Божий Одуванчик.
Роман Лебедев Возрастные ограничения 16+
Человек я городской, родился и вырос в столице бывшей союзной республики. Воспитание, как гражданин СССР, получил соответственно атеистическое. Был октябренком, пионером и комсомольцем. Не верил ни в Бога, ни в черта. О народных целителях представление имел самое смутное. В воображении рисовалось что-то среднее между киношной Бабой-Ягой, в исполнении Милляра, и мультяшным Айболитом, хотя он был ветеринаром.
В 1984 году, с января по декабрь, жил я в поселке городского типа Строитель Белгородской области у родственников. В семье была бабушка, «божий одуванчик» — маленькая, сухонькая, чистенькая старушка в неизменном головном платочке. С утра до вечера, тихо как мышка, она ходила по дому, занимаясь своими, одной ей понятными, делами. Внимания на нее особо никто не обращал, в чужие дела она не вмешивалась. Как-то мимоходом бабуля поинтересовалась у меня — а крещеный ли я? Услышав, что нет, испуганно ойкнула, перекрестилась и выдала какую-то невероятную историю про войну. Сидели в окопе два солдата, разорвался немецкий снаряд, крещеный остался жив, некрещеного убило. Рассказ показался мне немного странным, и я с апломбом заявил, что снаряд не выбирает, железо оно и есть железо.
К сожалению, не помню, как бабушку звали, в поселке она была известна как «бабка Столярова». Заметил одну странность, почти каждую неделю к бабке Столяровой заглядывали молодые мамаши с младенцами. Сначала я думал что это многочисленная родня с потомством, но остальные родственники на мамаш никак не реагировали. Стал присматриваться и заметил определенный ритуал. К дому с коляской подкатывала очередная мамочка с орущим ребенком, на крыльце появлялась бабуля, о чем-то шепталась с родительницей, они вместе уносили чадо в дом и закрывались в бабкиной комнате. Чем они занимались там — неизвестно, но минут через 20-30 выносили совершенно спокойного ребенка и укладывали его в коляску.
Все это меня чрезвычайно заинтересовало, и я стал донимать родню расспросами. Сначала от меня отмахивались и отшучивались, но в конце — концов «сдали» бабушку. «Божий одуванчик» оказалась местным педиатром на полставки — лечила святой водой пупочную грыжу. Причем, в детской поликлинике об этом знали, мало того, сами, особо этого не афишируя, посылали мамаш к Столяровой. Даже адрес был где-то записан — Пионерский переулок, дом №..., За помощь она ничего не требовала, но охотно принимала сладости и лимонад. Иногда, после долгих уговоров, брала 3 или 5 рублей, деньги по тем временам хорошие. Излечивала стопроцентно, единственное условие – чтобы ребенок был крещеный. Заговоренная вода изготавливалась очень просто. В трехлитровую банку набиралась обыкновенная водопроводная жидкость, сутки отстаивалась, бабуля уносила ее в укромный уголок, доставала крохотную иконку, быстро-быстро крестила горлышко и тихонько шептала молитвы. Затем зажигала поочередно две-три спички, давала каждой догореть до половины и бросала в воду. «Аква вита» готова — можно лечить очередного
пациента.
Родичи решили окрестить племянника и меня уговорили пойти в крестные отцы. Отбояривался как мог — сам мол некрещеный. Родственнички тут же предложили крестить и меня, особенно усердствовала бабушка. В конце-концов я сдался и мы отправились в соседнюю Прохоровку, да-да, именно там в поле произошло великое танковое сражение. В простой церквушке крестили целую кучу детишек, а заодно и меня, двадцатичетырехлетнего оболтуса.
Никаким особым чувством я не проникся, алюминиевый крестик на простом гайтане через пару дней снял и куда-то спрятал. Однако бабушка прониклась ко мне уважением и под хорошее настроение рассказала, что в юности у нее сильно заболели зубы. Отправилась она пешком в ближнюю деревню то ли к фельдшеру, то ли к знахарю. Что-то там не получилось, с дикой зубной болью вернулась домой. Промаялась почти до утра, кое-как задремала. Привиделось ей нечто большое и светлое, добрый голос сказал — все будет хорошо, отныне сама сможешь лечить. С тех пор помогла она многим, не только детям, но и взрослым. Настаивала на самогонке травку, бабуля называла ее «курочка», если потихоньку дать настойку пьянице, минут через 15-20 того начинало выворачивать наизнанку. Несколько сеансов такой терапии и мужик наглухо «завязывал». Заговаривала зубную боль, лечила травами всякие недуги. Только себе бабушка так и не научилась помогать. Если болела — вызывала врача, и мелко толкла в столовой ложке прописанные таблетки, запивая их своей водой.
