«Удивления Ялта-январь 2020, третье, терренкурное» (Глава 3)
Возрастные ограничения 18+
3-я часть: «Про ялтинский Арбат, кафе у Пушкина, Ван Гога, рынок, набережную, философа на Дражинке и немного даже про бассейн».
Из серии рассказов: «Случайные путевые записки»
«Любите ли вы…» путешествовать, «…как любим это мы»?
Конечно, кто ж не любит ненадолго сменить обстановку, важно лишь знать несколько принципиальных секретов: во-первых, путешествие действительно должно быть недолгим, чтоб не наскучило; во-вторых, – несильно дорогим, чтоб «…не было потом мучительно больно за…» опустевший кошелек; и, в-третьих, – не долгожданным, чтоб не успевал остыть дух здорового авантюризма путешественника.
Последний раз мы уезжали из любимого Питера в августе, прошло пять месяцев, а это немало, чтоб без труда снова сорвать себя в Путь, да ещё в январе. Но, как бы то ни было, купив путевку заранее, чтоб не было пути назад, и, соблюдя, тем самым, все перечисленные условия, наша устойчивая туристическая группа снова в дороге, на этот раз в сопровождении Средненького со своей избранницей.
Итак, напомню, мы уже в Крыму, – здесь нам интересно в любое время года, на какой бы незначительный интервал времени мы ни приехали, – наш теплоход возвращается в порт Ялты от отвесной сорокаметровой Аврориной скалы мыса Ай-Тодор, где расположился самый узнаваемый символ Южного берега Крыма – замок «Ласточкино гнездо».
Время летит быстро, давно минул полдень первого прогулочного дня, а это значит, что пора бы и… подкрепиться.
Зимой в Ялте все кафешки работают точно также, как и летом, не закрываясь на вынужденный простой, за исключением только уж совсем откровенно летних веранд. Центральная набережная и ялтинский Арбат – Пушкинская улица – усыпана ими в изобилии. Но нам почему-то больше нравится небольшое кафе «У Пушкина», расположившееся прямо напротив медного гения-поэта на улице его имени.
В кафе «У Пушкина»… на Пушкинской
вишневый тарт – хороший старт
обеда позднего! – получится
в духовке повара для нас…
Мы тут, на этой широкой длинной пешеходной улице с огромными вековыми платанами прямо посреди мостовой, часто обедаем, когда застреваем в городе на прогулке. В нём всегда очень уютно и… необычно: сидишь себе под вечнозелёными пальмами меж полок старых книг, которые можно брать прямо в руки и читать пока тебе готовятся заказ.
Мы любим старые книги. От них всегда веет каким-то своим сокровенным знанием, вечностью, памятью.
Пушкинская улица одна из самых интересных мест в Ялте. Ежедневно сюда, словно на работу выходят сотни горожан: художники, различного рода ремесленники, просто торговцы всем и вся. Хотя, нужно признать, что такого рода самозанятость для них гораздо больше, чем просто работа. Это своего рода философия жизни! И зимой, и летом с раннего утра до позднего вечера каждый из них занимает здесь строго отведённый уголок, где не просто ведёт бойкую торговлю своим товаром, но и осуществляет его фактическое производство: художники безостановочно рисуют, дамы-рукодельницы вяжут и вышивают, поэты и писатели пишут, музыканты играют и… сочиняют. За пять лет приезда сюда мы перезнакомились почти с каждым из них. У кого-то что-то заказывали, покупали, выслушав ни одну местную философскую байку или умозаключение о смысле бытия, проблемах планетарного характера, – здесь, как в Абхазии (читай «Удивления Апсны»), по-другому не бывает! – у кого-то просто любовались товаром, слушали музыку или ещё что.
Сама же эта улица семьсот сорока метров длиной и двадцати метров шириной тянется от царь-платана на центральной набережной вдоль реки Водопадная, бегущей аж с плат гор-яйл, и выходит на небольшую вечно переполненную маршрутками-автобусами, троллейбусами и такси площадь, которую по имени кинотеатра, расположившегося тут же, все незатейливо называют Спартак.
Сюда, на эту площадь, обычно, мы приходим не просто так, а по делу.
Во-первых, тут расположен замечательный магазинчик эксклюзивных изделий из дагестанского серебра, которые мы частенько покупаем в качестве сувениров оставшимся дома.
