#17 (Глава 17)

Часовой в дверях побледнел. Готов был провалиться под землю, только не слышать эту крамолу, которую тут нес этот еврей.
Главный – теперь был удивлен. Главный покосился на часового. Тот стоял ни жив, ни мертв.

— Ты слышал это?! — обратился Главный в часовому. – Вот почему мы тут. Вот почему не бьем немца, а копаемся в этом говне. Вот где враг, солдат!
— Так точно, товарищ майор! – заорал часовой, стиснул в праведном гневе свой ППШ и всем своим видом показывая, что готов и без надлежащего приказа поставить к стенке этого ….
— И что же будет с нами? – обратился Главный к деду.
— Тот суд, которым вы меня судили за ту обувку. Он был не справедливым. И лживым. Как и тот, которым вы тут судите этих несчастных людей, и меня. Ваш суд тоже не справедливый, а сказано, что государство, которое не судит по правде и справедливо – погибнет. Справедливость и правда даны всем народам, как Закон. А Закон Божий нельзя нарушать.
— И когда же мы погибнем? – Главный выразительно посмотрел на часового, мол, видал, какого мы тут нарыли!

Дед кивнул Главному и стал считать что-то в уме.

— Если брать за основу революцию в семнадцатом году, и это будет начало вашей новой России…
— рабоче-крестьянской республики. А теперь СССР.
— Да. Спасибо, но тут, как не называй или не меняй названия, а суть та же… — дед продолжил считать что-то в уме. Главный ждал. – восемьдесят седьмой год. По вашему календарю. В этом году ваша страна исчезнет.
— В одна тысяча восемьдесят седьмом году? – уточнил Главный.
— Да. В одна тысяча восемьдесят седьмом году. – согласился мой дед, который сапожник.
— Откуда такая точность?
— Из Торы. Там сказано, что дано человеку семьдесят лет. Из этого наши мудрецы делают вывод, что и стране дано семьдесят лет. Можно и больше, но надо заслужить праведными делами это самое БОЛЬШЕ. А если нет справедливого суда – семьдесят.

Главный крепко задумался о чем-то. Дед молчал. Не мешал, хотя он, так и не получил ответа на свой вопрос: почему сами свой народ, сами себя убивают и убивают. Дед решил, что этот Главный только с виду умный. Да повидавший, да натерпелся, но не умный. Ответа от него не получить. Жаль. Главный же размышлял, что ему делать с этим евреем. Расстрелять? Вдруг начальство прознает, что такой экземпляр попался, а его к стенке. Бездумно. Мало ли? Может, этот не сам по себе, а их целая шайка? Видано ли товарища Сталина идолом назвал.

— Значит, товарищ Сталин идол, по-твоему? – зачем-то переспросил Главный.
— Нет. Это вы все из него идола делаете. А он обычный человек, как и Вы, и я. И он. – Иосиф-сапожник указал пальцем на часового. – И он умрет.
— Кто умрет?
— Сталин.
— Молчать!!! – заорал Главный так, что его ожог на лице побагровел и вздулся. – Молчать, сволочь!!! Не сметь говорить о смерти товарища Сталина!!! Расстреляю, падла! Сам лично к стенке поставлю!!!
— За что же? За правду?

Главный от негодования задохнулся. Замотал головой, швырнул в Иосифа пепельницей, это был обычный солдатский котелок. Котелок угодил тому в лоб. Рассек бровь. Кровь тут же хлынула ручьем…

… Малка каждую ночь молила Всевышнего, чтобы тот послал ей детей. Но детей у нее не было. Ей уже к тридцати. Мужу ее тридцать пять, а детей нет. Она сетовала своей маме. Винилась в том грехе с русским офицером. Это ее Бог наказывает, но Иосиф-то причем тут? Он же праведник!

— Вот и попроси его, пусть он у Владыки миров попросит детей. Он у тебя и вправду цадик. Господь, благословен Он! Услышит его молитву.

Так Малка и сделала. Она ночью разбудила Иосифа. Тот удивлено на нее уставился.

