Брандвахта. Эпизод второй, волнительный
Возрастные ограничения 18+
Брандвахта. Эпизод второй, волнительный
«Ветер-2»
Рассказ-рукопись (черновик) сборника «Антилопа» в книгу:
«Забытые морские небылицы».
Поэтому автор приносит извинения за вполне вероятные ошибки, при нахождении которых просит отправить их по адресу для исправления:
https://vk.com/club121582864
…Как сейчас это… помню: 1987 год, Балтика, начало декабря.
Льда, увы, ещё нет.
Дождь.
Ветер.
Утро.
Расцвело…
Командир рейдового тральщика, ласково прозванного моряками за уникальные ходовые качества «Антилопой», лейтенант Стариков Олег Феликсович, проще Феликс, как все его называют со времен появления в его легендарном имени приставки в виде не менее легендарного отчества, стоит на ходовом мостике, внимательно вслушиваясь в гул западного ветра и хрип веселящихся волн.
В Базе объявлено штормовое предупреждение: «Ветер-3».
Корабль на полном ходу покидает рейд родной гавани, устремившись вперед на встречу надвигающемуся шторму.
Спасительный мыс, прикрывающий бухту его тихой гавани от вечных западных циклонов, позади.
Монотонный вой ветра как-то вдруг, в мгновение ока взмывает вверх, во вторую октаву, истерично взвизгнув в ушах командира.
…Сегодня… пятница!
В 17-00, как всегда, в Базе пройдет очередная смена дежурств и вахт, но Антилопе из-за быстро надвигающего шторма сделали исключение, разрешив выйти в точку брандвахты (недельное дежурство в море у западного входа на рейд Базы возле самой отдаленной, но важной, стратегической гавани) почти на шесть часов раньше.
Пока рейдовый тральщик покидал родную гавань, пришёл первый предупреждающий сигнал штормовой готовности. Ну, типа, первый звоночек до начала представления… светопреставления. При его получении все корабли спешат в безопасное место, но Антилопе, чтоб достичь его в заданной точке брандвахты за одиноким островом напротив дальней запасной гавани базы предстоит пройти немалый участок открытого моря.
Надо успеть… до прихода эпицентра циклона…
— БП-1, Мостик, — перекрикивая шипение волн и свист ветра, хрипит динамик голосом лейтенанта.
— Есть БП-1, — отзывается рулевой из ходовой рубки, где в период отсутствия командира он старший.
— Лево руля, курс 270 градусов.
— Есть двести семьдесят, — звенит в такт песни Балтики старший матрос Федька Моисеев.
Антилопа валится на правый борт и, встав лагом к волне, сильно кренится на правый борт, словно проверяет основательность проведенных мероприятий моряками при подготовке корабля к шторму. Тут же что-то падает, скрипит, звенит и бьётся в её чреве (увы, всего предусмотреть невозможно) и… наконец находит своё истинно равновесное положение. Тральщик по-хозяйски переваливается с борта на борт, утрясая имущество покрепче, и, наконец, выходит на заданный курс носом строго против волны, стихии, шторма.
…Впрочем, нет, конечно же, нет, это совсем ещё даже и не шторм, так себе… баловство!
Ветер в десять-двенадцать метров в секунду вполне по зубам даже относительно небольшому (размером со стандартный двадцати пятиметровый спортивный зал в школе) рейдовому тральщику. Во всяком случае, можно, совершенно не опасаясь, подставить любой из его бортов лагом к волне. Самое худшее, что корабль может сотворить в этот момент, так это черпнуть веселую волну всей своей верхней палубой и, завалившись на бок почти перпендикулярно линии горизонта, порадовать экипаж неожиданной каруселью! Ведь корабль на то и есть корабль, чтоб затем, как истинный боец-богатырь, ну или, как кукла-неваляшка (она не меньший боец) тут же, вернуться в свое исходное положение, встав полный рост грудью к неприятелю.
— Мостик, БП-1, — прерывает познающее созерцание волн командира рулевой, — курс двести семьдесят.
— Понял, БП-1… понял, — нехотя отзывается Феликс, преодолев первый глубокий позыв тошноты.