Во-вторых, здесь же расположен чуть ли не самый большой универсам в Ялте, где удобнее всего делать продовольственные и прочие закупки.
А, в-третьих, сразу за площадью в углублении городского «Шанхая» – продуктовый рынок, где продаются самые вкусные и свежие овощи и фрукты в Ялте. Тут мы и покупаем знаменитый ялтинский лук и свежий неочищенный миндаль, – в таком виде, достигая размеров с куриное яйцо, он особенно хорош и вкусен, – который нам заказывают все-все, прослышав о нашем очередном вояже в Крым.
На рынке в Ялте всё, как прежде:
вино и соки, и миндаль,
и зелень, овощи… С надеждой
стоят торговки. Врут, а жаль!
Впрочем, нам не врут, тут нас уже тоже многие знают, ждут, рассказывают последние новости. В общем, мы покупаем то, что хотели, а ещё помидор, огурцов, прочего снадобья для души и, вместо такси, снова идем на Пушкинскую и далее пешком в долгий, но по-прежнему приятный семикилометровый обратный путь.
Идём назад, сменились волны,
тепло, аж, жарко: двадцать пять,
а, если честно, – двадцать ровно,
но так и хочется приврать…
Солнце не на шутку расшалилось, разжарилось, мы ещё в порту скинули свои куртки, а тут дошло дело и до свитеров.
Идём по узкому массандровскому пляжу, где вся инфраструктура частного отдыха буквально нависает с крутого склона горы над узкими пляжами тесно прижатыми друг к другу неказистыми домишками-самоделками. И уж, если солнце заглянуло сюда, то, естественно, всё это строение-муравейник из бетона и глины моментально прогревается на сквозь даже зимой, обильно одаривая редких прогуливающихся своим отражённым теплом и светом.
В самом центре этого немыслимого нагромождения комфорта и безмятежности на одном из многих молов пляжа радует глаз уменьшенная, но всё же достаточно высокая, копия Эйфелевой башни, напротив которой восидает замечательная деревянная скульптура Ван Гога у входа в одноименное кафе, утопающее в репродукциях его известных картин…
Кафе «Ван Гога» на Массандре –
вполне уютное, вполне:
уха, салаты, пицца, манты
и виды… ничего себе.
…А чуть дальше за ним, метров так через двести-триста, набережная неожиданно прерывается высоким забором, за которым виднеется симпатичнейшая территория гостиничного комплекса «Актер», состоящего из нескольких нестандартных, но вполне комфортабельных корпусов. Лишь один из них, самый высокий и широкий, неуклюже возвышается посреди комплекса своими недостроенными террасами, с торчащей арматурой, словно раскореженные катакомбы. Это, безусловно, сильно портит весь пейзаж набережной и самого санатория, естественно.
Все восемь наших путешествий сюда на протяжении пяти лет ничего не меняется в этом плане тут, а так бы было удобно пройтись по Массандровской набережной до пляжа нашей гостиницы и на, поистине, грандиозном лифте внутри горы подняться прямо к подъезду нашего отеля. Но, увы, приходится по узкой старой лестнице, – хорошо хоть сейчас нет испепеляющей жары, – лезть высоко вверх метров так на сорок-пятьдесят на плотно заставленную припаркованными машинами улицу Дражинского.
Впрочем, и тут нужно признать, что «нет худа без добра»: здесь нас поджидает ещё одна интересная достопримечательность Ялты.
Прямо на выходе с крутого трапа на узеньком тротуаре дороги практически каждый вечер появляется необычный человек в скромной рабочей одежде с пакетами еды для бездомных собак и кошек. Тут он выставляет свои огромные миски-чаны, вокруг которых в большом количестве собираются многочисленные стаи обитателей местной фауны, и коробку для сбора пожертвований с туристов, вынужденно возвращающихся здесь вечером с пляжей…
А на Дражинке – псы и кошки
сидят с философом опять,
и собирают крошки-гроши…
И нам им нужно что-то дать.
…Он, как правило, молчит, цепляя придирчиво-укоризненным взглядом прохожих, праздно вышагивающих мимо и лишь стоит кому-то бросить мелочь в коробку, как он тут же оживает, не оставляя ни единого шанса дарителю покинуть место кошачьего пиршества, не выслушав его длинного философского трактата о несправедливости бытия и ошибках мироздания. Но сегодня уже поздно, темнеет…
Припорошены дымкой горы.
