Брандвахта. Эпизод четвертый пробойный

«Пробоина»
Рассказ-рукопись (черновик)   сборника «Антилопа» в книгу:
«Забытые морские небылицы».
Поэтому автор приносит извинения  за вполне вероятные ошибки, при нахождении которых просит отправить их по адресу для исправления:
https://vk.com/club121582864

     …Как сейчас это… помню: 1987 год, Балтика, начало декабря.
     Льда, увы, ещё нет.
     Дождь.
     Сильный ветер.
     Время около 14-00…

     Командир рейдового тральщика, ласково прозванного моряками за уникальные ходовые качества «Антилопой», лейтенант Стариков Олег Феликсович, проще Феликс, как все его называют со времен появления в его легендарном имени приставки в виде не менее легендарного отчества, шестой час стоит на ходовом мостике, точней… висит за бортом, отдавая дань Нептуну.
     Его корабль ведет тяжелый изнуряющий бой с разбушевавшейся стихией на подходе с востока к фарватеру дальней запасной гавани базы, точнее уже в непосредственно близости, в кабельтове от его приемного буя, глубоко выброшенного в море для ограждения опасной подводной каменной гряды, ушедшей далеко на север от высокого скалистого мыса большой земли. С другой стороны фарватера небольшой остров со своими многочисленными песчаными косами и отмелями. Здесь опасно экспериментировать с навигационными курсами, но именно сюда, в узкий проход между двумя мысами (земли и острова) лежит путь рейдового тральщика в назначенную безопасную точку брандвахты.
     Сегодня… пятница!
     В 17-00, как всегда, в базе пройдет очередная смена дежурств и вахт, но Антилопе из-за быстро надвигающего шторма в виде исключения ещё на рассвете поставили задачу срочно выйти в заданное место дежурства. Так случилось, что пока корабль покидал родную гавань, пришла первая волна надвигающейся бури, на выходе с рейда – вторая, а уже при подходе к заданной точке за небольшим островом напротив этой «чертовой» резервной гаванью – третья.
     Итак, в базе объявлено штормовое предупреждение первой, то есть высшей ступени готовности: «Ветер-1».
     — Товарищ командир, — сочувственно глядя в бездонные от усталости и… боли глаза командира, кричит боцман, старший матрос Сашка Стрельба, когда тот поднимается, наконец, во весь рост рядом с ним, закончив свой серьёзный разговор с Нептуном за леерами, — в кубрике… вода.
     — М-много? – хрипит Феликс.
     — Много, товарищ командир, по рундуки.
     — По-нят-но, — тенет лейтенант, — вот значит почему нос Антилопы так глубоко уходит под волну.
     — Угу, — обречено кивает Стрельба.
     — Пробоина?
     — Не-е думаю.
     — Тогда что?
     — Не знаю… пока, — жмет плечами боцман, — мне б на бак, хотя б на минуту.
     — Зачем? – с ужасом расширяются глаза командира, невольно поймавшие в свой фокус очередной вал, налетающий с запада на бак и рубку Антилопы, — жить надоело?
     — Не-е, — хмурится Сашка, — в якорный надо… хотя б одним глазком заглянуть.
     — А-а-а! По-нял, — тянет командир и, не медля, рвет децибелы динамиков корабля, — внимание на всем боевым постам… приготовиться к повороту!
     Корабль, словно почувствовав, замирает.
     — БП-5, Мостик.
     — Е-есть, БП-5, — заикается механик.
     — Обе… малый…
     — Есть, обе малый вперед!
     — БП-1, Мостик.
     — Есть, БП-1, — не сразу отзывается рулевой.
     — Лево руля, курс… сто двадцать.
     — Есть лево руля, есть сто двадцать.
     Антилопа заметно уменьшает ход и сильно валится на правый борт, к удивлению сходу попав, без ожидаемого опасного переваливания с борта на борт в точке траверза с ветром, на заданный курс. Видно принятая на борт масса воды многократно утяжелила тральщик и сыграла здесь ему на пользу.
     — БП-5, Мостик, — радуется удачному маневру командир.
     — Есть, БП-5, — заметно веселее и увереннее отвечает механик.
     — Самый малый вперед.
     — Есть, самый малый вперед.

     …Рейдовый тральщик, уравняв свою скорость с волной, благодарно урчит, словно большой ласковый рыжий мейнкун, что теперь, спустя тридцать лет вечером вместе с любимой женой встречают Феликса с его службы дома.
     Экипаж тоже веселеет.
     При таком движении килевая качка практически полностью сходит на нет, жаль только нельзя унять и бортовую, довернув на заветный курс девяносто… по волне, так Антилопу совсем унесет обратно за скалистый мыс. Поэтому корабль то и дело сваливается с гребня из-за движения по нему боком, сильно, хотя и плавно, раскачивается из стороны в стороны, теряя остойчивость и управляемость, опасно подставляет волне свой хрупкий пластмассовый борт.
     Только теперь Феликс осознал всю опасность предстоящего ему выхода на правильный фарватерный курс здесь между двумя мысами в сто восемьдесят градусов, разворачивающий его корабль точнёхонько лагом к волне…

