Подвиг

Часть 1.
***
На входной двери старшего лейтенанта запаса и кавалера трех орденов Славы Любенкова Петра Никаноровича висела «красная звезда ветерана войны». Два пацана из местных «пионеров» помогали старику, чем «могли». Старик давно жил один и «пионеры», время от времени, не гнушались убраться в его квартире и хоть чем-то помочь ветерану. Они, зная о беспомощности старика, помимо добрых дел в заботе о нём, по-тихому подворовывали. Бывало, при случае дёрнут из пенсии «червонец», и проедят на мороженое, но за то у родителей не надо просить денег на лакомство. Мыли полы и посуду, и развлекали ветерана своими историями из школы, дворовой жизни, ну и естественно о девчонках. Протирая пыль, заглядывали в самые потайные места квартиры. Они стащили его вещи в местную химчистку, потому как парадный китель ветерана, который не способен был самостоятельно справиться с теми насекомыми, что давно прижились в его жилище, стирать нельзя, и работники химчистки, потому что вещи героя, пропустили их через жаровню, чтобы не испортить. Кортик офицера у старьевщиков зашел на ура, а ордена и медали ждали своего часа.
Старик, был рад тем, что про него не забыли, а двое местных «пострелят», счастливы, что у них есть стабильный источник дохода, в виде полуобморочного деда, которого можно подоить.
***
В газете «Красная звезда» вышла статья о легендарном сержанте Корнееве, который за годы Великой Отечественной войны обучил более сотни сержантов, из которых четверо были удостоены звания Герой Советского Союза, двое стали полными кавалерами ордена Славы, а семеро стали офицерами. И практически все из его выпусков стали орденоносцами. В статье ссылались на воспоминания многих бойцов Красной армии, что их младшими командирами были выпускники легендарного старшины Корнеева, и только благодаря их выучке, в лихую годину войны, они остались живы. По всему Советскому Союзу, после статьи в газете, начался розыск выпускников учебных курсов Корнеева. По данным Министерства обороны, в числе выпустившихся у Корнеева, числился Любенков П.В., 1924 года рождения, полный кавалер Ордена Славы, старший лейтенант запаса, ветеран войны и труда.
***
Статья в областной газете «Ведомости» «Сенсация! В нашем городе живет ученик легендарного сержанта Корнеева!» была на первой полосе. Местная пресса в лице районных и городских корреспондентов, слетелась к квартире ветерана, как мухи на мёд. В городском исполкоме позвонили в редакцию и после переговоров, к многоэтажке, на окраине городского поселка, подъехала кавалькада из автомобилей черного цвета, где был весь цвет чиновников: от предоблисполкома области до районных депутатов. Партийные руководители разных уровней предпочли заниматься своими делами. Видно чуяли…
***
«Пацаны» усадили старика пить чай, и один из них, под предлогом помыть руки, залез в тайник, где хранился «ствол», обнаруженный ими при очередной уборке.
***
В дверь квартиры постучали. Оба «пацана» смекнули, что дело неладное, и потому резко передумали травить старика и «свиснуть» пистолет. Один, помыв руки в ванной, пошел открывать дверь, а второй, высыпал «крысиный» яд в мусорное ведро.
***
На пороге стояли человек шесть взрослых. «Пацанчик» оторопело смотрел на волну новоприбывших.
— Вы к кому?- тихо пролепетал он.-
Оглядев собравшихся перед входной дверью, председатель горисполкома ответил подростку:
— Мы к Петру Никаноровичу!- и вопросил,- А ты кто?
— Мы- «тимуровцы»,- не растерявшись ответил «пацан»,- помогаем старику. Мусор выносим, стираем, полы моем, ну и развлекаем, как можем.
— «Тимуровцы»?- Председатель с укором посмотрел на окружавших его чиновников.- Местная пионерская организация знает о ветеране, а мы не знаем! Не хорошо! Спасибо мальчик, что помните о подвиге отцов и дедов. Сейчас приедет телевидение и снимет репортаж о ветеране, а ты надень пионерский галстук, чтобы все знали, что герой находиться под присмотром нового поколения.
— Так я не один!- произнес «пацан»,- Нас двое.
— Повяжите два галстука,- уже с раздражением в голосе изрек чиновник,- и дай пройти!
***
Петр Никанорович пребывал в «сказке». Про него внезапно вспомнили. Два мальчишки уже были не в счет. Ему пели дефирамбы и давали обещания. Он подслеповато смотрел на всех вещавших и его случайный взгляд остановился на пацанчике, стоявшем в проеме входной двери в белой рубашке и красном галстуке. И нахлынули воспоминания,

