Царь (Глава 2)

Взволнованный и смущенный недосказанностью, он еще около минуты наблюдал за, выезжающим задом на дорогу, стареньким полицейским внедорожником, до тех пор, пока, громким сигналом клаксона, его не окликнул Санек.
— Вы как хотите, а мне отлить надо – признался вскоре водитель, едва они отъехали, в полном молчании, от вынужденной остановки, несколько километров.
— И я б тоже не отказался – поерзав на сидении, откликнулся Денис.
Проехав еще около километра, Санек, не дожидаясь общего согласия, свернул с основной трассы в, первый, попавшийся по их стороне, поворот, а после и на, ведущую в лесок, давно не езженную, грунтовую дорогу. Сидевшие позади пассажиры, против такого съезда не возражали, каждый из них думал, в этот момент, лишь о своем. Он, нащупав ее ладонь, перебирал в голове перипетии неожиданной встречи с полицией, она, положив ему голову на плечо, вспоминала свою детскую пору.
— Ты дрался когда-нибудь? – спросила Александра, после того, как они остались в машине наедине.
— Ну, раз пять дрался, наверное. По-пьяному, правда. А что?
— За дело дрался? Или так… просто?
— Получается, что просто. Тебе, кстати, не надо? – вспомнил Дмитрий о цели остановки – Тут, конечно, лес вокруг, не очень удобно…
— И как? Побеждал? – даже не глянув в сторону елочек, продолжила свой допрос девушка.
— В основном да, побеждал. Хотя…, в общем отмутузили меня в последний раз, как коня резинового, даже не помню за что. Поэтому и части зубов нет, кстати.
— А что, выпить любим, да? Мешочки вот эти, у тебя под глазами, это от пьянок или с почками что-то не так?
— Да не то, чтобы люблю… Я от алкоголя не зависимый, могу вообще не пить. А мешочки…? Не знаю я, что это за мешочки. У меня с детства такое… строение лица, что ли.
— Это хорошо, что не зависимый. Единственной, на мой взгляд, допустимой зависимостью у мужчины может быть только его зависимость от новых достижений. Уж никак не от алкоголя. Однако со мной тебе выпить все же придется. Я алкоголь никогда не пила, а потому мне очень хочется его попробовать.
— А почему не пила? Запрещали? – поинтересовался Дмитрий, наблюдая, через окно, как из лесочка, раздвигая веточки молодых сосенок, поочередно выходят, справившие нужду, товарищи.
— Нет, не запрещали. Я тебя ждала. Мне очень нужно, чтобы все мои открытия и начинания были связаны только с тобой. Первый поцелуй, первый бокал вина, первые цветы. Ты ведь подаришь мне цветы, правда?
— Разумеется, подарю, что за вопрос? Знаешь, то, что сегодня произошло… наша встреча… это какое-то…
— Ну, что голубки, наворковались? – оборвал милую беседу бесцеремонный Санек, влезая в салон за сигаретами – С нами поговорить, не хотите? Ну же, разомните ножки, пообщайтесь с друзьями.
Переглянувшись, влюбленные безмолвно вышли из автомобиля в, постепенно приближающийся к закату, солнечный день. Густым еловым ароматом и, чуть слышным, далеким поскрипыванием их, с готовностью, встретил старый неухоженный лес.
— Ничего нам рассказать не хочешь? – спросил здоровяк у Александры, как только они, с Дмитрием, оказались на дороге перед машиной.
— Он любит меня. Влюблен с самого детства – призналась она.
— Кто, Димон? Так вы что же, уже давно знакомы?
— Нет, мохнатик, не Димон. Вася. Лейтенант полиции Пиманов Василий Петрович, точнее.
— Так вот оно в чем дело! – хлопнул себя по лбу, довольный разъяснением, Дмитрий — А я-то думаю, что им вообще от нас надо было, мусорам этим? Прицепились, как не пойми кто с этой проверкой своей. Теперь-то все понятно.
— Да, Вася он… очень хороший, очень. Но… не для меня, для какой-нибудь другой девушки. Столько раз добивался меня, бедненький, столько раз пытался доказать мне, что он именно тот, кого я жду. Ну, а я…? Что я могла поделать? Сердцу ведь не прикажешь, правда? А он…, он такой сильный, добрый, отчаянный…
— На счет доброты как-то не заметил.
— А сразу и не заметишь. Сразу и не поймешь кто какой. Вася он, правда, добрый, а что еще важнее смелый. Видели, как бросился за мной? Словно лев! Знал, что не сможет меня остановить, но все равно бросился вслед. Про банду эту придумал – закончила девушка сочувственным тоном.
— Так про банду это все выдумки? Фух, ну, слава Богу, а то я уже переживать стал. Думал вдруг и, правда, порежут нас в отеле сегодня – обрадовался счастливому известию Денис.
— Ты серьёзно, что ли? Ну, ты даешь. Я вот лично сразу понял, что никакой банды не существует – похвастался, ничего, на самом, деле сразу не понявший, Дмитрий.