В белом облаке тает город.
Сумрак чертит черные норы.
Ночь чарует, пряча, просторы.
…и мы, хорошо зная эту его безобидную, но очень прилипчивую особенность, бросаем сто рублей в коробку и, не останавливаясь, чтоб ненароком не обидеть кого-то, безусловно, несовпадением мыслей, просто идем прочь, в сторону своей гостиницы, не отвечая. Там, в конце улицы, метров так через пятьсот-шестьсот нас ожидает ещё один изнурительный стометровый, после пятнадцатикилометрового терренкура, подъем в гору по территории отеля.
Всё!
Первая затяжная, а потому самая изнурительная прогулка нашего путешествия позади.
Время около шести. Солнце ныряет за гору, но до конца светового дня ещё около полутора часов. Видимо пришло время просто поваляться пару часиков в номере: ужинать рано, всё-таки от обеда прошло лишь около 3-х часов, а от перекуса на набережной и того меньше; на улице заметно свежеет; да и ноги гудят, словно после марш-броска, кстати, совершённого здесь же в Крыму, когда давно, в дни курсантской юности по горным тренировочным тропам морской пехоты (читай «Казачья бухта» из «Курсантских баек восьмидесятых»).
Но не тут-то было!
По плану старшего нашей устойчивой туристической группы сегодня ещё не реализован ежедневный заплыв на коронную дистанцию в открытом Олимпийском пятидесятиметровом бассейне. А раз так, то уже через полчаса, несмотря на бесполезные верещания со стороны молодёжи (остальные в курсе, что это бесполезно), мы в полном составе в банных тапочках и теплых махровых халатах, рассекая «личиками» опустившийся до нуля влажный воздух парка отеля, шествуем вниз.
Бассейн. Плывем полкилометра,
всех, оплывая, обгоняя.
Волна бежит вперед от ветра,
секунд, как тренер, не считая.
И тут вдруг рядом проплывает
пловец-толстун, махая кролем,
а мы… лягушкой догоняем,
и с ним меняем наши роли.
…
И пусть людей в бассейне уйма,
Почти, наверно, миллион,
Мы не уступим даже дюйма,
Пойдем и дальше на обгон.
Шучу, конечно!
Мы чинно плывем свои полкилометра, стараясь никому не мешать и никого не задевать, хотя это здесь это слабо получается, потому как…
В бассейне тучи тучных… чудаков
стоят в дорожках хило,
и, как бурёнки, видя дураков,
что проплывают мимо,
жуют батву из «ИнклюзИва»…
Ну, братцы, это ж не красиво!
Вообще-то такое здесь вижу впервые.
Конечно у бассейнов-лягушатников солнечной Анталии в Турции или «Сланцев Бряга» в Болгарии наши соотечественники-любители «тюленьего отдыха» так всегда поступают, – что их, нас и там-то не особо красит! – под горячительные коктейли «леди-блуди» и прочие «а-ля, махито».
Но чтобы здесь, в Олимпийском, вот так «беспардонно» расположиться у низенького бортика чаши бассейна, плотно сервировав его снадобьем, пряча своё тучное тело от ветра в нагретую до 28 градусов воду, или того хуже, повиснув с бутербродом в руках на пластмассовых разделителях дорожек посреди, – это, пожалуй, верх… мягко говоря, невоспитанности! Вообще-то, даже просто висеть, словно бесхребетное существо на ограждениях в воде, крайне неправильно и опасно для окружающих, потому как они ориентируют по ним и, если вдруг, те исчезают с поверхности, то пловцы обязательно со всего размаха налетят на них сверху и получат травму. Ну, а уж, что б в воде ещё утолять и голод, это, пожалуй, верх собственного нарциссизма, коим неожиданно заболел кое-кто.
Что ж, приходится проучить пару особо выдающихся… из них!
Прибавив на дорожке с сыном ходу – размах рученьки у него в кроле молодецкий, не то, что моя тщедушная лягушка, – пускаем настоящую волну, делающую своё образовательное дело пару тройке «висунов».
Автор благодарит своего критика ЕМЮ за оказанную помощь, а также приносит извинения читателю за возможное совпадение имен, событий, диалогов, несовпадение мнений, так как данный монолог, безусловно, является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя и ведется от первого лица якобы его истинного участника.
