистики.- Штаны просиживать или учиться?
— Михаил Юрьевич! Я знаю вопрос, только сейчас почему-то забыл.
— Вы контужены?
— В каком смысле?
— Только контуженный может забыть.- Задумчиво и явно вспоминая какой-то эпизод в своей жизни, сказал профессор Сорокин.- Вы уже четвертый год обучаетесь на арабиста, а знаний Ваших я не наблюдаю. Может это не Ваше. Может Вам в армию надобно сходить на годик, так сказать отдохнуть от учебы. Голову немного проветрить. Характер закалить, чтобы Вы поняли свое место в жизни.
Иванов понял, что держать его на кафедре более не будут.
— Последняя попытка Иванов. Молитесь!
Иванов ошалело глядел на преподавателя.
— Господи еси…- Начал Иванов.
— Вы учитесь на арабиста, а значит молиться нужно кому?- Профессор явно издевался над студентом.
— Аллаху?- Спросил Иванов.
— С учетом нашей специфики могу сказать, что точно не Яхве!
Иванов пытался вспомнить Коран, который он пытался читать на втором курсе университета, но молитва в голову не шла.
Декан со щелчком захлопнул зачетку.
— Идите Иванов в армию. Думаю, там из Вас сделают человека.
— Какое же Вы профессор Насрулло.- В сердцах бросил преподавателю Иванов.
— Я знаю.- С улыбкой произнес профессор.- Это мой армейский позывной. Эх, Иванов знал бы еще бы его перевод, то не разбрасывался бы такими словами.

Июнь 2021 года