Белый таракан
latifundia Возрастные ограничения 18+
Вообще надо сказать, что ПРОСТИТУТКИ; СОЧИ; РФ был передовой форум для всей России, единственный во всем рунете, таких больше просто нет, не было и, наверно, не будет. Девушки и их клиенты могли спокойно болтать между собой ничего не боясь и ничего не стесняясь. У одних был прекрасный шанс набить себе цену. А у других прекрасный шанс ее спустить.
Ближе друг с другом познакомиться.
Понять, хочешь ты этого или нет.
Нужно ли тебе это.
Для особ, которые без заморочен продавали свои тела – это было к тому же неким корпоративном: дамы могли спокойно обсуждать свои повседневные насущные проблемы.
На форуме существовали такие текущие темы:
ЧТО ДЕЛАТЬ ЕСЛИ КЛИЕНТ НЕ ПЛАТИТ ДЕНЕГ?
СТОИТ ЛИ НОСИТЬ ДЕВУШКЕ ПРИ СЕБЕ ОРУЖИЕ?
На самом деле девушка, которая подняла эту тему, имела в виду под словом «оружие» всего лишь обыкновенный перцовый баллончик.
И так далее и тому подобное.
ЧТО ДЕЛАТЬ ЕСЛИ СУТИНЕР БЬЕТ?
НАДО ЛИ УХОДИТЬ ИЗ ПРОФЕССИИ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ОБНАРУЖИЛИ СИФИЛИЗ?
ПРОТИВОРИЧИТ ЛИ ЗАНЯТИЕ ПРОСТИТУЦИИ УЧЕНИЮ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА?
Кстати, о святых, до того, как пришел сюда он, то есть главный герой повествования, святых на форуме еще не наблюдалось. Хотя типчики были еще те.
Уроды.
Моральные уроды.
Моральные и физические уроды.
Этакие дядечки с горбом за спиной и с таким же на душе.
Анальные онанисты.
Любители карманного бильярда
Сетевые дрочеры.
Администраторы предвидели такой наплыв «нечестивцев» на форум заранее и потому у девушек в отличие от клиентов на панели управления имелась специальная кнопка. Она никак не называлась официально, но ее можно было окрестить:
«ЗАШЕЙ ЕМУ РОТ»
Если клиент распалялся; если он был слишком настойчивым, противным, нудным, вел себя неприлично – а таких людей было предостаточно, девушка просто нажимала на кнопку и, если выразиться языком метафор: невидимые духи по ту сторону монитора, зашивали наглецу рот иголкой и нитками.
Ничего не вижу.
Ничего не слышу.
Ничего не знаю.
Нормальная позиция для любой эмансипированной девушки. Нажала на кнопку – и вырубила у него все функции на панели.
Это я к тому, что у девушек все же были по сравнению с клиентами некоторые привилегии, но главным образом к тому, что ему-то – шизику, чудику, ненормальному – никто рот почему-то «не зашил».
Почему?..
Говорили, когда он первый раз появился на форуме — так говорили одни люди, — что потом их весь день преследовал невыносимый и душный запах лесных фиалок, другие, напротив, клялись — что их преследовал вовсе не запах цветов, а запах нечистот и испражнений. Словно где-то поблизости, а возможно непосредственно в самой душе вдруг прорвало канализационные трубы.
Так говорили.
Говорили, что у данного человека, кем бы он на самом деле ни был, уже с четырнадцати лет во рту сочинские стоматологи не могли найти не одного собственного зуба. И это, говорили его школьные психологи, лучшее свидетельство его коммуникабельности.
Вы, понимаете, коммуникабельности!
Другие – яростно – добавляли, что он носит все 32 выбитые зуба всегда при себе, в кармане шорт или, в зависимости от сезона, в кармане своей потрепанной желтой куртки.
Ну, зачем? – спрашивали тогда третьи.
И им незамедлительно отвечали, а затем, что у Алексея есть привычка, вытаскивать эти зубы в людных местах, например в маршрутке, библиотеке или автобусной остановке и, раскрыв их на своей ладони, предлагать всем желающим причаститься.
Вы, понимаете, причаститься!
Было у него еще одна странная слабость.
Страсть.
Представьте себе, вы гуляете в парке, цедите из трубочки «кока-колу», щеритесь на солнышко, посылаете воздушные поцелуи пиниям и поселившемся на верхушках их голубых крон белкам и легким, как вата, сочинским облакам,– блаженствуете, отдыхаете, в общем, как говорится, культурно проводите время. И тут на вашей дороге — Лешечка. И независимо от погоды в длинном сером плаще.
Некоторые мужчины эксбиционисты шокирует девушек тем, что раскрывают перед ними полы плаща – а под ним они совершенно голые. И с эрекцией.
Приблизительно то же самое делал и Алексей.
Но голым он не был.
Он был обвязан взрывчаткой. Ее муляжом.
Откуда всем этим дамочкам, всем этим парочкам было знать, что это на самом деле фальшивка. Плохая игра. Или лучше сказать – игра в плохого парня.
Они подпрыгивали на месте.
Они теряли сознание.
Они разбегались в разные в стороны и прятались: кто под скамейку, кто к белкам на дерево, ну а кто в кусты.
Женщины визжали.
А Алексей хохотал и исчезал, как чертик из табакерки.
только его и видели. Скажите – идиот, и с вами нельзя будет не согласиться – действительно, идиот, но отдайте ему должное в том, что он ни разу не попался.
Пока не попался.
Давайте будем откровенными и честными собой людьми, на форум – ПРОСТИТУТКИ; СОЧИ; РФ – заглянул в тот день очень странный человек.
Очень.
И первый его пост сразу же обезоруживал здравый рассудок.
Есть разные члены.
(Утверждал он)
Есть маленькие члены.
Есть средние члены.
Есть большие члены.
А ЕСТЬ ТАКИЕ ЧЛЕНЫ, КАК У ТАРАКАНОВА АЛЕКСЕЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧА.
И сразу, как мухи на дерьмо или, еслиугодно, как пчелы на сахар со всех сторон слетелись любопытствующие создания, в том числе и лучшее из них, некая «Вакханка» — одна из проституток, что время от времени обиталась на форуме ПРОСТИТУТКИ; СОЧИ; РФ
Диалог 1
ВТОРОЕ НЕБО И РЕЛИГИЯ Я.
ВАКХАНКА:
И чем же, интересно, твой член отличается от других?
ЛЕШЕЧКА:
Я знаю ВТОРОЕ НЕБО
Я слышу ВТОРОЕ НЕБО
ВТОРОЕ НЕБО – во мне.
Мой член зудит и ноет, и по утрам и ночью только и делает, что поет самому себе священные гимны.
Когда он встает – выходит на небо и солнце, когда увядает – на землю спускается ночь.
Мой член не просто хорошая игрушка на каждый день– это огненный метеор в бурлящем Океане Вселенной; он живой символ вездесущей смерти и неизбежного возрождения.