…Да-а, всё-таки волны в море – это тебе не терапевтический прибой на лазурном берегу теплого моря, где движение воды, даже штормовое с берега видится предсказуемым, прямолинейным, от чего приятным и желанным. На открытом пространстве они, хотя и идут вроде б друг за другом в одном направлении по заданной траектории в линию, но никогда не бывают одинаковы, предсказуемы, желанны. Как им удается, изловчившись, при движении корабля носом прямо на них напасть на него с траверза, а то и с юта, сзади, сбивая тем самым с курса, заваливая на бок? — одному Богу известно. Их пляска в море чарует, завораживает, парализует, особенно, если размер их сопоставим с корпусом самого корабля.
Вот где раздолье, веселье, гульба, воля!
Вот когда приходит настоящий праздник чувств и… свобода мыслей, полет.
Весь вопрос в том: хватит ли «коробке» запаса плавучести и остойчивости, чтоб вынырнуть из-под них, подняться после их очередной каверзы, их… коварства.
Высота, и крутизна волн в море непредсказуема, неоднородна. Из-за этого поступательное движение корабля вперед под действием мощных винтов и рулей превращается в некое странное движение по «восьмерке», когда «бедняга» движется во все направления частей света одновременно, лишь иногда прорываясь на несколько шажков в заданном направлении. Надо ли говорить, что расчетное время прибытия в точку в этих условиях весьма условно и сильно растягивается…
— Ветер… крепчает, — размышляет командир, с опаской глядя, как разрозненные ещё пару минут назад белые буруны выстроились в длинные однородные седые линии, — море… три бала! Не меньше! Значит и ветер за пятнадцать метров в секунду, надо померить.
…Феликс, плохо переносит качку… очень.
Конечно, когда-то, в училище на практике он не раз попадал в шторм. Но тогда он, во-первых, находился на большом учебном корабле, который медленно и плавно раскачивается даже на гигантской океанской волне, а, во-вторых, там он был всего лишь учеником, пассажиром, как говорят на флоте, можно упасть в кубрике и ни о чем больше не думать.
Другое дело теперь, на рейдовом тральщике, в роли командира: не забалуешь, не расслабишься, не сбежишь, не упадешь, не заснёшь, не потеряешь сознание… не умрешь. Командир всё из перечисленного здесь делает последним.
За четыре с половиной месяца командования Антилопой Феликсу пришлось немало потрудиться: корабль всё лето простоял у стенки ожидая его назначения в конце августа, а значит, все обязательные ходовые мероприятия корабля ждали его.
Всё бы ничего, да вот проклятая «морская болезнь», почти каждый выход в море дает о себе знать, испытывая его на прочность. В такие минуты Феликс всегда выходил на командирский мостик, предпочтя его теплой и уютной ходовой рубке в заветном кресле. Всё потому, что там, наверху он мог остаться один без постороннего глаза: никто не мешает, отбросив в сторону все правила приличия, свеситься за борт и, как «салаге», отдать дань Нептуну. После сей церемонии ему на пару минут становится легче, пока новая волна дурноты через «пару тройку» минут не вывернет его наизнанку вновь.
Теперь он знает, что «дань» эта в животе закончится уже через час, и для того чтоб было что отдавать за борт после очередной экзекуции, надо успеть что-нибудь в себя впихнуть за время короткой передышки, а то и эта малоприятная процедура прекратить помогать. А посему карманы походного тулупа Старикова всегда набиты столетними корабельными сухарями…
— Мостик, БП-4, — прерывает мысли командира встревоженный голос радиста.
— Есть Мостик, — отзывается лейтенант, оказавшийся в этот момент как раз в состоянии ремиссии после очередного серьезного разговора с Нептуном.
— Товарищ командир, циркуляр из Базы: «Ветер-2», — обижено хрипит динамик, — всем судам приказано срочно вернуться в гавань, а нам ускорить выход в заданную точку за одиноким островом.
— Понял, Леня, понял, — спокойно, дабы вселить уверенность в молодом матросе и… в экипаже, приникшему к своим динамикам на боевых постах, шелестит голос командира, перекрикивая рык волн и альт ветра, точнее их странный, зловещий дуэт. – БП-5, Мостик.
— Есть, БП-5, товарищ «комОндир», — на деревенский манер окая, тянет механик Ромка Горбодей, молодой по первому году службы матрос из дальней украинской глубинки, так же, как и радист, всего месяц назад пришедший на корабль.
