Пятачок

На монетном дворе он родился. Постоянной прописки не имел. Бродил по белому свету, от Владивостока до Калининграда, от побережья холодного Белого до жаркого Чёрного. За долгие годы и аверс его поистёрся, и реверс порядком потускнел.
И если бы он мог говорить или писать, то мемуары его ворвались бы во все возможные хит-парады, надолго захватив лидирующие позиции. Если бы…. Течение бытия, к сожалению, не знает сослагательного наклонения. И посему мы ничего и не можем предположить. А могли бы услышать дивные истории. Комедии и трагедии. Судьбы человеческие.
Устал мотаться Пятачок, и решил перед уходом на заслуженный отдых что-нибудь совершить. Чтобы помнили и добрым словом поминали.
А тут как раз и случай подвернулся. Встретился на его пути нищий. Глянул Пятак в протянутую для милостыни руку, и подумал:
— А вот и провидение. Что ж, другого шанса может и не быть. Инфляция понижает мой номинал, и я могу надолго пропасть в брюхе какой-нибудь свинке-копилке. Вот упаду я в ладонь сирого и убогого, и он сможет поужинать сегодня. — Не успела монетка так подумать, как раз и обратилась в рубль юбилейный. Новенький и блестящий.
— Ух, ты! — не сдержалось восхищение. И уже было собрался соскользнуть в грязную ладонь, как…. Как новая мысль пронзила его:
— А если он вместо хлеба купит алкоголь? — и хоп! Уже не рубль, и даже не пятак, а копеечка. Маленькая и от времени позеленевшая. Восхищение сменилось разочарованием.
— Что это я? Сразу о плохом. Не будет он покупать себе спиртного. Может, приобретет что-нибудь из одежды. Сменит лохмотья, прикроет наготу.
Раз – и опять метаморфоза. Опять заблестел рублём. И опять у Пятака сомнения:
— А может, и не купит. Спустит все на проститутку. Дешевую и такую же грязную. — Мысль еще не успела дозреть до последней точки, а рублик уже сморщился, потускнел, уменьшился в размерах и превратился снова в копеечный кругляк.
— Да что это за чёрные мысли? Нельзя сразу думать о плохом. Может в моей власти помочь ему обрести ночлег на сегодняшнюю ночь. Пусть всего на одну, но зато какую. Промозглую, сырую, с порывами мокрого ветра. — Оп, и вновь превращение из гадкого в прекрасного. Вновь сверкает рубль всеми своими легендами.
— Ха! Да кто будет искать ночлег? Его уже ждут друзья в подворотне с колодою засаленных игральных карт. Проиграет, как пить дать, всё проиграет!
И снова обратное перевоплощение. Лежит никчемная копейка – пустышка, ибо её номинал – всего лишь пустота.
— Тогда я тем более нужен ему. Я уберегу его от чревоугодия, прелюбодеяния, от азартного времяпровождения. — Заканчивал мысль Рубль.
— Наличие денежного эквивалента не спасает от криминальных замашек. Наоборот, усугубляет их, толкает на еще более греховное и преступное. — Твердила в ответ Копейка.

А меж тем нищий ушел. И остался Пятак в одиночестве. Наедине со своими мыслями, рассуждениями и совсем невеселыми выводами.