Его семя – не просто семя: это субстанция — пантеон забытых ныне богов. Старых богов. Добрых Богов (да не поймите слово «добрый» неправильно). Их ляжек. Их упругих ягодиц. Лиц. И имен: Аполлон, Дионис, Орфей. Их вещих слов, чей мертвый язык ныне помнят лишь странные женщины-филологи и Черные птицы Зла и, которые помня его, долбят своими изогнутыми клювами в уши «непосредственных».
А взойдут ли «непосредственные» как ростки золотых злаков?
А не скосит ли Индустрия их своей механической косой?
А не назовут ли они новым Иисусом — Большую механическую мясорубку?
А не преклонят ли перед ней колени и не скажут ли ей, ты Бог?
Глупый, выпрыгнет из окна.
Глупый, вышибет себе мозги.
Глупый, затянет на шее себе удавку.
Умный, преодолеет себя, и научится жонглировать скорбью с великим смехом. Он пройдет над бездной – не потому что шибко смел или дюже удачлив, а потому что за спиной у него будут крылья.
К каждой двери – найдется свой ключ.
В каждой дурной комедии –есть место шикарному фокусу.
Не ройте для себя могилы, кое бы удовольствие вам не приносило бы это занятие, а оно приносит большое, лучше прыгайте, как птицы на ВТОРОЕ НЕБО.
Ибо ВТОРОЕ НЕБО есть — сколько бы миллиардов ластиков его бы не стирали ежедневно.
День изо дня.
День изо дня.
Целую вечность.
И это тщетное вечное усилие, не лучший ли показатель его существования?
ВАКХАНКА:
Так все же, что все это значит, блаженнейший.
Тю-тю?
ЛЕШЕЧКА:
На данный момент это значит только то, что мои карманы моль проела. Отдайся мне бесплатно. Или открой на мое имя безграничный кредит.
ВАКХАНКА:
Бесплатно?
ЛЕШЕЧКА:
Ага.
ВАКХАНКА:
Пососи свой божественный член бесплатно, а потом бесплатно засунь его в свою же божественную задницу. Так бесплатно что бесплатнее быть не может.
Усек?
ЛЕШЕЧКА:
Дешевая сучка, только и всего.
ВАКХАНКА:
Что? Я?
Да ты больной на всю голову.
ЛЕШЕЧКА:
Как можно не дать мне бесплатно, ежели я полусвятой и без пяти минут святой.
А знаешь ли ты, что придет год месяц и число месяца того, когда не мной будет сказано:
«Кто не знает имени его – не знает и Господа и дел Его».
Вообще в ближайшем времени я — легендарная личность.
Ну типа Курт Кобейн.
Или круче.
Все эти идиотки и идиоты будут считать, что стоит только повторить мою Фамилию Имя и Отечество десять раз кряду – и тебе будет заказан прямой билет на Небеса. В смысле – Спасение. Да-да, именно так и будут считать, все эти любители попкорна, мастурбации и качественного британского футбола.
Все эти — диванные генералы.
Все эти — толстожопые мамаши.
Мелкие дегенераты всея Руси.
Эти соборные дегенераты!
«А ежели не знать имени Его – то будешь гореть в Аду и ныне и присно и вовеки веков, аминь».
Повтори мое имя десять раз – и ты спасешься, а лучше дай мне то, чего я хочу, и потом будешь всю жизнь хвастаться тем, что мусолила «огурец» такой легендарной личности.
ВАКХАНКА:
Ты вообще ебанутый что ли?
ЛЕШЕЧКА:
Только в частности, а вообще, как было сказано выше я…Загибай пальцы.
Может Черный святой.
Я не знаю.
Может Смрадный святой.
Я не знаю.
И все же я то – что я есть и просто физически не могу быть кем-то другим.
И я даю тебе второй шанс.
ВАКХАНКА.
Ржу немогу, и отплевываюсь шерстью невидимых котов, забравшихся в этот момент в мою нежную глотку.
А, знаешь, уговорил, я сделаю тебе скидку… в сотку, сойдет?
Просто хочется посмотреть в живую на такого ебанашку, как ты, Леша.
Я святой – бла-бла-бла…
Я святой – бла-бла-бла…
Вообще, я слыхала, что если ты умеешь хорошо трындеть на религиозные темы, быть красноречивым и при этом хорошо выглядеть. Ну как Клинт Иствуд в «семидесятых» или как Брэд Питт лет пять тому назад – то в Штатах можно собирать целые стадионы. Там же все ненормальные. Но в России такое не прокатит. Имхо: духовная страна. Шарлатанов – бьют.
ЛЕШЕЧКА:
И это Россия духовная страна?
ВАКХАНКА:
Мамлеев пишет – Белая Индия. Я с ним полностью солидарна.
ЛЕШЕЧКА:
И это Россия — Белая Индия?
Мамлеев?
ВАКХАНКА:
Ты что не знаешь кто это такой?
ЛЕШЕЧКА:
А ты, мол, знаешь?
ВАКХАНКА:
Не все ведь день за днем просиживают задницы у телевизоров. Некоторые и книги читают. Даже проститутки.
Мамлеев — Великий Русский писатель.
Автор – легендарных «Шатунов»
Но главное — создатель религии Я.
Вот он – точно святой.
ЛЕШЕЧКА:
И что же это за религия Я?
ВАКХАНКА:
Она основана на основных принципах Индуизма, на таких понятиях как Атман и Брахмах.
Сечешь?
ЛЕШЕЧКА:
Секу.
ВАКХАНКА:
Атман — это твоя душа, Брахман – Бог, вернее его безличностный аспект. И Атман с Брахманом связаны воедино, как владелец и его отражение в зеркале. Но тут еще большой вопрос, кто чей владелец на самом деле и чье отражение в зеркале. Его или твое. Все реки текут в один океан, но даже в дождевой луже отражаются седые волны беспокойного моря.
Сечешь?
ЛЕШЕЧКА:
Секу.
ВАКХАНКА:
Мамлеев впервые предложил персонификацию Брахмана, но не на Кришну, Буду, Вишну и т.п., а на Я самого поклоняющегося. Твой Атман – низшее Я, твой Брахман – высшее Я. И твоя цель забраться по лестнице Абсолюта и, если так можно выразиться, поглотить самого себя.
У Буддистов есть такой термин – «Убить Будду».
Убить Будду – значит самому стать Буддой.
Сечешь?
ЛЕШЕЧКА:
Секу.
Но скажи мне на милость, как добиться того, о чем ты говоришь?
ВАКХАНКА:
Очень просто – путем любви и молитвы.
ЛЕШЕЧКА:
И кого же ты будешь любить? И кому же ты будешь молиться?
ВАКХАНКА:
Мне, кажется, ты догадался кому. Естественно – себе. Себе самой.
Себе – любимой.
Себе – нежнейшей.
Себе — желаннейшей.
Себе!
ЛЕШЕЧКА:
И после этого я ебанутый?
И это меня как собаку на цепи должны были держать в психушке два с половиной года?
Меня?!
Господь, взгляни на эту разнузданную проститутку, и либо упеки ее в психушку, как некогда меня, либо, смилуйся — и просто разрази ее громом.