— Ударь его – ни с того, ни с сего, сменила направление разговора Александра, обращаясь к здоровяку – Видишь, какой он понятливый, видишь какой догадливый? Ну, настоящий царь! Однако мне надо удостовериться, что он не только умный, но и сильный. Мне нужно твердо знать, что мой царь хорошо держит удар, ведь держать удар даже важнее, чем его наносить. Ударь его, пожалуйста.
— Да не вопрос – мгновенно согласился на избиение друга кучерявый – Подумаешь царь, как вот дам ему сейчас.
— Нет, не ты, хомячок.
— Что? Что ты вдруг придумала, лю…бимая? – сначала удивился Дмитрий тому, что красавица желает, чтобы его ударили, а в конце уже смутившийся от того, что впервые ее назвал так ласково. Насколько он мог припомнить, любимой ему, до этого, при всех доводилось называть разве что только еду или обувь. Никак не девушку.
— Почему это я теперь хомячок? Снова из-за волос? – вскинул брови, только свыкнувшийся с тем, что он бурундук, Денис.
— Бить будешь ты – потянула она за руку, оторопевшего от неожиданности, Санька — Ты больше, а значит и удар у тебя должен быть такой же силы, как если бы царя ударил Василий. Все ж ведь может случиться, правильно? Хоть он и отпустил нас, но все равно ведь может снова попытаться разлучить. Я этого не хочу.
— Да я ударю, мне то что? Дело ж ведь не в этом. Согласится ли Димон, чтобы я его ударил, вот вопрос. Нам еще работать с ним.
— Он согласится – оборачивая к Дмитрию взгляд своих возбужденных глаз, заверила здоровяка девушка — Милый мой, любимый мой, я мало о чем в жизни буду тебя просить, мало чего буду требовать, но сейчас, пожалуйста, разреши ему себя ударить и, умоляю, не упади, удержись на ногах.
— А куда бить-то? В челюсть? – быстро вошел в роль Александр.
— Так вот для чего ты допытывалась о том, дрался ли я? – догадался царь, задерживая ее ладошку на своей щеке – Не бойся, Вася, этот твой, не сможет нас разлучить. Я не…
— Тсс… глупостей не говори. Ты мой, а не он – придавила она ему пальчиком губы — Да нет, тезка, в челюсть его бить, пожалуй, не стоит. У него и без того зубки плохенькие.
— Куда же тогда? В глаз? – потер в ладони кулак, довольный ходом событий, верзила.
— Ой, что сейчас будет, что будет… — запричитал восхищенный Денис – Меня даже в жар от такого бросило.
— В лоб бей. Шишки, конечно, не избежать, но шишка это так, ерунда. Правда, ведь, милый?
— Да, как сказать…
— Не, не, не! В лоб бить не буду. Даже не просите – категорическим тоном произнес Санек — В лоб им захотелось! Об лоб я, чего доброго, и кисть сломать могу. А мне, между прочим, еще за руль садиться. Этот же, обмуток лохматый, уже пива налакался, а царь, твой, вообще без прав на белом свете живет. Короче, забыли про лоб, не обсуждается. Я буду бить… в нос. Точно в нос. Давай, поехали, подставляй рожу.
— О, нет, в нос не надо. Кровь, слезы… не хочу на это смотреть, не сейчас – отменила решение водителя Александра — К тому же ты бугай здоровый можешь ему и перегородку одним ударом сломать, с тебя станется.
— А чего это я бугай сразу?! Этот, главное, царь, этот бармалейчик…
— Э, какой бармалейчик?! Ты че?! Я хомячок! – гордо выпучив грудь и обнажив передние зубы, воскликнул кудрявый оболтус — Да, я уже хомячок. Красивенький такой, зубастенький.
— Бармалейчик, говорю! – отрезал здоровяк – Не спорь со мной, я тебя больше других знаю. Так вот: этот царь, этот… грызун, одним словом, а я… Просто у всех какие-то… ласковые прозвища, а я — то толстяк, то бугай. Но я, может быть, не бугай, я, может быть… зайчик. Да, зайчик! Просто большой, такой зайчик.
Перечить, столь искренне произнесенным, словам водителя никто из присутствующих не посмел, хотя бы по той простой причине, что он и впрямь был большим и устрашающим, пусть даже и зайчиком. На секунду у Дмитрия возникло желание засмеяться, но он вовремя сдержался, памятуя о том, что ему сейчас предстоит, а вот, не слишком проницательный, Денис, увлекшись ролью хомячка, сам вызвал огонь на себя. Сложив руки в виде передних барсучьих лапок, он, шаткой, козлиной походкой, приблизился к массивному товарищу и стал об него тереться.
— Зайцик, зайцик, пасли гулять. Пасли зайцик – ткнувшись лбом в Санька, предложил кучерявый, коверкая язык на детский манер.
— Отвали животное, я с бармалеями не гуляю.
— Но какой же ты тогда зайчик? Ты значит и не зайчик вовсе!
— Да, Денис прав, ты не зайчик – словно впервые, внимательно осмотрев тезку, пришла к заключению Саша – И не бугай, пожалуй.
