Камень

1.
Два всадника поравнялись перед друг другом, не отпуская поводья. Густой зелёный покров дерева, чей широкий ствол прорастал вблизи, покрывал небо над их головами. Всадники выглядели очень похоже на друг друга. Их одёжи и оружие едва отличались.
— Мы продолжаем теснить армии врага на север. Они перемещаются быстро. — Говорил один из них. — Есть основания, что враг соберет все силы и ударит с севера нам в спину. Только пройдя через Святые Земли, между гор, этот манёвр мог иметь успех.
-Как сильно бы наш царь ненавидел своего брата, что так отчаянно угрожает его царству, но не чтит ли он законы наших земель покорнее каждого? — Прозвучал вопрос в ответ.
— Каждый знает, что Святая Земля только половникам позволено переступать, как и её монахам. Но мы сами загнали зверя в тупик, не оставив выбора, ни ему, ни нам самим. Икар, ты должен отправиться туда. Без оружия, мирно, предупреди монахов, что там, на их Земле, сойдёмся мы в бою с врагами. Между священных гор решиться судьба царства. Сделай всё, чтоб они покинули свои жилища в нужный час. Таков приказ царя тебе.
— Слово царя с нами всегда, и когда рушит, и когда лечит. — Проговорил Икар, натягивая поводья.
Кивком всадники попрощались. Не проронив больше ни слова, пустились они галопом в противоположные стороны.
Икар скакал на север, к горам, которые впивались в голубое небо. Тёмноволосую голову наездника больше не защищала зелённая листва, а открыто неслась под солнцем, которое заливала своими лучами степь, через которую Икар стремился на север.
2.
Конь Икара предстал перед деревянной аркой, которой следовал подъем, ведущий между гор. Арка означала, что только половникам и монахам дальше открыт путь. Икар спрыгнул на землю, обнажил клинок и кинжал и тут же бросил их в траву, которая следом окутала сталь, спрятав их в себе. Взяв поводья, путник зашагал по подъёму, ведя за собой своего скакуна.
Каменные глыбы сопровождали тропу между скал. Временами большие валуны заставляли изгибаться путь. После непрерывного подъёма притоптанная дорога шла дальше спуском вдоль застывших каменных великанов. Икар следовал направлению, подтягивая своего спутника вслед за собой. Их глаза сопровождали лишь глыбы, да камни, пока за очередной скалой их взору не открылся вид на широкое ущелье. Покрытое зеленью, оно прятало в себе каменные постройки затерянного поселения.
Вскоре Икар шёл, минуя хижины, стены которых были выстроены из скалистых обломков, а соломистые крыши свисали вниз. Поселенцы не замечали Икара, который тревожил тишину вокруг, неся за собой стуки, которые исходили из под копыт его коня. Никто не оглядывался, никто не всматривался. Каждый был зациклен в каком-то действии, кто-то чинил каменные стены своих хижин, кто-то крыши. Некоторые проводили некие ритуалы, а другие неподвижно сидели на траве с закрытыми глазами. Хижины окружали по периметру дом, чьи стены были из тек же камней, а крыша из той же соломы, как остальные постройки. Только дом этот был больше и имел чёткую форму, стены его вырисовали круг, огибая центр поселения. Несколько человек трудились на большим зданием, которое местами не было достроено. Добравшись ближе к круглым стенам, Икар смог хорошо разглядеть каменную башню, которая выделялась на другом конце деревни, узкая, но высокая, она возносилась над землёй, всматриваясь в горы вокруг. Под ней паслись некие белошкурые животные, напоминавшие Икару овец.
Перед входом в центральное строение стоял старец в длинных одёжах, не отрывая взгляд от работ над серыми стенами. Ускорив шаг, Икар устремился к нему, будто это именно тот, к кому он держал путь.
— Я пришёл из царских земель. — Обратился к нему Икар. — Выслушайте меня.
Старик повернул на него голову, но ничего не ответил.
