«Удивления Ялта-май 2019, второе, утреннее» (Глава 2)

«Любите ли вы…» путешествовать, «…как любим это мы»?
Конечно, кто ж не любит праздно ненадолго сменить обстановку.
Правда тут есть несколько секретов: во-первых, это действительно должно быть ненадолго, чтоб путешествие не наскучило; во-вторых, – не сильно затратно, чтоб «…не было мучительно больно за бесцельно прожитые…» дни; и, в-третьих, – достаточно часто между путешествиями, чтоб не успел остыть дух здорового авантюризма.
Одним словом, соблюдя все три перечисленных условия, наша устойчивая туристическая группа, – правда, на этот раз опять без нашей Младшенькой дочери, которая снова ушла на очередную учебную сессию, а посему оставим её там в покое! – вновь спустя полгода прибыла в любимую нами Ялту. Здесь круглый года цветут розы, деревья. Тут интересно в любое время года, на какой бы незначительный период своей жизни не приехал сюда. В Крыму всегда нас ждут новые удивления, впечатления, приключения, а главное мысли и рифмы. За ними-то и едем сюда.
Итак, первая ночь на курорте, время около трёх утра.
Напомню, наш номер на четырнадцатом этаже, в нём огромное во всю стену окно, в которое мы, словно в экран Всевышнего, смотрим на Его Белый свет и видим как…
…Туман над городом и лесом,
туман над морем и в саду,
как с гор он катит в Ялту летом,
а в холод – с моря в высоту
вдруг лезет вверх теплом нежданным,
прозрачной шалью над землей,
укутав яйлы одеялом,
и спрятав Ялту под собой.
А чуть позже спустя какой-то час, всё неожиданно, в один миг меняется, стоит лишь раскалённому Ярилу глянуть из-за ещё темно-синего горизонта на кончик трезубца Ай-Петри и…
…Утром рано горы красным
солнце светом, словно будит,
лишь затем вдруг взором ясным
из-за моря к нам прибудет,
превращая пики в сказку,
где всегда гуляет лето
и, снимая ночи маску,
обжигает морем света.
Это зрелище действительно завораживает.
Как так? – солнца ещё нет, а плато ялтинских гор, называемых здесь на старый манер ордынский манер яйлами, уже светятся насыщенным ярким светом, который, отражаясь от них и, падая под углом вниз на город и лес, приобретает чудный красноватый и даже в отдельных моментах пурпурный оттенок.
Интересно наблюдать за его метаморфозой.
По мере появления солнца над горизонтом этот оттенок неуклонно ослабевает, приобретая вначале желтый, а после и вовсе белый искрящийся цвет. И пока оно круто движется вверх, всё новые и новые образы, а вместе с ними и мысли-рифмы возникают в сознании. Первым перед самым восходом просыпается парк:
Пол пятого в Массандре птицы
поют, – а, впрочем, нет! – кричат,
ещё не виден свет зарницы,
они ж ему уже журчат.
Затем, около пяти утра, чуть только Ярило показывает свою рыжую макушку над морем, оживает небо прямо над подковой горного плато, в котором…
…солнце утром топит тучи,
на горы льёт лиловый свет,
те ж отражают лысой кручей
нам в окна розовый рассвет!..
А небо всё ещё в тумане,
и море в дымке всё дрожит,
Массандры парк в ночном дурмане
недвижим, спит, но не молчит:
там сотни птиц во славу Света
кричат вовсю в сто голосов…
Ах, Боже мой, мы любим лето!
Ну, всё сказал, нет больше слов.
Одним словом день начался, побежал, покатился, помчался. Ближе к шести утра яйлы вдруг становятся…
…будто бы пушистые
на фоне сизых облаков
и в дымке тихие тенистые
от вниз сбегающих лесов.
А после станут снова ясные:
без дымки, тени, суеты,
и заблестят вдруг, как атласные
и глянут в море с высоты.
А после будут бледно светлые,
и даже вроде бы бесцветные,
незагорелые, раздетые,
без цвета летом разогретые.
Но, что совсем удивительно, – смена декораций здесь происходит стремительно! – спустя каких-то полчаса…
…наши горы уже серы,
будто в дымке или пепле,
море тоже бело-бело,
словно в соли или пенке.
А спустя ещё полчаса, это уже где-то к семи утра они вдруг…
…стали скромные,
ленивые и томные,
слезливые и сонные,
далёкие, бездонные.