— А кто же тогда? – забыв дышать, в предчувствии комплимента от, шагнувшей к нему, девушки, обмяк здоровяк.
— Ты… медвежонок. Да, добрый такой, пузатенький малыш-медвежонок – нежно погладила красавица взрослого увальня по его солидному потному животу.
Принесшее радость и удовольствие одному, поглаживание сразу же пагубно сказалось на настроении другого. С самого начала желающий лишь, чтобы она прикасалась только к нему, Дима терпеть столь щедрое расходование, накопленной у девушки, нежности понапрасну, долго не стал, а потому, бодрым голосом, подал, призывающий к действию, зычный клич.
— Ну, что? Бить будешь, нет? Мне все равно, бей куда хочешь. Я не боюсь.
— А знаешь что? А и, правда. Бей куда сам решишь – поддержала идею избранника Александра — Жизнь, в конце концов, тоже ведь не будет его спрашивать, куда ей бить. Бей, Саша. Только сильно бей. Так, чтобы даже кровь потекла. Стоп, подожди. Можно я его за руку держать буду? Мы, отныне и на век, теперь все трудности должны рука об руку переживать, ты не против?
— Да, держи, мне-то что…
— Я не стану его ловить, если он упадет.
— Ну, не лови, если не хочешь. Да и не удержишь ты его после моего удара. Я его сейчас так, своей медвежьей лапкой, приложу, что он через машину перелетит – вставая в боксерскую позу, пригрозил Санек.
— Я не упаду, точно не упаду – не сводя глаз с, держащей его за руку, любимой, пообещал Дмитрий.
— Ага, посмотрим сейчас. Видели мы таких смелых.
Желающий нанести, как можно более сокрушительный, удар, здоровяк, в надежде на больший замах, ничего дополнительного в довес не говоря, резко отвел локоть за спину и… пришиб им, затаившегося за спиной, Дениса. Кудрявый друг, втайне от всех, хотел заснять происходящее на свой мобильный телефон, для чего, втихаря, включал аппарат в тени коллеги, но твердый сгиб мощной водительской руки не только разрушил его, столь коварный, замысел, но и снес неустойчивого шалопая с ног.
— Э! За что?! – схватившись за глаз, завопил сраженный Денис, получая в ответ лишь общий дружный хохот – Че смеетесь? Больно ведь…
— Ну, извини, извини, сам виноват. Зачем под руку суешься? Давай помогу, вставай уже. Сильно болит? Надо что-нибудь холодное приложить.
В чувство, обиженного титаном, кроху приводили, всей компанией, несколько минут, используя для спасения его глаза все подручные средства – от пятака, до банки с пивом. Вскоре стало понятно, что ни одна, из предпринятых, процедур остановить, стремительно разрастающуюся, гематому на его лице не сможет и про несчастного хомячка быстро забыли. По требованию неугомонной царской спутницы в кратчайшее время в исполнение был приведен, изначально запланированный, удар по ее избраннику. Покачнувшегося, под напором, Дмитрия, Санек поразил своим размашистым коронным хуком, на том первый раунд лесного поединка и завершился. Осколок очередного обломанного зуба, царь, вместе с кровью, выплюнул в, заботливо подставленный Александрой, стаканчик, получив от нее за свою стойкость короткий жаркий поцелуй.
— А теперь ты ударь его – потребовала девушка, подбивая на этот раз Дмитрия на избиение, уже отведавшего свое, Дениса – В том, что ты можешь держать удар, мы убедились, а вот насколько хорошо бьешь ты еще неизвестно.
— Ну, так может, я лучше Санька ударю? Это же он мне влепил, а не Денис.
— О, нет. Медвежонок под твоим ударом наверняка устоит, он тяжелый, как скала. А вот хомячок, надеюсь, упадет. Мне, понимаешь, очень хочется присутствовать при твоей победе, чтобы быть уверенной, в будущем, что ты на такое способен.
— Я не могу просто так ударить человека. К тому же он и без того уже фингал под глаз получил, мне жалко его бить.
— Да, Димон, не бей меня. Что ты… эээ… Личность удумала? Может, хватит уже? – попытался уйти от судьбы кучерявый коллега – Почему мы вообще тебя слушаем? Кто ты такая?
— Да он же не человек, он хомяк – не давая ему опомниться, подтолкнул здоровяк Дениса на середину дороги — Задави хомяка Димон, размажь его по земле, как паршивое, вонючее *дерьмо*.
— Я не хомяк! Я, я… Кто я?
— Ты? Ты, Денис, человек – с серьезным видом заверила растерянного парня красавица — Ни конь, ни бурундук, не болван — человек. Запомни это на будущее. Ты мужчина. Сильный такой, мощный. Не станет же, в конце концов, мой царь побеждать маленького, слабенького хомячка. Правильно ведь, ваше величество?
— Да я, если честно, вообще его побеждать не хочу – признался Дмитрий, – Какой в этом смысл?
