Пессимистик

Шаги привычно медленные. Возможно, в этом и есть главная ошибка — неторопливая жизнедеятельность отдельно взятой единички. Он знает, что такое физическая активность, приветствует её «гормоны счастья», скоротечные, к сожалению. Встаёт на беговую дорожку, из наушников льётся в мозг подавляющая ощущение усталости музыка, только вперёд. Хотя стоишь на месте, не продвинулся вообще никуда, как был, так и есть ты. Сойдёт с неё вспотевший и сверкающий преодолением, примет душ либо же просто ограничится полотенцем, примерно через полчаса окунаясь снова в предшествующее вдоху свободы учащённого сердцебиения пассивно-раздражительное состояние. Всё вернётся в норму. Показатель здоровья, видимо. Может быть, нужно переключиться на режим белки в колесе, так многие прут по жизни, некогда и думать об обволакивающих беспокойством остановках. Мчащие счастливчики не выдыхаются, черепашья размеренность им не под силу, вечный марафон победителей, где итог один — пусть земля тебе будет пухом. Sit tibi terra levis. Однако, он не такой. И выбирает кремацию. С рассеиванием праха где-нибудь, лишь бы подальше от «большинства». Детство, юность, ничего особенного, для жалоб нет причин, спасибо родителям, друзьям, учителям за их веру в его светлое будущее, он старался и работал над собой на «четвёрки» и «пятёрки». Став человеком среднего звена и значения. Женился вряд ли по любви, скорее, время подошло давать потомство. Лучшее по качеству, что несколько обнадёживает, пусть и сходство на лицо. Сделать бы краше, эмоциональнее, минимизировать пагубное действие проклёвывающегося гена медлительности в Его реальность. Чем, интересно? Собственным зажиганием? Взять себя в руки и набрать восхищающую скорость несложно, но оторваться от земли… Как? Вместе с солнцем появляются и тени, нередко удивляющие своей фантастичностью, особенно когда принадлежат тебе их искривлённые обыкновенным вмешательством физики определяющей силуэты. Объяснимое не воображаемое, нельзя отбросить факты, способные вовлечь в тень кого угодно. И не отвязаться. Она попросила купить хлеб. Вообще мало просит, чаще требует, неповоротливая, соседствующая с ним, половина. Так было не всегда, ведь нашли же друг друга, звучит до сих пор красиво. Обменялись кольцами, жидкостями, слились под одной крышей два разнополых существа, говорящие на приблизительно понятных языках, иногда и этой распространённой малости вполне достаточно, для того чтобы чувствовать удушающее свойство маленькой золотой круглой вещички, сдавливающей безымянный палец именно нелюбовью. На сколько их ещё хватит, неизвестно, улыбочки, лёгкие бесстрастные, сухие, мертвенно-бледные, поцелуйчики продляют… целостность свидетельства о браке, и неделимы они дольше остальных, веский повод, отдуваясь, поднимается в гору, помочь ему некому, лишь мысленно поддерживают, чего не отнять, взаимное неустройство, не приведи же ты к поломке, всего не выскажешь, не родственна душа. Вот что он ищет, как и она, цели совпадают, случится её встретить, и тогда — однозначный конец. Да исчезнут ли тени? Неотступно следующие за ним, отступающие на краткие моментики гормональных взрывов радостной получки. Он не богат ими, бедняк по своей воле, позволяет «хвостам» быть сзади, вилять его взглядом на завтрашний уже дисбаланс, прорисовывать дно отчётливо, лобызать покруче всякой несуществующей любовницы. Что ни делай, как ни крутись, прочно сидят в голове, омрачая каждое победное восприятие растоптанного препятствия многолетним «тщетно!». Дышать успевает, поэтому и слышит излияния ИХ душ. Прицепляющихся к ослабленным. Здесь нельзя вести переговоры, рубить, без жалости, они же тормозят тебя, опускают руки, когда хочется набрать довольный номер и выговориться иным отношением к пока твоим близким. Измениться неестественным способом, а это целое искусство — ломаться во имя счастливого блеска в глазах. Он сможет. Заведёт автомобиль, вставший на обочине, дома ждут буханку чёрного хлебобулочного изделия, отца, мужа, дополнительный источник денежных средств… Опять они. Густой сизоватый туман выполз на проезжую часть, поздний вечер. Завтра сыну исполняется тринадцать. Он обязан дожить до завтра. Слезть с эгоистической диеты. Поправиться и раздобреть. Стать не перфектным, но Отдельно Взятым. Конечно трудность. Рождаться зачастую нелегко… Он знает.