10.02.2020г.
Из серии рассказов: «Случайные путевые записки»
«Любите ли вы…» путешествовать, «…как любим это мы»?
Конечно, кто ж не любит ненадолго сменить обстановку, важно лишь знать несколько принципиальных секретов: во-первых, путешествие действительно должно быть недолгим, чтоб не наскучило; во-вторых, – несильно дорогим, чтоб «…не было потом мучительно больно за…» опустевший кошелек; и, в-третьих, – не долгожданным, чтоб не успевал остыть дух здорового авантюризма путешественника.
Последний раз мы уезжали из любимого Питера в августе, прошло пять месяцев, а это немало, чтоб без труда снова сорвать себя в Путь, да ещё в январе. Но, как бы то ни было, купив путевку заранее, чтоб не было пути назад, и, соблюдя, тем самым, все перечисленные условия, наша устойчивая туристическая группа снова в дороге, на этот раз в сопровождении Средненького со своей избранницей.
Итак, напомню, мы уже в Крыму, – здесь нам интересно в любое время года, на какой бы незначительный интервал времени мы ни приехали, – наш теплоход возвращается в порт Ялты от отвесной сорокаметровой Аврориной скалы мыса Ай-Тодор, где расположился самый узнаваемый символ Южного берега Крыма – замок «Ласточкино гнездо».
Время летит быстро, давно минул полдень первого прогулочного дня, а это значит, что пора бы и… подкрепиться.
Зимой в Ялте все кафешки работают точно также, как и летом, не закрываясь на вынужденный простой, за исключением только уж совсем откровенно летних веранд. Центральная набережная и ялтинский Арбат – Пушкинская улица – усыпана ими в изобилии. Но нам почему-то больше нравится небольшое кафе «У Пушкина», расположившееся прямо напротив медного гения-поэта на улице его имени.
В кафе «У Пушкина»… на Пушкинской
вишневый тарт – хороший старт
обеда позднего! – получится
в духовке повара для нас…
Мы тут, на этой широкой длинной пешеходной улице с огромными вековыми платанами прямо посреди мостовой, часто обедаем, когда застреваем в городе на прогулке. В нём всегда очень уютно и… необычно: сидишь себе под вечнозелёными пальмами меж полок старых книг, которые можно брать прямо в руки и читать пока тебе готовятся заказ.
Мы любим старые книги. От них всегда веет каким-то своим сокровенным знанием, вечностью, памятью.
Пушкинская улица одна из самых интересных мест в Ялте. Ежедневно сюда, словно на работу выходят сотни горожан: художники, различного рода ремесленники, просто торговцы всем и вся. Хотя, нужно признать, что такого рода самозанятость для них гораздо больше, чем просто работа. Это своего рода философия жизни! И зимой, и летом с раннего утра до позднего вечера каждый из них занимает здесь строго отведённый уголок, где не просто ведёт бойкую торговлю своим товаром, но и осуществляет его фактическое производство: художники безостановочно рисуют, дамы-рукодельницы вяжут и вышивают, поэты и писатели пишут, музыканты играют и… сочиняют. За пять лет приезда сюда мы перезнакомились почти с каждым из них. У кого-то что-то заказывали, покупали, выслушав ни одну местную философскую байку или умозаключение о смысле бытия, проблемах планетарного характера, – здесь, как в Абхазии (читай «Удивления Апсны»), по-другому не бывает! – у кого-то просто любовались товаром, слушали музыку или ещё что.
Сама же эта улица семьсот сорока метров длиной и двадцати метров шириной тянется от царь-платана на центральной набережной вдоль реки Водопадная, бегущей аж с плат гор-яйл, и выходит на небольшую вечно переполненную маршрутками-автобусами, троллейбусами и такси площадь, которую по имени кинотеатра, расположившегося тут же, все незатейливо называют Спартак.
Сюда, на эту площадь, обычно, мы приходим не просто так, а по делу.
Во-первых, тут расположен замечательный магазинчик эксклюзивных изделий из дагестанского серебра, которые мы частенько покупаем в качестве сувениров оставшимся дома.
Во-вторых, здесь же расположен чуть ли не самый большой универсам в Ялте, где удобнее всего делать продовольственные и прочие закупки.