На этом диалог Лешечки и Вакханки неожиданно прерывается, но свято место пусто не бывает, и как репейник цепляется за шерстные штаны, так за шерсть слов, цепляется сетевая пиздота стекающаяся со всех простор интернета.
Диалог 2
ГОСПОДИН КАНЦЕЛЯРИЯ И БЕЛЫЙ ТАРАКАН — ДОСТОЕВСКИЙ
УКРАИНАЧКА:
Как много в Сочи сумасшедших.
Я уже привыкла от клиентов слышать бред, но чтоб нормальная, делающая за три рубля минет девушка – тоже бредила, этого я еще не слыхала.
МАША. Г:
Да, больная. А этот Лешечка… пепец. Представь себе, сосешь ночью его «сардельку», а он вдруг тебе в ухо:
Я СВЯТОЙ! — так ведь и коричневым творожком в воздухе запахнет.
УКРАИНАЧКА:
Таких нельзя пускать на порог вообще: больные люди. Он сам сказал – лежал в дурдоме. Вот пусть и лежит. И ныне и присно и вовеки веков. Хи-хи.
ИРИШКА:
Крайний срок полгода – потом даже полностью ебанутых выписывают.
МАША Г:
А ты что лежала?
ИРИШКА:
Да нет. Брат лежал, когда от армии косил. Давно было. Говорил, страшно там.
МАША Г:
А что еще говорил?
ИРИШКА:
Что мало что помнит. Помнит лишь то, что вместе с ним в палате лежали его друзья: таракан Достоевский и господин Канцелярия.
УКРАИНАЧКА:
Что-то ржу.
МАША Г:
Ну типа псих, который считал себя Достоевским, ведь так?
ИРИШКА:
Не совсем.
МАША Г:
Тогда кто?
УКРАИНАЧКА:
Действительно, кто?
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
(заметьте это первое неуместное его появление)
Даже очень любопытно будет узнать, кто же такой ваш Достоевский.
ИРИШКА:
Ну как брат говорил: Достоевский – это таракан альбинос в человеческий рост. Не смейтесь. Брат считал его и вправду Достоевским. Вернее, что в этом человеке живет дух Достоевского.
Понимаете, Саша, говорил, что этот якобы Таракан знает все тексты Достоевского наизусть, что «Идиота» что «Униженные и оскорбленные». Его даже просили продекламировать их – и Таракан декламировал их ночи напролет.
МАША. Г:
Несчастная дитя– и будешь ли ты после этого отрицать, что твой брат не был сумасшедшим? А может вы вместе с ним оба сумасшедшие? Шизофрения ведь генетическое расстройство, и два яблока с одной яблони, упав, далеко друг от друга не раскатятся.
УКРАИНАЧКА:
Как страшно жить!
Шизофрения.
ИРИШКА:
Да не сумасшедшим был он. Его просто тогда закололи. Вот и появились — галлюцинации. Например, это Таракан альбинос, вместо кого-то другого реального человека.
Считай по пальцам, если в уме не умеешь.
Галоперидол.
Клозапин.
Рисперидон.
Цикладол.
Пантогам (якобы для стимуляции мозговой активности).
А еще, мой брат умолял, ну просто ползал передо мной на коленях, чтобы я ему приносила Прегабалина, потому что без него, как он говорил, он просто «не может».
«Не может» — так его там закололи.
Тамара Шатраевна, так звали его лечащего врача — прелестная женщина шестидесяти годов– довела его до состояния животного.
Которое ползало на четвереньках.
Которое пускало слюну.
Которое хватала ее за ногу стоило только ей появиться в больничном продоле:«Остановитесь… хватит… заклинаю вас… ну, пожалуйста… ну, пожалуйста …вы же человек… человек…ну, пожалуйста».
И знаете что?
МАША. Г:
Ну и что?
ИРИШКА:
Тамара Шатраевна – хохотала.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Ладно, разобрались: Достоевский – таракан, а Таракан – это глюк, но глюк на самом деле не глюк, а реальный человек, чье лицо как бы замазано иллюзией, психиатр понятное дело садист. Ну кто тогда Господин Канцелярия?
УКРАИНАЧКА:
А вы кто?
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Кто – кто?
УКРАИНАЧКА:
Кто – Александр Васильевич – вы такой? (Достали недоразвитые).
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
А я как-раз-таки клиент – друг любой очаровательной девушки. Друг, так сказать, с длинным рублем.
УКРАИНАЧКА:
Ну так и говорите по делу, друг с длинным рублем, что же вы в чужой разговор влазеете?
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН (кажется, внутренне вопия):
А разве не для того был создан этот форум, чтобы клиент мог спокойно разговаривать с девушками, выбирая себе подходящею? А ежели это так, а это так, кто, повторяю кто еще может сказать, что я виду себя неподобающим образом? И вообще – я не на вас влазил, как вы сами не деликатно выразились, я влазил, точнее собираюсь только на прелестную Иришку.
УКРАИНАЧКА:
Прелестную. Ха-ха, еще один чудик.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Так кем же был господин Канцелярия, презамечательная Иришка?
ИРИШКА:
Ну вообще брат рассказывал мне о нем не меньше, чем о Достоевском.
Вообще они даже дружили, и я даже кормила их как-то куриным бульончиком, потому и могу сказать, как господин Канцелярия выглядел.
С шизой был мужичек – это точно.
Маленький субтильный и на удивление с волосатыми ручонками, прямо как у хоббита.
Лицо тоже как у хоббита – то бишь не от мира сего; оно кое-где было втянуто в себя, но кое-откуда стремительно выдавалось.
Но главный его атрибут – улыбка: покосившаяся, вечная, изжившая, слабосветящаяся, как бывает у тех, кто уже собрал вещички на тот свет, но пока не заскочил на подножку электрички: она, эта улыбка, как будто говорила вам за своего владельца, готов на все, в том числе и на жопу.
Так вот, Саша говорил, что господин Канцелярия, так все называли это несчастное создание, часто утверждал, что заболел психически потому что… нет, мне даже об этом совестно говорить.
УКРАИНАЧКА:
Назвалась груздем — полезай в корзину.
МАША. Г:
Не томи, Иришка, так почему он спятил?
ИРИШКА:
Ну, господин Канцелярия утверждал, что он психически заболел потому что… потому что не давал в детстве себе выпускать газы…
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Ха-ха-ха, господин Канцелярия считал, что заболел психически оттого, что не девал своему организму пирдеть.
Пирдеть, дамы и господа!
ИРИШКА:
Не говорите так грубо – мы не на рынке, говорите – выпускать газы, а не можете, тогда пукать.
Он несчастный, над ним вообще все смеялись, и это, как утверждал Саша, носила стигматизируюзий эффект. Но это не главное, что я могу рассказать о нем. Главное… ах, главное ведь в том, что господина Канцелярию съели.
МАША. Г:
Как съели?
Опять галлюцинации твоего ненормального братца? Прегабалин и все такое?