— Самый полный вперед.
— Есть, самый полный вперед, — радуется тот в такт возбужден голосу ветра, который также вдруг меняет высоту своего гласа.
….Ах, Боже ж Ты мой, до чего он прекрасен этот глас!..
Его пронзительный истеричный фальцет в дуэте с рыдающим инфразвуком расшевелившейся толщи воды… неподражаем!..
Их какофония, резонанс… беспощаден!..
Но и притягателен… манящ, до самых глубин подсознания безмятежен, незабываем.
Э-эх!!!
И какой же русский… не любит разгула свободной стихии, бесконечного простора веселящейся волны, ужасающе бездонного неба, этой свободы и… воли! Ничто здесь, в море не способно оградить полет свободной мысли, фантазии.
Здесь всё, всё не так, как на земле, по-другому.
Только здесь по-настоящему остро понимается суть и… смысл мироздания, его и наша в нём единство, простота и несменяемость истин, истинных ценностей, которым везде и всюду люди дали простые и ненавязчивые имена: честь, совесть и любовь.
Увы, в цивилизованном обществе эти истины как-то не чётки, размыты.
Другое дело здесь, в разговоре с Вселенной, Всевышним!
Здесь они естественны и понятны, доступны и открыты, добры и щедры. Здесь невозможно лгать, кривить душой, а главное не любить.
Это ли не настоящее СЧАСТЬЕ?
Оно чарует и завораживает!
Кто-то ошибочно называет это чувство странным словосочетанием: «Зов моря».
Почему?
Да потому, что без настоящей любви к… Родине (малой и большой, не вдаюсь в их определение) отсюда не возвращаются…не к кому, да и незачем…
Автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и не в коем случае не претендует на документальность.
Взято из дневников периода 1987-1991гг., сокращено, откорректировано и получено глубокое удовлетворение встречей с прототипами героев этого рассказа, до сих пор живущих в авторских, а теперь, кажется, и твоих мыслях — 27.08.2017г.
Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз.
Продолжение следует
https://proza.ru/2021/02/04/563
«Ветер-2»
Рассказ-рукопись (черновик) сборника «Антилопа» в книгу:
«Забытые морские небылицы».
Поэтому автор приносит извинения за вполне вероятные ошибки, при нахождении которых просит отправить их по адресу для исправления:
https://vk.com/club121582864
…Как сейчас это… помню: 1987 год, Балтика, начало декабря.
Льда, увы, ещё нет.
Дождь.
Ветер.
Утро.
Расцвело…
Командир рейдового тральщика, ласково прозванного моряками за уникальные ходовые качества «Антилопой», лейтенант Стариков Олег Феликсович, проще Феликс, как все его называют со времен появления в его легендарном имени приставки в виде не менее легендарного отчества, стоит на ходовом мостике, внимательно вслушиваясь в гул западного ветра и хрип веселящихся волн.
В Базе объявлено штормовое предупреждение: «Ветер-3».
Корабль на полном ходу покидает рейд родной гавани, устремившись вперед на встречу надвигающемуся шторму.
Спасительный мыс, прикрывающий бухту его тихой гавани от вечных западных циклонов, позади.
Монотонный вой ветра как-то вдруг, в мгновение ока взмывает вверх, во вторую октаву, истерично взвизгнув в ушах командира.
…Сегодня… пятница!
В 17-00, как всегда, в Базе пройдет очередная смена дежурств и вахт, но Антилопе из-за быстро надвигающего шторма сделали исключение, разрешив выйти в точку брандвахты (недельное дежурство в море у западного входа на рейд Базы возле самой отдаленной, но важной, стратегической гавани) почти на шесть часов раньше.
Пока рейдовый тральщик покидал родную гавань, пришёл первый предупреждающий сигнал штормовой готовности. Ну, типа, первый звоночек до начала представления… светопреставления. При его получении все корабли спешат в безопасное место, но Антилопе, чтоб достичь его в заданной точке брандвахты за одиноким островом напротив дальней запасной гавани базы предстоит пройти немалый участок открытого моря.
Надо успеть… до прихода эпицентра циклона…
— БП-1, Мостик, — перекрикивая шипение волн и свист ветра, хрипит динамик голосом лейтенанта.