— Что случилось?!
— Иосиф, ты праведный человек, попроси Всевышнего послать нам деток.
— Малка, я не могу.
— Почему?!
— Мы можем молиться только за других, не за себя.
— Беседер! Молись за меня раз за себя не можешь! – тут же нашлась Малка.
— Хорошо. Я помолюсь. – ответил Иосиф и стал размышлять правильно они решили или нет. Он мысленно перелистывал в голове страницы Торы. Сверял найденное с Талмудом. Вариантов было много. За и против приблизительно поровну. Но под утро его осенило. Нельзя молиться ему. В Торе похожая ситуация была у Авраама с Сарой. Но там ни слова о том, что молился Авраам. Молилась Сара! Авраам же, как известно всем, только приветил странников, которые оказались посланниками Всевышнего и за его приветливость или молитвы Сары были услышаны, но через год у него родился Ицхак. Вот и ответ! В Торе же все есть! Все ответы на все вопросы!
На утро воодушевленный Иосиф рассказал о своих умозаключениях Малке и был послан по-русски далеко. Она что ему не молится?! Она каждый день и ночь просит и просит ребенка! За других он значит может молиться, а один единственный раз жена просит мужа помолиться за нее и он юлить тут же! Малка толкнула Иосифа и ушла на неделю к матери.
Малка не знала, что в этот день Иосиф совершил доброе дело.
В калитку кто-то тихо постучал. Эта была нищенка. Худая, изможденная. Она не просила хлеба, откуда ему взяться в такой голодомор! Она попросила воды. Иосиф тут же распахнул перед женщиной калитку и чуть ли ни насильно затащил ее в дом. Там он отдал женщине платье Малки, потому как на женщине одежда вся истрепалась. Иосиф зарезал последнюю курицу. Сварил и накормил женщину. Больше у него ничего не было. Затем проводил до калитки. Женщина ушла, но вдруг обернулась и улыбнулась Иосифу. Он весь обомлел. Это улыбка была не человека, но Ангела!

— Пусть Господь благословит тебя, Иосиф. Аминь! – молвила женщина.
— Омейн! – тут же отозвался Иосиф.

Он долго смотрел вслед той женщине. Она шла по улице вниз, куда-то в сторону того яра, где не так давно Иосифа расстреляли. Но Иосиф не думал о расстреле. Он весь был поглощен образом этой женщины. Как он глупец сразу не понял, что это Ангел! И Ангел испросил для него благословения! Иосиф был счастлив. Он стал петь нигуны и плясать. Он хлопал в ладоши и кружился в танце. Через два месяца ночью Малка разбудила Иосифа.

— Иосиф, — тихо позвала она мужа.

Иосиф открыл глаза.

— Ты не бойся, — зашептала Малка. Все хорошо, Слава Богу!
— Борух Ашем! – отозвался Иосиф. – Малка, что случилось?

Малка вся светилась от счастья.

— Ты прости меня, что я ругала тогда тебя за курицу и платье. И побила. Прости.
— Я давно простил, — признался Иосиф.
— Я беременна, Иосиф! У нас будет сын. Ты был прав тогда про Авраама.
— Благословенна его память!
— Да, еще как благословенна! Я точно знаю это будет сын! Ты про Тору вспомнил и Авраама с Сарой. И там, и тут путник. Ты был добр с ним. И там и тут был Ангел. И раз все сходится, Сара родила мальчика. И у меня будет мальчик! Я знаю! И я знаю, как назову его.
— Как? – спросил Иосиф, хотя уже догадался.
— А сам не догадываешься?
— Авраам?
— Да.
— Это хорошо! – Дед поднялся с постели, надел кипу, омыл руки и прочитал благословение Всевышнему за хорошую новость. После лег в постель и обнял Малку. Она крепко к нему прижалась. Поцеловала в губы и уснула у него на плече…

… через год у них родился мальчик. Но он умер, не прожив и месяца. Просто не проснулся. Малка горько убивалась. Иосиф ходил мрачнее тучи, но крепился. Он плакал и благословлял Всевышнего. Горе, радость ли, нам не дано познать путей нам предначертанных Всевышним, но любой еврей вам скажет, что все что делает Всевышний, все делается во благо человека… уж кто-кто, а Иосиф это знал и мог доказать. Но отчего так больно и горько. Сердце саднит и ноет, замирает, затем ухнет так больно, и стонет, стонет, стонет. На глазах слезы горя, а губы шепчут благословения… забегая вперед, скажу что Всевышний дал Малке и Иосифу троих сыновей. И все трое пережили войну, голод, разруху, ссылку. Все трое выросли и стали уважаемыми людьми. Мой отец был средним, родился он в тридцать девятом…

продолжение следует…