     — До приемного буя ещё целый кабельтов, — испуганно подсказывает боцман, — мы не дошли… до фарватера. Идём на каменную гряду!
     — Не переживай, — устало улыбается командир, — с нашей-то осадкой у тебя есть десять минут.
     — А потом?
     — Потом развернусь! – нервно смеется Феликс. — К черту буй, вернёмся прямо здесь… срежем угол… пойдем поперек фарватера… дальше также змейкой поперек спустимся в узкость за остров.
     — Лихо, — улыбается Стрельба, — но так дольше… много дольше.
     — Зато наверняка, — убежден командир, с опаской вглядываясь теперь уже не в волну, а в высокий скалистый берег, почему-то не кажущийся теперь далёким. – Всё, Саня, всё! Вперед, ныряй в свой якорный отсек.
     — Е-есть, товарищ командир, — эхом сквозь гул ветра летит голос убегающего боцмана.
     — Внимание всем, — строго ревёт, верный признак предельной концентрации, голос командира в динамиках «Каштана», — осмотреться в отсеках. Командирам боевых постов обстановку доложить.
     Антилопа ожила, задвигалась.
     Фейерверк докладов, сообщений, команд, летящих по громкоговорящей связи, придают рейдовому тральщику и её экипажу прилив очень необходимых теперь, перед решающим броском сил и уверенности. Настроение лейтенанта вне изнуряющей килевой качки тоже заметно повышается, к тому ж в целом почти все механизмы корабля… и его экипаж в порядке: голоса моряков хотя и глухи, но спокойны, собраны, основательны.
     Осталось немного, чуть-чуть, даже змейкой миль пять… не больше! Вот только большую часть из них снова навстречу волне.
     — Ничего, — думает Феликс, — ничего, это даже хорошо, что пришлось уйти с курса не дойдя до фарватера, глубина позволяет подойти ближе к берегу, хоть чуть-чуть да спрятаться от свободной волны за северный край малознакомого низкого песчаного острова.
     Э-эх, определить бы точное место на карте, тогда, глядишь, можно б было продолжить этот опасный, но желанный маневр на скалы!
     Лейтенант даже привстал на цыпочки в поисках навигационных знаков на острове, чтоб зацепиться за них и за скалу для определения места в точке пересечения их пеленгов, но кроме серой полоски низкого заветного берега на горизонте ничего не нашел.
     — Может локация? – в отчаянье, не заметив, вслух  выдыхает Стариков.
     — Не работает, товарищ командир, — чудом услышав его сквозь распахнутую дверь рубки, жалуется радиометрист, Толя Шарапов, — я её и так, и так, пять раз перезапускал, всё равно одно молоко в экране. Похоже, антенна накрылась.
     — Та-ак, — сердится Феликс и, играя желваками, яростно плюёт в микрофон, — Бак, Мостик.
     — Я здесь, товарищ командир, — устало выдыхает боцман, тяжело взбираясь по отвесному трапу на мостик прямо с верхней палубы со стороны юта.
     — Ну-у?
     — Плита…
     — Какая плита?
     — Якорная, — прячет глаза Стрельба.
     — Что с ней?
     — Вы-би-та!.. – чуть не плачет.
     — Полностью?
     — Слава Богу, нет! — оживает.
     — У-ух!
     — Да-а, но в трещину ладонь пройдет, ещё пару минут таких встречных ударов и всё!
     — Всё?
     — Выбьет… напрочь! – сникает боцман.
     — Хорошие дела, — хмурится командир. – А что с переборкой? Почему в кубрике вода?
    — Не знаю, — чешет затылок опытный матрос, — похоже, расклеилась после прошлого ремонта в доке, дала течь, ну-у, не герметична стала, вода идет самотеком.
     — Понятно, — сверкает глазами командир и, схватив «банан Каштана», яростно ревет в микрофон, — БП-6, Мостик.
     — Есть БП-6, — немедленно отзывается электрик, матрос Листопадов.
     — Ср-р-рочно, прибыть на мостик.
     — Насосы? – с опаской радуется боцман.
     — Вот именно, насосы, — уверенно кивает командир, — все какие есть! В кубрик и… на камбуз, между ними переборка думаю не лучше, вот-вот не выдержит.
     — Есть, товарищ командир.
     — Главное, не пусти воду в ГРЩ, боцман, — грозно приказывает командир.
     — Понял, командир, — уверенно, глядя в его глаза, отвечает боцман, — но если повернём на прежний курс, — плиту добьёт, никакие насосы не выдержат, не справятся.
     — Не переживай, курс подкорректирую, подставлю левый борт, — уверенно парирует Феликс. — Но смотри Сашка, никому ни слова, не пугай народ.
     — Есть, командир, — кричит боцман, увлекая за собой вниз, в кубрик, в трюма подоспевшего на мостик электрика.
     — Тут главное не переборщить, — вслух, самому себе под нос, словно моля и заклиная, шепчет лейтенант, — не переборщить с углом атаки волны! Не забраться бы сильно на север, не повернуть станет, никакая змейка не поможет.

     …У-ух, словно подтверждая тревожные мысли командира, бьёт о пластиковый навес мостика пудовые брызги очередного четвёртого… или девятого, неважно какого, вала, нагнавшего ют свалившейся на бок Антилопы…

     Автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти картины флотской жизни. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и не в коем случае не претендует на документальность.
     Взято из дневников периода 1987-1991гг., сокращено, откорректировано и получено глубокое удовлетворение встречей с героями этого рассказа, до сих пор живущих в авторских, а теперь, кажется, и твоих мыслях — 13.09.2017г.
     Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз.
     Продолжение следует, в следующую пятницу…

https://proza.ru/2017/09/08/529