— Есть БП-1, — отзывается рулевой из ходовой рубки, где в период отсутствия командира он старший.
— Лево руля, курс 270 градусов.
— Есть двести семьдесят, — звенит в такт песни Балтики старший матрос Федька Моисеев.
Антилопа валится на правый борт и, встав лагом к волне, сильно кренится на правый борт, словно проверяет основательность проведенных мероприятий моряками при подготовке корабля к шторму. Тут же что-то падает, скрипит, звенит и бьётся в её чреве (увы, всего предусмотреть невозможно) и… наконец находит своё истинно равновесное положение. Тральщик по-хозяйски переваливается с борта на борт, утрясая имущество покрепче, и, наконец, выходит на заданный курс носом строго против волны, стихии, шторма.
…Впрочем, нет, конечно же, нет, это совсем ещё даже и не шторм, так себе… баловство!
Ветер в десять-двенадцать метров в секунду вполне по зубам даже относительно небольшому (размером со стандартный двадцати пятиметровый спортивный зал в школе) рейдовому тральщику. Во всяком случае, можно, совершенно не опасаясь, подставить любой из его бортов лагом к волне. Самое худшее, что корабль может сотворить в этот момент, так это черпнуть веселую волну всей своей верхней палубой и, завалившись на бок почти перпендикулярно линии горизонта, порадовать экипаж неожиданной каруселью! Ведь корабль на то и есть корабль, чтоб затем, как истинный боец-богатырь, ну или, как кукла-неваляшка (она не меньший боец) тут же, вернуться в свое исходное положение, встав полный рост грудью к неприятелю.
— Мостик, БП-1, — прерывает познающее созерцание волн командира рулевой, — курс двести семьдесят.
— Понял, БП-1… понял, — нехотя отзывается Феликс, преодолев первый глубокий позыв тошноты.
…Да-а, всё-таки волны в море – это тебе не терапевтический прибой на лазурном берегу теплого моря, где движение воды, даже штормовое с берега видится предсказуемым, прямолинейным, от чего приятным и желанным. На открытом пространстве они, хотя и идут вроде б друг за другом в одном направлении по заданной траектории в линию, но никогда не бывают одинаковы, предсказуемы, желанны. Как им удается, изловчившись, при движении корабля носом прямо на них напасть на него с траверза, а то и с юта, сзади, сбивая тем самым с курса, заваливая на бок? — одному Богу известно. Их пляска в море чарует, завораживает, парализует, особенно, если размер их сопоставим с корпусом самого корабля.
Вот где раздолье, веселье, гульба, воля!
Вот когда приходит настоящий праздник чувств и… свобода мыслей, полет.
Весь вопрос в том: хватит ли «коробке» запаса плавучести и остойчивости, чтоб вынырнуть из-под них, подняться после их очередной каверзы, их… коварства.
Высота, и крутизна волн в море непредсказуема, неоднородна. Из-за этого поступательное движение корабля вперед под действием мощных винтов и рулей превращается в некое странное движение по «восьмерке», когда «бедняга» движется во все направления частей света одновременно, лишь иногда прорываясь на несколько шажков в заданном направлении. Надо ли говорить, что расчетное время прибытия в точку в этих условиях весьма условно и сильно растягивается…
— Ветер… крепчает, — размышляет командир, с опаской глядя, как разрозненные ещё пару минут назад белые буруны выстроились в длинные однородные седые линии, — море… три бала! Не меньше! Значит и ветер за пятнадцать метров в секунду, надо померить.
…Феликс, плохо переносит качку… очень.
Конечно, когда-то, в училище на практике он не раз попадал в шторм. Но тогда он, во-первых, находился на большом учебном корабле, который медленно и плавно раскачивается даже на гигантской океанской волне, а, во-вторых, там он был всего лишь учеником, пассажиром, как говорят на флоте, можно упасть в кубрике и ни о чем больше не думать.
Другое дело теперь, на рейдовом тральщике, в роли командира: не забалуешь, не расслабишься, не сбежишь, не упадешь, не заснёшь, не потеряешь сознание… не умрешь. Командир всё из перечисленного здесь делает последним.