В декабре того же года уехал я на Дальний Восток. Всякое было в моей жизни: и хорошее, и плохое. Нательный крестик стал носить после сорока лет. В Бога, как и раньше, не особо верю. А ангелы-хранители живут среди нас, просто мы их не замечаем.
В 1984 году, с января по декабрь, жил я в поселке городского типа Строитель Белгородской области у родственников. В семье была бабушка, «божий одуванчик» — маленькая, сухонькая, чистенькая старушка в неизменном головном платочке. С утра до вечера, тихо как мышка, она ходила по дому, занимаясь своими, одной ей понятными, делами. Внимания на нее особо никто не обращал, в чужие дела она не вмешивалась. Как-то мимоходом бабуля поинтересовалась у меня — а крещеный ли я? Услышав, что нет, испуганно ойкнула, перекрестилась и выдала какую-то невероятную историю про войну. Сидели в окопе два солдата, разорвался немецкий снаряд, крещеный остался жив, некрещеного убило. Рассказ показался мне немного странным, и я с апломбом заявил, что снаряд не выбирает, железо оно и есть железо.
К сожалению, не помню, как бабушку звали, в поселке она была известна как «бабка Столярова». Заметил одну странность, почти каждую неделю к бабке Столяровой заглядывали молодые мамаши с младенцами. Сначала я думал что это многочисленная родня с потомством, но остальные родственники на мамаш никак не реагировали. Стал присматриваться и заметил определенный ритуал. К дому с коляской подкатывала очередная мамочка с орущим ребенком, на крыльце появлялась бабуля, о чем-то шепталась с родительницей, они вместе уносили чадо в дом и закрывались в бабкиной комнате. Чем они занимались там — неизвестно, но минут через 20-30 выносили совершенно спокойного ребенка и укладывали его в коляску.
Все это меня чрезвычайно заинтересовало, и я стал донимать родню расспросами. Сначала от меня отмахивались и отшучивались, но в конце — концов «сдали» бабушку. «Божий одуванчик» оказалась местным педиатром на полставки — лечила святой водой пупочную грыжу. Причем, в детской поликлинике об этом знали, мало того, сами, особо этого не афишируя, посылали мамаш к Столяровой. Даже адрес был где-то записан — Пионерский переулок, дом №..., За помощь она ничего не требовала, но охотно принимала сладости и лимонад. Иногда, после долгих уговоров, брала 3 или 5 рублей, деньги по тем временам хорошие. Излечивала стопроцентно, единственное условие – чтобы ребенок был крещеный. Заговоренная вода изготавливалась очень просто. В трехлитровую банку набиралась обыкновенная водопроводная жидкость, сутки отстаивалась, бабуля уносила ее в укромный уголок, доставала крохотную иконку, быстро-быстро крестила горлышко и тихонько шептала молитвы. Затем зажигала поочередно две-три спички, давала каждой догореть до половины и бросала в воду. «Аква вита» готова — можно лечить очередного
пациента.
Родичи решили окрестить племянника и меня уговорили пойти в крестные отцы. Отбояривался как мог — сам мол некрещеный. Родственнички тут же предложили крестить и меня, особенно усердствовала бабушка. В конце-концов я сдался и мы отправились в соседнюю Прохоровку, да-да, именно там в поле произошло великое танковое сражение. В простой церквушке крестили целую кучу детишек, а заодно и меня, двадцатичетырехлетнего оболтуса.
Никаким особым чувством я не проникся, алюминиевый крестик на простом гайтане через пару дней снял и куда-то спрятал. Однако бабушка прониклась ко мне уважением и под хорошее настроение рассказала, что в юности у нее сильно заболели зубы. Отправилась она пешком в ближнюю деревню то ли к фельдшеру, то ли к знахарю. Что-то там не получилось, с дикой зубной болью вернулась домой. Промаялась почти до утра, кое-как задремала. Привиделось ей нечто большое и светлое, добрый голос сказал — все будет хорошо, отныне сама сможешь лечить. С тех пор помогла она многим, не только детям, но и взрослым. Настаивала на самогонке травку, бабуля называла ее «курочка», если потихоньку дать настойку пьянице, минут через 15-20 того начинало выворачивать наизнанку. Несколько сеансов такой терапии и мужик наглухо «завязывал». Заговаривала зубную боль, лечила травами всякие недуги. Только себе бабушка так и не научилась помогать. Если болела — вызывала врача, и мелко толкла в столовой ложке прописанные таблетки, запивая их своей водой.
В декабре того же года уехал я на Дальний Восток. Всякое было в моей жизни: и хорошее, и плохое. Нательный крестик стал носить после сорока лет. В Бога, как и раньше, не особо верю. А ангелы-хранители живут среди нас, просто мы их не замечаем.
Рецензии и комментарии 0