— Идёт война. Наши силы оттеснили врагов. Теперь они вынуждены пройти здесь. — Икар продолжал говорить, пока старик молчал. — В этом ущелье быть решающей битве, всем здесь нужно уходить, Вы должны покинуть поселение.
Лицо старца не показывало эмоций, но наконец ответил:
— Как твоё имя?
— Икар, но это не важно. Я должен предупредить…
— Зачем ты здесь? — Перебил он Икара.
— Вы не слышите? Вам нужно уходить. Мой приказ помочь Вам в этом.
— Чей это приказ?
— Это царский указ.
— Царский! — С насмешкой повторил монах.
— Я не понимаю.
— В цветах царских ты явился сюда. Словами говоришь, что царь вложил тебе в уста. Зачем ты здесь?
— Вас спасти. — Раздраженным тоном заявил Икар.
— Спасти? Слова такие уместны на дворцовых приёмах. Это бесспорно. Но здесь говорят на другом языке. — Потешился пожилой монах.
— Ты не в своём уме, старик. Приведи ко мне того, с кем я смогу поговорить! — Икар взорвался с криками, скалясь от злости.
— Ты видишь теперь? — Как не в чём не бывало, спокойно отвечал старик. — Горечь и ярость носишь ты собой, не спасение. Мы поговорим ещё. Сейчас пойми, чтоб тебя услышать, тебе стоит сбросить то, что вложили тебе на плечи и не дает дышать всей грудью. Так слова твои летят не дальше твоей ноши.
Икар замер в ошеломлении. Он ощутил, как воздух застыл в его горле, тяжелея и вдавливая его в землю. Он был не в силах сдвинутся. Двое молодых монахов вышли изо спины Икара. Один из них взял поводья его коня.
— Иди с ними, Икар. — Проговорил мягко старец. — Мы поговорим позже.
3.
Икар в одиночестве ходил из угла в угол в одной из хижин. Ночь покрыла своей темнотой горное ущелье. Шум от непрекращающихся шагов Икара заполняли почти пустую комнату.
Дверь отворилась. Внутрь зашёл то самый старик. Собой нёс он колчан со стрелами и охотничий лук. Икар молча смотрел на гостя.
— Ты воин, Икар? — спросил монах, застыв на пороге.
— Им я был с самого детства.
— Что ж, то, что с детства не отнять. Пойдем со мной. Окажи нам помощь.
Они подошли к одинокой башне. На её верхушке сиял огонь, напрасно посылая свет в ночное небо. Внизу факелы освещали пасущихся овец, чьё шерсть отражала сияние огня.
— Ночь скрывает зверей, которые угрожают стаду. Помоги нам. — Протягивая лук и стрелы, проговорил старик.
— Вы не понимаете. Это сейчас не важно. Нужно всем уходить.
— За нас ты беспокоишься или за задание? Сейчас ты нужен здесь. Наверху должен быть стрелок той ночью. — После своих слов старик зашагал прочь, опять оставив Икара в безмолвие.
Забравшись на верхушку башни, сбросив с себя оружие, Икар начал пересекать крошечную площадку из угла в угол. Он не поднимал глаза, ни в небо, ни на животных внизу. Только иногда он замирал на месте и тёр свои руки, но вскоре принимался вновь отшагивать по узкой площадке каменной башни.

Белый лунный диск был уже совсем высоко среди мерцающих огоньков отдалённых светил, пока мысли Икара растворялись в глубокой тишине.
Пугающий звук вырвал его из раздумий. Глаза упали на пастбище, лежавшее под башней. Икар смог разглядеть, как чёрное животное рвало плоть одной из овец. Вцепившись обеими руками в камень ограды Икар пристыл к башне. Теперь Икар видел, что это был волк, который терзал тело своей жертвы. Икар бездействовал. Вскоре его внимание упала дальше, на волков, с рёвом вырывавшиеся из тьмы. Разъярённые твари стремились к пасущему скоту. Наконец очередное рычание заставило Икара схватиться за колчан со стрелами.