ИРИШКА:
На этот раз нет. Его и вправду съели, как поросеночка.
УКРАИНАЧКА:
Не верю и никогда не поверю, чтоб в современной России может существовать такое варварство!
Съесть человека.
ИРИШКА:
А ты поверь.
А я постараюсь, объяснить.
Российские психдиспансеры в кое-каких статьях своего бюджета финансируются очень хорошо, а в кое-каких не финансируются вовсе. Тут интерес проявляют главным образом фармацевтические компании. Они дают на лапу шишкам из правительства взятки, чтобы те, как можно больше закупали у них препаратов. В итоге в одном русском дурдоме скапливается столько нейролептиков, что их бы с лихвой хватило на всех психов Африки на десятилетия вперед.
Это с одной стороны.
С другой, выделяя на лекарства такие огромные деньги, правительство вовсе не считает нужным выделять деньги на что-либо другое.
По их мнению, питаться больные должны чуть ли не посредствами своих родственников. Ну какие у психов могут быть родственники? У большинства психов родственники – сами психи. Такова, как правильно заметила Маша, человеческая природа.
В итоге бюджет типичного русского дурдома очень плох.
Месяц психи сидят на яблоках.
Месяц на луке.
Месяц на гнилой картошке.
Иногда им завозят отбросы из местных ресторанов, и тогда они жадно лопают зеленый заплесневелый сыр и червивую треску.
Но иногда приходят так называемые «черные дни», когда кормить претерпевших вообще не чем.
УКРАИНАЧКА:
И что же тогда, они кормят… они кормят психов – другими психами?
ИРИШКА:
Не думай о людях так плохо. Это крайняя мера. Сначала в ход идет их же собственное дерьмо. Тех, кто отказывается принимать в пищу дерьмо добровольно ложат на так называемые «вязки» и кормят дерьмом принудительно. Но дерьмом сыт не будешь. На дерьме не проживешь. И если так называемые «черные дни» затягиваются: в дурдом не поступают продукты питания и люди начинают дохнуть как мухи, вот тогда, да – их жарят, парят и прямо на подносах подают.
МАША. Г:
Не верю.
УКРАИНАЧКА:
Не верю.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Да не может такого быть!
ЛЕШЕЧКА:
О, боже мой, Саша! О, боже мой, господин Канцелярия! Вы ли это? Как же это невыносимо.
УКРАИНАЧКА:
Опять этот Черный святой явился.
Ну что же вам невыносимо, блаженейший?
ЛЕШЕЧКА:
Что?
А я вам скажу, что.
И тогда огромная железная дверь отварилась, и вошло в нее четыре статных санитара. И со всех четырех сторон держали они огромный жестяной поднос, на который был возложен господин Канцелярия.
Вся та же полудебильная улыбка, светилась на его раскрасневшемся от жара лице.
Тело же напротив лежало в неестественной и вычурной позе, прижимая колени к животу и обхватывая руками ляжки, так что причинное место было совершенно открыто для взглядов.
Плавал господин Канцелярия в собственной жирку, желтоватом, с кровушкой.
Мясо кое-где пообваливалось и теперь зияли кости своей первозданной белизной, особенно этим выделялись ключицы и большие круглые кости, их вывернутые, торчащие из мясо головки, соединяющие таз и конечности
И явились они наконец в нашей бедной столовой и водрузили господина Канцелярию на один из длинных столов, сдвинутых друг с другом; и тут же собрались вокруг люди, жадные и голодные, дерганные и больные, не видевшие мясо долгие годы и не знающие даже, увидят ли когда-нибудь они его еще или нет.
И первым, как всегда, показал себя ублюдок Горянский.
Его все называли – ублюдок Горянский.
Даже доктора.
Это был шнырь под два метра в длину и худой как ствол орешника, и с такими же как у орешника по зиме, длинными до колен, сухими руками. Облетевший как физически так и духовно, опустившийся на дно безумия человек.
Он вечно что-то бормотал себе под нос. Причем голос его был неестественным, идущим как бы из глубины. Из подпола.
Я спрашивал у него бывало:
— О чем поешь свои смрадные песни, Горянский?
— Фауста вспоминаю. Мефистофеля.
И тут же точно пытаясь меня в чем-то убедить, он стягивал с себя штаны, быстро кое-что показывал, и натягивал их обратно.
Потом хихикал.
Дело в том, что у него не было того самого место, которое называется детородным. Что пенис что яички отсутствовали.
– Куда девалось? – спрашивал я.
– Почирикало и улетело.
– Не пизди.
– Да сам и оттяпал.
– Чем оттяпал?
– Понятное дело, топором.
– Ну зачем, зачем ты это сделал с собою, безумец, — вскрикивал я, хватая его за ворот больничной пижамы. — Зачем, сукин кот, отвечай?
Чуть просветлев, он отвечал:
— А за тем, отец родной, я это сделал с собою, чтобы мне впредь жизнь медом не казалось.
— Нечестивец! — вскрикивал я, и прижимал ладони к раскрасневшемуся от возмущения лицу.
Так вот этот самый Горянский, первым потянул руку к господину Канцелярии, желая ухватить самый жирный кусок. И тут же получил по руке от Грициадзе.
Грициадзе был грузином, катотоником, но не обычным катотоником, а мудрым и начитанным.
– А знаете ли вы, — вскричал Грициадзе на весь зал, предварительно засадив Горянскому в ухо, — что японские солдаты во время Второй мировой войны ампутировали конечности у пленных американцев – и готовили из них деликатеснейшие блюда, и важное здесь то, что они оставляли пленных в живых, чтобы их мясо всегда оставалось свежим, и ампутировали до тех пор пока ампутировать было уже нечего. Ха-Ха. До самых потрошков.
— А знаете ли вы – снова воскликнул он, — что человечина в отличие, скажем, от козлятины или свинины, не имеет ни специфического запаха, ни специфического вкуса: мясо нежное, чуть волокнистое, и если что напоминает так скорее говядину, не слишком молодую, но и не слишком старую.
— Харе пиздеть, — оборвал его грубо Адам Васильевич (один из наших санитаров). – Налетай.
И действительно налетели. И захрустели тогда косточки несчастного Канцелярии. И дунуло внутренним жаром от распакованного десятками рук тела.
И вот кто-то уже жевал сердце.
А кто-то почки.
А кто-то печень.
А Горянский забрался под стол, вцепившись беззубым ртом в ухваченною им пятку. И грыз ее. И грызя, повизгивал похотливо от обрушившегося на его душу восторга.
Еще бы… мясо!
Вот тогда-то я и причастился первый раз, когда тяжело, как камень, провалился в мою в глотку первый кусок собственного друга, человека, которого я знал долгие годы и которого сейчас уминал за обе щеки.
Агнец – на заклание… Мать их всех!
Агнец… которого я съел.
ИРИШКА:
Один вопрос.
Почему господина Канцелярию называли Господин Канцелярия?
ЛЕШЕЧКА:
Потому что несчастный Канцелярия считал, что родился в канцелярском магазине в качестве канцелярских кнопок, которыми художники, как правило, прикрепляют ватман к своим деревянным мольбертам.