А, в-третьих, сразу за площадью в углублении городского «Шанхая» – продуктовый рынок, где продаются самые вкусные и свежие овощи и фрукты в Ялте. Тут мы и покупаем знаменитый ялтинский лук и свежий неочищенный миндаль, – в таком виде, достигая размеров с куриное яйцо, он особенно хорош и вкусен, – который нам заказывают все-все, прослышав о нашем очередном вояже в Крым.
На рынке в Ялте всё, как прежде:
вино и соки, и миндаль,
и зелень, овощи… С надеждой
стоят торговки. Врут, а жаль!
Впрочем, нам не врут, тут нас уже тоже многие знают, ждут, рассказывают последние новости. В общем, мы покупаем то, что хотели, а ещё помидор, огурцов, прочего снадобья для души и, вместо такси, снова идем на Пушкинскую и далее пешком в долгий, но по-прежнему приятный семикилометровый обратный путь.
Идём назад, сменились волны,
тепло, аж, жарко: двадцать пять,
а, если честно, – двадцать ровно,
но так и хочется приврать…
Солнце не на шутку расшалилось, разжарилось, мы ещё в порту скинули свои куртки, а тут дошло дело и до свитеров.
Идём по узкому массандровскому пляжу, где вся инфраструктура частного отдыха буквально нависает с крутого склона горы над узкими пляжами тесно прижатыми друг к другу неказистыми домишками-самоделками. И уж, если солнце заглянуло сюда, то, естественно, всё это строение-муравейник из бетона и глины моментально прогревается на сквозь даже зимой, обильно одаривая редких прогуливающихся своим отражённым теплом и светом.
В самом центре этого немыслимого нагромождения комфорта и безмятежности на одном из многих молов пляжа радует глаз уменьшенная, но всё же достаточно высокая, копия Эйфелевой башни, напротив которой восидает замечательная деревянная скульптура Ван Гога у входа в одноименное кафе, утопающее в репродукциях его известных картин…
Кафе «Ван Гога» на Массандре –
вполне уютное, вполне:
уха, салаты, пицца, манты
и виды… ничего себе.
…А чуть дальше за ним, метров так через двести-триста, набережная неожиданно прерывается высоким забором, за которым виднеется симпатичнейшая территория гостиничного комплекса «Актер», состоящего из нескольких нестандартных, но вполне комфортабельных корпусов. Лишь один из них, самый высокий и широкий, неуклюже возвышается посреди комплекса своими недостроенными террасами, с торчащей арматурой, словно раскореженные катакомбы. Это, безусловно, сильно портит весь пейзаж набережной и самого санатория, естественно.
Все восемь наших путешествий сюда на протяжении пяти лет ничего не меняется в этом плане тут, а так бы было удобно пройтись по Массандровской набережной до пляжа нашей гостиницы и на, поистине, грандиозном лифте внутри горы подняться прямо к подъезду нашего отеля. Но, увы, приходится по узкой старой лестнице, – хорошо хоть сейчас нет испепеляющей жары, – лезть высоко вверх метров так на сорок-пятьдесят на плотно заставленную припаркованными машинами улицу Дражинского.
Впрочем, и тут нужно признать, что «нет худа без добра»: здесь нас поджидает ещё одна интересная достопримечательность Ялты.
Прямо на выходе с крутого трапа на узеньком тротуаре дороги практически каждый вечер появляется необычный человек в скромной рабочей одежде с пакетами еды для бездомных собак и кошек. Тут он выставляет свои огромные миски-чаны, вокруг которых в большом количестве собираются многочисленные стаи обитателей местной фауны, и коробку для сбора пожертвований с туристов, вынужденно возвращающихся здесь вечером с пляжей…
А на Дражинке – псы и кошки
сидят с философом опять,
и собирают крошки-гроши…
И нам им нужно что-то дать.
…Он, как правило, молчит, цепляя придирчиво-укоризненным взглядом прохожих, праздно вышагивающих мимо и лишь стоит кому-то бросить мелочь в коробку, как он тут же оживает, не оставляя ни единого шанса дарителю покинуть место кошачьего пиршества, не выслушав его длинного философского трактата о несправедливости бытия и ошибках мироздания. Но сегодня уже поздно, темнеет…
Припорошены дымкой горы.
В белом облаке тает город.
Сумрак чертит черные норы.
Ночь чарует, пряча, просторы.
