Настройщик пианино

Он как-то совсем не по возрасту представился просто Алексеем.
Попросил разрешения переодеться в ванне, куда тут же проследовал, чтобы одеть поверх своего старого свитера, да потертых джинсов повидавший виды синий халат, чистейшие белые шелковые перчатки и странноватые бумажные шлепанцы.
Затем он долго около четырех часов возился с нашим давно и плохо настроенным пианино, лишь однажды прервавшись на туалет, да на чашку остывшего чая, которую моя жена поставила ему на столике рядом с инструментом.
Он что-то бормотал себе под нос все это время, бес конца и бес края, нажимая на клавиши пианино, дергая за его молоточки и струны, и только в конце своей работы одобрительно закивал головой и, замурлыкав себе под нос подобие классического этюда, взял пару необычных аккордов для проверки композиционного звука.
— Тысяча рублей, — как-то извиняясь и даже, похоже, стесняясь, с трудом полушепотом выдавил он из себя перед самым уходом.
— Вот, пожалуйста, — протягивая деньги, сказал я, — спасибо Вам.
— Вам спасибо. Через две недели звоните, приду на повторную протяжку.
И он ушел, немного сутулясь, не сказав больше ни слова.
Появился Алексей в нашей жизни случайно.
Его визитная карточка была прикреплена на доске объявлений в музыкальной школе на Омской улице, куда мы накануне отвели своего сынишку для обучения игры на фортепиано. Инструмент после окончания женой этой школы стоял в доме её родителей уже более 10 лет без использования и конечно требовал участия специалиста. Рекомендации государственного заведения, разместившего его данные на своей доске объявлений, нам было вполне достаточно и мы позвали его к себе.
Алексей приходил ещё дважды с интервалом примерно в пять лет, когда требовалось настроить наше фортепиано перед выпускными экзаменами сына, а затем, перед поступлением в эту же школу нашей младшенькой дочурки.
Каждый свой приход, наш настройщик был замкнут и печален, можно даже сказать угрюм. Говорил мало, только по необходимости и крайне неохотно. Одежда хотя и была чистой, но смотрелась как-то нелепо, не гармонично что ли, плохо выглажена и старомодна. Прическа и растительность на лице не отличались педантичной аккуратностью, отнюдь, можно даже сказать, говорили о нерегулярном внимании к ним.
На вид Алексею было около шестидесяти, но за десять лет нашего знакомства он совсем не менялся. Казалось, что даже одежда на нем, включая халат, перчатки, тапочки, были те же. Все три своих прихода он постоянно опаздывал более часа от планируемого времени. Интересно, что, подойдя к нашей квартире, он каждый раз извещал нас о своем приходе по телефону, вроде как, спрашивая разрешения позвонить в звонок двери. И как только наш мастер пересекал порог, сразу же выключал свой «мобильник» из сети, неохотно поясняя на мой вопросительный взгляд, что не хочет получать облучение радиоволнами телефона.
Мы привыкли к его необычности и, в общем-то, не замечали их.
Ну, а какой, в конце концов, должен быть настройщик пианино. Ясно же, что денег на этой работе много не заработаешь, а, кроме того, вероятно, он вообще ничего другого и делать-то не умеет. Ну что там на самом деле такого сложного, постукал молоточком, включил электронный камертон, показывающий уровень соответствия звука, и покрутил ключиком струны. Отсюда, похоже, и все эти странности, комплексы его, плюс, наверняка сбежала жена из-за того, что нет денег. Живет, наверно, в какой-нибудь старой «коммуналке» или даже в «общаге», с компьютерной техникой не дружит по старости лет, мозги не переделаешь.
Ну, как-то так мы размышляли о нем.
Но свою работу он делал отменно, качественно, не спеша, «не заламывая» цену, аккуратно, при этом в качестве настройщика музыкального инструмента выглядел профессионально, интеллигентно, солидно и достойно.
И мы просто приняли его таким, как он есть, возможно, немного жалея его, но в целом, опять же повторю, не замечая, игнорируя что ли.
Он молчал и мы старились не беспокоить его…
Прошло ещё пять лет.
Нам снова понадобилось спасать инструмент. Наша младшенькая готовилась к экзаменам за 5-ый класс, а сын своими теперь уже взрослыми кувалдами-пальцами настоящего пианиста так стучал свои Шопеновские и Рахмановские ноктюрны и этюды, что пара клавиш нашей старенькой «Десны» просто напросто сместились со своих позиций и деформировались.
В общем, беда.
Без нашего угрюмого специалиста наша музыкальная жизнь в доме просто остановилась. В этот раз мы ждали его с нетерпением, особенно наши подросшие детишки.
И тут…
Что за чудо?
Алексей приехал не просто во время, а на 10 минут раньше срока. Он гордо зашел в квартиру, держа в руках чистенький, красивый, видимо дорогой с огромными колесами самокат.
— Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие. Давненько я у вас не был, очень рад вас всех видеть. Куда можно поставить моё авто? — громко сказал он и удивительно весело рассмеялся, показав полный ряд белых молодых зубов.
Алексей преобразился.
