#21 (Глава 21)

Иосифа настолько уже забили, что он понял, что живым ему отсюда не выбраться, а потому нет ничего лучше, чем посмеяться. Он решил напоследок рассмеяться этим людям в лицо.

— Хорошо. Я вам всю расскажу. Записывайте. Только прошу дайте, пожалуйста, стакан воды. – И он тут же получил стакан воды. Иосиф прочитал над стаканом благословение. Выпил, еще благословение и начал говорить.

— Нас изначально было шестьсот человек, не считая детей, стариков и женщин.
— Сколько всего? – рявкнул следователь.
— Всего около двух миллионов.
— Сколько?!
— Пишите, пишите. Я все расскажу.
— Дальше!
— Дальше? Дальше наш предводитель.
— Имя?
— Моше.
— Моше?
— Моисей по-вашему.
— Моисей?
— Да. Он самый. И его брат Агарон. Но Моше самый главный. Брат ему помощник.
— Вот! Отлично, Иосиф! Дальше! Где они?
— Где Моше неизвестно. Правда, не лгу. Но у него есть его молодой приемник Иегуда.
— Как?
— Иегуда.
— Ладно, что дальше?
— Дальше Моше, однажды, собрал всех у горы Синай.
— Где это?
— В пустыне. В Палестине. И там всем было объявлено о том, как все евреи отныне будут жить.
— Меморандум? Устав?
— Да, пожалуй.
— И что в том уставе?
— Там десять пунктов. Перечислить?
— Конечно.
— Хорошо. Пишите.

Следователь макнул перо в чернильницу и замер в ожидании. Иосиф вздохнул, мысленно он простился с Малкой, с двумя своими сыновьями, младший из которых мой отец. И затем скороговоркой выпалил в лицо следователю:

1. «Я — Г-сподь, Б-г твой». 
2. «Да не будет у тебя других богов». 
3. «Не произноси Имени Г-спода, Б-га твоего, попусту». 
4. «Помни день субботний». 
5. «Чти отца своего и мать свою». 
6. «Не убий». 
7. «Не прелюбодействуй». 
8. «Не укради». 
9. «Не отзывайся о ближнем ложным свидетельством». 
10. «Не домогайся».

Следователь было бросился записывать, но где-то уже на «не убий» остановился. Он все понял. Он швырнул в Иосифа пером, дальше разразившись отборным матом, руганью, стал его избивать. Иосиф закрыл голову руками и зажмурил глаза. Следователь бы убил его — таком бешенстве он был. Но на его крики забежал другой следователь из соседнего кабинета. Это и спасло жизнь моему деду. Итог того допроса пять сломанных ребер, сломанный нос, раздавленный мизинец правой руки, когда Иосиф упал на пол, следователь сапогом наступил ему на руку и раздавил мизинец…
Ребра срослись. Нос – почти не было видно, что он сломан. А вот мизинец тот и я помню. Он всегда был чуть оттопырен в сторону, торчал кривой такой и не гнулся….

… странно, но отец никогда не рассказывал мне о своем детстве, о родителях. О своих братьях. Я видел, что он мало общается, да что там практически не общается ни с родителями, ни с братьями. Старший его брат, я его прекрасно помню. Он работал на секретном заводе токарем и смешно или нет, но на своем токарном станке вытачивал детали для наших космических кораблей!
Во всяком случая так мне говорил отец. Несколько раз мы приезжали в гости к старшему брату отца, но всегда заканчивалось ссорой. Отец и брат ругались. Отец называл в итоге своего старшего брата жидом, тот кричал ему, мол, сам такой! Отец хватал меня на руки и мы уходили. Отец хлопал дверью. Проходило несколько лет и все эти несколько лет моя мама и жена старшего брата отца как миротворцы пытались примирить братьев. И вот настает день Икс. Нам наносят ответный визит. Стол накрыт. Все несколько напряжены. Разговор не клеится за столом. В основном общаются женщины, братья искоса подглядывают друг на друга. Молчат. Поддакивают время от времени своим женам. Выпивают. Затем брат отца делает мне какое-то замечание, точно не помню, что-то вроде детям за столом не место и если хочешь что-то сказать, то надо получить разрешение у старших. И тут мой отец вскипает…

продолжение следует…