Следствие ведут кикеры (Глава 1)

—Ой, мляя…моя голова… скоро лопнет, словно скорлупа — послышался невнятный бубнеж с конца городского парка. Источников столь спонтанной и весьма возвышенной фразы оказался один из кикеров, засланный в тыл готам для шпионажа и ожидания подкрепления.
—Это же надо было вчера напиться до такого бесовства… Ни черта не помню. В голове всплывает только то, что в закутках моих карманов нежится последняя cancer stick — помятый кикер опустил свою пятерню в глубину черной кожанки и нащупал что-то зыбкое, отдаленное напоминающее песок. Из-за своего нерадостного состояния он и не подумать не мог, что этим песком окажется табак, просыпавшийся после поломки такой желанной сигареты.
— Мляя… вот незадача… Но счастье покровительствует смелым. Пойду, попытаю его у той компании сомнительного наполнения. Кто знает, может, это та ***хомудия, которую Кабан так страстно желает сцапать?
Не успел кикер встать со скамейки как раздался телефонный звонок, прозвеневший медной тяжестью в опухших мозгах молодого человека. Рингтон отличался протяжностью и бравурным мотивом, но этот факт не прибавлял жертве вчерашнего кутежа ни капли оптимизма. Медленно, словно ленивец, желающий поменять дислокацию при помощи своей длинной лапы, кикер провёл пальцем по замызганному экрану телефона. Но не успел он проронить ни слова, как из динамика послышались вопли, слегка походящие на поросячий визг. Это был Кабан и явно в не самом хорошем расположении духа:
—Так я не понял, Маркионит. По данным навигации твой афедрон на позиции, однако, никакого рапорта об успешном нахождении целей не поступало. Ты что отлыниваешь? Бьюсь об заклад, вчера опять накатил, что сами черти позавидовали? Смотри мне: не шалопутничай. У нас с повесами разговор короткий. Конец связи.
Маркионит резким движением корпуса развернулся на сто восемьдесят градусов и запульнул надоедливое устройство прямиком в мусорную корзину не хуже профессионального игрока в баскетбол. От увиденного у компании, стоящей неподалеку от ,, заядлого спортсмена'', волосы встали дыбом. Один из них, видимо, самый отважный, неловко и как-то по-мальчишески приблизился к кикеру и промолвил: — А у тебя зоркий глаз, брат. Ты в нашей пастве недавно? Как прикажешь тебя величать?
—Высокопарностью никогда не отличался. Зови меня: Амон,— уверенно и без колебаний сказал кикер, протянув готу мертвенно-бледную ладонь. Обряд рукопожатия прошёл обычно, ничего не вызывало подозрений у шайки неформалов-тунеядцев. Но их недальновидность была преимуществом для Маркионита, ведь его сослуживцы были уже на подходе.
Нестандартный, пожавший руку кикеру, решил взять инициативу на себя и проговорил: — Амон, значит. И вправду скромняга. Меня же кличут Израилом, а тех — гот бестактно ткнул пальцев в сторону компании, стоящей неподалеку — можешь не запоминать. Они всё равно новички. Мясные ещё.
Засланный в тыл неприятеля блюститель правопорядка долго не прекращал свой вербальный эфир, и, казалось, что его верная когорта не просто задерживается, а решила пойти на произвол и попросту проигнорировать задание. Прошло минут двадцать, если не больше, кикер уже начал подозревать, что его товарищи столкнулись на своём пути с таким препятствиям, которое они не в состоянии были преодолеть. Но что это могло быть? Очередной ларёк, о бессмертии которого слагают легенды? Затхлая пивнушка или манящая ароматам кулинария? Это Маркиониту не суждено было узнать, поскольку сзади послышался стук кованых сапог, предвещавший начало ультра насилия.
Но расклад был не утешительным: четверо кикеров, включая Маркионита на восьмерых готов, телосложение которых так и отдавало силой и физической мощью. Засланная крыса деликатно положила свою руку на плечо Израила и прошептала :— Эй, обрыган, обернись. Время веселья.
Три пары ног, погруженных в тяжелые армейские ботинки, шагали вряд и топот, издаваемый ими, напоминал марш самой смерти. Кабан шествовал посередине, а по бокам шли Стервятник и Затворник.Лидер казался самой непоколебимостью, в то время как от его подчиненных прямо-таки разило сомнением.
Однако Маркионит был не из робкого десятка и молниеносно зарядил кулаком прямо в нос предводителю любителей черного латекса и шипов. Тот от неожиданности опешил, попятился назад, прижимая ладони к лицу, дабы сдержать выливающуюся из ноздрей кровь и сказал: — Вон оно что: к нам заслали притворщика. Ну, держитесь, госпсы. Живыми вы отсюда не уйдете.