Часть 2.
***
Он, не по годам верзила, в возрасте четырнадцати лет правит перышком документы в свидетельстве о рождении. И вот он уже не 28 года рождения, а 23, а значит ему можно на фронт, чтобы бить фрицев.
***
Военком долго крутит в руках его свидетельство о рождении и пристально смотрит на него.
— Готов пойти сержантскую школу?
— Готов!- чуть не крича «ура», отвечает ему четырнадцатилетний мальчишка. Его задумка удалась.
— А почему ранее не призывался?- военком спрашивает доброжелательно, но с некоторым укором.
— Учился!- с вызовом, не кривя душой, ответил Любенков.
— Сержант,- обратился к парню в гимнастерке военный комиссар,- оформляйте парня в сержантскую школу.
***
Сержантская школа представляла собой два учебных корпуса, две казармы и полигон, обнесенных местами колючей проволокой, в пяти километрах от города. Но «самоходов» из неё не было, по причине войны, и пользовалась школа в близлежащих населенных пунктах доброй славой. Выйти замуж за курсанта этой школы даже для девушке в городе было удачей, потому как в школе ни дураков, не безруких не держали.
***
— Курсант Любенков!- однорукий сержант, по прозвищу Корень, вызывал его строя.- За действия не по Уставу! За головотяпство! За неприглядный внешний вид не свойственный командиру! За мальчишество! – Сержант подбирал слова и выносил приговор осужденному- За…
Из задних рядов, стоявших в «коробке» курсантов учебки, произнеслось: «И за грязный подворотничок».
Сержант Корнеев, услышав это задохнулся и, побагровев, упал на плац. Курсант Любенков стоял и смотрел, как тот, кто пытался его наказать, за его проделки умер прямо у его ног. Его было жаль, но может, справедливо его настигла смерть, ведь за два месяца службы, сержант засел у него в печенках.

Часть 3
***
Высокий младший сержант топтался у часового. Документы он давно передал, а в штаб части не вызывали. Мимо него в «полушбуке» и «телогрейке» прошли двое военных, которых часовой пропустил беспрепятственно. Уже час прошел после того, как Любенков передал свои документы об окончании сержантской школы, а его держали на пороге, и не давали доказать, на что он способен. Он стоял и ждал. Часовой смотрел на него с подозрением. Короткая солдатская шинель была выше колен и от того, он чувствовал, что смотрится со своими лычками на погонах несуразно. И последние шесть месяцев службы, он пролежал в тифозном бараке, где ещё вырос, махнув шесть сантиметров в высоту, в виду чего отпущенная ему в школе форма стала мала. И Любенков, желая избавиться от такого придирчивого взгляда, пошел в раздумьях. Он по совету врача для здоровья и укрепления нервной системы топтал тропу от штаба до дороги и обратно, не приближаясь к часовому. Он, боясь, что кто-то узнает его тайну, наматывал километр за километром.
-Младший сержант Любенков!- окликнул его часовой.
— Я!- обернулся Любенков.
— К командиру!- указал часовой.
***
— Младший сержант Любенков, прибыл для дальнейшего прохождения службы,- отрапортовал присутствовавшему в помещении старшему лейтенанту.
-Садитесь, Любенков,- указал сталей на табурет.
— Как вы оказались в нашей части, если Вы, как следует из телеграммы в эвакогоспиталь, полгода как умерли?- вопросил старший лейтенант.
— Я- живой! Вот посмотрите документы,- Любенков протянул старлею пачку бумаг.- Я полгода болел, но врачи признали меня годным к строевой, и я поехал в часть, к которой приписан.
Старший лейтенант долго смотрел документы, и вопросил:
— Как Иван Трофимович?
Любенков не понял, о ком его спрашивают
— А Иван Трофимович, это кто?
Старший лейтенант, улыбнувшись, изрек:
— Вы даже своего старшину в сержантской школе не знаете? Так в какой же Вас школе учили? Может в Абвере?
Любенков от таких слов потерял рассудок. Он встал с табурета и ударил им ухмыляющегося старлея.
— Ах, ты, падла.

Часть 4
***
Два месяца штрафной роты и Любенков снова младший сержант. Но уже с медалью «За Отвагу!» Он снова стоит на то же месте, в том же штабе, но уже с иным составом. Теперь здесь много народа.
— Любенков! Так Вы знаете кем был в Вашей школе Илья Трофимыч!- Вопросил его военный без знаков различия.
— Не знаю я никакого Ивана Трофимыча!- со злостью ответил младший сержант.- Могу назвать начальника школы, командиров всех взводов, даже кухарок всех назову, но Ивана Трофимовича не знаю. Что б ему пусто было!
— Корнеева не знаешь?- вдруг обозлено спросил военный.
— Корня?- не менее озлобленно ответил ему Любенков.- Сдох он- сука. Прямо у моих ног.
Дальше случилась драка между командиров разведвзвода, и возвращенным из-под наказания по случаю награждения младшим сержантом. Победил разведчик, потому как Любенкова попинали все присутствовавшие при их разговоре.
— И куда его?- вопросил, смотря на тел, искупившего свою вину младшего сержанта, начальник штаба батальона.
— К ученикам Корнеева. Пусть сами с ним разбираются, что за фрукт в их школе вырос!- произнес приговор комбат.

