«Ты не поймешь»

Дела-дела…
дела – лишь пыль.
Слова? Слова…
хранят нам быль,
а с нею мысль
и нашу жизнь!..

…
– Да-а-а! – тяжело тянет молодой длинный несколько медлительный патрульный, зябко кутаясь в синтепоновый воротник своей новенькой куртки. – Метёт не на шутку, словно прорвало.
– Ну, так что ж? – бодро выдыхает в ответ невысокий широкоплечий средних лет напарник, весело подкинув вверх с носка ботинка скопившийся сугроб снега. – Рождество как-никак на носу, это тебе не майские… будни на дачных грядках! Чего ж ты ждал?
– Точно, не майские, – безнадёжно выдыхает первый, вяло вышагивая чуть впереди по заснеженному тротуару опустевшей под вечер улицы большого города. – Придется завтра машину из сугроба выкапывать.
– А ты что опять дежурить на машине приехал? – смеётся второй. – Тебе ж тут до дома рукой подать.
– Да какой там… подать? – хандрит высокий. – По такой-то погоде минут пятнадцать-двадцать топать, не меньше, а после нашего с тобой ночного пешего патруля и того больше.
– Езжай автобусом, – лукаво выдыхает коренастый. – Вон она, остановка-то, рядом совсем…
– Да ну её, – капризничает неторопливый, – автобус ждать придется. Время жалко…
– А-а-а?! – уважительно выглядывает из-под козырька меховой заснеженной шапки-ушанки приземистый. – На «халтуру», видать, торопишься?
– Да какую… халтуру? – досадливо морщится медлительный. – Домой спешу! Поесть, да спать завалиться. Не высыпаюсь я зимой… в праздники… очень.
– По-нят-но, – насмешливо тянет бодрый. – А завтрак видать тебе мамка дома готовит?
– Угу, – кивает вялый.
– И на бензин, чтоб с удобством домой добрался, деньжат тоже подкидывает?
– Угу, – равнодушно мычит квёлый.
– Ясно, – невесело усмехается опытный.
– А ты? – оживает вдруг длинный. – Говорят, на электричке в город на дежурство ездишь?
– Езжу, – кивает напарник.
– Издалека?
– Почти с Капорья.
– У-у-у, – выдыхает молодой. – А чего не на машине?
– Зачем? – удивляется мужчина. – Во-первых, так значительно дешевле, во-вторых, проще, да и поспать успеваю пока еду. А, в-третьих, – смеётся, – откапывать ненужно, экономия времени.
– Да, куда торопиться-то после дежурства?.. – снисходительно давит парнишка. – Что там, в деревне-то зимой делать?
– Да, я и не тороплюсь, – сдержанно улыбается широкоплечий, – до вечера времени много, успею.
– Куда успеешь? – заинтригован.
– Да никуда, а что? – смотрит серьёзно. – Снег убрать с дорог поселка: за ночь много наметёт, сам видишь.
– А зачем … убирать-то его? – откровенно удивлен.
– Как зачем? – жмет широкими плечами. – Затем, чтоб люди могли по своим делам, куда надо пойти, поехать. Сам же только что сокрушался по этому поводу.
– Да, ты-то тут причем? – недоумевает паренёк. – Дороги пусть дорожные службы метут, да управляющие компании убирают.
– Это в городе… служба, компании, а у нас в поселке председатель Михалыч за всё в ответе: он тебе и глава администрации, он и участковый, и скорая помощь, и главная метла посёлка.
– И что?
– А то! – режет немолодой. – Он и попросил нас с братом взять на себя этот подряд по уборке снега, потому, как у нас трактор есть, своими руками собран. Вот мы с ним по очереди и расчищаем дороги.
– Все-все.
– Зачем все? – жмет плечами. – Сельчане сами свои дворы и тротуары чистят. А мы только улицы, да выход на магистраль.
– И когда ж ты… всё это успеваешь? – с недоверием вглядывается в напарника городской.
– Да что там успевать-то, – смеётся сельский. – Трактор у нас – Бог, что надо! А в дежурство мы с братом специально по очереди ходим.
– Зачем?
– Ну, а как же? – удивляется. – Без мужских рук в доме никак нельзя: опять же снег в поселке убрать, – загибает пальцы, – затем жену с невесткой в город свезти, продукты развести…
– Какие ещё продукты?.. – перебивает. – Куда?
– Ну-у, молоко там, творог, сыр… – перечисляет хозяйственный. – Мы на всю семью две коровы держим, коз – поясняет. – Мама с сестрой за ними смотрят, доят, сметану, сыр, творог делают. А ещё поросенок, птица…
– Ого, – дивится необременённый. – Зачем вам это всё? Куда?..
– Ну, с этим-то как раз проблем нет, – хмурится работящий. – Во-первых, себе! Все продукты натуральные, чистые, свои, вкусные и полезные. Ну, а, во-вторых, на наши продукты и от односельчан отбоя нет, не то, что от городских. Те постоянно звонят, записываются у мамы в очередь, аж на несколько недель вперед.
– И как же ты… вы со всем этим справляетесь?
– Да чего там справляться-то, – смотрит в глаза серьезно, внимательно, – ведь и нас много: мои две девчушки немаленькие, во втором и четвертом классах, и у брата мальчишки в пятом и девятом. Да и старики наши, слава Богу, в строю, хоть и на пенсии не первый год, но на работу каждый день по старинке с рассветом чешут, и дома за ними не угнаться: санитарные книжки, налоги, выплаты – всё на них.
– И охота вам… всё это… после работы, дежурства? – с ироничной усмешкой давит ленивый. – А жить-то когда?
– Охота, – снисходительно глядя снизу вверх, говорит трудолюбивый. – Всё это и есть жизнь, настоящая жизнь, а ещё свобода и… независимость.
– От кого независимость?
– Глупый ты, – беззлобно выдыхает деревенский. – Не поймешь ты.
– Ну, а отдыхать-то когда? – канючит своё бездельник.
– Это и есть… отдых!
– Как это? – тянет недоросль.
– Глупый ты, – повторяет мужчина, закуривая, – всё равно ничего не поймешь, – и, обогнав напарника, идёт вперед один навстречу весёлым новогодним огням большого города.
…
04.01.2019г.

Автор благодарит критика (ЕМЮ) за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение диалогов, потому как рассказ является художественным, вымышленным, хотя и подслушан в разговоре с ШНБ.