Первая стрела вонзилась точно в первого волка, что был ближе всех. Стрела прошла сквозь зверя. Беспокойный скул пронёся среди хищников. Некоторые из них скрылись во тьму. Другие ещё стремительнее ринулись к жертвам. Одни из них находили желанную трапезу, одни стрелу, пущенную Икаром.
Кровь разорванных и пронзённых животных окрасили землю под башней. Волки отступили, скрывшись за скалами, оставив Икара в ожидании нового нападения. Он продолжал обхватывать лук одной рукой, а другой тянуться к следующей стреле. Так тянулась звёздная ночь, в которой Икар больше не сомкнул ни глаза.
4.
Лучи восходящего солнца пробивались между гор, оповещая Икара, что его дозор окончен. Горные верхушки слепили своими блестящими наконечниками, рассылая вокруг солнечный сияние. Когда ущелье залилось светом, Икар спустился с башни, вновь вступив на мягкую траву, что окружала каменное строение. Он побрёл в хижину, куда его отвели ранее два молодых монаха, прочь от неподвижных тел павших животных. Там он нашёл деревянную кровать, на которую повалился и заснул немедленно.
Сквозь сон Икар почувствовал толчок. За ним последовал следующий, и ещё один, так продолжалось, пока Икар на раскрыл глаза. Всё вокруг треслось. Со стен сыпались камни, кровать ходила ходуном. Вскочив от испуга на ноги, Икар почувствовал, что пол под ним так же гремел. Немедля он выбежал наружу. Землетрясение бушевало в деревне, нарастая, разрушало строения. Некоторые из них раскалывались по пополам. Было видно, как дом в центре посёлка рухнул под тяжёлой крышей. Башня же, теряя камни, упорно старалась удержаться в равновесии. Монахи и жильцы занимали места среди домов, не приближаясь к рушимся постройкам. Они спокойно следили за стихией.
Икар, раскрывший широко глаза, всматривался вокруг. Он искал лицо старика. Его взор упал на хрупкую фигуру монаха не далеко от башни, которая раскачивалась в воздухе. Икар рванул к нему, в то время, как булыжники катились по земле, которая с грохотом бушевала словно море.
— Уходим.- Подбежав, схватился Икар за пожилого монаха и следом крикнул. — Она сейчас рухнет!
— Нет, Икар, её на славу строили. — Улыбчиво отвечал спокойный старец.
— Безумный старик!- Икар был в ярости.
Часть башни осыпалась, камни летели вниз, ударяясь недалеко об землю. Но вскоре дрожь начла ослабевать, а земля разглаживаться. С каждым новым падающим камнем толчки теряли силу. Грохот наконец усмирился и башня вновь застыла в высоте как прежде. Последние камни попадали, оставив дома застывшими в тишине. Земля ещё тихо волновалась под ногами, чтоб вскоре утихнуть совсем. Икар смотрел вокруг себя, ища глаза жителей. Их лица в свою очередь не показывали эмоции, как вкопанные они стояли, пока привычная тишина заполняла ущелье.
Как один зашагали они к своим хижинам. Они брались за камни, сортирую их по размеру, кто-то выносил из повреждённых домов строительные инструменты, подготавливая их к работе. Икар не отрывал взор от синхронный суеты. Молча, он застыл на месте. Жильцы принялись тут же отстраивать разрушенное поселение, не медля ни мига.
— Я не понимаю. — Вылетело с уст юноши.
— Что именно, Икар. — Заинтересовался монах, стоявший рядом.
— Волчьи стаи, землетрясение, эти люди. У меня было задание… Я не понимаю. — Икар запинался. — Зачем я пришёл сюда? Не понимаю, что вижу.
Старик молча смотрел на потерянного Икара, но вскоре сказал:
— Поёдем, покажу тебе одно место. Пойдём.
Он медленно поплёлся в сторону от деревни. Икар, всматривавшийся себе под ноги, наконец задвигался и таким же тихим шагом принялся догонять старика.