— Что? Какой смысл в победе? Да что ты такое говоришь, любимый? – включив все свое обаяние на полную силу, обратилась она к избраннику — Если хочешь меня, если хочешь, уже сегодня вечером, стать моим первым мужчиной, обладать мной, как никем и никогда, то, пожалуйста, ударь его. Да так, чтобы он, обязательно, был повержен. Ну же, давай, он же тебя задолбал: болтает постоянно, зубы не чистит, храпит по ночам. Угадала? Вы же наверняка часто вместе ночуете и ты все про него знаешь. В отелях вам регулярно приходится останавливаться, он сегодня уже дважды об этом говорил, я запомнила. Давай, припомни ему все. Ты же, по-пьяному, бил людей и за меньшее.
— А если я устою после его удара, если он не сможет меня повергнуть, можно тогда мне, вместо него, уже сегодня вечером, обладать тобой? – вдруг размечтался Денис.
— О, нет, мышонок. Ты слишком волосатенький для меня. Хотя… покажи-ка мне свои зубы…
— Ну, все, все. Я ударю его! – сразу же на все согласился, не желающий ею ни с кем делиться, Дима.
— Ударишь все-таки? Какой молодец. Ну, давай, бей тогда.
— Э, хорош! Что значит бей? Я не согласен! – взвизгнул кудряш – Зачем мне это?! Ему ты, главное, дашь… эээ… себя подаришь, а мне какой резон снова под кулак лезть?
— Тебе? – призадумалась Саша – А для тебя у меня тоже кое-что есть.
— Неужели *минет*? – еле слышно спросил в сторону водитель, на что сразу же получил осуждающий взгляд единственного на нее претендента.
Вполне естественно ни о чем таком не помышляющая, Александра, тем временем, быстро достав из машины свою сумочку, извлекла из нее, судя по внешнему виду, совершенно новый многофункциональный швейцарский нож.
— Вот, смотри какая штука. Тут и клинок, и штопор, и открывалка, и отвертка, и даже ножнички есть. Все что угодно сможешь им делать: от заточки карандашей до раскройки тканей. Он все выдержит. Рукоять, гляди-ка, не простая. Приятная такая, удобная – из нейлона. И сталь тоже не простая — в нее, для большей надежности, добавлены хром, молибден и вольфрам. Не нож, а чудо, мечта всех мужчин. Очень ценная модель, фирменная, я его через интернет заказывала, в нашем городе таких не продают.
— И это что… для меня? – спросил, с недоверием Денис, у которого, как и у двух его друзей, глаза разгорались с каждым, сказанным ею о ноже, словом. Никто из мужчин еще не успел даже прикоснуться к этому иностранному раскладному прибору, но каждый его уже страстно желал.
— Я, если честно, этот нож для его величества покупала. Думала, подарю при случае, вещь все-таки хорошая, нужная – призналась она, вздыхая – Всю месячную зарплату за него выложила.
— Но зачем же? – сконфужено молвил Дмитрий – Это ж такой дорогой подарок…
— Ну, хоть что-то, из того что Димону причиталось, будет моим! – воскликнул, уже обрамленный одним фингалом, друг, с радостью выхватывая нож у девушки – Ух ты ж, какой красивый, ух ты ж, какой классный. Мое золотце.
— Сейчас тебе, походу, за это золотце так в харю прилетит, что маму родную забудешь – пророческим тоном подметил Александр, предвосхищая события.
И действительно, как, спрятавший нож в карман, Денис со страху ни пятился, как не пытался увернуться, царь, хоть и по касательной, но все же настиг его, у края поляны, своим кулаком. Пораженный ударом, низкорослый коллега, схватившись за рассеченную губу, в поисках спасения, моментально рухнул в траву, где и пролежал до полного минования опасности. Бить его, конечно же, более никто не собирался, однако вселенская несправедливость, при которой он, от зловредных капризов красавицы, пострадал больше других, обидела, дважды избитого, малыша чуть ли не до слез, и он свои стенания унять не мог еще минут около пяти. Ставший волей случая спортивной лесной грушей, кудряш так искренне сокрушался, так жалобно причитал, что утешать его пришлось не только напоминанием о полученной, дорогой компенсации, в виде ножа, но и заботой.
— На-ка вот возьми мой платочек, приложи его к губе. Впрочем, давай я сама за тобой поухаживаю – проявила милосердие девушка, поднимая Дениса на ноги — Ну, же не обижайся, пушистик, все по-честному.
— Как говорится, если нож тебе жизни дороже, получи-ка, браток, ты по роже – быстро придумал стишок здоровяк, чем ранее не отличался в принципе. Набитые лица, все кроме собственного, ему явно пришлись по душе.
— Ой, не слушай его Денис. Он просто тебе завидует. Ну, что, все? Не болит? Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе за то, что ты упал.
— Прости, друг… — сделал шаг к товарищу, почему-то чувствующий себя виноватым, Дмитрий, но, вдруг, всеобщее внимание к себе привлек, раздавшийся в лесной чаще, выстрел.
— Это что еще такое? – насторожился Санек – Нам только того еще не хватало, чтобы нас тут постреляли, как куропаток.
— А может это они, те самые бандиты? Сматываемся, пока не поздно – устремился к машине, моментально позабывший об увечьях, Денис.
