После чистилища

Я дремал за столом и мне виделось всякое. Что-то забывалось, что-то — нет, сложно сказать, сколько всего я увидел и сколько это длилось. Иногда вспышка озарения напоминала мне о целой веренице событий, так что я не мог разобрать моя ли это жизнь или всего-навсего книга, прочитанная пару лет назад, может быть — какое-то кино, увиденное в детстве. Было светло, но я не обращал на это внимания, жмурясь и давя ухом в стол. В какой-то момент я понял, что я дремлю и вижу одновременно несколько снов, словно несколько миражей друг за другом. Я мог произвольно фокусироваться на каком-нибудь одном и терять из виду другой. Чувстволась нотка восторга во всем этом. «Реальности нет», — стало мне вдруг ясно, как Божий день. Каждый сон – это всего-лишь сон и то, что я где-то сплю – это тоже сон… Я немного подустал от рассредоточенности и расслабился. Будь что будет… Вскоре какая-то сила, словно при крутом повороте на скорости, потянула меня неизвестно куда, так что я невольно дернулся. Свет стал ярче, немного давали знать о себе затекшие ухо и плече. «Товарищ канцеляр», — послышался женский голос как будто прямо над ухом, но я не обратил на это внимания. «Товарищ канцеляр, обеденный перерыв подходит к концу», — повторила ласково какая-то женщина. Я еле разлепил веки – так светло было вокруг. Поднял голову – вокруг белым-бело, нет ни потолка ни стен. Я сижу за белым столом, а передо мной на бесконечной лавочке, уходящей куда-то вдаль плотно сидит уйма людей. «Ну и очередь», — подумалось мне. Рядом стояла миловидная бабушка в строгом белом костюме со стопкой документов в руках. «Это новые», — сказала она и положила на стол, — «Там есть несколько уж очень интересных. Вы мне потом расскажите? Про сестричек, поэт еще, падший, как говорят – такой милашка». «Что за бредятина», — подумал я и язвительно рассмеялся, рассматривая белую бесконечность вокруг — «Куда меня занесло?» «Ладно, не буду отнимать время, сегодня столько народу, если что – зовите, я у себя». Я повернулся к ней, чтобы спросить, где это у себя, но от бабушки уже и след простыл.
У стола не было ножек, белый круглый диск метров двух в диаметре прочно висит в воздухе. На нем ничего нет, но когда я машинально протягиваю правую руку вбок – нащупываю ручку. Левой рукой я достал стакан воды, которого также не было видно раньше. «Что же еще можно выудить отсюда?» Я медленно стал шарить правой рукой, незаметно косясь, чтобы увидеть фокус, но ничего не происходило. Когда я отвел взгляд влево, пальцы сразу же нащупали какой-то сверток бумаги. Я развернул его – схема психотипов. «Как в школе по биологии таблица». Я интуитивно выбрал свой – ветерок, почему-то отразилось в моей голове, когда я увидел надпись на непонятном языке. 1. Путешественник. 2. Актер. 3. Перебарывающий страх терпеливый гармонизатор. 4. Справедливый судья. 5. Самоотверженный вождь. «Во как!» Я приосанился. 6. Отчаянный смертник. 7. Террорист. 8. Подкаблучник. 9. Склонен к незаконному изменению восприятия реальности, в том числе с помощью психоактивных веществ и устройств. «Что это значит?» Я встал и зашагал, читая карту своего психотипа и особенности личности в частности. «Что там насчет подкаблучника?» Нуждается в теплоте, заботе и похвале девушек. «Ну, а кто откажется?» При отсутствии таковых, склонен к истеричным проявлениям, депрессии, суициду. «Что за ерунда! Это просто фальшивое досье из сна». На карте показались картины-ощущения неудачных отношений, неразделенной любви с самого детства, когда я бредил своей воспитательницей в детском саду… Их было так много, что мне стало не по себе и я закрыл карту. «Так, кто я здесь вообще такой? Ничего не помню». Я осмотрел себя: обтягивающая шинель ниже колен из плотного войлока, под ней рубаха с кружевами на воротнике и манжетах, брюки, туфли – все ослепительно белого цвета. Я ощупал лицо и волосы. Передо мной неожиданно появился большой экран. Какой-то красавчик внимательно изучал меня, я даже думал поздороваться. «Да это же я! Плечи чуть пошире и не такие покатые. Точеное лицо. Откуда ямочки под скулами? И челюсть острее… Меня тут накрасили чтоли? Волосы из русых стали белыми. Это не удивительно; как они еще глаза не перекрасили…» И тут мои глаза из карих стали неестественно зелеными, как у кошки ночью. Света как будто стало больше. Я взглянул на людей – они переговаривались между собой и смотрели на меня. Такая выразительная мимика. Видимо, надоело ждать, начинают нервничать. Ну а я пойду по делам». И я помчался в противоположную от них сторону семимильными шагами. Загудела сирена. Я словно на беговой дорожке стал двигаться на месте, оглядываясь по сторонам своими зелеными фарами. «Товарищ канцеляр, люди ждут!» — сказала не известно откуда появившаяся бабулька в белой форме, — «Вы что, забыли, где находитесь?» — Она погрозила мне пальцем. — «Ведите себя достойно!»