Вместе они преодолели подъём, который упирался в серую глыбу. Тропа вела дальше вокруг неё, открывая перед собой скалистый обрыв. Перед обрывом сидели, скрестивши ноги, люди. Спокойными движениями они выстраивали некие фигуры из мелких деревянных дощечек. Но стоило ветру обгладить скалы, стремясь между могучих глыб и мирон сидящих, как фигурки рушились под натиском воздуха. Медитирующие, всё так же, с плавными движениями брались за строительство своих фигур, пока ветер вновь не достигал обрыва, продолжая свой ритуал вновь и вновь.
— Они не так давно к нам пришли, учатся. — Сказал монах Икару, который наблюдал за процессом изо спин сидящих.
— Учатся? Чему?
— Знаешь, как сюда пришли первые поселенцы? Это были строители. Пришли сюда, чтоб отстроить древние храмы. Но землетрясения следовали одно за другим, как о по сей день. Мы здесь, что строить, а не населять, понимаешь?
Икар молчал, всё так же наблюдая за движениями рук, перебирающие тонкие дощечки.
-Что с башней?. Сказал наконец Икар. -Теперь не возможно защитить скот от ночных тварей.
— Здесь ты прав, строителю не справиться до ближайшей ночи. Но ты, Икар, не строитель, а воин. Ты сможешь нам помочь.
— Указ царя вам лишь шум?
— Всё, что от царя, тебе оставить нужно за собой, особенно если нам помочь решишься.
— Что я могу сделать?
— Отправиться туда, откуда не возвращаются. С тем, что отпугнёт зверей из тьмы.
— Как мне вернутся из места, откуда нет пути обратно? — Повернулся к старику Икар. — И что я должен там найти. И откуда вообще известно, что там что-то есть?
— Древние завещали нам знания об этих местах, которые мы заселяем и которые нам закрыты. Но ещё не являлся нам воин, которому закрытое откроется.
— Скольких ты уже успел послать туда, тех, кто не вернулся вновь?
— Многих. Если воин приходит к нам, рано или поздно закрытые земли сами его призовут, даже вопреки его воли.
Икар замолчал. Лицо его в напряжении словно залилось свинцом, а скулы дергались нервно.
— Я помогу Вам. Веди меня.
5.
Они предстали перед узкой расщелиной, ведущей в тьму между скал. Старик молча указал рукой на тропу и, провожая взглядом, наблюдал, как Икар направлялся в узкое ущелье. Монах смотрел ему в спину, пока тот совсем не исчез за тёмными камнями.
Икар следовал проходу между скал из чёрного камня. Земля покрытая вулканическим тёмным песком оставляла на себе следы его стоп. Массивные тучи не пропускали ни луча с неба. Каменные стены начали отступать, давая более широкий простор воздуху и шагу Икара, который шёл дальше, пока не достигнув крутого спуска, он не застыл с удивлённым взглядом. Перед ним открылось ущелье, где между чёрных скал из чёрной земли произрастал сад. Каждое растение сквозь свою зелень рассыпалось белым светом, так что весь сад сеял, освещая крутые скалистые стены ущелья.
Спустившись в сад Икар обнаружил себя меж удивительных растений. Свет падал на тело Икара, грея своим нежным натиском. Икар ощущал тепло в листьях кустов и деревьев, прикасаясь к ним пальцами. Икар углублялся дальше, не замечая своих шагов.
Где-то за густыми ветвями многочисленных кустов послышались звонкие голоса. Икар остановился лишь на миг, чтоб в следующий момент пуститься в сторону, откуда доносились звуки. Пробираясь сквозь заросли, осматриваясь вокруг, он не мог распознать кого-то ещё в саду. Вдруг растительность расступилась и перед ним предстала водная гладь. Небольшой пруд окруженный зеленью отражал свет посланный их листьями. На конце пруда, среди отзеркаленного сияния Икар увидел два силуэта, которые словно танцевали на тихой водной поверхности. Подняв глаза, он распознал двух юных девиц, близнецов, которые вовсе не танцевали, а хватаясь тонкими ручками, то толкали друг друга, то тянули вниз, к земле. С криками и возгласами, значение которых было не разобрать, ссора шла дальше, пока Икар, в то же время, крался по берегу к двум сёстрам. Но когда двое заметили приближающего гостя, тут же забыли о разногласиях и скрылись синхронно за листвой сада. Икар рванулся за ними, но добравшись до места на берегу, где до этого были девушки, словно вкопанный застыл в одной точке. Он прислушивался и приглядывался, но эти попытки не приносили успеха.