ИРИШКА:
Дамы и господа. Белый Таракан – Достоевский. Рекомендую!
Ближе друг с другом познакомиться.
Понять, хочешь ты этого или нет.
Нужно ли тебе это.
Для особ, которые без заморочен продавали свои тела – это было к тому же неким корпоративном: дамы могли спокойно обсуждать свои повседневные насущные проблемы.
На форуме существовали такие текущие темы:
ЧТО ДЕЛАТЬ ЕСЛИ КЛИЕНТ НЕ ПЛАТИТ ДЕНЕГ?
СТОИТ ЛИ НОСИТЬ ДЕВУШКЕ ПРИ СЕБЕ ОРУЖИЕ?
На самом деле девушка, которая подняла эту тему, имела в виду под словом «оружие» всего лишь обыкновенный перцовый баллончик.
И так далее и тому подобное.
ЧТО ДЕЛАТЬ ЕСЛИ СУТИНЕР БЬЕТ?
НАДО ЛИ УХОДИТЬ ИЗ ПРОФЕССИИ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ОБНАРУЖИЛИ СИФИЛИЗ?
ПРОТИВОРИЧИТ ЛИ ЗАНЯТИЕ ПРОСТИТУЦИИ УЧЕНИЮ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА?
Кстати, о святых, до того, как пришел сюда он, то есть главный герой повествования, святых на форуме еще не наблюдалось. Хотя типчики были еще те.
Уроды.
Моральные уроды.
Моральные и физические уроды.
Этакие дядечки с горбом за спиной и с таким же на душе.
Анальные онанисты.
Любители карманного бильярда
Сетевые дрочеры.
Администраторы предвидели такой наплыв «нечестивцев» на форум заранее и потому у девушек в отличие от клиентов на панели управления имелась специальная кнопка. Она никак не называлась официально, но ее можно было окрестить:
«ЗАШЕЙ ЕМУ РОТ»
Если клиент распалялся; если он был слишком настойчивым, противным, нудным, вел себя неприлично – а таких людей было предостаточно, девушка просто нажимала на кнопку и, если выразиться языком метафор: невидимые духи по ту сторону монитора, зашивали наглецу рот иголкой и нитками.
Ничего не вижу.
Ничего не слышу.
Ничего не знаю.
Нормальная позиция для любой эмансипированной девушки. Нажала на кнопку – и вырубила у него все функции на панели.
Это я к тому, что у девушек все же были по сравнению с клиентами некоторые привилегии, но главным образом к тому, что ему-то – шизику, чудику, ненормальному – никто рот почему-то «не зашил».
Почему?..
Говорили, когда он первый раз появился на форуме — так говорили одни люди, — что потом их весь день преследовал невыносимый и душный запах лесных фиалок, другие, напротив, клялись — что их преследовал вовсе не запах цветов, а запах нечистот и испражнений. Словно где-то поблизости, а возможно непосредственно в самой душе вдруг прорвало канализационные трубы.
Так говорили.
Говорили, что у данного человека, кем бы он на самом деле ни был, уже с четырнадцати лет во рту сочинские стоматологи не могли найти не одного собственного зуба. И это, говорили его школьные психологи, лучшее свидетельство его коммуникабельности.
Вы, понимаете, коммуникабельности!
Другие – яростно – добавляли, что он носит все 32 выбитые зуба всегда при себе, в кармане шорт или, в зависимости от сезона, в кармане своей потрепанной желтой куртки.
Ну, зачем? – спрашивали тогда третьи.
И им незамедлительно отвечали, а затем, что у Алексея есть привычка, вытаскивать эти зубы в людных местах, например в маршрутке, библиотеке или автобусной остановке и, раскрыв их на своей ладони, предлагать всем желающим причаститься.
Вы, понимаете, причаститься!
Было у него еще одна странная слабость.
Страсть.
Представьте себе, вы гуляете в парке, цедите из трубочки «кока-колу», щеритесь на солнышко, посылаете воздушные поцелуи пиниям и поселившемся на верхушках их голубых крон белкам и легким, как вата, сочинским облакам,– блаженствуете, отдыхаете, в общем, как говорится, культурно проводите время. И тут на вашей дороге — Лешечка. И независимо от погоды в длинном сером плаще.
Некоторые мужчины эксбиционисты шокирует девушек тем, что раскрывают перед ними полы плаща – а под ним они совершенно голые. И с эрекцией.
Приблизительно то же самое делал и Алексей.
Но голым он не был.
Он был обвязан взрывчаткой. Ее муляжом.
Откуда всем этим дамочкам, всем этим парочкам было знать, что это на самом деле фальшивка. Плохая игра. Или лучше сказать – игра в плохого парня.
Они подпрыгивали на месте.
Они теряли сознание.
Они разбегались в разные в стороны и прятались: кто под скамейку, кто к белкам на дерево, ну а кто в кусты.
Женщины визжали.
А Алексей хохотал и исчезал, как чертик из табакерки.
только его и видели. Скажите – идиот, и с вами нельзя будет не согласиться – действительно, идиот, но отдайте ему должное в том, что он ни разу не попался.
Пока не попался.
Давайте будем откровенными и честными собой людьми, на форум – ПРОСТИТУТКИ; СОЧИ; РФ – заглянул в тот день очень странный человек.
Очень.
И первый его пост сразу же обезоруживал здравый рассудок.
Есть разные члены.
(Утверждал он)
Есть маленькие члены.
Есть средние члены.
Есть большие члены.
А ЕСТЬ ТАКИЕ ЧЛЕНЫ, КАК У ТАРАКАНОВА АЛЕКСЕЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧА.
И сразу, как мухи на дерьмо или, еслиугодно, как пчелы на сахар со всех сторон слетелись любопытствующие создания, в том числе и лучшее из них, некая «Вакханка» — одна из проституток, что время от времени обиталась на форуме ПРОСТИТУТКИ; СОЧИ; РФ
Диалог 1
ВТОРОЕ НЕБО И РЕЛИГИЯ Я.
ВАКХАНКА:
И чем же, интересно, твой член отличается от других?
ЛЕШЕЧКА:
Я знаю ВТОРОЕ НЕБО
Я слышу ВТОРОЕ НЕБО
ВТОРОЕ НЕБО – во мне.
Мой член зудит и ноет, и по утрам и ночью только и делает, что поет самому себе священные гимны.
Когда он встает – выходит на небо и солнце, когда увядает – на землю спускается ночь.
Мой член не просто хорошая игрушка на каждый день– это огненный метеор в бурлящем Океане Вселенной; он живой символ вездесущей смерти и неизбежного возрождения.
Его семя – не просто семя: это субстанция — пантеон забытых ныне богов. Старых богов. Добрых Богов (да не поймите слово «добрый» неправильно). Их ляжек. Их упругих ягодиц. Лиц. И имен: Аполлон, Дионис, Орфей. Их вещих слов, чей мертвый язык ныне помнят лишь странные женщины-филологи и Черные птицы Зла и, которые помня его, долбят своими изогнутыми клювами в уши «непосредственных».