— Да, ну, тебе же сказали уже, что бандитов тех не существует, успокойся. К тому же по звуку ведь слышно, что ружье охотничье.
Следом за первым выстрелом, вскоре последовал другой, а после и множество. Взметнувшиеся, со всех веточек и иголочек, птички впопыхах улетели беспокойной гурьбой в сторону, падающего за макушки, солнца; выскочившие, из-под всех бугорков и колючек, ящерки моментально ускакали суетной толпой в сторону, заготовленных в земле, укрытий. И только две глупые белые бабочки продолжали кружить вокруг старого куста боярышника словно, не желающие разлучаться, даже под страхом смерти, влюбленные.
— Едем туда, немедленно! – скомандовала Александра, указывая за, оглашенный выстрелами, перелесок.
— Ага, щас! Еще чего?! – рявкнул на нее Санек – Совсем с ума сошла?! Я что чем-то на дурака похож, чтобы под пули лезть?
— Да не пули это, а дробь.
— Да хоть ядра пулеметные, мне *похер*! Сказал не поеду.
— Ну, хорошо, я тогда сама туда пешком схожу – закинув на плечо сумочку, двинулась девушка в сторону выстрелов – Только не уезжайте без меня, пожалуйста. Я обязательно вернусь сюда через пол часика.
— Подожди, не уходи, Саша, ты куда? – бросился царь за возлюбленной – Зачем ты туда собралась? Это же опасно.
— С тобой нет, не опасно. Ты же пойдешь со мной, правда?
— Но зачем?! Мы что инспекция по защите прав животных? Или мы, быть может, уполномоченные представители Красной Книги? Зачем нам туда идти, объясни, пожалуйста? Чего ради? Мы же все равно изменить там ничего не сможем. У них ведь ружья, у них разрешительные документы, наверное, имеются. А, может быть, это вообще депутаты какие-нибудь пьяные развлекаются. Ты что забыла, в какой стране мы живем?
— Мы сами выбираем то, каким видим мир вокруг себя, а потому поверить в то, что каждый из нас может все изменить также легко, как и в то, что не может.
— Что? Я не понял тебя – признался Дмитрий.
— Да чего ж тут непонятного? Рехнулась наша царица, ребята – пришел к неутешительному заключению здоровяк, плюхаясь на сиденье машины – Лично я сваливаю. Ах, ты ж бля!
Следующий выстрел прогремел так резко и так близко, что все, поневоле, на секундочку, присели. По одной из толстенных дубовых веток в дупло прошмыгнула старая рыжая белка, по другой, встрепенувшись, ускорил шаг большой волосатый паук. Вдалеке, за елками, после выстрела послышался чей-то заливистый смех, а откуда-то, с самого верху, на крышу авто, неожиданно громко, рухнул дряхлый прошлогодний желудь.
— Ай, что это?! – подпрыгнул на месте Денис – В нас попали!
— Да не могли они в нас попасть, успокойтесь. Дробь так далеко не разлетается.
— Они зовут меня, понимаешь? – призналась красавица, делая шаг назад к избран-нику – Я не смогу уехать без них.
— Кто… зовет? – сглотнув слюну, спросил он, начиная подозревать, что его нечаянная спутница действительно сумасшедшая.
— Духи. Сущности, если хочешь. Не знаю просто, как тебе еще это объяснить. Всего лишь пошли со мной, умоляю. Клянусь, что более получаса это не займет.
— Духи – не спросил, а констатировал Дмитрий, глядя сквозь нее. Прокрутив, за долю секунды, в голове все варианты, он, как ни старался внимать голосу разума, все же пришел к заключению, что она ему в образе безумной кажется даже еще более привлекательной.
— Да, духи. Немногим выпадает удача их слышать, но я-то их слышу, и… порой даже вижу.
— А можно и я с вами? – спросил тот, от кого этого менее всего ожидали.
— Конечно же, можно, мышонок! Вот теперь-то я точно вижу, что ты не конь, а настоящий мужчина.
— Э-э! Стоять! Вы куда? Я вас ждать не буду! – прокричал Санек вслед удаляющейся троице, но и его голосу разума никто внимать не пожелал – Вот *суки*, доведут меня все-таки. Ой, нажрусь я сегодня, ой, нажрусь. Сердцем, *вашу мать*, чую что нажрусь.
За шагающей быстро девушкой парни тем временем едва поспевали. Она, в своем коротком воздушном сарафане, двигалась среди ветвей и колючек так ловко и так безупречно, что оставалось лишь удивляться, как у нее это получается. Не иначе как те самые, призывающие к себе, сущности ей помогали. По крайней мере, спешащим за ней, приятелям именно так и казалось.
— Вот чего ты, объясни мне, поперся? На приключения потянуло? – спросил, исцарапанный шипами, Дима, вырываясь из очередного куста акации – Из-за тебя и мне идти пришлось.
— Я… мне просто тоже духов увидеть захотелось – солгал, на самом деле желающий очередной ее похвалы, Денис.
— И как, увидел?
— А это они?
— Возможно, что и они – многозначительно заметил избранник, снимая с носа паутину – Водку уж точно не человеческими порциями хлещут.