Я уж стреляный воробей и меня так просто на опарыша не поймать. Я знал, где нахожусь и чувствовал, что пора уже сбить с толку весь этот бред своим бредом. А потому — размахнулся и со всего маху пробил бабульке ногой по голове. Она отступает, я промахиваюсь, подскальзываюсь и по-дурацки очень больно падаю на левый локоть. Лежу ошарашенный и думаю — «Не сломал ли руку?». «Это что за па, товарищ? Вы — канцеляр, или артист балета?» — как мне показалось, язвительно вопросила служащая. «Странно, вроде бы все правильно делал», — говорю я вслух, встаю и с размаху пробиваю ей косой правый в челюсть. Но кто-то невидимый опережает меня на долю секунды, я падаю и снова проваливаюсь в сон…

«Товарищ канцеляр, вставайте, люди же ждут!» — нежно будил меня не знакомый женский голос. Я поднял голову и еле раскрыл глаза. Передо мной стояла та самая бабулька и показывала на бесконечную очередь и документы на столе. Я отпрянул назад и чуть со стула не упал.
— Кто Вы? — взвизгнулось у меня спросонья.
— Я – секретарь. Помощница. – Немного удивленно ответила она.
— Чья? – не мог понять я.
— Как это чья? Ваша.
— Но я не нуждаюсь в помощи! Оставьте меня в покое, пожалуйста! – взмолился я.
— Что Вы такое говорите? Вы что с ума сошли? Как же вы без меня справитесь с этими грудами макулатуры?
— Да я не собираюсь ни с чем справляться… отпустите меня, я Вас очень прошу…- Губы жалобно говорили сами за меня, но с каждым словом я все сильнее просыпался и приходил в себя, припоминая недавние события.
— Товарищ канцеляр, прекратите немедленно! Вы что подумали уклониться от своих непосредственных обязанностей?! – она укоризненно смерила меня взглядом. – А?
— Нет-нет! – как можно ласковее промямлил я, — что Вы! Это я так… шучу. – Я заискивающе улыбался, а про себя думал: «В этой белой клоаке все поступки в долю секунды возвращаются бумерангом. Да еще и сторицею. Нужно предпринять что-то хорошее и из ряда вон выходящее, чтобы сменить этот бредовой сценарий».
— Ну тогда давайте скорее приступать к оформлению, Вас уже все заждались. – Волновалась она.
Недавняя трепка немного сбила спесь с меня, я стал опасаться всего вокруг. Но, собрав волю в кулак, встал и со словами: «Вы такая привлекательная женщина, что я просто не могу сдержаться… простите» стал обнимать старую ведьму. Она ахнула и остолбенела. «Неплохо» — подбадривал я мысленно себя. Моя рука скользнула чуть ниже ее талии, когда я почувствовал странное щекотливое напряжение в районе мочевого пузыря. Предчувствуя что-то нехорошее я отстранился, но было уже поздно. Напряжение передалось всему телу, усилилось, я задрожал и меня всего сковало. Пару секунд было приятно, так что я даже хохотнул от неожиданности (такой подрыв), но тут же перехватило дыхание так, что вместо крика у меня вырвался жалкий писк, меня скрутило и буквально стало выворачивать наизнанку через промежность. Ноги свело судорогами, я упал, писаясь, и стал корчиться как эпилептик. «Неужели такое бывает?» — была моя последняя мысль…

— Товарищ канцеляр, перерыв уж давно кончился, просыпайтесь. — Мне в глаза ударил белый свет, словно фонариком посветили, — Пора и за дело взяться. – Хотелось, как в школе, попросить еще пять минут, и я даже замычал что-то, но вдруг совсем рядом что-то громко плюхнулось на стол и я вскочил. Опять чертова очередь передо мной сидит на лавке в белой бесконечности, стопа документов на столе и помощница справа.