…и мы, хорошо зная эту его безобидную, но очень прилипчивую особенность, бросаем сто рублей в коробку и, не останавливаясь, чтоб ненароком не обидеть кого-то, безусловно, несовпадением мыслей, просто идем прочь, в сторону своей гостиницы, не отвечая. Там, в конце улицы, метров так через пятьсот-шестьсот нас ожидает ещё один изнурительный стометровый, после пятнадцатикилометрового терренкура, подъем в гору по территории отеля.
Всё!
Первая затяжная, а потому самая изнурительная прогулка нашего путешествия позади.
Время около шести. Солнце ныряет за гору, но до конца светового дня ещё около полутора часов. Видимо пришло время просто поваляться пару часиков в номере: ужинать рано, всё-таки от обеда прошло лишь около 3-х часов, а от перекуса на набережной и того меньше; на улице заметно свежеет; да и ноги гудят, словно после марш-броска, кстати, совершённого здесь же в Крыму, когда давно, в дни курсантской юности по горным тренировочным тропам морской пехоты (читай «Казачья бухта» из «Курсантских баек восьмидесятых»).
Но не тут-то было!
По плану старшего нашей устойчивой туристической группы сегодня ещё не реализован ежедневный заплыв на коронную дистанцию в открытом Олимпийском пятидесятиметровом бассейне. А раз так, то уже через полчаса, несмотря на бесполезные верещания со стороны молодёжи (остальные в курсе, что это бесполезно), мы в полном составе в банных тапочках и теплых махровых халатах, рассекая «личиками» опустившийся до нуля влажный воздух парка отеля, шествуем вниз.
Бассейн. Плывем полкилометра,
всех, оплывая, обгоняя.
Волна бежит вперед от ветра,
секунд, как тренер, не считая.
И тут вдруг рядом проплывает
пловец-толстун, махая кролем,
а мы… лягушкой догоняем,
и с ним меняем наши роли.
…
И пусть людей в бассейне уйма,
Почти, наверно, миллион,
Мы не уступим даже дюйма,
Пойдем и дальше на обгон.
Шучу, конечно!
Мы чинно плывем свои полкилометра, стараясь никому не мешать и никого не задевать, хотя это здесь это слабо получается, потому как…
В бассейне тучи тучных… чудаков
стоят в дорожках хило,
и, как бурёнки, видя дураков,
что проплывают мимо,
жуют батву из «ИнклюзИва»…
Ну, братцы, это ж не красиво!
Вообще-то такое здесь вижу впервые.
Конечно у бассейнов-лягушатников солнечной Анталии в Турции или «Сланцев Бряга» в Болгарии наши соотечественники-любители «тюленьего отдыха» так всегда поступают, – что их, нас и там-то не особо красит! – под горячительные коктейли «леди-блуди» и прочие «а-ля, махито».
Но чтобы здесь, в Олимпийском, вот так «беспардонно» расположиться у низенького бортика чаши бассейна, плотно сервировав его снадобьем, пряча своё тучное тело от ветра в нагретую до 28 градусов воду, или того хуже, повиснув с бутербродом в руках на пластмассовых разделителях дорожек посреди, – это, пожалуй, верх… мягко говоря, невоспитанности! Вообще-то, даже просто висеть, словно бесхребетное существо на ограждениях в воде, крайне неправильно и опасно для окружающих, потому как они ориентируют по ним и, если вдруг, те исчезают с поверхности, то пловцы обязательно со всего размаха налетят на них сверху и получат травму. Ну, а уж, что б в воде ещё утолять и голод, это, пожалуй, верх собственного нарциссизма, коим неожиданно заболел кое-кто.
Что ж, приходится проучить пару особо выдающихся… из них!
Прибавив на дорожке с сыном ходу – размах рученьки у него в кроле молодецкий, не то, что моя тщедушная лягушка, – пускаем настоящую волну, делающую своё образовательное дело пару тройке «висунов».
Автор благодарит своего критика ЕМЮ за оказанную помощь, а также приносит извинения читателю за возможное совпадение имен, событий, диалогов, несовпадение мнений, так как данный монолог, безусловно, является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя и ведется от первого лица якобы его истинного участника.
10.02.2020г.
Свидетельство о публикации (PSBN) 29447
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 27 Февраля 2020 года
Рецензии и комментарии 0