Вьюжный пейзаж. Исключение.

— Он увлёкся ходьбой, Марк, — кончики акриловых золотисто-металлических «балерин» Ульяны зашагали по приборной панели. — Горячев — натура увлечённая. Сошёл с пригородного рейса в трёх километрах отсюда и решил на останавливаться, войдя в раж. Дома ему не сидится. Гуляй, да? Он вообще не умеет ждать! Только срывать джекпоты и баловать постоянством удачи закадычных поручителей. Дня через два с нас спросят за отсутствие результатов работы горячевской схемы по обогащению виртуального контингента, им всем как обычно должно подфартить, а нам — много больше. Тот бревенчатый хмырь олицетворяет поганую привычку запираться в сундук отстранённости в самый-пресамый момент! Набери Гордея, молот, я так и чувствую шаг против бури.
Разговор случился коротким, потому как Горячев нашёлся за домом. Впоследствии он не прибегнет к фальши в описании подробностей идеального исчезновения пары оберегов даровитого баловня. Гордей проехал торным маршрутом придорожный пункт назначения и проснулся от толчка в плечо, субтильный паренёк извинился за крен от увесистого походного рюкзака. Когда вышел, проинформировал чету об изменениях в графике движения времени и попросил не торопиться с поддержкой, ему светил раунд. Однако бодаться обратно сотни шагов с метелью не пришлось, мужчину подвезла шикарная деловая госпожа на «вольво» цвета «матовый лайм». Она представилась Жанной и добытчицей успешного завершения дел, чему попутчик порадовался в скромном желании доброго знака. Горячев неисчислимые разы проносился и пассажиром, и водителем в непримечательной даже им — срубом — близи дома, пейзаж походил на строительный план жилого объекта для видового разнообразия зодчих — от стебелька до человека. Тот, кто возвёл жилище, предпочёл уйти не оглядываясь. Прежде чем переступить порог, будущий гость позвонил Марку, пусть набирает скорость. Пока он взвешивает новоявленные погрешности своевольного таланта на калькуляторе смартфона, цифры обладают даром предвидения. Анализ жидкостей плоти пустотелый без последовательности цифровой ДНК. Сердце перекачивает платоническую кислоту количества, и та постепенно разъедает Гордеевы годы в телесном единственном шансе по уши в одиночестве подорожного бедняка. Горячев замёрз долбить по экрану костяшкой указательного пальца позади него — снегопада за дверью. Он дерзко вломился в дом и навёл порядок на личный заснеженный взгляд: на полу выросли два продолговатых гребня из тонн снега на миллионах крупиц. Если взвесить продольные выступы, то на калькуляторе останется лужа талой воды после загадочных килограммов несъеденной туши. Горячев распинал мощными ботинками белые гребни, затоптал их клочья. Поймал кураж и ринулся вопить в жерло вулкана печурки.
— Я станцую с огненной девой! С огненной девой! — восклицал он под любимую песню из гаджета и трясся в ритуальной пляске. Никто не отменял материальную концепцию мысли! Ему и нужно-то воздеть руки с чашей из кистей к потолку, дабы в неё пролилась энергия не меньше наружной! Но горячая. Лава. Гордей стиснул зубы в терпении наполнения жаром, сила свыше жгла плотские стенки сосуда.
— Гори! — он с размаху швырнул тяжелейший груз в топку.

* *

Лера медленно опускалась спиной к полу. Легла и протянула руки вдоль тела, попросив Таю поднести один из камней к огню, а после положить ей на грудь.
— Как сделаешь это, стань в угол по правую сторону от печи. Я лежу, а ты стоишь. Тебе будет легче, чем мне. Постарайся дышать глубже, всё должно проясниться…

* * *

— И что же он там делает? Нас ждёт? Мы его, а он нас! О красота-то какая! — Ульяна покрутила пальцем у виска и воспользовалась клаксоном. — Волки воют на луну, выходи по одному.
Девушка на заднем сиденье открывала глаза. Вьюга грозилась сбить её с ног и замести следы до оттепели. Либо же зверя пушного, который мог выйти из леса и полакомиться кусочками мясца из холодильной камеры отменного сугроба. Марк не позволил непогоде поглотить бедняжку, вытащил исхудалое создание из жадной снежной массы и уложил в «ларгус». Уля поднесла зеркало к мертвенно-бледному носику и выдохнула. Незнакомка жива и здравствовать будет велению здесь утонуть вопреки.
— Как зовут спящую красавицу, Марк? — любимая задала задачку не из лёгких, где девушке следовало отдать предпочтение — имя.
— Чтобы ты потом губки надула и ущипнула меня за поход налево, дива? — блондин ухмыльнулся «коварству» изобретательной подруги. — Лера. Пусть побудет Лерой. И не вздумай кипятить, чика, если какая-нибудь реальная Лерка запросится в мои контактные друзья.
С трудом неимоверным Лера приподнялась и опёрлась на локоть. Кислород поступал в лёгкие под давлением искусственного дыхания, словно смотришь на оперативный комплекс мер по спасению жизни и пропускаешь через себя, дышишь в такт. Марк и Ульяна вышли из машины. Уходили, они уходили. У Леры был выбор: вытянуть руку и подать протяжный звуковой сигнал автомобиля, вернув их тем самым, либо же узнать причину исчезновения, как могли двое человек раствориться в неистовстве вьюги. Она выбрала первое, без каменной ноши на сердце.