Сразу же за, наполненной влагою и комарами, ложбиной троица вышла на край, поросшего камышом, озерца, где на, небольшом, залитом светом, зеленом пятачке, у самой кромки воды, с удивлением обнаружила компанию, миролюбиво распивающих алкоголь, деревенских стрелков. Главным среди охотников казался, сидящий у костра, огромного вида длинноволосый бородач, на котором, помимо теплого осеннего плаща и шляпы, из одежды были разве что еще носки.
— Мое глубочайшее почтение сеньор Карабас – поклонившись, пропела Александра, обращаясь к бородачу – Позвольте выразить вам наше искреннее восхищение и уважение. Мы, о ваших славных подвигах и поступках премного наслышаны, а потому, с удовольствием хотим с вами познакомиться. Я прекрасная дева Маль-вина, а имена моих храбрых попутчиков Арлекино и Пьеро. Смелостью своею они с вашей, конечно же, никогда не сравнятся, однако, смею вас заверить сеньор, что тяга к нравственному благородству и смирению им присуща в той же степени, что и вам. Мы долго шли к вам через леса и овраги, а потому позвольте же нам, наконец, согреться возле вашего очага.
— Так жара ведь, зачем вам греться? – справедливо заметил длинноволосый, не обращая никакого внимания на сказочный сарказм со стороны, вынырнувшей из лесу, незнакомки.
— А я вижу, вы удачно поохотились? – тем же мелодичным голоском отметила девушка, приближаясь.
— Ну, есть немного – ответил, стоящий пред добычей на коленях, второй охотник, чей, будто слепленный из пластилина, носатый профиль в точности копировал очертания киношного советского Дуремара – Вот сразу двух уточек подстрелили, представляете? Мы, главное, сидим тут, как ни в чем не бывало: ну, водочку, разумеется, пьем. А тут они! Так мы их бах-бах! И посбивали, короче.
— Да что вы говорите?! – восхитилась красавица – Мы ваши бах-бах очень даже хорошо слышали. У меня так прямо чуть уши от них не заложило.
— Да, вы проходите, мужики, чего мнетесь? – пригласил Дмитрия и Дениса, восседающий на пеньке, грузный Карабас – Водку пить будете? Ее немного, правда, осталось, но, если деньги есть, то в село можно сходить, еще купить.
— Спасибо, но мы, пожалуй, пока обойдемся.
— Ой, а одна уточка, я смотрю, живая еще – заметила Александра, склоняясь над поверженной – Глядите, как глазками моргает.
— Ну, моргает и что с того? Я вот ей сейчас как дам камнем по голове, вмиг моргать перестанет.
— О, нет! Не надо камнем. Вы лучше, знаете что? Вы лучше ее мне отдайте.
— Чего? – возмутился Дуремар – Я, конечно, понимаю, тебе, подруга, кажется, что ты Мальвина и все такое, но наших уток тебе не видать, как не проси. Нам, можно сказать, впервые в жизни так повезло, до этого вечно домой ни с чем возвращались. Льешь, льешь эту дробь по ночам, мучаешься, а потом на одни только ветки и расходуешь. Ты хоть знаешь, сколько я в этот раз сурьмы на дробь перевел? Да с кулак! А электричества? Это ж никакими деньгами не измерить! И вот она долгожданная удача. Да мы ж о добыче, о такой теперь весь год хвалиться будем, понимаешь? Не одну бутылку разопьем, вспоминая, как этих уток прищучили. Нет, нет, милая, ты уж извини, но ступай-ка ты давай со своими Арлекинами куда подальше.
— Грубить не надо – предупредил царь, отмечая отсутствие у охотников поясов с дополнительными патронами. Он, на всякий случай, уже просчитывал возможное обострение.
— А вам никто грубить и не собирался – спокойным тоном заверил бородач, унимая взглядом, вскочившего на ноги коллегу – Мы лишь пытаемся вам человеческим языком объяснить, что уток нам подстрелить удается редко. Да какой, к черту, редко?! Вообще впервые нам это удалось. Бухаем мы много, вот в чем беда. А как набухаемся, так не в уток обычно стреляем, а друг в друга.
— Друг в друга? – ужаснулся Денис.
— Да, друг в друга. Что ж тут удивительного? Мы люди деревенские, у нас других развлечений-то как бы и нет. Мы вот сейчас выпьем еще по стакану, да и возьмем и вас сдуру постреляем. Нам это раз плюнуть. Причем, я ж вам не для того чтобы напугать это рассказываю, а так просто, чтоб вы понимали с какими негодяями дело имеете.
— Ну, послушайте, сеньор Карабас, ну, разве вам ее не жалко? Она же такая маленькая, ей больно, позвольте мне ее спасти – взмолилась девушка, опускаясь на колени перед раненой уткой.
— Да как мне, бывшему сельскому учителю с минимальной пенсией, может быть кого-то жалко?! Да я курам своим не топором, а пальцами, с бодуна, бошки отнимаю, так мне их не жалко! Мы тут злые все, девонька, понимаешь? Злые, циничные и грязные. А все потому, что не любит нас никто.