Два противоборствующих формирования задержали дыхание, сгруппировались и приготовились к буче. Глаза кикеров отбрасывали холодную расчётливость и дьявольский азарт. Готы же, подобным состоянием похвастаться не могли, их очи казались сосредоточением страха и безнадеги. Все источали панику, все кроме лидера уличных гуляк. Израил был куда крупнее своих приспешников, и потому их коллектив напоминал помятую волчью стаю, окружившую обезумевшего медведя.
Дыхание членов предстоящей стычки учащалось, пот начинал стекать с висков на щёки, но никто не решался взять инициативу в свои руки и напасть. Однако нервы одного из готов начали поддаваться напряжению всё сильнее и сильнее и вскоре не выдержали, порвались, как натянутая гитарная струна.
С хриплым криком и затуманенными от адреналина глазами он ринулся вперед, провоцируя остальных присоединиться к нему. Представители сторон незамедлительно последовали его примеру, и две мясные волны нахлынули друг на друга, создавая тем самым кровопролитную коллизию.
Изначально каждый кикер должен был взять на себя по два вражеских субъекта, но Кабан, обыкновением которого была демонстрация своего физического превосходства, осмелел и накинулся на троих неприятелей подобно рыси, страдающей излишним весом.
Маркионита устраивал такой расклад, однако было одно большое но: ему предстояло сойтись в кулачном бою с Израилем, который был чуть ли не в полтора раза крупнее остальных готов. Несмотря на это, герой сегодняшнего утра обладал одним весомым преимуществом: по строению он напоминал борзую гончую, а отличительными чертами этого благородного животного были завидная скорость и практически неиссякаемый запас выносливости.
В его глазах не было ни тени сомнения, а жилистый кулак был тверже высококачественного сплава металлов. Направив всю свою энергию в правую руку, Маркионит молниеносно нанёс удар оппоненту по левой брови. Место довольно-таки капризное, а если его разбить, то обильного кровотечения не избежать.
После столь неожиданного и весьма гнусного выпада Израил отступил назад, пытаясь сдержать руками неконтролируемый поток кровяных телец. Положению его могли позавидовать разве что готы, столкнувшиеся со слабейшими членами отряда Кабана. Предводитель длинноволосых окинул взором поле уличной брани и в тот же момент осознал, что эпоха его беспечных и безработных деньков близилась к закату, вид которого был предзнаменованием грядущей тьмы, отбрасываемой местным промышленным комплексом.
Кабан в этот момент, успев разделаться с двумя самыми ушлыми парнями, приблизился к третьему, пуская слюну изо рта и представляя заморыша в качестве десерта после основных блюд. Щуплый юнец напоминал высохшего из-за отсутствия пропитания вурдалака; тело его тряслось так, будто оно служило причиной регулярных землетрясений в Японии.
Дородный командир подразделения кикеров сумел обуять кураж и всего лишь хлопнул своими титаническими ладонями по ушам малолетнего неформала, от чего несчастный сразу же свалился наземь. Обстановка у других членов отряда была примерно такой же, ведь не зря госпсов обучали самым изощренным видам самообороны.
Шторм прекратился. Побеждённые лежали в грязи, покрытые тумаками, словно островитяне татуировками. Только один из них по-прежнему не пал ниц перед Кабаном, Маркионитом и компанией. Очевидно, что самым стойким оловянным солдатиком оказался Израил. Но и это не могло спасти его от неминуемого исхода. Кабан, давя сардоническую улыбку во весь рот, медленно и вприпрыжку приближался к израненному бедняге.
Гот предпринял жалкие попытки дать отпор столь свирепому и закалённому в уличных схватках противнику, но он просто тратил чужое время. Главный кикер одним точным ударом в челюсть отправил Изралила блуждать по царству Морфея, наслаждаясь его нелепой физиономией во время падения, занявшего всего лишь несколько секунд.
Отряхнувшись и произведя перекличку, парни выяснили, что они одержали верх с нулевыми потерями, и осознание триумфа не могло ни радовать кикеров в это утро, медленно переползавшее в день. Маркионит вызвал полицейский транспорт на задержание по своему табельному устройству. Стараясь как можно быстрее и эффективнее исполнить обязанности, возложенные на него государством.
Двое кикеров оперлись друг на друга, соорудив из себя человеческие костыли. А кабан в это время подошёл к Маркиониту, обнял его плечо своей кучерявой рукой и проревел: — Слушай, мелюзга. А не плохо мы сегодня потрудились, а? Правда, ещё немного, и я мог перетумачить. Как думаешь, вернувшись в отделение, я не буду выслушивать головомойки от вышестоящих лиц?