А взойдут ли «непосредственные» как ростки золотых злаков?
А не скосит ли Индустрия их своей механической косой?
А не назовут ли они новым Иисусом — Большую механическую мясорубку?
А не преклонят ли перед ней колени и не скажут ли ей, ты Бог?
Глупый, выпрыгнет из окна.
Глупый, вышибет себе мозги.
Глупый, затянет на шее себе удавку.
Умный, преодолеет себя, и научится жонглировать скорбью с великим смехом. Он пройдет над бездной – не потому что шибко смел или дюже удачлив, а потому что за спиной у него будут крылья.
К каждой двери – найдется свой ключ.
В каждой дурной комедии –есть место шикарному фокусу.
Не ройте для себя могилы, кое бы удовольствие вам не приносило бы это занятие, а оно приносит большое, лучше прыгайте, как птицы на ВТОРОЕ НЕБО.
Ибо ВТОРОЕ НЕБО есть — сколько бы миллиардов ластиков его бы не стирали ежедневно.
День изо дня.
День изо дня.
Целую вечность.
И это тщетное вечное усилие, не лучший ли показатель его существования?
ВАКХАНКА:
Так все же, что все это значит, блаженнейший.
Тю-тю?
ЛЕШЕЧКА:
На данный момент это значит только то, что мои карманы моль проела. Отдайся мне бесплатно. Или открой на мое имя безграничный кредит.
ВАКХАНКА:
Бесплатно?
ЛЕШЕЧКА:
Ага.
ВАКХАНКА:
Пососи свой божественный член бесплатно, а потом бесплатно засунь его в свою же божественную задницу. Так бесплатно что бесплатнее быть не может.
Усек?
ЛЕШЕЧКА:
Дешевая сучка, только и всего.
ВАКХАНКА:
Что? Я?
Да ты больной на всю голову.
ЛЕШЕЧКА:
Как можно не дать мне бесплатно, ежели я полусвятой и без пяти минут святой.
А знаешь ли ты, что придет год месяц и число месяца того, когда не мной будет сказано:
«Кто не знает имени его – не знает и Господа и дел Его».
Вообще в ближайшем времени я — легендарная личность.
Ну типа Курт Кобейн.
Или круче.
Все эти идиотки и идиоты будут считать, что стоит только повторить мою Фамилию Имя и Отечество десять раз кряду – и тебе будет заказан прямой билет на Небеса. В смысле – Спасение. Да-да, именно так и будут считать, все эти любители попкорна, мастурбации и качественного британского футбола.
Все эти — диванные генералы.
Все эти — толстожопые мамаши.
Мелкие дегенераты всея Руси.
Эти соборные дегенераты!
«А ежели не знать имени Его – то будешь гореть в Аду и ныне и присно и вовеки веков, аминь».
Повтори мое имя десять раз – и ты спасешься, а лучше дай мне то, чего я хочу, и потом будешь всю жизнь хвастаться тем, что мусолила «огурец» такой легендарной личности.
ВАКХАНКА:
Ты вообще ебанутый что ли?
ЛЕШЕЧКА:
Только в частности, а вообще, как было сказано выше я…Загибай пальцы.
Может Черный святой.
Я не знаю.
Может Смрадный святой.
Я не знаю.
И все же я то – что я есть и просто физически не могу быть кем-то другим.
И я даю тебе второй шанс.
ВАКХАНКА.
Ржу немогу, и отплевываюсь шерстью невидимых котов, забравшихся в этот момент в мою нежную глотку.
А, знаешь, уговорил, я сделаю тебе скидку… в сотку, сойдет?
Просто хочется посмотреть в живую на такого ебанашку, как ты, Леша.
Я святой – бла-бла-бла…
Я святой – бла-бла-бла…
Вообще, я слыхала, что если ты умеешь хорошо трындеть на религиозные темы, быть красноречивым и при этом хорошо выглядеть. Ну как Клинт Иствуд в «семидесятых» или как Брэд Питт лет пять тому назад – то в Штатах можно собирать целые стадионы. Там же все ненормальные. Но в России такое не прокатит. Имхо: духовная страна. Шарлатанов – бьют.
ЛЕШЕЧКА:
И это Россия духовная страна?
ВАКХАНКА:
Мамлеев пишет – Белая Индия. Я с ним полностью солидарна.
ЛЕШЕЧКА:
И это Россия — Белая Индия?
Мамлеев?
ВАКХАНКА:
Ты что не знаешь кто это такой?
ЛЕШЕЧКА:
А ты, мол, знаешь?
ВАКХАНКА:
Не все ведь день за днем просиживают задницы у телевизоров. Некоторые и книги читают. Даже проститутки.
Мамлеев — Великий Русский писатель.
Автор – легендарных «Шатунов»
Но главное — создатель религии Я.
Вот он – точно святой.
ЛЕШЕЧКА:
И что же это за религия Я?
ВАКХАНКА:
Она основана на основных принципах Индуизма, на таких понятиях как Атман и Брахмах.
Сечешь?
ЛЕШЕЧКА:
Секу.
ВАКХАНКА:
Атман — это твоя душа, Брахман – Бог, вернее его безличностный аспект. И Атман с Брахманом связаны воедино, как владелец и его отражение в зеркале. Но тут еще большой вопрос, кто чей владелец на самом деле и чье отражение в зеркале. Его или твое. Все реки текут в один океан, но даже в дождевой луже отражаются седые волны беспокойного моря.
Сечешь?
ЛЕШЕЧКА:
Секу.
ВАКХАНКА:
Мамлеев впервые предложил персонификацию Брахмана, но не на Кришну, Буду, Вишну и т.п., а на Я самого поклоняющегося. Твой Атман – низшее Я, твой Брахман – высшее Я. И твоя цель забраться по лестнице Абсолюта и, если так можно выразиться, поглотить самого себя.
У Буддистов есть такой термин – «Убить Будду».
Убить Будду – значит самому стать Буддой.
Сечешь?
ЛЕШЕЧКА:
Секу.
Но скажи мне на милость, как добиться того, о чем ты говоришь?
ВАКХАНКА:
Очень просто – путем любви и молитвы.
ЛЕШЕЧКА:
И кого же ты будешь любить? И кому же ты будешь молиться?
ВАКХАНКА:
Мне, кажется, ты догадался кому. Естественно – себе. Себе самой.
Себе – любимой.
Себе – нежнейшей.
Себе — желаннейшей.
Себе!
ЛЕШЕЧКА:
И после этого я ебанутый?
И это меня как собаку на цепи должны были держать в психушке два с половиной года?
Меня?!
Господь, взгляни на эту разнузданную проститутку, и либо упеки ее в психушку, как некогда меня, либо, смилуйся — и просто разрази ее громом.
На этом диалог Лешечки и Вакханки неожиданно прерывается, но свято место пусто не бывает, и как репейник цепляется за шерстные штаны, так за шерсть слов, цепляется сетевая пиздота стекающаяся со всех простор интернета.