— Ну, ладно, Егорыч заливать-то. Тебя твоя Матрена, пока не померла, так любила, что вся деревня, во время вашей любви, заснуть не могла – напомнил бородачу Дуремар – То крапивой друг друга по голым *жопам* охаживали, то, по ночам, в чем мать родила в прорубь сигали.
— Было дело – согласился грустнеющий Карабас – Но я не о такой любви сейчас толкую, а о другой, возвышенной. О такой, о которой в книгах пишут. Мне вот уже почти шестьдесят лет эта любовь покоя не дает. Все понять не могу, — какое такое все-таки тело было у юной Джульетты. Ты вот как Арлекин думаешь? Такое же, как у твоей Мальвины, аль нет?
В отличие от, беспечно пинающего камушек, Дениса, Дмитрий сложившуюся обстановку не переставал изучать с момента появления. Похотливый огонек в глазах старика и пять, уже опустошенных, водочных бутылок он заметил еще минуту назад, когда с ужасом обнаружил насколько доступно и обольстительно, в своем легком городском наряде, выглядит в лесу Александра. В наибольшей степени его, с того момента, беспокоили не, лежащие поодаль, ружья, а возможные сообщники пьяных стрелков. С двоими, пусть даже и вооруженными, злодеями он все же справиться намеревался, а вот с подмогой в виде, притаившегося в кустах, какого-нибудь, похожего на Буратино, снайпера, уже нет.
— Я думаю, что разрешения на охоту у вас ни *хера* нет – как можно более пренебрежительным голосом, сказал царь, игнорируя двусмысленный вопрос Егорыча – Да и вообще, не тот день для охоты вы выбрали. Рано еще.
— И разрешение есть, и день именно тот: последняя суббота августа. Мы за этим строго следим, ты, малыш, за нас не беспокойся.
— Сколько за утку хотите? Я заплачу – в отчаянье спросил Дима, все яснее понимая, что ситуация становится угрожающей.
— Да разве ж деньгами нашу боль унять? – поднялся с пенька большой Карабас – Да, нам, если хочешь знать, деньгов-то никаких и не надобно. Нам, чтобы добрыми стать, тело юное узреть желается. А вот как узреем мы его, так сразу же вам утку и отдадим.
— Чье тело? – безрассудно улыбаясь, спросил, совсем не понимающий сути беседы, Денис.
— Ну, уж никак не твое хлипенький Пьеро – противно хихикнув, ответил бородач, переводя взгляд на, причитающую над раненой уткой, девушку.
— Че? Ты че удумал, дед? – набычился, наконец-то, все понявший, кудряш – Это будущая жена царя, можешь о ней даже не мечтать. Она, между прочим, девственница еще.
— Девственница, говоришь? – окончательно возбудился, лишенный такта, сельский интеллигент.
— Блин, Денис! – шикнул на друга Дмитрий, заслоняя собой, вскочившую с испугу на ноги, невесту.
— Егорыч! Уймись, Егорыч! Прошу тебя – завопил дрогнувшим голосом, повисший на крепком старике, худой Дуремар – Мы им утку все равно не отдадим, это я тебе гарантирую. А тело…? Да на *хер* оно тебе надо ее тело?! К нам сегодня Ленка Толстоусова обещала прийти, вот у кого тело, так тело. *Сиськи* по пуду! Шея, как скала! А у этой…? Ну, смотреть же не на что!
Внезапно, сквозь хруст, из листвы на опушку нагими ногами ступил третий хлыщ. Внешне он, вопреки ожиданиям, на Буратино никак не походил, однако манерами, такими же дерзкими и деревянными, копировал своего сказочного прототипа целиком. Увитый наколками роз и колючки, он сразу же обрушил, и без того неприятную, беседу до уровня обезьяны.
— А? О! И? – с удивлением произнес появившийся, перекидывая ружье на другое плечо – Так, а че здесь, в натуре, происходит? Какого такого царя она будущая жена?
— А, и, правда, какого? – подозрительно прищурился Карабас.
— Я тут, было дело, чалился на нарах с одним Царем – признался, подходя, Буратино — Крутой мужик был, людей как кукол потрошил. Отвечаю.
— О, да. Мы про этого душегуба уже тоже наслышаны – улыбнулась уголовнику красавица – Однако мне суждено стать женой царя другого: вот его.
— Его? – не поверил, измаранный образами, стрелок – Тоже мне… Я такого царя сейчас вмиг раскороную.
Дмитрий и сам не понял, как ему удалось так ловко, одним ударом, погасить, кинувшегося на него, Буратино, однако он и сам вскоре упал, сраженный огромным и, как оказалось, дурно пахнущим, Егорычем.
— Тело, покажите мне ее тело – хрипело волосатое чудовище, перекрывая царю дыхание.
— Э, *суки*! Вы че творите?! Я сейчас милицию вызову!
— Что? Кого? – попытался было наехать на Дениса Дуремар, но, оценив его по фингалу как бойца опытного, предпочел тоже свалиться сверху на Дмитрия.