Стоило Икару опустить взор, как из густой листвы, загораживая собой свет, в прыжке на него летела одна из девиц. Её юное лицо было в ярости напряженно, крик издавался из её рта. В руках перед собой она сжимала железную сеть, на которой крепились острые крючки и металлические серые сферы. Икар лишь успел поднять руки, в том момент, когда сеть накрывала его. Он почувствовал, как остриё крючков впилось в его кожу, как тяжёлые сферы бились об его тело и падали вниз, натягивая крюки. Крик Икара заглушил звонкий голос девушки. Та в свою очередь, выставив плечо, протаранила Икара, так что тот, ревя от боли, сорвался вниз, разрушая спокойствие водной глади своей плотью. Всплески и волны сопровождали падающего, пока тот не скрылся под водой.
Икара тянуло в глубь, отдаляя от света, копившегося на поверхности. Вода вокруг окрашивалась цветом крови, которая следовала за тонущим. Икар пытался освободиться от стальной сети. Оттягивая её от себя, вырывая наконечники крючков из своей кожи. Но чем больше движений он делал, чем больше попыток освободиться предпринимал, тем сильнее облегала сеть, тем сильнее стягивала она его тело. Глаза Икара направились вниз. Он видел чёрную глубину. Он чувствовал, как холод пробирался до его костей. Отпустив сети, Икар смог протащить руки сквозь сети и начал грести, что есть силы. Он устремил взор наверх, откуда манило сияние сада. Из всех сил он боролся против тяжести сети. Вдруг словно стрела рассекла прозрачные объёмы хрупкая фигура. Одна из девушек в нырке приближалась к утопавшему. Она гребла на встречу Икару, стремясь вниз. Во рту она сжимала блестящий кинжал. Сблизившись она схватила руку Икара. Взяв нож, она вложила его ему в ладонь и тут же поплыла прочь, к поверхности. Икар не сопровождал её взглядом. Он сразу же принялся резать металлическую сеть. Сдерживающие прутья разрывались под остриём клинка. Икар резкими движениями прорезал себе выход из сети. Крючки всё тянулись в след за тяжёлыми сферами вниз, раздирая сквозь ткань мягкую кожу. Когда Икар пробирался через прорубленное отверстие, крюки не ослабевали в тяге. Икар кинжалом разрезал на себе одёжа, в которых засели множество крючков. Вместе с клочьями ткани и красными кровавыми наконечниками враждебное железо покидало борющуюся плоть, пока, наконец, Икар не смог увидеть под собой, как тяжёлая сеть и одежда царской армии, запутанная в ней, не шли к чёрному холодному дну. Икар зажал губами нож и погрёб широкими движениями на верх, где его ждал бесконечно желанный глоток воздуха.
6.
Он стоял двумя ногами на береге. С него стекала кровь, падая на зелённую траву. После глубокой отдышки Икар решил не задерживаться у пруда и пустился от него прочь. Он смотрел в оба, пробираясь через растительность и оставляя кровавые следы на листьях. Наконец сад расступился. Исходящий из него свет остался за спиной Икара. Вновь чёрная земля и камни разлеглись перед идущим в своих владениях.
Ущелье сузилось, ведя Икара вдоль высоких скалистых стен. Тропа привела его к входу пещеры. Рядом стоял большой каменный стол, на который при желании можно было бы уместить взрослого человека. Икар сжал кинжал в руке, который не отпускал с тех пор, как вылез из вод пруда, и вошёл в пещеру.