Он буквально помолодел лет так на двадцать.
На нем был новенький, хорошо выглаженный, светлый, летний, джинсовый костюм, дорогие белые кожаные ботинки, добротная кожаная сумка через плечо с инструментом и стильные, солнечные очки.
— Здравствуйте, Алексей, да вот тут же в прихожей и ставьте своего быстрокрылого коня, — пошутила моя жена, выглянув с кухни, а мы с ним пожали друг другу руки.
— Спасибо-спасибо, — закивал он ей и, помыв руки с мылом, словно доктор перед ответственной работой, совсем не вспомнив про халат, направился в комнату к инструменту, весело подшучивая и раскланиваясь пред ним, — ну-с, как тут наш пациент поживает.
— Алексей, а может чайку? — Спросила настройщика моя половинка.
— А вот и не откажусь, — к великому моему удивлению заявил он, круто разворачиваясь в направление к кухне.
Ничто не могло огорчить его в этот день. Даже серьезная поломка старенькой нашей «Десны» не испортило ему настроение. Попив чай, и с полчасика весело поболтав с нами о всяких никчемных пустяках, он что-то всё делал и делал с корпусом пианино, клеил и клеил какие-то тряпочки, натягивал и натягивал различные струны, подтачивал и подтачивал клавиши, настраивал и настраивал молоточки. При этом он ни на секунду не умолкал, то разговаривал с инструментом, то вдруг начинал шутить по поводу своего нового транспортного средства, то балагурить по поводу погоды. Казалось, ему хотелось выплеснуться всему за все предыдущие 15-ть лет молчания.
— Ну, вот и отличненько, — наконец сказал он, взяв какой-то необычный заключительный аккорд на пианино для проверки своей работы.
— Необычный аккорд, — заинтересовал сын, — а вы где учились на настройщика пианино.
— Да я и не учился на мастера настройки, — широк улыбаясь, сказал он и, подмигнув, добавил, — я просто имел неосторожность закончить Консерваторию по классам фортепиано, скрипки, виолончели. А это так, хобби, в юности во времена застоя научили, пока в оркестре подрабатывал. Тогда штатных мастеров настройки музыкальных инструментов не было, каждый сам себе инструмент настраивал. Как говориться: «сам себе кузнец, жнец и на трубе игрец». Сейчас другое дело, у меня дополнительные полставки настройщика даже в Консерватории появились, многие инструменты только меня признают. А в лихие времена перестройки концертами, да педагогикой было не прокормиться, вот и пришлось после смерти первой жены «халтурить», денег на всех не хватало, дети-то на мне одном остались. А сейчас жалко терять мою «паству» инструментов, они ж, как живые.
— А много. Много у вас детей, — очень удивился я.
— Двое. Уже взрослые, — не без гордости сказал он, — сын в прошлом году закончил Консерваторию, а дочь учится у меня по классу скрипки.
— Так вы играете на пианино? — не выдержав, спросил сын.
— Ну, да… Что вам сыграть? — с удивлением вопросом на вопрос ответил Алексей.
— А можно этюд Шопена, — с некоторой настороженностью и немного смутившись, попросил сын и, помолчав, добавил, — что-то у меня в нём начало тормозит, не получается.
Настройщик развернулся к «Десне», выпрямил спину, легко взмахнул руками, и музыка выпорхнула из инструмента к нам. Маэстро играл виртуозно, как Шарапов в фильме «Место встречи изменить нельзя» он без усилий взял старт этого легендарного этюда Шопена, как говорят одну из самых сложных работ для выпускников всех Консерваторий. А затем, вдруг резко остановившись, как опытный педагог-наставник, усадил моего пианиста рядом с собой и, провел настоящий мастер-класс по этому сложнейшему на самом деле вступлению в произведение.
Мы долго болтали с Алексеем, найдя неожиданно в нем интереснейшего собеседника, истинного интеллигента, настоящего Ленинградца-Питерца.
Он оказался великолепным музыкантом, до сих пор выступающим на различных конкурсах и концертах, опытнейшим педагог со стажем работы и в Консерватории, и в музыкальных школах, и в частных домах. Он же был и известнейший в городе мастер-настройщик не только фортепиано, но и концертных роялей и даже органов.
Но, совсем обескуражило меня и даже немного уязвило мою не наблюдательность (до сих пор считал, что неплохо знаю людей) то, что Алексей оказался очень тонким и глубоким философом, недавно заочно (оказывается это возможно) закончившим Семинарию у Невской Лавры.
Так, что же волшебного вдруг произошло с ним?
Ничего особенного, нашему мастеру в награду была ниспослана любовь.
Год назад маэстро женился второй раз и приобрел смысл бытия. У его избранницы, тоже выросли дети, и она с удивлением для себя дождалась своего спутника жизни, как он сказал, «… до дня последнего из дней».
Истинно сказано ведь: «Любите и любимы будете…».
Счастье тебе Алексей и спасибо за знакомство.
Вот и Всё, пожалуй!
26.09.2014г.

Автор благодарит критика (ЕМЮ) и корректора (ЕАрВ) за оказанную помощь.