Диалог 2
ГОСПОДИН КАНЦЕЛЯРИЯ И БЕЛЫЙ ТАРАКАН — ДОСТОЕВСКИЙ
УКРАИНАЧКА:
Как много в Сочи сумасшедших.
Я уже привыкла от клиентов слышать бред, но чтоб нормальная, делающая за три рубля минет девушка – тоже бредила, этого я еще не слыхала.
МАША. Г:
Да, больная. А этот Лешечка… пепец. Представь себе, сосешь ночью его «сардельку», а он вдруг тебе в ухо:
Я СВЯТОЙ! — так ведь и коричневым творожком в воздухе запахнет.
УКРАИНАЧКА:
Таких нельзя пускать на порог вообще: больные люди. Он сам сказал – лежал в дурдоме. Вот пусть и лежит. И ныне и присно и вовеки веков. Хи-хи.
ИРИШКА:
Крайний срок полгода – потом даже полностью ебанутых выписывают.
МАША Г:
А ты что лежала?
ИРИШКА:
Да нет. Брат лежал, когда от армии косил. Давно было. Говорил, страшно там.
МАША Г:
А что еще говорил?
ИРИШКА:
Что мало что помнит. Помнит лишь то, что вместе с ним в палате лежали его друзья: таракан Достоевский и господин Канцелярия.
УКРАИНАЧКА:
Что-то ржу.
МАША Г:
Ну типа псих, который считал себя Достоевским, ведь так?
ИРИШКА:
Не совсем.
МАША Г:
Тогда кто?
УКРАИНАЧКА:
Действительно, кто?
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
(заметьте это первое неуместное его появление)
Даже очень любопытно будет узнать, кто же такой ваш Достоевский.
ИРИШКА:
Ну как брат говорил: Достоевский – это таракан альбинос в человеческий рост. Не смейтесь. Брат считал его и вправду Достоевским. Вернее, что в этом человеке живет дух Достоевского.
Понимаете, Саша, говорил, что этот якобы Таракан знает все тексты Достоевского наизусть, что «Идиота» что «Униженные и оскорбленные». Его даже просили продекламировать их – и Таракан декламировал их ночи напролет.
МАША. Г:
Несчастная дитя– и будешь ли ты после этого отрицать, что твой брат не был сумасшедшим? А может вы вместе с ним оба сумасшедшие? Шизофрения ведь генетическое расстройство, и два яблока с одной яблони, упав, далеко друг от друга не раскатятся.
УКРАИНАЧКА:
Как страшно жить!
Шизофрения.
ИРИШКА:
Да не сумасшедшим был он. Его просто тогда закололи. Вот и появились — галлюцинации. Например, это Таракан альбинос, вместо кого-то другого реального человека.
Считай по пальцам, если в уме не умеешь.
Галоперидол.
Клозапин.
Рисперидон.
Цикладол.
Пантогам (якобы для стимуляции мозговой активности).
А еще, мой брат умолял, ну просто ползал передо мной на коленях, чтобы я ему приносила Прегабалина, потому что без него, как он говорил, он просто «не может».
«Не может» — так его там закололи.
Тамара Шатраевна, так звали его лечащего врача — прелестная женщина шестидесяти годов– довела его до состояния животного.
Которое ползало на четвереньках.
Которое пускало слюну.
Которое хватала ее за ногу стоило только ей появиться в больничном продоле:«Остановитесь… хватит… заклинаю вас… ну, пожалуйста… ну, пожалуйста …вы же человек… человек…ну, пожалуйста».
И знаете что?
МАША. Г:
Ну и что?
ИРИШКА:
Тамара Шатраевна – хохотала.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Ладно, разобрались: Достоевский – таракан, а Таракан – это глюк, но глюк на самом деле не глюк, а реальный человек, чье лицо как бы замазано иллюзией, психиатр понятное дело садист. Ну кто тогда Господин Канцелярия?
УКРАИНАЧКА:
А вы кто?
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Кто – кто?
УКРАИНАЧКА:
Кто – Александр Васильевич – вы такой? (Достали недоразвитые).
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
А я как-раз-таки клиент – друг любой очаровательной девушки. Друг, так сказать, с длинным рублем.
УКРАИНАЧКА:
Ну так и говорите по делу, друг с длинным рублем, что же вы в чужой разговор влазеете?
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН (кажется, внутренне вопия):
А разве не для того был создан этот форум, чтобы клиент мог спокойно разговаривать с девушками, выбирая себе подходящею? А ежели это так, а это так, кто, повторяю кто еще может сказать, что я виду себя неподобающим образом? И вообще – я не на вас влазил, как вы сами не деликатно выразились, я влазил, точнее собираюсь только на прелестную Иришку.
УКРАИНАЧКА:
Прелестную. Ха-ха, еще один чудик.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Так кем же был господин Канцелярия, презамечательная Иришка?
ИРИШКА:
Ну вообще брат рассказывал мне о нем не меньше, чем о Достоевском.
Вообще они даже дружили, и я даже кормила их как-то куриным бульончиком, потому и могу сказать, как господин Канцелярия выглядел.
С шизой был мужичек – это точно.
Маленький субтильный и на удивление с волосатыми ручонками, прямо как у хоббита.
Лицо тоже как у хоббита – то бишь не от мира сего; оно кое-где было втянуто в себя, но кое-откуда стремительно выдавалось.
Но главный его атрибут – улыбка: покосившаяся, вечная, изжившая, слабосветящаяся, как бывает у тех, кто уже собрал вещички на тот свет, но пока не заскочил на подножку электрички: она, эта улыбка, как будто говорила вам за своего владельца, готов на все, в том числе и на жопу.
Так вот, Саша говорил, что господин Канцелярия, так все называли это несчастное создание, часто утверждал, что заболел психически потому что… нет, мне даже об этом совестно говорить.
УКРАИНАЧКА:
Назвалась груздем — полезай в корзину.
МАША. Г:
Не томи, Иришка, так почему он спятил?
ИРИШКА:
Ну, господин Канцелярия утверждал, что он психически заболел потому что… потому что не давал в детстве себе выпускать газы…
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Ха-ха-ха, господин Канцелярия считал, что заболел психически оттого, что не девал своему организму пирдеть.
Пирдеть, дамы и господа!
ИРИШКА:
Не говорите так грубо – мы не на рынке, говорите – выпускать газы, а не можете, тогда пукать.
Он несчастный, над ним вообще все смеялись, и это, как утверждал Саша, носила стигматизируюзий эффект. Но это не главное, что я могу рассказать о нем. Главное… ах, главное ведь в том, что господина Канцелярию съели.
МАША. Г:
Как съели?
Опять галлюцинации твоего ненормального братца? Прегабалин и все такое?
ИРИШКА:
На этот раз нет. Его и вправду съели, как поросеночка.
УКРАИНАЧКА:
Не верю и никогда не поверю, чтоб в современной России может существовать такое варварство!
Съесть человека.
ИРИШКА:
А ты поверь.
