#29 (Глава 29)

— Как же нам воевать? – спросил кто-то из строя. На этот раз капитан увидел кто посмел открыть рот. Капитан выхватил человека из строя, повалил на землю и стал избивать. Он бил ногами, затем несколько раз ударил автоматом. Один удар пришелся по голове. Человек потерял сознание. Капитан приказал «убрать эту падаль»…
Все мрачно смотрели на капитана и все как один мечтали, чтобы этот садист шел с ними в бой, а там они его быстро спишут со счетов! Но не случилось. Их пригнали на передовую, где приказали идти в лобовую атаку. Кто отказывался убивали на месте, остальных пинками и прикладами погнали в бой.
Впереди строчили немецкие пулеметы. Штрафники бежали вперед, падая один за другим. Кто-то побежал назад, но тут застрочили наши пулеметы. Люди метались по полю, кто-то упал и замер, вжался в землю, но таких добивали снайперы и с той и с другой стороны. Все как на ладони.
Что ж, это за война такая! – закричал Иосиф. Ему казалось, что он просто подумал об этом, но нет, он кричал в голос. Страшно, ох как страшно-то!
Справа грохнула мина. Осколок задел руку. Обожгло. Иосиф упал и схватился за руку. Зажал рану. Вокруг рвалось и свистело жадно. Смерть пировала! Иосиф отдышался, огляделся осторожно. Он почти у немецких окопов. Слышал немецкую речь. Немцы видели его и пытались попасть в него, но пень надежно прикрыл Иосифа. Какой-то немец заорал ему, мол, кто он такой, Иван? Русский безумец? Бежать с голыми руками на пулеметы? Иосиф крикнул немцу на идише, что он еврей. Немцы оживились. Кричали ему «жид, жид, жид!» Звали к себе, мол, мы тебя не убьем, а отправим к родичам в гетто! Хохотали. Иосиф послал их далеко. Немцы кинули гранату. Недолет. Затем притихло все разом.
Иосиф успел увидеть, что в паре метров от него лежит вспухшее тело красноармейца. У того не было полголовы – срезало осколком, как бритвой! Но зато в руке была винтовка. И тут началось. Сначала артобстрел, затем прокатилось эхом по полю «Ура!!!» и солдаты пошли в атаку. Это уже не штрафбат, а Красная Армия!
Немцы ответили мощным огнем, но русские бежали и бежали вперед. Немцы дрогнули. Мимо Иосифа пробежали несколько солдат. Иосиф подполз к телу красноармейца, выломал мертвецу пальцы, иначе не забрать винтовку! Убитый накрепко зажал в кулаке винтовку. Иосиф никогда раньше не стрелял, не знал, как пользоваться винтовкой, но на ней был штык. Иосиф скатился в немецкий опок и плюхнулся задом на немца, которой весь сжался в комок и орал от страха. Иосиф не думал, он просто вонзил в немца штык. Иосиф почувствовал, как штык уперся немцу в позвоночник. Острие застряло между позвонков. Иосиф дернул было штык на себя, но штык застрял! Иосиф оттолкнул ногой уже мертвого немца и вылез из окопа. Там было кровавое месиво. Вторая линия немецких окопов обрушила на русских пулеметный шквал огня!
Иосиф скатился обратно в окоп. И речи не могло быть, чтобы идти в атаку. Да и надо ли ему это! Он на войну прибыл не по своей воле. И нет у него родины, которую он готов защищать ценой жизни. Была, да забрали все. А ему еще пинка под зад, да такой силы, что летел он кувыркался из Киева до Киргизии. А теперь что же? Зачем он тут?
Иосиф обыскал труп немца и нашел табак. Скрутил цигарку, руки дрожали, цигарка развалилась. Табак просыпался. Кое-как скрутил новую, закурил. На немца он не смотрел. Ну убил и убил. Не он, так его бы. Война, одним словом. Иосиф вспомнил зачем он тут. Он потянулся к винтовке, подергал туда-сюда затвор и быстро сообразил как она, винтовка эта, работает. Он извлек один патрон из винтовки и положил его в карман своей гимнастерки. Это для товарища Сталина. Иосиф докурил самокрутку. Хороший был у немца табак. Такого даже в хорошие времена в Киеве не бывало. В овраг стали скатываться красноармейцы. Злые, матерились, кричали, проклинали и своих и немцев. Атака захлебнулась. Черт бы побрал эту войну! Быстро темнело. Снова наступила тишина. Только где-то в стороне стонал раненный, но вскоре затих. Кто его знает, немец или наш, но героев пойти проверить не нашлось ни с той стороны, ни с этой…