— Здравствуйте! – выпалил я. Мне вспомнились последние события и стало ужасно неловко. – Что произошло?
— Вы прекрасно знаете, что произошло. Угомоните свои гормоны. – Старушка гордо задрала нос и поправила волосы, косясь на меня. – Я надеюсь такого больше не повторится, иначе я пожалуюсь мужу.
— Эээ… — я даже не нашелся что ответить. «Боже, фу. Фу!» – Нет… конечно нет. – Я с самого начала хотел смыться отсюда, а теперь – так хоть сквозь землю провались (которой, кстати, здесь нет).
— Смотрите же! Он у меня — снайпер, выиграл четыре дуэли на луках в свое время; да и сейчас Вам фору даст.
«Да что же за сумасшествие? Так и тронуться недолго. Свихнусь во сне…ну и ну», — подумал я и спросил:
— Как мне к Вам обращаться?
— Товарищ секретарь.
— Понял. Товарищ секретарь, что Вы от меня хотите?
— Я от Вас ничего не хочу. Просто выполняйте положенные обязанности и ведите себя прилично.
— Хорошо. В чем заключаются мои обязанности?
— Товарищ канцеляр, не прикидывайтесь дурачком! Чем больше вы тянете время – тем больше работы накапливается. Да Вам ее и так во век не расхлебать!
— Просто вылетело из головы… Мне не здоровится, нужно немного отдохнуть… Знаете, я немного изнемог, когда…
— Прекратите паясничать, молодой человек! Прекратите сию же минуту!
— А не то что? – мое попранное самолюбие вновь дало о себе знать. – Залюбите меня до смерти?
— Нет, ну это уж слишком! Я доложу вышестоящему командованию. Делайте что хотите. – И она исчезла. Просто растворилась в воздухе.
«Час от часу не легче». Я нашарил левой рукой стакан с каким-то терпким напитком, сделал несколько глотков и взял в руки верхнюю папку с документами, чтобы как-то отвлечься. Есть не хотелось. Надпись на титульном листе гласила: «Любвеобильная монашка». Я с любопытством пролистал документ и пересмотрел остальные, лежащие на столе. Здесь были и «Падший поэт», и «Маньяк-спасатель», и «Сестрички-магички», и «Влюбчивые маленькие подружки», и, даже, «Сумасшедший психолог»… Как оказалось, на столе лежали личные дела самых разных людей. В отпечатках образов, впечатлений и воспоминаний хранились описания целых жизней. У некоторых почему-то были записаны еще несколько жизней, кроме текущей (встречались даже следующие, хотя это отрицало теоретически свободу выбора). Биографии довольно необычные, почти все — убийцы либо самоубийцы, либо и то, и другое сразу.
У меня ни малейшего понятия, что с этим всем делать. Хоть бы кто подсказал. «Любвеобильная монашка. Любвеобильная монашка…» – Закрутилось почему-то у меня в голове. — «Иди ко мне, родная, святой папочка тебя сейчас накажет за твою любовь…» Помню, я постеснялся собственных мыслей, хотя и мыслил их, шутя. Вдруг краем глаза заметил движение и повернул голову. Со скамейки встала и шла ко мне женщина. Стройная, крепкая и круглолицая, лет тридцати пяти в белом почти прозрачном платье, подчеркивающем округлые достоинства фигуры. «Симпатичная зараза и плевать, что старая. Не выдержала уже, наверное, моего бездействия и решила пройти без очереди. Что ж, может она прояснит хоть немного, что от меня требуется». Зрелая красавица обошла стол, подошла ко мне, спокойно забрала папку из моих рук и, угнездившись поудобнее у меня на коленях, как будто ей здесь и место, нежно с улыбкой пролепетала:
— Как наказывать-то будешь, папочка? – И погладила меня по щеке.
Надо признаться, самообладание изменило мне. Я опешил и не мог вымолвить ни слова. Краем каких-то мозговых извилин я уже предчувствовал, как корчусь, писаясь, на полу в сумасшедшем оргазме до боли и слышу «Товарищ канцеляр, товарищ канцеляр, просыпайтесь! Люди ждут!» Я сдался…
Но произошло совершенно другое!