Он следовал резким поворотам, обходил глыбы в мраке, но не останавливался. Он шёл, пока вдруг яркий голубой свет не ослепил его взор, заставляя прикрыть руками лицо. На возвышении, на большом массивном камне среди большого каменного зала, в золотой оправе посылал свет большой стеклянный глаз. Словно громадный сапфир он украшал мрачные чертоги.
Не смог долго Икар наслаждаться красотой увиденного, мерзкий визг донёсся до его ушей. Теперь он узрел, что под сокровищем шёл бой. Маленькая птичка с огненными перьями пыталась сразить чудовище, на половину змею, на половину неведомую птицу, с деформированными крыльями и острым длинным клювом. Изворачиваясь оно пыталось раздавить крохотную птицу, но та резко уворачивалась от выпадов противника. Издавая яростные режущие крики, чудище в резких движениях раздавливала под собой и ломала человеческие кости, что усыпали каменный пол, лежащие в одёжах царской армии и старых военных доспехах.
Что-то хрустнуло и под ногой Икара. Стопа его раздавила кости человеческой ладони, рассылая скрежет по все пещере. Змеиная тварь тут же с визгом развернулась к входу, позабыв про атакующею птицу. Зашипев она ринулась к вошедшему. Икар прыжком бросился в проход, стремясь наружу, пока чудище быстро пересекало пространство. Икар бежал вон из пещеры, минуя камни и острые выступы. Он услышал за собой, как разъярённая тварь протаранивала твёрдые стены и билась в поворотах узкого прохода, задевая глыбы. Икар выпрыгнул из проёма и повалился вниз, на твёрдую землю, там где стоял каменный стол. Он кувырком обернулся лицом к входу, лежа на спине в ожидании смертоносной твари. Но лишь режущий визг и грохот могучего тела долетели до него. Ничего более не последовало. Через миг тишина вновь заполнила уши Икара.
Когда он встал на ноги, из тьмы пещеры вылетела огненная птица. Она запорхала над Икаром, кружа над его головой, но вскоре запарила прямо перед ним.
— Только через мою смерть ты овладеешь оком, а я одолею врага в глубинах пещеры. — Неожиданно заговорила яркая птица. — От твоей руки должна настать моя кончина.
Икар всё ещё переводил дыхание. Птица облетела его, приземлившись на поверхность каменного стола.
— Зачем мне убивать тебя? Как это сделает меня ближе к тому, что я ищу? — Ответил наконец Икар.
— Мой прах и твоя кровь даст родиться тому, что проведёт тебя к сокровищу, которое скрывает пещера.
— Я должен окончить твой путь, чтоб продолжить свой..- Слова Икара прервались. Он не мог оторвать глаз от ножа, сжатого в руке.
— Твой путь через боль и кровь к сокровищу лежит.
Икар схватил пташку за хрупкую шейку. Она едва двигалась в его руке. В другой руке сжимал остриё кинжала. Он медлил в напряжении, будучи не в силах оторвать взгляд от ярких перьев птицы.
Словно молния заблестел в полёте клинок, которой будто по собственной воли рука Икара вонзила в тельце жертвы. Насквозь пробив плоть птицы Икар отступил назад, не выпуская нож. Пронзённая плоть как факел вспыхнула на плоском камне. Воспламенённые перья мгновенно превращались в пепел, пока от дивной птицы не осталось лишь догорающая изгарь. Пламя над пеплом утихло и вскоре потухло вовсе, оставив Икара в безмолвии, одного среди камней и скал.
Он приблизился к праху, вытянул руку перед собой и остриём разрезал кожу на ладони. Кровь большими каплями западала в серый пепел, где словно обжигаясь извивалась в касании с прахом. В один миг пламя вновь вспыхнуло над поверхностью чёрного камня. Яро мечась из стороны в сторону оно возрастало. Икару пришлось отступить, чтоб не обжечься от нарастающего жара. Огонь поднялся совсем высоко.