Часть 5
***
— Очнулся!- произнесла медсестра.
— Вот и хорошо,- сказал неизвестный и вошел, за белоснежную переборку. На фоне белой простыни стоял недавно увиденный военный в телогрейке.- Собирайся, и нечего нюни разводить. Сам захотел на войну. Считай, войну ты получил.
Морщась от боли, Любенков, натянул на себя ПШ, и, накинув на плечи шинель, проследовал за военным.
Выйдя из медпалатки, они дошли до какого-то сарая. Военный пропустил его внутрь.
— Проходи и садись,- указал ему на табурет военный в телогрейке.- Теперь историю мы твою знаем, а потому скажи мне, милый друг,- военный, не хорошо ощерившись ртом, где отсутствовали как минимум шесть зубов,- за что же ты, так не любишь Ивана Трофимовича Корнеева?
Бывают у каждого человека такие мгновения, когда лучше сознаться в том, что сделал, пусть и по-дурости, и Любенков, прочувствовав этот момент, сознался. Что он пожалел жеребенка, которого принесла полудохлая кобыла, которая возила в часть людей, припасы и зерно, и не способна была выкормить жеребенка. Что он подпустил к часовому на продскаладах петуха, обмотав ему клюв лентой, а часовой с перепугу стрелял «белый» свет, как в копеечку в петуха, прыгавшего от каждого звука. Что похитил мешок ячменя с продскладов и накормил им жеребенка, а тот почему-то сразу после кормежки издох. Как умер на его глазах Корень, отчитывающий его за проделку. Как болел тифом, после того, как выносил заразных из эшелона. И напоследок рассказал, как ему повезло выжить в штрафроте.
— Или ты, врун отъявленный, и тебя надо в расход, — проговорил военный в телогрейке,- или ты, везучий сукин сын, надо брать тебя ко мне в разведвзод, где у меня нет сержанта.
-Обожди Вася,- раздался хриплый голос от входа.- Услышал Ваш разговор и стало мне интересно, что за чудо у нас появилось.
В дверь сарайки вошел «квадратный» мужчина в солдатской с подпалинами шинели.
— Вот Никифор,- указав на Любенкова сказал военный в телегрейке,- тоже из наших. Из сержантской школы. Учился у Ильи Трофимовича и, судя по его словам, убил его своим поведением.
— Сколько тебе лет, пострел?- вопросил вошедший.- Только не врать!- Гаркнул он.
— Пятнадцать,- признался Любенков.
— Ты понимаешь Вася, что этот балбес, в силу своего возраста не понимает что творит?- «Квадратный» прислонился к стенке.- И он уже прошел штрафную роту. А теперь буде тебе известно, что, таких как он, к разведке допускать совершенно нельзя. А если его враг возьмет в плен и доктор Геббельс скажет, то в Красную Армию уже берут мальчишек? У меня Ваня Крутов, после смерти взводного занял его место, так что пацаненка я забираю к себе, а уж Ваня ему объяснит, что такое сержант и как им надо быть. Ты, не против?
Военный в телогрейке как-то обмяк.
— Забирай, но сделайте из него человека, чтобы не посрамил Ивана Трофимовича. А я, если что…- и он провел указательным пальцем по горлу.
Его жест был понят всеми, а особенно младшим сержантом Любенковым.

Часть 6
***
— Петр Никанорович, как Вы учились у сержанта Корнеева?- задала вопрос журналистка, притянув к носу ветерана микрофон.
— Драл она нас, как «сидоровых коз»,- негромко ответил на поставленный вопрос орденоносец,- но и мы ему делали постоянно подвохи. Он прощал нам многое. Так что он нас любил и воспитывал как мог, не смотря на своё ранение. А мне так жизнь спас. Помню, я кинул гранату в бруствер, а он своей культей как махнет… Я в нокаут, а он, когда очнулся, матом меня воспитывает. Оказалось, что здоровой рукой, он успел гранату выкинуть и меня своим телом закрыть. Хороший был человек. Надежный. Много знающий и умеющий. Я вот в 44 году попробовал осуществить его подвиг, да не смог. Испугался. Так и погиб мой боец. Жаль он умер, а то бы я ему в ножки поклонился за его науку. Да и за то, что не смог я сделать, что он сумел. Стыдно мне перед ним. Плохо я у него учился, а потому…
Старик встал перед камерой на колени.
— Прости меня, Иван Трофимович! Плохой я оказался ученик. Ты говорил, что сержант бойцам вместо матери, а я не смог заместить их жизнь своею. Я не мать. Я не герой. Плохой я сержант…
Ветеран повалился на бок и, захрипев, вытянулся.

Часть 7
***
«Пацаны», в надетых по случаю встречи с ветераном пионерских галстуках, с грустью смотрели на тело старика, выносимое санитарами на носилках.
— Пистолет продадим или в музей?- тихо спросил один из них другого, когда мимо них проносили тело ветерана.
— Лучше в музей, а то еще за ордена и медали спросят,- прогнусавил другой.- Тут много народа топталось, так что скажем, что сберегли самое дорогое, что он нам отдал при жизни. А себе оставим его китель. Всё равно из химчистки забирать.

Сентябрь 2022 года