— Ах, так?! – возмутилась Александра, поднимая с земли, уроненное нокаутированным охотником, ружье – Я вот кому-то сейчас задницу с двух-то стволов и продырявлю!
— Аавг! Аавг! – прорычал медведь, совсем рядом, в ложбине – Ыыы!
— Это что еще такое? – испуганным голосом спросил, резко расхотевший юного тела Карабас, поднимаясь – Неужели снова зверь к нам пожаловал?
Судя по ломающимся, под чьей-то тяжелой поступью, веткам, и по раскачивающимся кронам молоденьких сосен, к озеру действительно приближалось нечто крупное и злое. Гортанный характерный рык не оставлял никаких сомнений в том, что его обладателем может быть только медведь. Большой радости от появления дикого животного никто из присутствующих на поляне людей не испытал, все, на несколько секунд, растерялись. Дима, пнув напоследок, взвывшего Егорыча, по лодыжке, встал рядом с любимой, его примеру последовал и Денис. Тройка охотников наоборот попятилась к берегу.
— Может пальнуть в него? – предложил, пришедший в себя, Буратино – Вреда-то ему мы своими пукалками все равно не причиним, но, глядишь, спугнуть его выйдет.
В ту же секунду, ничего более ни говоря и никого не предупреждая, смелая Александра, вместо чей-то задницы, дуплетом продырявила небеса. Сделала она это настолько неожиданно и бесцеремонно, что, более чем зверя, испугала всех пятерых мужчин. Дуремар, подхватив свое ружье, впопыхах не смог его даже зарядить, а Карабас, отступая, и вовсе перелетел через пенек.
— Аавг! Аавг! – еще ближе раздалось рычание, в довершение к которому, прямо на поляну рухнула, заваленная зверем, сосна.
— Шухер! Караул! Он глухой видать! – воскликнул скорый на измену уголовник, устремляясь к озеру – Ну же, чего стоите?! За мной, на тот берег!
— Что? – совсем растерялся Дима, наблюдая за тем как охотники, один за другим, забегают в воду.
— Зверь! Зверь вернулся! – повторял одно и то же развратный сельский учитель, стягивая с себя плащ.
— Картонный ящик видишь? – тихим голосом спросила девушка, не отводя взгляда от места скорого появления медведя.
— Кого? Ящик? Да, ящик вижу – ответил, словно завороженный происходящим, царь.
— Подойди с ним к раненной утке и аккуратно ее в него положи.
— Утке?
— Да, милый. Просто возьми ящик, высыпи из него, к блохам собачим, все содержи-мое, а после, очень медленно и нежно, положи внутрь ту утку, что лежит ближе к нам. У несчастной малышки от удара о землю произошел отек позвоночника, а потому ее сейчас нельзя сильно беспокоить.
— Я, я, я плавать не умею… — хныкающим голосом сообщил, отбежавший к озеру Денис, явно завидуя, уже уплывшим на середину водоема, стрелкам – Он сожрет меня, вот точно сожрет. Сразу поймет, что я самый слабый тут и сожрет.
— Да, вы че, блин?! В меня стреляли что ли?! – возмутился, вместо медведя вышедший из лесу, Санек – Телефон еще что-то заглючил, вызов не сбрасывается. Хорош мне звонить, Денис!
Совсем отчаянная ситуация, в течение нескольких последующих минут, полностью разрешилась. Первым делом всем стало понятно, что устрашающий гортанный звук издавало не животное, а мобильный телефон, отправившегося следом за друзьями, водителя. Саньку зачисление красавицей его в стан симпатичных медвежат пришлось настолько по душе, что он, оставшись наедине, сразу же установил себе на звонок, скачанный с интернета, медвежий рык. После, довольный собой, здоровяк углубился в колючую ложбину, где, со свойственной ему, корявостью и неповоротливостью стал крушить все, попадавшиеся под руку, кусты и деревца. В самый неподходящий момент ему, на телефон, вместо полиции, зачем-то, с испугу, позвонил кучерявый друг, чем и привел в действие, услышанное всеми, страшное рычание.
— А тут я еще, как назло, об сосну эту сухую споткнулся. Ну, думаю, дай вас напугаю. Она от моего удара и завалилась – под одобрительный хохот товарищей, закончил свой веселый рассказ водитель.
— Э! Арлекины! Ружья-то хоть наши не забирайте! – попросил с того берега Дуремар, снимая с себя особо назойливых пиявок – Ловко вы, конечно, нас развели со зверем этим придуманным. Утку недобитую мы вам, так и быть, отдаем. Пользуйтесь на здоровье.
— О, что я вижу? Что это? – дурашливым голосом спросила Александра, указывая на обнаженного до носков Егорыча, что, тяжело дыша, стоял среди собутыльников в камышах. По поводу и без повода желающий поразглядывать чужие тела, пенсионер свое обвисшее, старческое тело ни во что, кроме плаща, ни летом, ни зимой, уже давно не одевал.
— А ну не смотри. Маленьким девочкам вредно на такое смотреть – закрыл ей ладошкой глаза Дмитрий – Давай-ка лучше уточкой займись.