В прахе воцарилось движение, от которого вокруг разлетались искры. Яркий свет слепил, заставляя отходить ещё дальше. С трудом был в силах Икар следить за танцующим пламенем, но его взор застыл, когда в огне, из горящего праха, поднялся силуэт. Он рос, пока не поднявшись над огнём, что потускнел на фоне своего творения, это новое создание не распахнуло крылья. Это была могучая птица, похожая на ту маленькую пташку, но теперь и сильно отличавшуюся от неё. Красно-оранжевые перья были окутаны в огне как яркими одёжами. Клюв как раскалённый наконечник горел украшая грозную птицу. Размах крыльев продолжал расти, когти вцепились в край камня, на котором шло перевоплощение. Грубая столешница трескалась под смертоносными лапами. Птица раскрыла глаза. Словно два угля они горели пламенем. Поднятые выше крылья сопровождали первый возглас, что пронёсся мимо Икара, улетая вдаль. Икар же с трепетом наблюдал за открывшимся перед ним чудом.
Широкие крылья ударили по воздуху, который задвигался под взлетающей пламенной птицей. После ещё одного резкого взмаха она поднялась ещё выше, заставляя Икара задирать голову. Стоило ему застыть взглядом в изумлении на ярких перьях, как птица сложив крылья вдоль корпуса словно стрела влетела в вход пещеры. Икар, до этого застывший на месте, ринулся за ней, следуя племени её перьев.
Когда Икар вновь оказался в зале, освещённым синим оком, он увидел, как огненная птица в стремительном порыве схватила недремлющие чудище острыми когтями. Подняв жертву она раскалённым клювом вонзилась в визжащую тварь. Огонь из перьев разрастался, обжигая чудище. Горящий клюв наносил удары. Икар подходил ближе, его лик был спокоен, будто в нём совсем нет страха и он лишь ждал неизбежного. Огненная птица поднялась в воздух, неся в когтях порубленную жертву. Застыв под каменным потолком, она сжала свои лапы так, что когти прошли сквозь вражескую плоть. Резким движением чудище было разорвано в две части. Когти разжались, позволяя останкам рухнуть об твердый пол.
В триумфе горящая птица спустилась на один из больших камней. Приземлившись она заняла статную позу. Её огонь освещал камни вокруг, смешивая свой свет с синим сиянием стеклянного ока, которое всё так же стояла на своём месте, и путь к которому был теперь открыт. Икар не медлил, он направился к сокровищу. Теперь только звук его шагов беспокоил пространство. Но вдруг иной шум вновь заставил замереть. Останки поверженной твари за мгновение высохли и затряслись, обсыпаясь под собой. В следующий миг чёрная змея извиваясь вылезла наружу. Упав между камнями, она скрылась в мгле. В величественной позе птица проводила горящим взором бегство змеи, но не двинулась с места. Когда вновь тишина спустилась на Икара, он начал вскарабкиваться к сияющему оку. Икар охватил холодную оправу ладонями и поднял над камнем. Спускаясь к выходу он освещал себе путь, удерживая светящий сапфир. Икар бросил взгляд на пламенную птицу, но та не обращала внимание на перемещение ока. Лишь огонь продолжал танцевать, охватывая её перья. Так Икар покинул пещеру, оказавшись снова в ущелье.

Он не медлил. Он добрался до сада, где синий свет находки сливался с белым светом листьев. Пробравшись сквозь растения, оставив пруд за собой, он обнаружил себя на другой стороне сада. Хорошо узнав узкий проход, из которого он прибыл сюда, Икар побрёл вверх, минуя подъём и чёрные скалы. Так он шёл, пока не прибыл на то место, где попрощался с стариком.
7.
Ночь окутывала горы, когда Икар спешил с трофеем в посёлок. Его стопы разбивались об камни, но он спешил. Синие сияние разлеталось вокруг, освещая дорогу. Икар распознал верхушку повреждённый башни издалека.
Он ускорял шаг, пока не оказался среди хижин. Некий звук долетел до его слуха. Он прислушался. Трудно было не узнать то самое рычание в момент, когда волк впивается в жертву. Обхватив око Икар сменил шаг на бег.