А я постараюсь, объяснить.
Российские психдиспансеры в кое-каких статьях своего бюджета финансируются очень хорошо, а в кое-каких не финансируются вовсе. Тут интерес проявляют главным образом фармацевтические компании. Они дают на лапу шишкам из правительства взятки, чтобы те, как можно больше закупали у них препаратов. В итоге в одном русском дурдоме скапливается столько нейролептиков, что их бы с лихвой хватило на всех психов Африки на десятилетия вперед.
Это с одной стороны.
С другой, выделяя на лекарства такие огромные деньги, правительство вовсе не считает нужным выделять деньги на что-либо другое.
По их мнению, питаться больные должны чуть ли не посредствами своих родственников. Ну какие у психов могут быть родственники? У большинства психов родственники – сами психи. Такова, как правильно заметила Маша, человеческая природа.
В итоге бюджет типичного русского дурдома очень плох.
Месяц психи сидят на яблоках.
Месяц на луке.
Месяц на гнилой картошке.
Иногда им завозят отбросы из местных ресторанов, и тогда они жадно лопают зеленый заплесневелый сыр и червивую треску.
Но иногда приходят так называемые «черные дни», когда кормить претерпевших вообще не чем.
УКРАИНАЧКА:
И что же тогда, они кормят… они кормят психов – другими психами?
ИРИШКА:
Не думай о людях так плохо. Это крайняя мера. Сначала в ход идет их же собственное дерьмо. Тех, кто отказывается принимать в пищу дерьмо добровольно ложат на так называемые «вязки» и кормят дерьмом принудительно. Но дерьмом сыт не будешь. На дерьме не проживешь. И если так называемые «черные дни» затягиваются: в дурдом не поступают продукты питания и люди начинают дохнуть как мухи, вот тогда, да – их жарят, парят и прямо на подносах подают.
МАША. Г:
Не верю.
УКРАИНАЧКА:
Не верю.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ БХТИН:
Да не может такого быть!
ЛЕШЕЧКА:
О, боже мой, Саша! О, боже мой, господин Канцелярия! Вы ли это? Как же это невыносимо.
УКРАИНАЧКА:
Опять этот Черный святой явился.
Ну что же вам невыносимо, блаженейший?
ЛЕШЕЧКА:
Что?
А я вам скажу, что.
И тогда огромная железная дверь отварилась, и вошло в нее четыре статных санитара. И со всех четырех сторон держали они огромный жестяной поднос, на который был возложен господин Канцелярия.
Вся та же полудебильная улыбка, светилась на его раскрасневшемся от жара лице.
Тело же напротив лежало в неестественной и вычурной позе, прижимая колени к животу и обхватывая руками ляжки, так что причинное место было совершенно открыто для взглядов.
Плавал господин Канцелярия в собственной жирку, желтоватом, с кровушкой.
Мясо кое-где пообваливалось и теперь зияли кости своей первозданной белизной, особенно этим выделялись ключицы и большие круглые кости, их вывернутые, торчащие из мясо головки, соединяющие таз и конечности
И явились они наконец в нашей бедной столовой и водрузили господина Канцелярию на один из длинных столов, сдвинутых друг с другом; и тут же собрались вокруг люди, жадные и голодные, дерганные и больные, не видевшие мясо долгие годы и не знающие даже, увидят ли когда-нибудь они его еще или нет.
И первым, как всегда, показал себя ублюдок Горянский.
Его все называли – ублюдок Горянский.
Даже доктора.
Это был шнырь под два метра в длину и худой как ствол орешника, и с такими же как у орешника по зиме, длинными до колен, сухими руками. Облетевший как физически так и духовно, опустившийся на дно безумия человек.
Он вечно что-то бормотал себе под нос. Причем голос его был неестественным, идущим как бы из глубины. Из подпола.
Я спрашивал у него бывало:
— О чем поешь свои смрадные песни, Горянский?
— Фауста вспоминаю. Мефистофеля.
И тут же точно пытаясь меня в чем-то убедить, он стягивал с себя штаны, быстро кое-что показывал, и натягивал их обратно.
Потом хихикал.
Дело в том, что у него не было того самого место, которое называется детородным. Что пенис что яички отсутствовали.
– Куда девалось? – спрашивал я.
– Почирикало и улетело.
– Не пизди.
– Да сам и оттяпал.
– Чем оттяпал?
– Понятное дело, топором.
– Ну зачем, зачем ты это сделал с собою, безумец, — вскрикивал я, хватая его за ворот больничной пижамы. — Зачем, сукин кот, отвечай?
Чуть просветлев, он отвечал:
— А за тем, отец родной, я это сделал с собою, чтобы мне впредь жизнь медом не казалось.
— Нечестивец! — вскрикивал я, и прижимал ладони к раскрасневшемуся от возмущения лицу.
Так вот этот самый Горянский, первым потянул руку к господину Канцелярии, желая ухватить самый жирный кусок. И тут же получил по руке от Грициадзе.
Грициадзе был грузином, катотоником, но не обычным катотоником, а мудрым и начитанным.
– А знаете ли вы, — вскричал Грициадзе на весь зал, предварительно засадив Горянскому в ухо, — что японские солдаты во время Второй мировой войны ампутировали конечности у пленных американцев – и готовили из них деликатеснейшие блюда, и важное здесь то, что они оставляли пленных в живых, чтобы их мясо всегда оставалось свежим, и ампутировали до тех пор пока ампутировать было уже нечего. Ха-Ха. До самых потрошков.
— А знаете ли вы – снова воскликнул он, — что человечина в отличие, скажем, от козлятины или свинины, не имеет ни специфического запаха, ни специфического вкуса: мясо нежное, чуть волокнистое, и если что напоминает так скорее говядину, не слишком молодую, но и не слишком старую.
— Харе пиздеть, — оборвал его грубо Адам Васильевич (один из наших санитаров). – Налетай.
И действительно налетели. И захрустели тогда косточки несчастного Канцелярии. И дунуло внутренним жаром от распакованного десятками рук тела.
И вот кто-то уже жевал сердце.
А кто-то почки.
А кто-то печень.
А Горянский забрался под стол, вцепившись беззубым ртом в ухваченною им пятку. И грыз ее. И грызя, повизгивал похотливо от обрушившегося на его душу восторга.
Еще бы… мясо!
Вот тогда-то я и причастился первый раз, когда тяжело, как камень, провалился в мою в глотку первый кусок собственного друга, человека, которого я знал долгие годы и которого сейчас уминал за обе щеки.
Агнец – на заклание… Мать их всех!
Агнец… которого я съел.
ИРИШКА:
Один вопрос.
Почему господина Канцелярию называли Господин Канцелярия?
ЛЕШЕЧКА:
Потому что несчастный Канцелярия считал, что родился в канцелярском магазине в качестве канцелярских кнопок, которыми художники, как правило, прикрепляют ватман к своим деревянным мольбертам.
ИРИШКА:
Дамы и господа. Белый Таракан – Достоевский. Рекомендую!
Рецензии и комментарии 0