А после снова сложные,
суровые, серьезные,
немного аж отважные,
сердитые и важные,
но милые и добрые,
наивные и твёрдые,
смешные и случайные,
прощальные, печальные…
Вот так незаметно и до ужаса быстро здесь вваливается в гостиничное окно новый день, во время которого нужно так многого хочется успеть. Но прежде чем двинуть на завтрак, не могу, хотя и очень стараюсь, не заметить, что в тоже время, совсем рядом со всем этим великолепием…
…На пляже в «Чайке» – дискотека
гремит до самого утра.
Массандра в ней совсем калека,
болеет ночью без конца:
и в зоопарке стонут звери,
деревья вянут в забытьи,
и море тонет в звуках дрели,
и… заскучали соловьи.
Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что где-то к четырем утра она почти полностью смолкает и созерцанию Вечности… почти не мешает.
Ну, вот, а теперь пора и подкрепиться, день будет добрым и долгим и поэтому видно…
…Завтрак классный:
много, вкусно
всякой всяки…
Будит чувства!
Но главное он проходит прямо в Массандровском саду, плавно вошедшему на территорию комплекса, где мы и сидим за стеклянным столиком в плетеных креслах на террасе и смотрим на него:
Вон гималайский кедр
голову склонил,
он, наверно, ветру
флюгером служил
или же секвойю
рядом углядел
и своею хвоей
тронуть захотел…
В этот раз в гостинице много настоящих живых неравнодушных интересных людей, которые не привыкли валяться до вечера в своих кроватях, ведя странный ночной образ жизни и проводя в однотипных ресторанах и клубах все ночи на пролёт. Поэтому уже к восьми утра наши любимые уличные терраски у ресторана в Мраморном зале почти полностью заполнены людьми. А что это значит? А это значит, что нам пора опередить их наплыв к бассейнам, на пляж у моря, что и делаем, не рассусоливая:
Полкилометра в быстром темпе,
за чемпионами в кильватер,
гребём лягушкой руки в пене,
сжигаем рьяно первый завтрак…
Давно заметил, что в любом бассейне всегда найдется профессиональный пловец, который по всем правилам плаванья в общественном месте, занимает среднюю дорожку и, выбрав крейсерскую скорость, по правой её стороне начинает наматывать многие километры дистанции. За ним всегда удобно пристроиться в кильватер, чтобы без проблем плавания в толпе, проплыть свою норму. Теперь она у нас совсем небольшая: всего-то полкилометра.
Вот и теперь, в нашем Олимпийском бассейне нашелся такой чемпион, даже два: они уже часов с семи начинают свою первую монотонную тренировку, которую заканчивают только к десяти.
В общем, мы с удовольствием пользуемся их кильватерным следом, в который «чайники», как правило, секунд пятнадцать не лезут, а нам их вполне хватает, чтобы держаться за ними на дорожке от одного бортика до другого, расположенных на пол сотне метров друг от друга.
После горячего бассейна с морской водой подогретой до двадцати восьми градусов ползем остыть на пляж. Теперь уже пол сотни метров на лифте в горе вниз, двести метров по пешеходному туннелю, сто метров по набережным проходикам и трапикам, и вот:
Пятнадцать – море, воздух – двадцать,
на пляже пусто, не цейтнот,
но нам так хочется купаться
от вида длинных-длинных волн…
Вид моря завораживает, зовет, манит, ну, и мы, конечно же, не выдержав, запрыгиваем в холодную, но бесконечно чистую ещё и совсем не цветущую воду. А после спешим в номер, переодеться и прежде чем отправиться в город, о встрече, с которым в других удивлениях, забегаем на второй завтрак:
Бананы в шампанском
Жуем с ананасом,
И сыром голландским, –
Нельзя же всё сразу!
Ведь после, – что после? –
Когда нас запучит
За пальмой иль возле…
Вдруг что-то замучит.
Настоящее холодное крымское шампанское «Золотая Балка» на завтрак – это не новость. Вот уже второй год его подают здесь, как и во всех европейских отелях. Тут главное не увлечься, не попривыкнуть к нему. Алкоголь, пусть и в таком смешном градусе, но штука опасная, затягивающая. Нужно уметь вовремя остановиться, как, впрочем, и во всем другом, дарящем искусственную радость, тоже.

Автор благодарит своего критика ЕМЮ за оказанную помощь, а также приносит извинения читателю за возможное совпадение имен, событий, диалогов, так как этот монолог, безусловно, является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя и ведется от первого лица его истинного участника.