У башни он столкнулся с чёрными зверями, раздирающие беззащитных овец. С их морд стекала кровь, наслаждаясь трапезой, они не замечали приближение, пока из далека не ощутили синий свет на своей шерсти. Икар, обхватив оправу обеими руками, вытянул око перед собой. Волчьи глаза залились сиянием. Позабыв о добыче, они смирно наблюдали, как яркое свечение накрывало их. Под натиском света они опускали морды и, поджав хвост, пятились медленными шажками обратно в тьму. Так отступали они, пока, не достигнув спасающего мрака, резким движением не скрылись в ней бегством.
Когда последний из нападавших вернулся в темень, Икар не медлил, он направился к башне. Вскарабкавшись до самого верха, там на вершине он укрепил оправу сапфира, так чтоб синий свет рассылал свои лучи вокруг башни, укрывая этим пасущийся скот внизу.

На следующий день солнце стояло уже высоко, когда его лучи просочились в хижину, где спал Икар. Открыв глаза, он увидел старика, который смирно отсиживал в углу комнаты.
— Ты вернулся с победой, Икар. — Поприветствовал он проснувшегося, который садился на край кровати.
Икар обнаружил на себе одёжа, такую, которую носили жители посёлка.
— Теперь я один из вас? — Спросил он.
— Я знаю точно, что не здесь твой дом. Тебя ждёт твой конь. И теперь тебе выбирать направление, по которому ты пойдёшь.
— А он есть, этот выбор? — Уточнял Икар.
— Есть протоптанные дороги, есть заброшенные тропы и есть всегда пути, которые несомненно стоит проложить. — Старик сделал паузу в словах, всматриваясь в глаза Икара. — Знаешь, почему ты тот, кто вернулся с оком?
— Нет, не знаю.
— Ты тот, кто пришёл туда, не по приказу царя, не по поручению ты пошёл туда, а по своей воли. Тому, кто идёт добровольно, открываются пути, Икар. Неси собой то, что здесь нашёл.

Солнце стремилось к закату, когда Икар вёл за поводья своего коня, удаляясь от деревни в ущелье. Каменистая тропа извивались в подъёме на краю горы. Икар поднимался всё выше, пока сильный ветер обдувал его со стороны и краснеющие солнце освещало его путь между гор.

В покинутым Икаром посёлке жители выстраивались у своих хижин. Будто в ожидании гостей они смирно стояли, сложив руки. Когда на горизонте появились силуэты людей с оружием, не раздалось ни звука. С противоположных сторон на друг друга сближались две армии.
Как два бушующих моря она хлынули к посёлку. Две вражеские стихии соединились, накрывая собой дворы и ударяясь волнообразно об каменные хижины. Посёлок утонул в кровавом бою. Дома тряслись от наплыва солдат, но каким-то образом жильцы оставались невредимыми. Огонь охватил крыши хижин, чьё пламя растворялось в красном сияние солнца, пока земля темнела от пролитой крови. Каменные осколки сыпались с домов, падая среди умерщвлённых тел. Крыши рушились под тяжестью огня. Лишь башня стояла, крепко удерживая кристальное око, чей синий свет неустанно боролся как с красными лучами садящего светила, так и с чёрным дымом от охваченных пламенем хижин.

После кровавой ночи на некоторых домах ещё догорел огонь. Земля была усыплена неподвижными телами солдат. От двух армий ничего не осталось, лишь немногие те, кому удалось пережить эту ночь. Они отсиживались среди мёртвых, устроившись прям на земле. Когда тёплые лучи утреннего солнца вновь добрались до посёлка, его жители взялись за разрушения, которые принёс вчерашний день. Под сиянием синего ока они принялись отстраивать свою деревню и заботься о телах павших. Старик и другие монахи умывали выживших, помогая им освободиться от воинских одёж и переодевая их в привычную жителям посёлка одеяния. А уцелевшие в свою очередь смиренно принимали дары монахов.

Конец