#22 (Глава 22)

— Не смей делать замечания в моем доме моим детям!
— А ты не смей мне рот затыкать! Я твой старший брат!
— Нет у меня старшего брата! – кричит мой отец! Честное слово, я первый и единственный раз в жизни слышал, как кричит мой отец! Я испугался тогда очень сильно.
— А у меня нет младшего брата! Мы уходим!
— Скатертью дорога! – отец уже спешит в коридор, чтобы открыть дверь уходящим прочь гостям. На этот раз дверью хлопает его брат. Да так, что у нас в прихожей отваливается полка с телефоном и падает зеркало. К радости мамы зеркало остается целым. Отец открывает дверь и кричит в спину брату: и знай, отца нашего я тебе не прощу! Никогда!
— Дурак!
— Жид!
— От жида и слышу! – несется откуда-то уже с первого этажа голос брата моего отца. И внизу хлопает дверь подъезда.
Отец бросается на лоджию, но у него на пути встает мама.
— Не смей кричать с лоджии! Не позорь нас!

Отец бешено прохаживается по залу, затем достает из кармана пачку сигарет и закрывается в туалете. Остывает. На следующий день, я подошел к маме и спросил почему отец всегда ссорится со своим братом? И самое главное, почему отец крикнул, что не простит ему отца? О чем это он? Мама хотела отмахнуться от меня, но взглянув на меня, она увидела, что я очень сильно переживаю. Эта ссора меня ранила. Она засомневалась.
— Мам, я никогда не слышал, чтобы папа кричал. Он был страшным.
— Ты испугался?
— Да. Очень. Мам, почему они так?
— Только отцу не задавай вопросы на эту тему. Не говори с ним о его братьях. Отец их и вправду не любит. А старшего так вообще…
— Ненавидит? За что?
— Когда умерла бабушка Мария, ты же ее помнишь?
— Конечно! Того петуха, я никогда не забуду.
— Какого петуха?
— Ну, помнишь, меня там у бабушки Марии петух летом клюнул, а она его обматерила и голову ему снесла топором!
— Да? Я не помню такого, когда это было?
— В первое мое лето, когда я приехал к бабушке Марии. Мам, ты мне зубы заговариваешь!
— Нет. Просто… странно, я про петуха первый раз слышу.
— Мам, так что там с дедушкой? Их отец это же мой дед?
— Да. Бабушка Мария умерла. И дедушка остался один. Он был уже старенький и папины братья отказались его забирать к себе.
— Зачем?
— Как зачем?! Ухаживать за ним! А папа наш … он был… в общем у него были большие проблемы на работе, денег у нас не было…
— Я помню, это когда там у папы, кто-то погиб на работе и его выгнали из партии?
— Никто его из партии не выгнал! – испугалась мама.
— Я помню как ты плакала на кухне. А папа пил тогда водку.
— Да, — выдохнула грустно мама. – трудное для нас всех было время. А ты не помнишь разве, как дедушка жил у нас?
— Почему не помню! Помню! Он всегда вон там в углу сидел на диване с какой-то толстой книгой. Я пытался ее почитать, но не мог найти. Он ее всегда куда-то прятал. А кстати, где эта книга? Я ее так и не нашел, когда дедушка умер.
— Вот! Когда дедушки не стало, старший брат папы забрал все книги дедушки себе, мол, я старший брат и все должно быть у меня. При этом на похороны дедушки ни он, ни младший брат папы не дали ни копейки. Отец тогда в долги влез… ну да ладно. Отец сильно расстроился, он хотел, чтобы книги эти были у тебя потом.
— Так я могу попросить их у …
— Нет. Их продали кому-то.
— Вот же…
— Не смей!
— Но, мам!
— Все, я ответила на твои вопросы, а теперь помоги мне. Я пойду во двор, развешу белье, а ты сиди тут и смотри, чтобы стиралка не ускакала!
— Хорошо.

Мама взяла тазик с бельем и пошла вниз, во двор. Я сел на крышку унитаза и уставился на стиралку. Думал о дедушке, о моем отце, но в какой-то момент времени, в моей памяти возник калейдоскоп воспоминаний-картинок о моей бабушке Марии, она же Малка. Вспомнилось, как меня в то лето поймали на улице три сельских мальчишки. Они были примерно моего возраста, но их было трое. Прицепились. Я что-то им ответил, они стали надо мной смеяться презрительно, мол, у вас в городе все такие доходяги? Слово за слово и я бросился на них первым. Гнев мешал мне подбирать едкие слова в ответ на их шуточки и я решил, что хватит слов, пришло время действовать! Бросился на того что в центре. Врезал ему в челюсть. Дальше они меня повалили на землю, кто-то схватил за волосы. Я брыкался и матерился, нахватался от бабули. Они заставили меня «жрать землю», точно не помню за что, кажется, что-то звучало, мол, это наша землю и ты падла, будешь ее уважать и жрать. Я сопротивлялся как мог, но в итоге, мне натолкали полный рот земли, дали пинка под зад.
Я тихо пробрался мимо окон в огород, забился подальше в кусты малины и там тихо плакал. И тут надо мной возникла до самых до небес моя бабушка Малка. Руки в боки. Взгляд суровый. Из глаз мне казалось, что искры летят – натурально!

продолжение следует…