За четыре с половиной месяца командования Антилопой Феликсу пришлось немало потрудиться: корабль всё лето простоял у стенки ожидая его назначения в конце августа, а значит, все обязательные ходовые мероприятия корабля ждали его.
Всё бы ничего, да вот проклятая «морская болезнь», почти каждый выход в море дает о себе знать, испытывая его на прочность. В такие минуты Феликс всегда выходил на командирский мостик, предпочтя его теплой и уютной ходовой рубке в заветном кресле. Всё потому, что там, наверху он мог остаться один без постороннего глаза: никто не мешает, отбросив в сторону все правила приличия, свеситься за борт и, как «салаге», отдать дань Нептуну. После сей церемонии ему на пару минут становится легче, пока новая волна дурноты через «пару тройку» минут не вывернет его наизнанку вновь.
Теперь он знает, что «дань» эта в животе закончится уже через час, и для того чтоб было что отдавать за борт после очередной экзекуции, надо успеть что-нибудь в себя впихнуть за время короткой передышки, а то и эта малоприятная процедура прекратить помогать. А посему карманы походного тулупа Старикова всегда набиты столетними корабельными сухарями…
— Мостик, БП-4, — прерывает мысли командира встревоженный голос радиста.
— Есть Мостик, — отзывается лейтенант, оказавшийся в этот момент как раз в состоянии ремиссии после очередного серьезного разговора с Нептуном.
— Товарищ командир, циркуляр из Базы: «Ветер-2», — обижено хрипит динамик, — всем судам приказано срочно вернуться в гавань, а нам ускорить выход в заданную точку за одиноким островом.
— Понял, Леня, понял, — спокойно, дабы вселить уверенность в молодом матросе и… в экипаже, приникшему к своим динамикам на боевых постах, шелестит голос командира, перекрикивая рык волн и альт ветра, точнее их странный, зловещий дуэт. – БП-5, Мостик.
— Есть, БП-5, товарищ «комОндир», — на деревенский манер окая, тянет механик Ромка Горбодей, молодой по первому году службы матрос из дальней украинской глубинки, так же, как и радист, всего месяц назад пришедший на корабль.
— Самый полный вперед.
— Есть, самый полный вперед, — радуется тот в такт возбужден голосу ветра, который также вдруг меняет высоту своего гласа.
….Ах, Боже ж Ты мой, до чего он прекрасен этот глас!..
Его пронзительный истеричный фальцет в дуэте с рыдающим инфразвуком расшевелившейся толщи воды… неподражаем!..
Их какофония, резонанс… беспощаден!..
Но и притягателен… манящ, до самых глубин подсознания безмятежен, незабываем.
Э-эх!!!
И какой же русский… не любит разгула свободной стихии, бесконечного простора веселящейся волны, ужасающе бездонного неба, этой свободы и… воли! Ничто здесь, в море не способно оградить полет свободной мысли, фантазии.
Здесь всё, всё не так, как на земле, по-другому.
Только здесь по-настоящему остро понимается суть и… смысл мироздания, его и наша в нём единство, простота и несменяемость истин, истинных ценностей, которым везде и всюду люди дали простые и ненавязчивые имена: честь, совесть и любовь.
Увы, в цивилизованном обществе эти истины как-то не чётки, размыты.
Другое дело здесь, в разговоре с Вселенной, Всевышним!
Здесь они естественны и понятны, доступны и открыты, добры и щедры. Здесь невозможно лгать, кривить душой, а главное не любить.
Это ли не настоящее СЧАСТЬЕ?
Оно чарует и завораживает!
Кто-то ошибочно называет это чувство странным словосочетанием: «Зов моря».
Почему?
Да потому, что без настоящей любви к… Родине (малой и большой, не вдаюсь в их определение) отсюда не возвращаются…не к кому, да и незачем…
Автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и не в коем случае не претендует на документальность.
Взято из дневников периода 1987-1991гг., сокращено, откорректировано и получено глубокое удовлетворение встречей с прототипами героев этого рассказа, до сих пор живущих в авторских, а теперь, кажется, и твоих мыслях — 27.08.2017г.
Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз.
Продолжение следует
https://proza.ru/2021/02/04/563
Свидетельство о публикации (PSBN) 42631
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 03 Марта 2021 года
Рецензии и комментарии 0